Отдых после занятий

ОТДЫХ ПОСЛЕ ЗАНЯТИЙ

После занятий мы шли в свой шалаш. На середине небольшой костёр из сухого орешника, не дающего дыма. Сушим портянки, а кто печёт картошку или варит какую-нибудь грибную похлёбку из собранных грибов. Поём песни, разговариваем. Я запою песню о Ермаке Тимофеевиче. Ребята подхватывают. Пели хорошо, без крика и надрыва.
Когда песня закончена, я спрашиваю, вот вы содержание услышали, а знаете ли события, чему посвящена эта песня? Если будете слушать, расскажу. Расскажу всё детально, чем вызван был поход Ермака, как он закончился, и хотя Ермак погиб, земли, завоёванные им, вошли в состав нашего государства.
Бывали у нас беседы разного характера. Иногда они начинались с какого-нибудь вопроса. И касались самых различных тем.
Эти вечера сближали нас, можно сказать сроднили нас, что особенно не нравилось почему то нашему начальству, командиру роты Ковалёву, капитану, тоже из запасных, а поэтому несколько отставших и не прочь применить зуботычины. На что я, как парторг, ему указывал, что это до добра не доведёт.
Не нравилось командиру батальона, который считал это либерализмом, интеллигентщиной.
-  Нам нужна твёрдость, - говорил он, - а ты разлагаешь дисциплину в батальоне. Мы уже не говорим о взводе, которым ты командуешь, там вообще нет дисциплины. И какая же может быть дисциплина, если командир помещается вместе с ними, где по-товарищески всё с рук сходит.
- Чем вы докажете, что у меня во взводе нет дисциплины?
- Не трудно доказать. Сколько времени прошло, и ни одного дисциплинарного взыскания. О чём это говорит?
- О том, что наказывать не за что.
-   Нет, это о том, что ты сжился вместе с ними и не видишь нарушений. Да ты сам нарушитель. Почему ты живёшь в шалаше своих подчинённых, а не там, где помещаются командиры. Как же ты будешь наказывать их, когда у тебя всё с ними вместе, целые дни и ночи.
- А как бы вы думали, что бы я должен делать?
- То, что и другие делают.
- Суворов графом был, а не чуждался солдат, а как я могу чуждаться?
- Нечего сравнивать себя с Суворовым!
-   Я и не сравниваю. Суворов для меня большая, недостигаемая высота. Но вот по отношению к солдатам хотелось бы хоть немного быть похожим на него.
А тут, как на грех, двое или трое бойцов нашей роты стали просить перевести их в наш третий взвод. Этот факт подлил керосина в огонь. Всё это, конечно, отнесли к моему либерализму, а не постарались выяснить причины, вызвавшие такое решение у бойцов. Оказалось, неправильное отношение к ним молодого командира взвода, не имеющего опыта, но обладавшего сверх достаточным гонором. У него появились во взводе любимчики и не любимчики, над которыми любили потешаться. Это и вызвало у этих людей такую реакцию. А командир роты, вместо того, чтобы выяснить причины и исправить положение в том взводе, всю вину свалил на меня. Пришлось решать с помощью комиссара и парторга батальона.
Были и в нашем взводе недостатки, но я старался исправлять их иначе.
Проходили в роте учебные стрельбы из винтовок, и наш взвод занял первое место. Это подняло дух ребят и прибавило гонору.
Но вот я заметил, что в туалете нашего взвода не всё благополучно. И как-то на вечерней поверке сказал: “А попадать то, товарищи, мы всё таки не умеем.”
- Мы первое место заняли, - заметил тихонько кто-то…
- В колонну по два и за мной, - скомандовал я.
Привёл их к туалету. Построил в одну шеренгу и с правого фланга по одному полюбоваться внимательно.
- Вот, видите сами, и расстояние рядом, и цель велика. Вон какое очко, а попасть не можете! Тоже мне, “снайперы”. Одно горе. Можете написать домой, за что вас взводный ругает. Только писать правду. Вот тогда увидим, что вам родные ответят. Поди не похвалят!
Ребята смеются. Но после этого случая здесь наведён был полный порядок.
Как-то они заметили мне, что руководство роты и батальона придираются ко мне. Вроде бы пожалели своего командира, посочувствовали. Я говорю:
-  И правильно делают, что строже относятся ко мне. Я человек сугубо штатский. Нет у меня этой военной жилки. Не могу спросить с вас, как следует. Вот дело с туалетом, настоящий командир наказал бы кого-нибудь из виновных, а мы смехом отделались. Я сам чувствую, что в этом отношении слаб, и всё время жду, как вы выкинете что-нибудь подобное, или будете отставать в военной и политической подготовке, командованию придётся заменить меня настоящим командиром, который сумел бы вывести взвод из прорыва. Плохо только то, что мне снова придётся где то киснуть в резерве.
Этот разговор подействовал ещё больше на укрепление дисциплины. Каждый старался не подвести. Следили друг за другом, и помогали один другому, чтобы взвод был на высоте.