Зеркало

Друзья мои, чтобы вспомнить, кто такой Дейн Грант, и какую роль он играет в судьбе Домиарна, можно освежить в памяти кластер глав "Дейн Грант" и "Штурм Орна-Дораны". А можно просто поверить мне на слово - он действительно играет в судьбе Домиарна большую роль :).

Портрет Дейна Гранта работы неизвестного художника с Арбата. Я купила у него эту картину в 1996-м году. При публикации придется так и написать... :)

               

                ДГ09б Зеркало

                - Итак, получается, что подсознательная функция передачи сообщения большому количеству существ срабатывает только в одном случае – если сознание считает, что кому-то любимому угрожает опасность. Ясно, что у эстелианца любимым может быть только сиан. И функция «всплывает» из подсознания эстелианца в моменты острого эмоционального стресса, связанного с желанием помочь. Это и есть "команда 430". Ты запомнил тропу в комнату со звездой? – Хенессада ходила туда-сюда, потирая ладони.
                - Да, но мне все равно потребуются дополнительные источники энергии, чтобы пробиться сквозь щит. – Я кивнул задумчиво.
                - И поэтому у нас есть господин Грант! – Пророчица указала на хмурого Дейна, сидевшего в самом дальнем углу – расстегнутая на груди рубашка, выразительный профиль на фоне темнеющего окна.
                - Я не дам вам ничего со мной сделать. А к тебе – он бросил на меня злобный взгляд, встряхнув гривой густых волос – кроме нанависти, у меня ничего нет!
                Все его затаенные чувства пролились на меня, как долгожданный дождь. Не верьте, когда вам так говорят. Конечно у них в душе нет к вам ничего, кроме ненависти. Там просто ничему больше нет места. Но после таких откровений ничего больше уже и не надо. Их душа и так до краев полна вами. Ибо любовь и ненависть – это по сути одно и то же, и если вас ненавидит тот, кого вы желали бы любить – любите его не мешкая, без оглядки, ибо своей ненавистью он привязал себя к вам узами во много раз крепче любви. Не бойтесь ненависти, это ваш друг в маске врага. Бойтесь вежливого безразличия – за этим легко качающимся занавесом действительно ничего нет.
                - Все, что я хочу – это тебя убить! – Закончил Дейн тихо и мрачно.
                - ... и наш дорогой мазохист еще предоставит вам возможность это сделать! – Хенессада обернулась к Гранту с улыбкой. – А пока предлагаю вам послужить стране!
                Я встал, и отвел ее в сторону.
                - Зачем ты его заставляешь? Я не могу мучать человека против его воли. Оставь его в покое, я сейчас пройдусь по городу, и к утру приведу тебе пятьдесят смертников-добровольцев, которые все равно наложили бы на себя руки в ближайшую неделю. Это то, что я люблю и умею. Для передачи одного сообщения в минуту мне нужно всего два человека. Пятьдесят человек дадут мне двадцать пять минут беспрерывного сообщения. Этим можно уложить много народу.
                - Какой же ты смешной и глупый – он ведь твое точное отражение, но ты отказываешься это признать! - С разлетевшимися по плечам волосами, Хенессада вспыхнула демоническим негодованием. – Вы связаны так сильно, что в Книге его Жизни я ясно вижу смерть от твоей руки!
                - Ерунда, это неправда... – Я беспомощно отмахнулся.
                Шепчась и препираясь, мы не заметили, как благородный кузнец подошел к нам вплотную. Его глаза с вечной насмешкой, казалось, раздирали меня на части.
                - Уважаемая Хенессада, ходячий упрек моему невежеству, не могли бы вы оставить нас наедине на пять минут?
                - Чтоб когда я вернусь, оба были живы! – Она взяла свою дорожную сумку, и вышла.
                Я думал, что он станет на меня кричать, оскорблять, или даже ударит. Что еще я мог ожидать от человека, который меня всегда презирал, стал презирать еще больше после того, как я спас ему жизнь первый раз, и отчаянно, глубоко ненавидеть после как я спас ему жизнь во второй раз, но уничтожил все, что было ему дорого? Ясно, что третий раз должен был довести его до бессильного исступления. Но что я мог поделать, если он все время вился вокруг меня, как бабочка у огня?
                Он смотрел на меня с секунду, и потом внезапно обнял за плечи. В моей голове заклубился легкий туман, а ноги подогнулись.
                - Прости. Я ненавижу тебя так сильно, что забыл поблагодарить. Это была бы очень страшная смерть.
                - И долгая. Разрыв органов, внутреннее кровотечение. Мы с Кальмате однажды делали вскрытие человека, казненного таким образом. – Ответил я, почему-то очень тихо, пытаясь унять дрожь.
                Но унять я ее не смог, и он почувствовал это. Однако не стал насмехаться, а продолжал молча держать меня за плечи. Бесконечно дорогой человек, считавший себя моим врагом. Он стоял так близко, а был так далеко. Впрочем, как и всегда.
                - Хенессада считает, что вы – один из самых сильных людей, которых она когда-либо встречала, и вы стоите пятидесяти смертников, которых я мог бы привести с улицы. Но вам не придется умирать. Во всяком случае теперь. Помогите нам. – Я обхватил руками его небритые худые щеки, и смотрел в глаза, казалось, целую вечность.
                Он не отстранился, не оттолкнул меня, и не отвел взгляда, но изучал напряженно и пристально, как будто видел в первый раз. В его глазах полыхали улицы Орна-Дораны, и смола стекала огромными слезами с трещащих от жара стен и дверей.
                Я так долго мечтал заклеймить его своими инициалами, но вдруг увидел их, посверкивающие звездными вспышками на его объятом пламенем сердце, и понял, что он начертал мое имя, заклеймив сам себя.
                - Что ты мне за это дашь?
                - То, чего вы хотите, вернуть нельзя. А то, что у меня есть, вам не нужно. Что до моей жизни, то я отдавал бы вам ее каждый день, уже ради того, чтобы вы меня коснулись, пусть даже чтобы ее отнять.
                На одну краткую секунду он просветлел, лишь чтобы снова наполниться тяжело ползущими, матово блестящими потоками того, что он считал «святой местью». Дейну было также больно, как и мне, ибо мы оба сидели на полу одной и той же холодной и глубокой темницы – но его туда привела ненависть, а меня – безответная любовь.
                И мы готовы были потратить две самые главные магические субстанции, которые в меру даются каждому человеку – все до капли свое время и деньги, лишь бы добиться того, что так страстно желали. Я хотел им всецело обладать, а он хотел мне отомстить. Но мстить – это тоже всецело обладать, не так ли? Вот оно, мое призрачное отражение.
                Дверь позади нас тихо скрипнула, и вошла Хенессада с высоким жгучим брюнетом невероятно атлетического телосложения, одетым в кожаные брюки и что-то наподобие куртки.
                - Добрые новости, друзья!  - И пророчица, сияя, широким жестом указала на мужчину. – Прошу любить и жаловать, Сазарн, генерал армии Адаара Двенадцатого. Они прибыли! Они прибыли! – Она схватила нас с Дейном за руки, и повлекла по кругу, и снова по кругу в танце человека, сломленного смертным приговором, но в последний момент получившего помилование.
                Я с чувством поклонился Сазарну.
                - Что же вы так, сегодня большой тирский праздник, а вы на службе!
                - Я больше не праздную никакие религиозные праздники. – Генерал взглянул на меня внимательно, и с тенью благодарности за то, что первый же незнакомец в чужой стране вдруг так много знает о его родине. – Я очистил их от наслоения имен, традиций, обрывков молитв на ста языках, и вытащил оттуда суть - Формулу Веры, и праздную только это, зато каждый день. И вам советую не откладывать празднование Веры на один день в году.