Жизнь - это чудо

«Посмотри на себя – ты просто уродина, да на тебя ни один парень никогда не обратит внимания», - смеясь, говорила Светка.
«Светлана Дворжецкая, «королева школы», как любили говорить у нас, презрительно посмотрела в мою сторону, а я, под хохот всего класса, выбежала в школьный коридор. Мама всегда говорила: «Не обращай внимания, будь выше их», вот только у меня никогда не получалось. Я понимаю, что в каждом классе есть такие «королевы» и есть те, кто служит постоянной мишенью их насмешек, но почему это должна быть я?!

Так больно было ощущать себя полным ничтожеством в этом мире, чувствуя безграничное одиночество. Конечно, мама утешит, обнимет, и ненадолго мне станет легче, но ей трудно понять, как важно именно в тот день пойти на вечеринку, именно тогда надеть то красное платье, что так красиво выставлено в витрине магазина. Моим родителям трудно понять, что значит быть молодым – так получилось, что мама поздно родила меня, они с папой, что называется, «уже в возрасте», поэтому смотрят на мир совершенно по-другому.

То платье, красное, с тоненькими бретельками, украшенное на лифе черным бисером и пайетками – можно сказать, что с него все и началось. Такая мелочь, но когда тебе 14 – все имеет значение. В школе намечалась дискотека, и я как раз тогда увидела это платье в витрине.

«Во-первых, оно слишком открытое, во-вторых, стоит уйму денег, мы не можем себе такое позволить, сама понимаешь!» – таков был ответ мамы, вполне ожидаемый, но все равно такой обидный.
- Мам, ну давай накопим денег и купим - наконец-то, хоть раз в жизни, я почувствую себя в центре внимания. Нет, не так, - продолжила я, сбиваясь, - хоть раз в жизни я почувствую себя КРАСИВОЙ! Это же так важно!
- Галя, я все равно тебе не разрешу - ну ты только посмотри, какой на платье вырез впереди – никто так не одевается в 14 лет, да и цвет слишком яркий для тебя.
- Да уж, никто не одевается, в нашей школе все носят еще более откровенные вещи, а ты мне в такой простой просьбе отказываешь! В пылу ссоры, как это часто бывает, начинали вспоминаться все старые обиды:
- Вы с папой всю жизнь будете указывать мне, что делать?! Почему хоть раз я не могу позволить себе быть яркой? Почему я не могу в будущем поступать на Иняз, куда мне действительно хочется?! Вы воплощаете лишь свою мечту, отправляя меня учиться музыке, даже не спрашивая, что я хочу!

Это был наш давний спор – с детства родители отдали меня в музыкальную школу, желая вырастить из меня второго Моцарта или Чайковского. Непутевая дочь не оправдала их ожиданий – я послушно ходила, старалась прилежно учиться и навсегда полюбила классическую музыку, но педагоги не нашли во мне блестящих способностей.
«Ничего, средний уровень – это тоже хорошо, пусть поступает в Музыкальное училище», - успокаивали родителей учителя, и мама с папой твердо решили, чтобы я пошла по этой стезе. Снова они решали за меня, но я не хотела и не хочу быть на среднем уровне. В школе мне всегда хорошо давались гуманитарные предметы и английский язык, я чувствовала, что это – «моё», но никак не могла достучаться до родителей.

- Ладно, прости, - в который раз пришлось мне замять наш спор. Мне было очень стыдно, ведь мама может разволноваться, а ее и так сердце иногда беспокоит, но боль и обида в душе никуда не делись, только я спрятала их поглубже.

И вот, на дискотеку мне пришлось надеть черный брючный костюм, «элегантный», как сказала мама, а на самом деле самый обыкновенный, отличающийся от моего обычного наряда только более легкой тканью. Зато, втайне от мамы, я взяла ее серьги – длинные, в форме капелек, с небольшими вставками из стразов.

«Вот, нацепила свои блестяшки», - фыркнула Светка. Я, уже готовая к ее насмешкам, сделала вид, что не слышала, и прошла мимо, но «королева школы» вдруг вытащила из кармана баллончик, нажала на него несколько раз, - и на моем костюме появились пятна ярко-желтой краски. Светка распыляла краску еще и еще, и теперь даже мое лицо и волосы были забрызганы желтой массой.
Именно тогда я услышала эти Светкины слова: «Посмотри на себя, ты просто уродина, да на тебя ни один парень никогда не посмотрит» и, закрыв лицо руками, выбежала в коридор, а потом прямо на улицу.

Я шла дальше и дальше, находясь в какой-то прострации и не понимая, где нахожусь. Постепенно я зашла в какой-то тихий дворик, где села на первую попавшуюся скамейку. Ярко горели фонари, но никого рядом не было, поэтому я наконец-то смогла дать волю слезами. Я плакала, пока не стала задыхаться от слез, и тогда вдруг пришлое простое и ясное решение. Если мои слова все равно ничего не значат, если все вытирают об меня ноги, так не лучше ли вообще не жить, прекратить свое бессмысленное существование на этом свете?! Родители все равно видят во мне «скромную, умную, прилежную и очень одаренную девочку, у которой не должно быть времени на каких-то там мальчиков и косметику», но ведь это не я - точнее не совсем я, никто никогда даже не спросил, что у меня на душе!

Надо же, у меня даже есть маленький ножичек – мама сказала положить в сумку, «а то вдруг какие-нибудь маньяки пристанут», вот теперь и пригодится. Идеальное орудие самоубийства как будто специально оказалось под рукой - ирония, да и только!
Вот сейчас легонько нажать этим ножичком на тонкую синюю вену, пробивающуюся сквозь нежную кожу - и проступит одна капелька крови, другая, третья, и наконец вместе с кровью вытечет вся моя ненужная жизнь, капля за каплей.

Я уже взяла мое «грозное оружие», провела несколько раз по коже, не нажимая сильно, а только примериваясь, но вдруг что-то остановило меня, какой-то слабый звук. Было похоже на отдаленный плач ребенка, горький и безысходный, как и мой собственный пару минут назад.

«Что мне до этого, я вообще сейчас умру, и больше ничто не причинит мне боль », - сказала я себе и уже слегка надавила ножичком на вену, но этот плач меня не оставлял, он словно звал за собой, не давая успокоиться.

Я встала со скамейки, осматриваясь, но никого не было видно – только деревья шелестели на ветру, да одинокая кошка прошла по дороге, чуть коснувшись меня своим пушистым хвостом.
Я прошла вперед и увидела детскую площадку с домиком, в котором сидел маленький мальчик и тихо плакал, закрыв лицо руками. Услышав мои шаги, он вздрогнул и весь сжался, как будто боясь, что его ударят.

- Привет! Меня зовут Галя, - нерешительно сказала я, пытаясь начать разговор, - а тебя? Может, я могу тебе чем-то помочь?

Ребенок посмотрел на меня внимательнее и неожиданно серьезно сказал: «Привет! Я Ваня. Мне просто нужно было побыть здесь одному и немножко поплакать. Тетя Зина расстроится, если увидит, что я плачу, поэтому я иногда прихожу сюда погрустить».
У меня сердце сжалось от этих слов, ведь ребенок никогда не должен оставаться один, особенно когда ему плохо.

- Но ведь тетя Зина еще больше расстроится, если вдруг увидит, что тебя нет?! Давай, я тебя к ней отведу, знаешь свой адрес?
- У меня нет своего адреса, я живу в детском доме, вот он, совсем рядом, видите? И мальчик показал на высокое здание недалеко от нас.
Детский дом…Боже мой, этот мальчик так одинок в нашем жестоком мире без родителей и близких, и он еще переживает, что воспитательница расстроится, увидев его слезы.
Тут ребенок прикрыл глаза как от сильной боли и стал держаться за живот.
- У тебя что-то болит? – взволнованно спросила я и наклонилась к нему.
- Я уже привык к этому, - серьезно ответил Ваня, и меня снова поразил его неожиданно взрослый и все понимающий взгляд. – Вы знаете, что такое муковисцидоз? – продолжил он, и, видя, что я отрицательно мотаю головой, сказал: «Это такое заболевание, оно сейчас почти не лечится. У меня муковисцидоз с рождения, говорят, что виноват какой-то ген, который его и вызывает. Мама с папой отказались от меня, услышав такой диагноз, ведь мне нужны постоянный уход, много времени, уколы и дорогие лекарства, которые трудно сейчас купить. Врачи жалеют меня, не говоря всей правды, но я все равно знаю, что скоро могу умереть. Знаете, я уже много думал об этом, особенно ночью, когда приходил сюда – в мире ведь так красиво и столько еще интересного можно узнать! Так что я решил побольше всего найти, прочитать, создать, прежде чем умру. Просто представил, что у меня чуть поменьше времени на это, чем у других. А то, что я плачу, это так, иногда бывает, зато здесь очень тихо и спокойно, а еще, у меня есть тут друг - видели такую рыжую кошечку? Это Анфиса, я ее иногда подкармливаю, а она ложится ко мне на колени и мурчит. Кошки – самые прекрасные существа на свете!»

Я машинально погладила Ваню по голове, даже не зная, что сказать, и только сейчас заметила, что по щекам снова текут слезы.

Как жить в этом мире, в котором даже дети должны страдать, в котором ребенок так серьезно рассказывает о том, что неизлечимо болен?! Так не должно быть – я живу, дышу, а он – маленький мальчик, так мало еще поживший на этой Земле, обречен на смерть!
- Ну вот, теперь и Вы плачете, - тихо сказал мне Ваня, - не надо, пожалуйста, мне больно, когда из-за меня плачут.
И этот мальчик, который сам нуждался в помощи, вдруг обнял меня, успокаивая, и нежно вытер мои слезы.
- Спасибо тебе, Ваня, - сказала я ему, - и давай на «ты», хорошо?
- Хорошо. Скажи, а зачем тебе нож?
Тут только я заметила, что до сих пор держу ножик в руке. Да как я могла, как посмела думать о самоубийстве, когда для этого мальчика прожить еще один день – уже величайшее счастье?! Он живет каждым моментом, зная, что может не увидеть следующий день, и все-таки старается держаться, даже плачет и то втайне ото всех. Мальчик даже нашел в себе силы успокаивать меня, а я, как маленькая девочка, плачу, и даже хочу покинуть этот мир, этот прекрасный мир, где столько хорошего может быть впереди!

Я бросила ножик в траву и ответила: «Ничего, это совсем не важно. Знаешь что, давай я завтра приду к тебе, и мы поиграем вдвоем, сходим в кино, купим попкорн – в общем, все, что захочешь! А еще, мы с тобой начнем сбор денег на твое лечение, ведь никогда нельзя сдаваться, верно?»
Ваня кивнул и улыбнулся мне.

- А ты правда придешь? – с надеждой спросил он.
- Правда-правда, а сейчас, давай я тебя провожу к детскому дому.
Я взяла его за руку, и мы вместе подошли к высокому зданию.
- Спокойной ночи, - сказал мне Ваня, - я сейчас тихонько проберусь в свою комнату, а завтра буду тебя ждать, очень-очень ждать.
- Я обязательно приду, - уверенно ответила я и попрощалась с мальчиком.
Придя домой, я увидела, что родители не спали, и, как только я открыла дверь, подбежали ко мне, наперебой спрашивая:
«Что случилось, дочка, где ты была? Мы звонили в школу, но дискотека давно закончилась!»
А я просто обняла их и попросила прощения.
«Спасибо за то, что вы у меня есть, спасибо за все!» - продолжая их обнимать, говорила я.
Удивленные моим поведением, они больше ничего не сказали, просто улыбнулись мне, и даже не отругали за такое позднее возвращение.
Уйдя в свою комнату, я сразу же включила компьютер и нашла в Интернете информацию про муковисцидоз.

«Неутешительные прогнозы врачей, неизлечимое заболевание, требуются дорогостоящие лекарства», - после всех этих страшных слов был проблеск надежды – в клинике Германии добились положительного результата в лечении.
Я твердо решила организовать сбор денег на обследование Вани за границей, и уже создала страницы с просьбой о помощи во всех социальных сетях. Наконец-то я не тратила время, бездумно просиживая в Интернете, а проводила его с пользой. Теперь нужно каждую минуту свободного времени использовать, чтобы помочь мальчику, ведь он так нуждается во мне.

Я открыла окно, наслаждаясь теплым весенним ветром и вдыхая свежесть ночи, и наконец со всей полнотой осознала как хочу жить, дышать, любить, быть нужной в этом мире. Теперь у меня есть смысл жизни, – какая там Светка или какие-то ненужные платья – разве может это сравниться с человеческой жизнью, с этим маленьким огоньком, что вот-вот погаснет?!
Завтра будет новый день, меня ждет Ваня, а я не могу нарушить данное обещание – я приду, я буду бороться за его жизнь и верю, что смогу победить!

«Бог есть любовь», - сказано в Библии, и теперь я знаю, что могу подарить эту любовь маленькому мальчику, дать ему ласку, тепло и надежду. Остановитесь на мгновение, осмотритесь вокруг – жизнь это чудо, никогда нельзя забывать об этом. В эту ночь, благодаря Ванечке, я смогла осознать эту простую истину, и теперь, что бы ни случилось в будущем, я смогу смотреть на мир по-другому, и ценить жизнь как величайшее сокровище.