Стихи в прозе - 2

                Из цикла Стихотворения в прозе   




                -а-


   Милая  миссис  Икс,

  Был несказанно рад полученному от Вас письму. Я бесконечно благодарен  проявленному  Вами  терпению и искренне удивлен столь высокой оценкой моих более чем скромных трудов, таковой явно незаслуживающих.
    Сердечость Вашего отзыва об этой, увы, полной недоделок работе дает мне смелость предположить, что я и впредь могу надеяться на Ваше усердие(почти каламбур!) столь необходимое для того, чтобы стиральная машина памяти, - я имею в виду процесс не уничтожения, а очищения, не стирания, а "отстирывания" ткани повествования от всяческих случайных  (и неслучайных) пятен, взять к примеру, не всегда себя оправдывающий  курсив, нередко балансирующий на грани бреда курсивой  кобылы, - работала в  полную силу, в чем Вам окажет неоценимую услугу наш новый стиральный порошок   НОСТАЛЬГИН.  Только с помощью нашего нового стиральн-ого какого порошка Вам удастся выжать максимум из Вашего белья и наших черновиков!
         (продукция компании Procter & Gamble).

Касательно невозможности  ознакомить кого-либо с прилагаемыми документа-ми, - я  полагаю .................. Л и н и я   о т р е з а и Удмуртии, да и разве обязательно кому - либо знать о том, что идею построения сего опуса по принципу фуги подсказал мне один вечно мимо проходящий персонаж (ныне давно покойный) , который вместо взятых у меня когда-то «на время»  пластинок (Страсти по Матфею) по прошествию всех мыслимых и немыслимых "времён", возвратил мне почему-то совсем не-то Баха, не-то ещё что-то, и когда я осторожно указал ему на это "не то", - он тут же пустился в про-странные объяснения пространственноакустических особенностей тех местностей и областей, которые по его мнению...
 Тут я поблагодарил его и, уже открывая глаза, отпустил. Ещё некоторое время я слышал как он что-то бубнил и чем-то шуршал, укладывая в конверты пластинки, и  наконец оставил меня в покое, посулив, однако, ещё одну встречу в смежном сне. И действительно, едва я только вновь смежил веки - мне приснилось, что  " бреду я как-то ночью домой... В бреду луна, и звёзды многоточьем... Как персонаж из сна - навстречу мне прохожий (последний в феврале).  Похоже, что он тоже слегка «навеселе». Со мной он поравнялся, достал часы, взглянул, икнул и рассмеялся, и мне их протянул: "Смотрите - очень мило!" - он вдруг икнул опять...   На циферблате было:  два-три, четыре-пять. Прощается с зимою щербатая луна. Февраль, двадцать восьмое. Без четверти - весна! "   Образ  задрожал, начал расплываться и внеза........ Л и н и я   о т р е з а ...............................
........................ются  недостаточно убедительными.

       И уж совсем невероятно, что какому-нибудь читателю-почитателю, точнее  «подсчитателю» звонких аллитераций придет в голову подсчитывать количество согласных (с каламбуром) "з", коими сие произведение иззобилует  (сто девяносто четыре),  а между тем, звон их был  так  силён,  что когда я в  очередной раз переписывал эту главу,  разъярённый сосед  ввалился в  мою каморку, и затарахтел,  что он найдет на меня управу, что  он будет жаловаться в ЖЭК, если этот перезвон немедленно не прекратится, что я, наверное, забыл, что мы с ним живем в  коммуанальной (кому-на, кому-ноль) квартире, а между прочим,  уже двенадцатый час, ночи, и в ответ на мой вопрос о часовом  поясе завизжал, что он не желает знать никакого Гринвича,  после сделал неверное предположение о национальности последнего и, наконец, торжественно сообщил, что у него завтра в восемь утра лекция по Гражданской  Обороне, а также, что эти три "цыганские мымры" уже приходили, и тА тропа нетрудовых доходов, на которую они встали, не доведет их до добра, что он сам хозяин своей судьбы, и лучше будет он играть в  СпортКлото, чем тратить свои нажитые честным трудом деньги на их шарМлатанство и вообще, по его мнению, они не заслуживают ничего, кроме хорошей порки, коюю он бы им задал,  будь он  на месте их отца,  который, кстати говоря,  сам  их  боится - даром, что бывший олимпийский тренер... И ему наплевать, что этот Пётр Кронович сейчас заведует моргом, -  он  сам  его  жидовскую  морду лицезрел в гробу в белых тапочках, что он «терпеть ненавидит» этого жидомацона  и, кстати,  ему (соседу) надо-е-ло пылесосить с утра до вечера, убирая  за каким-то сионистским евангелистом (наверное, имелся в виду Лука-р) его вонючую шерсть.

                -b-


  После этой тирады сосед, отказавшись от безуспешных попыток снять с себя противогаз, перешёл к подробному изложению обстоятельств его вчерашнего возвращения с лекции гражданскооборонного значения.
 "Вот уж трубы зажглись", когда "шагая с работы усталым", наш «гегемон» собрался было прилечь на скамейку в трамвайно-тролль-ейбусном парке халтуры и поддыха, с которым он, по его словам, тотчас же вступил в интимные отношения.
«Вы же знаете»,  - всё больше распалялся он, - « ПАРКИ  всегда меня раздражали, а тут ещё эти занявшие мою скамейку три наглые ПАРОЧКИ..."
  Далее последовала  густо пересыпаная неэтическими, фонэтически близкими предлогу "для" междометиями повесть о том, как поссорился...



                Глава четвёртая

                "Мойра мыла Раму,
                Рама мыла Кришну,
                Кришна мыла Харю,
                Шива весь завшивел..."

                (диктант)



   Они появились внезапно.  Три дамы, выпавшие из колоды.  "И крап у карт был чёрен - ночь и мрак".***  Старшая - с гребнем для вычёсыванья собачей шерсти, количеством зубьев напоминавшим пациента дантиста-садиста (не стоматолог детского садика), водила веретеном по строкам моего  вирша , уверяя  в необходимости каких-то сносок (я наотрез отказался что-либо сносить),  в которых, по ее мнению, необходимо было пояснить читателю, что "уколовшаяся юная Аврора" - персонаж сказки Шарля Перро, и с наркоманами не имеет ничего общего.
 - У вас у всех наркомания величия и комплекс полноценности, - изрекла средняя, больше всех походившая на цыганку, усаживаясь на лежащую на полу кипу книг и открывая первую попавшуюся (попалась хорошая).
"Бессонница. Гомер. Тугие паруса...", - Неужто, твои стихи, соколик?  Все про тебя знаю, все расскажу, - запритчитала она на певучем санс-Крите и предложила позолотить ручку. 
    
  Я скромно заметил, что во-первых, - "моя" здесь только "бессонница", во-вторых - какой смысл в золочении моего видавшего виды  шарикового стила...  Впрочем, если им угодно подарить мне "паркер" с золотым пером,  то я, пожалуй...

- Ни пуха, ни пера!  - категорически сообщила старшая, тщетно пытаясь вымести из под шкафа  остатки лукарьей шерсти.

-  Бесполезно, - подала голос меньшая, - маркиз опять вчера пылесосил.

-  Какой маркиз? - не понял я.

- Маркиз ДЕ-СОС. * Его поместье совсем недалеко - за этой стеной.

  Последовал не лишенный кокетства жест изящной верхней конечности в направлении соседской ком-на-ты. Кстати, маркиз так забавно коверкает наши имена.  "Мымры"...   Она зассмеялась. Количество и качество зубов было превосходным.
   

                -c-


- И ещё он говорил, что у меня красивые глаза...  Он такой славный!

- Атропа, ты как ребёнок, ей Богу! - Лахесис досадливо поморщилась, - он не имел в виду твои глаза. Он просто закапывал себе глаза атропином.

-  Значит,  он закапывал нашу любовь! Нашу неслучившуюся любовь...

-  Ах, Господи, Атропа,  ты просто невыносима!

-  И не надо меня выносить, я сама.  Тоже мне, "Сёстры"!

Презрительно сморщив ушки, она вытащила из крохотного ради кюль чик-чик-а огромные ножницы и изрядно покромсала ими мой манускрипт (см. «Линии отреза»). Потом накрасила свои пухлые губки яркой помадой из тюбика откровенно фаллической формы,  напудрила курносый носик, захло-пнула пудренницу сработанную в виде томика А.П. Чехова, театрально заломила руки, закатила глаза и попыталась укутаться в вуаль занавески.  - Прощайте  же!  - С Пафосом ** воскликнула она, - Прощайте навек!    


 З а н а в е с  п а д а е т  в м е с т е  с  г р о х о х о т о м    и   к а р н и з о м .


Атропа превращается в мотылька, бьётся  о зеркальце  пудренницы, щедро осыпая  его пудрой и пыльцой со своих крылышек, и наконец, в этом зеркальце исчезает.

C р е д н я я  с е с т р а.

Вот ведь, вертихвостка!  Одни амуры в голове. По миру нас пуcтит! (передразнивая) Маркиз Дэ-Сос - парадантоз, маркиз Дэ-Сад.. . Ну детский сад какой-то!  Услышал бы папенька, как  этот мракиз липовый его Хренососовичем обозвал (Ю.Хроновичем, судя по-всему), живо велел бы братцу нашему - Бельведеру Апполонскому разборку мафиозную ему учинить.

С о с е д с к и й  г о л о с  и з  к а м о р к и  П а п ы  К а р л о.

Во-во! Пиво Оболонское - вёдрами хлещут! Верно сменщик мой Подлесков сказал - Мавпия. Ау меня завтра сутра Г.О. в...  Но я сам кузнец своего счас, - разбежался...

(цвет тесного нижнего белья и противогаз усиливали сходство докладчика с названным им насекомым).
Мракиз громко портит воздух, переворачивается на другой бок и ненадолгоумолкает. Спустя некоторое время, из его кельи раздается звук отрываемого пузырька слегкарством, буль-кающиеся звуки и безапеляционное суждение о современной фар-мракологии, с которой сосед - наш постоянный слушатель, как тут же попутно выясняется, занимался оральным сексом:  " ...  как мертвому приПАРКИ!"

С т а р ш а я  с е с т р а

Вона как, - слышь, сестра?   - Не зря он, болезный, о смерти думает,  нас троих поминает.  Прости ему, Господи, его прегрешения. "Петя Турнович",- каково? Добро бы еще хоть Питером Сатурновичем...   Срам-то какой!   Вылитый  Арес Петрович! ***
И потом, никак в толк не возьму, к чему он морг - то приплёл?

С р е д н я я  с е с т р а  (глядясь в зеркало).

Илию-то Пророка? Да будет тебе! Я вот, другого понять не могу: давеча маркиз хва-стал говорить будто-бы у него с матушкой нашей чего было. Мрак! Мрак! Да ведь как отец про то дознается, - не сносить мракизу головушки.  Поразит его батюшка наш громом-то небесным. Ой, поразит!

С т а р ш а я  с е с т р а.

Вот и я говорю - паразит!  Заплёл меньшой нашей мозги-то! Казанова окаянная, УБЕРЕги Господь!  ****    Двое нас, однако,  осталось таперича. Атропочка-то, красавица-то наша - эвона где!  Мотылечком от нас упорхнула.

(Глядя на ночную бабочку, летающую в зеркале).

Тропинушка, голубушка, - это ты ли?
             

                -d-


С р е д н я я  с е с т р а.

Ты гляди, сестрица, кабы моль ента поганая всю пряжу твою не побила!

С т а р ш а я  с е с т р а .

Истину глаголишь, сестра, - моль и ржа, моль и ржа...

(Подметает  рассыпанную пудру).
Соседский берлогос наполняется  пивучими звуками тальянки, десос по(ь)ёт, аккомпанируя себе на балалайке, в его лексикоТе именуемой «балдабойкой».

Песня соседа:

Пиву-у-ушко холодное - воля всенародная, ты скажи, скажи не тая, - где добыть тебя. 

припев: 
Эх - ма! Тру-ля-ля! Ещё парочку!

С т а р ш а я  с е с т р а
(обращаясь ко мне).

Однако, пора нам, батюшка. Светает уже. Уходит от нас матерь наша.****  Айда и мы, сестрица! До китаева отсюда - рукой подать, к заутренне - аккурат поспеем.

Крохотным ржавым ключиком открывает неволшебную табакерку, которую я поначалу принял за книгу авТора трилогии*****, вытас-кивает сигарету "Золотое руно", за-кх-кхуривает, качая головой глядит по сторонам.

- Ты, однако, слышь, батюшка, - ты со стены убрал бы картинки-то эти бесовские. От лукавого это все, ей богу, от лукавого...
 Ну, прощавай, Христо-с тобой! Не обе ссудь, ежели чего не так...

Берет свой узи-лок, кланяется, осеняет крестным знамением зеркало.

С р е д н я я  с е с т р а.

Прощайте, барин.

(Собирается уходить, но вдруг, вспомнив о чём-то,останавливается.)

- А скажите, барин, - вот, там на улице, супротив цирюльни, я давеча  знак видала: "ПАРКОВКА запрещена", - так это он чего, до нас, что ли,  касается?  (Повернувшись к сестре, тянущей ее за подол)
- Да ну что ты, право, - уж, прям, и спросить нельзя?

(Удаляются  в олакрез.)


                З а н а в е с


                -end-

 Следуя указанию, я хотел уже было задёрнуть штору, дабы закрыть бледнеющий лик покойной ночи, как вдруг внимание моё привлекли забытые кем-то на подоконнике клочки разорванной записки со странными письменами. Все мои попытки сложить из них что либо вразумительное не приводили к результату до тех пор, пока я не сообразил, что загадочный текст написан на обороте старой  платёжной квитанции. Мне пришлось воспользоватсься остатками «скотча», прикончив таким образом недопитую бутылку, и когда, наконец, склеенная "скотчем-тёзкой" квитанция возвестила о том, что мой долг за квартплату превышает все мои скромные сбережения , я с удивлением обнаружил на обратной стороне квитанции  написанные почему-то справа-налево строки. Воспользовавшись зеркалом, мне удалось разобрать следующее: "Руно облаков... На его светлом фоне  древесные ветви,  как древние руны.  Кораблик балкона  отчаянно тонет в лазурном просторе  небесной лагуны. Здесь, в воздухе  времени ветер витает – cвященные руны,  обряды, друиды... След тянется за самолётом и тает - плывут аргонавты домой из Колхиды. Столетние липы, столичные парки, чуть зримое веретено самолёта... Из облака нить выпрядают три парки - нить чьей-то судьбы, неизбежное что-то..."



                Эпилог



    Забытая на зеркальном столике колода карт внезапно затрепетала и вдруг, взмахнув краплёными крыльями, превратилась в стаю чудесных бабочек. Разлёгшись на стене очаровательным пасьянсом (сошёлся, разумеется) они вновь взлетели,закружились в воздухе волшебным калейдоскопом и одна за другой исчезли в прох-ладной и темной глубине долины a la Krez.

  Пустая комната.  Тишина. Только десосед за стеной  ворочается, оглашая недюжинным храпом свои угодья. Кошка Маркиза, гуляющая сама по себе, незаметно выпрыгнув из зеркала платяного шкафа, умывается струящимся сквозь обезшторен-ное окно лунным светом.  Но вот, что-то привлекло её внимание, и она застывает с поднятой лапой, пристально глядя в тёмное стекло...  Вот смотрит на меня чеширский кот, мне улыбается, и лапу подаёт, и в зазеркалие  с собой меня уводит...  Уводит в зеркало, где всё наоборот... Там вечно пол-ночь бьёт,  мёд-пиво пьёт народ, там чудеса, Алиса, леший бродит, там сказку говорит, идя налево, кот, а  повернув направо, - песнь заводит..  Все перепуталось - Кощей, Коровьев, Кот-Базилио, Алиса, Кот ученый, Фагот, безумный  Шляпник, Бегемот, русалка, Кот Чеширский, дуб зелёный, -   Сплошная Котовасия... Mein Gott!  -  Нет, - не понять, как это происходит –
...................... Л и н и я   о т р е з а 
........ливая их огромную благодарность и неподдельное восхищение.  Именно следуя  навсесто-ятельной просьбе графа Мании и баронессы фон Эти-ки, я прилагаю к этому письму определенные усилия, никак ........далее неразборчиво-чиво?... ...орфографика и аккупунктуация.......... телеаппатия.....выдохновение...пионерские костры инквизиции....содом отдыха.. ...Дербент - не бред!.......двуликий анус.......гигиенический взрывпакет..... .....гинекологическое кресло-качалка.... ......................................
...но рвал от дуба будто лавр он.........Аргентина манит негра............... ...........................половой акт неповиновения ................................................. .  совершенно неразборчиво.............................................. Л и н и я   о т р е з а  ............................не...лги-х лет жизни.

С уважением
Главный редактор отдела сатиры от
юмора, по-чётным - аллюзионист
Каламбуров Х.Х.

Зав. отд. графиков и анаграмм
Полиндромов И.А.

Зав. умополномоч. кайфедры рек-
Ламы и стилистики
Кунштюкова Е.Б.

под-писи - печать (офсетная),
тир-аж 0004 экз.               
                Издательст-во дает!


P.S.

Примечания, замечания, подмечания

Лукар - древний шотландский иллок (род. около 1791)

* Милорад Изральевич Пафос - суфлер виртуального театра
(глухонемой от рождения)

** NB (но табене)  Слова "сера" и  "срам" - полиндромичны  грекоримским именам бога войны.

*** Согласно одной из версиий, мойры явл. дочерьми Мрака (Эребу) и Ночи 
(Карма - мрак!) 

**** И не мудрено - рассыпанная на полу пудра (а может, мука), хмурый с утра сосед, сёстры в названии второй части трилогии...   
Кстати, помимо этой трилогии (и прочей туфтологии), граф - однофамилец другого графа - является также автором тавтологии  в двойном названии своего(?) бестселлера (изд. Детгиз)
(между прочим, ключ к разгадке является самой разгадкой)

***** - Знак коньяка пятилетней выдержки, который в спектакле не участвует (а жаль!)


Предисловие, голипэ и иллюстрации автора

Перлюстрация разрешена


музыкальное оформление

Песни советских композиторов "Я  люблю тебя, жизнь", "Фигушка зеленая" и др.
прозвучали в исполнении Клима Чугункина и во-кально инсру-ментального ан-сам-бля
"Абырвалг".


В массовых сценах не задействованы актеры погорелых театров


Все персонажи не выдуманы, любые совпадения считать неслучайными


Автор не несет никакой ответственности ни за что


По вопросам приобретения обращаться по вымышленному адресу




1997-7991