А если человеку нужна помощь?

    Эта история ни есть факт, это гораздо больше чем факт. Это история, которую я слышала от одного из бывших работников министерства внутренних дел. За правдивость ее я ответственности не несу, но рассказчик этой простой и короткой истории утверждает, что она имела место быть в период его службы в одном из подразделений милиции. Может это так, а может и иначе, но, однако предоставим слово рассказчику.
   «В ту пору я уже не был зеленым новичком и за тринадцать лет своей безупречной службы в органах насмотрелся многого. Скажу откровенно, эта история не повествует о погонях и преследованиях, не изобилует и другими, так любимыми обывателями, подробностями, слегка щекочущих нервную систему. Поэтому, если кто-то ожидает этого, то смело может прекратить чтение этого повествования.
   Однако памятно оно мне почему-то и спустя много лет. Дежурил я тогда по отделу. И вот, примерно, этак часов в девятнадцать, подошел к окошку дежурного небезгрешный субъект.
   Почему я так категоричен? Ну, потому что субъект он и есть субъект, это у него на лице написано. По всему видать, человек относится к нашему континенту, видно, недавно освободился, дорожку обратно торит в колонию. Недолюбливал я тогда, да и сейчас не жалую, людей с такой биографией. Но ведь не привели его мои коллеги за правонарушение, а сам пришел. Поэтому, свою неприязнь, спрятав подальше, спрашиваю:
   - Вам что необходимо?
   Он так стыдливо замялся, что я, грешным делом, подумал: «Может и взаправду не прав я в своих определениях?».
   Помялся он так недолго, а потом, как бы через силу, говорит:
   - Мне это, того… - слюну шумно проглотил и выдавил, - зама по оперативной работе, повидать надо.
   - Зачем же сразу к заму? – удивился я. – Сообщите, если что хотите, мне. Я меры приму.
   Он шапку в руках мнет и не говорит, зачем пришел. А потом тяжело вздохнул и с горечью в голосе обронил:
   - Ну ладно, пойду я, раз его нет на работе, то значит ни судьба.
   - Да нет, - говорю я на его слова, - от чего же, он еще здесь.
   А сам думаю: «Ну, правда, может, что сообщить хочет. А зам по оперативной работе у себя в кабинете с бумагами порядок наводит. И хоть просил не отвлекать хотя бы часик, дело такое, что потом может оказаться, что лучше бы уж отвлек».
   Подумал я так и по внутреннему телефону в кабинет позвонил, говорю:
   - Тут к вам посетитель. Утверждает, что по срочному делу.
   Слышу, аж крякнул от досады зам, а потом говорит:
   - Ладно, добро, сейчас документы уберу и минут через пять заводи посетителя, побеседуем.
 
   Зашли мы с посетителем в кабинет, он сразу же во внутренний карман полез, документы свои достал. Так и есть, наш контингент, справку об освобождении на стол положил.
   Зам ее небрежно отодвинул.
   - Зачем она мне? – говорит. - Давайте покороче и по сути дела. Честно сказать, занят я очень, да и домой, сегодня чуть пораньше хочу попасть.
   Сказал так и улыбается.
   «Ну, - думаю, - видно знакомы они, мне тут делать нечего», - и к выходу. Но у самой двери, услышав, что говорит поздний посетитель, остановился. «Нет, - думаю, - незнакомы они, и уходить мне вроде не резон, судя по всему, проводить этого парня надо будет до выхода».
   А он, не обращая на меня внимания, рассказывал:
   - Отбыл срок, домой еду. Вышло так, что на радостях выпил и, толи потерял деньги, толи вытащили у пьяного, не знаю. Вот только и добрался до вашей станции. До дому и осталось то сутки ехать. Оно, конечно, можно попробовать на электричках зайцем, но я толком не соображу, как, да и боязно, я ведь твердо решил начать новую жизнь. Ну, чтобы все как у людей: дом, работа, детишки значит, жена. Боюсь больно, пока доберусь, сорвусь, и назад уже за казенный счет повезут. А мне, ну больно уж не хочется. Ходил по перрону, ходил, вижу, уже и сержантики ваши на меня пристально так смотрят. «Ну, - думаю,- докружусь». Вот и пришел за помощью к вам.
   - А почему ко мне? 
   - Так я же с «крестником» вашим сидел Толиком Тюленем. И вот, когда сейчас по перрону туда сюда ходил, вспомнил, что он говорил, вы - человек с понятием. Ну вот, вспомнил, значит, и пришел, - уже совсем тихим голосом закончил он.
   Было похоже, что последний запал решимости у него уже иссяк, и он сам искренне засомневался, а правильно ли сделал, что пришел в этот кабинет.
   Проведя пятерней по волосам, майор изрек:
   - Да…. Ну и задал ты мне задачу. Нужный тебе поезд будет через два часа, сейчас узнаю билет можно взять или нет.
   Через несколько минут, он удовлетворенно положил трубку телефона.
   - На счет билета договорился, продадут его тебе. Теперь понимаю так, деньги тебе нужны, - и он достал свое портмоне.
   Я хотел, было, высказать свое мнение, даже открыл рот, но, увидев недовольный взгляд зама по оперативной работе, промолчал.
   - У меня только половина нужной суммы, вы, Петрович, не могли бы мне до завтра занять, с утра сразу и отдам? - это он мне говорит.
   Возмутился я сильно, но только не стал при постороннем свое мнение высказывать, положил половину суммы на стол и проводил до выхода посетителя нежданного, негаданного.

    А на следующий день, когда я менялся, майор мне деньги, одолженные вчера, отдал. Тут я уже не выдержал.
   - Не уж то, - говорю, - вы ему поверили? Ведь вы в милиции почитай лет двадцать работаете, за это время этих людишек насмотрелись. Знаете, что все они насквозь лживые. Ведь нельзя верить ни одному слову этой публики.
   Посмотрел на меня майор так сочувственно и говорит:
   - Что за выражение «публика», они такие же люди. А то, что обманщиков среди них много это факт. Но ведь вчера он пришел конкретно ко мне за помощью. А если он говорил правду? Если человеку действительно нужна помощь? Зачем его толкать на преступление?
   - Меня удивляет, как вы могли ему поверить? Немыслимо!
   - Давайте я вам отвечу строками из стихотворения, они очень подходят к данному моменту.
…Люблю любовь и в дружбу верую!
Могу принять за правду ложь,
А коль окажется химерою
Все на поверку, ну так что ж.
   И, улыбаясь своим мыслям, он пошел работать.

   Вы спросите, что здесь интересного в этой простой истории? Не знаю, не знаю. Но, когда в отделение поступил денежный перевод равный стоимости железнодорожного билета до станции, название которой я хорошо запомнил, я сразу понял от кого он и кому. А чуть позже понял, какой я получил урок. А все-таки чудно он тогда сказал: «А если человеку действительно нужна помощь?»».


P.S. Рисунок Елизаветы Сыроватской.