Васькины яйца

А однажды утром случилось вот что. Рано-рано, лишь только солнце прочихалось от утренней сырости и, сморкаясь, вскарабкалось на небо, послышался жуткий топот. Аж стёкла дрожат, да ложки с вилками позвякивают. Ну, словно табун лошадей через Солёнку несётся. Выглянул – бабы, побросав утрешнюю стряпню, куда-то мчатся. А за ними и мужички по мере сил поспешают. Выскочил и я в одних кальсонах (вторые не одеваю – и так жарко):
– Куда мчитесь с раннего ранья?
– Васькины яйца смотреть  –  они такие огромные и волосатые!
Тоже нашли развлечение, делать им больше нечего, бездельникам. Однако ж, натянул портки и помчался следом: негоже от народа отставать, могут ведь и не понять.
А у Васькиной избы столпотворение. Кто в двери втискивается, кто в окно нос просовывает. А мне не видко. Залез тогда на березу да и гляжу оттуда. А Васька важно сидит посерёдке комнаты на полу среди подушек, словно ворона в новом гнезде, и загадочно молчит.
– Вась, ну покажи яйца, Вась! – умоляют нетерпеливые бабы.
– Вась, ну будь мужиком, раз бабы просят! – поддерживают их мужички.
Васька важно и неторопливо встал, и все разом ахнули: среди подушек лежали два огромных волосатых яйца, каждое с полведра!
– Вчера вот под второй кручей за Слободкой нашёл. Курицы и подходить боятся, приходится мне за них отдуваться.
Смелый мужик наш Васька: а вдруг там удав какой или крокодил свернулся? А потом – цап за задницу! И «Гибель Японии» тогда шуткой покажется.
– Может, кто из вас пока понасиживает, а? – устало предложил Васька.
Все разом отхлынули назад – только этого нам и не хватало! Даже я с берёзы, словно пацан, сиганул да бегом за народом рванул. Постояли мы так в сторонке полдня да и разошлись по домам: цирк цирком, а обед у нас по расписанию.
И второй день так пролетел: сбор – обед – сбор. И третий. А ночью…
А ночью раздался жуткий вопль!! Все спали вполглаза и давно ожидали чего-нибудь подобного. Все с готовностью вздрогнули. Вмиг настала жуткая тишина. Ни храпа, ни скрипа, ни шёпота. Даже листья разом перестали шелестеть. При таинственном свете круглоликой луны посерёдке улицы маячил белый призрак! Он то приближался к Васькиной избе, то удалялся прочь, взмахивая призрачными рукавами и подпрыгивая.
– Да это ж Васька, зачем-то в одном исподнем выскочил! – зашумела баба Валя.
Все ринулись – кто с ухватом, кто с лопатой – к его дому. А в избе, при ярком свете мелочь-сберегающей лампы ползали два маленьких зелёных чудища и протяжно скулили.
А Васька уже демонстрировал изрядную дырищу на кальсонах:
– Укусила! Насиживал, насиживал, стал им как отец родной, а они…
Народ, не сговариваясь, вытолкнул вперёд ветеринара Сеньку:
– Давай, давай, это по твоей части!
Бледный, как Васькины кальсоны, Сенька бочком протиснулся к двери, которые за ним быстрёхонько захлопнули и подперли ухватом.
– Да это ж динозавры!!! – истошно завопил вдруг Сенька.
Народ дружно побледнел и так же дружно подпер двери ещё и лопатами. Наступила зловещая тишина. Слышно даже стало, как в третьей отсюда избе муха отчаянно билась и билась башкой об окно. А Сеньки не было слышно. Протянулась минута, вторая. Ти-ши-на. Народ переглянулся – кого же послать ТУДА? И все почему-то уставились на меня.
– Да пошли вы…  –  мысленно послал я всех ещё дальше.
Но все дружно послали – не дальше, а ТУДА  –  именно  меня. А нехрен выпендриваться, рожи корчить! И меня затолкали в избу, а двери, естественно, снова припёрли. И что же там? А там на полу сидел сияющий Сенька. Даже лысина у него сейчас сияла мягким  люминесцентным светом. А возле Сеньки-ветеринара лакали из блюдечка молоко два зёлёных-презелёных крякозябра. А, может быть, жабопитона. Или, всё же, курозмея? В общем, что-то такое кругло-зубасто-хвостато-зелёное. Но без всяких крапинок. Один из этих крякокуров вдруг резво подскочил и цапнул меня за штаны. Я с места заскочил на шкаф!
– Да ты не бойся, она играет. Это динозаврихи, абсолютно точно.  Вот эту, что колобком, я назвал по-научному «Аннозавра». То есть, доисторическая динозавриха, существовавшая – «anno domini» – задолго до нашей эры. А ту, что враз тебя полюбила, я назвал «Галозавра». Она словно «гало» – орел вокруг солнца перед ненастьем – всё время вертится вокруг первой. Аннозавра тем временем увлечённо вылизывала блюдце, а Галозавра снова ринулась ко мне. Я с воплем выскочил в окно…
– Они ещё маленькие. А что с нами будет, когда подрастут? – бормотал я, с тоской разглядывая здоровенную дыру на штанине.
7.03.2011