Полночь для золушки

    Середина августа. Томительное ожидание чуда. В шесть . . . Нет, чуть позже . . . Еще час . . . Долго . . . Но так близко, так хочется . . . Я жду, я очень сильно . . . Я готова ждать, я привыкла ждать, ждать свои 22 минуты . . . Секунды становятся длиннее, минуты складываются в вечность.  Все вокруг тоже замерло, тоже ждет вместе со мной. О, как мучительно, но в тоже время сладостно предвкушение! Стоит только представить, что-то, о чем еще совсем недавно даже нельзя было мечтать, сегодня станет реальностью, и ты уже счастлив.

    Куранты для Золушки пробьют дважды. Сначала будет полночь и ты, такой близкий, уснешь, обнимая меня. Вот оно, казалось бы, счастье – засыпать вместе, в одной постели, как единое целое. Только почему-то нет тех сладких снов, которые обычно вижу я, когда тебя нет рядом, когда только мечтаю о тебе. Сейчас бы взять и раствориться в тебе, в той атмосфере, которая нас окружает. Снова боязнь уснуть, закрыть глаза, страх потерять реальность. Редкий случай, когда реальность предпочтительнее.
    Странное существо человек – мечтая о чем-то,  мы закрываем глаза, воображаем, рисуем желанные образы и сюжеты.  Но стоит только немного коснуться мечты, стоит только почувствовать, что вот она реально осязаемая, ты можешь до нее дотронуться – мы сразу боимся закрыть глаза. Боимся, что снова открыв их, все окажется лишь сном, очередным образом нашей фантазии.
    Мне кажется, я даже не моргала, лежала, чувствовала дыхание, тепло. Смотрела. Я смотрела на тебя, на себя, на нас, на кривоповешенную картину. Боялась дышать, боялась пошевелиться, чтобы не разбудить, чтобы не спугнуть сон, который на мгновение стал реальностью. Не спать, только не спать . . . Время – оно так подло тянулось вечером и так предательски быстро бежит сейчас. Так хочется подольше чувствовать тебя рядом. Нет, я не буду спать.
    Выскальзываю на улицу. Прохладный вечер заставляет кутаться в твою кофту. Ноги. Холодно. Так торопилась, что забыла одеть носки. Уже половина первого, уже понедельник. Люблю гулять ночью. Ночь - это совсем другая вселенная, когда небо целиком сливается с землей. Где ты – еще на земле или уже на небе?
    Качели. С детства люблю их. Только почему-то принято считать, что на качелях должны качаться только дети. Почему взрослые не качаются так, как дети? А я буду, я хочу. Я помню . . . Винтовые горки, это тоже было, только уже так давно – почти год назад.
Качели, они как машина времени могут нас вернуть назад, в детство. Наверное, каждый ребенок, когда-то верил, что если сильно-сильно раскачаться, то можно достать неба. А на небе звезды, которых тоже можно коснуться. Правда, «городские» звезды не такие яркие, как в горах, но они тоже светят, тоже притягивают взгляды, заставляя нас поднимать головы вверх, любуясь ими.
    Я раскачивалась сильнее, насколько могла, но почему-то я не взлетала до неба, я не могла дотянуться до звезд. Только сотрясаемый воздух еще сильнее холодил ноги. Вот такие мы взрослые – растем, умнеем, набираемся опыта, но безвозвратно теряем ту легкость, которая позволяла нам взлететь до небес и сорвать или зажечь свою звездочку.
Ухожу дальше, туда, где ничего не будет мешать раствориться в звездном небе. Вот оно – кинотеатр. Так я назвала место, где провела около двух с половиной часов этой волшебной ночи. Только он необычный, он самый большой в мире. Его экран – это все звездное небо, а место в зрительном зале может быть где угодно, в любом уголке земли.
    Деревянная лестница уходила прямо в небо. Казалось, что если ты поднимешься на самую верхнюю ступеньку, ты непременно достанешь до звезд. Я заняла свое место в зрительном зале этого уникального кинотеатра и стала смотреть. В этот период года для наших широт характерен поток каких-то космических частиц, которые как падающие звезды яркой вспышкой пролетают по ночному небу. Зрелище завораживает. Сжавшись маленьким комочком, я лежала на ступеньках, задрав голову и широко раскрыв глаза. Короткое платье, босые ноги. Я чувствовала прохладный уже осенний ветерок, чувствовала, как начинаю дрожать всем телом, но не могла, не хотела даже пошевелиться. Замерло все вокруг и я тоже. Я как бы слилась с окружающим меня миром, миром природы.
    Вот еще одно мое желание исполнилось – ночевка под открытым небом. Это неописуемое чувство, когда ты открыт миру. Ты его, пусть крохотная, но частичка. Мы воздвигаем дома, крыши, барьеры, преграды. Мы прячемся от окружающего нас мира, природы в какие-то «коробочки», укрытия. Нам кажется, что огораживая себя от ветра, холода и других атмосферных явлений, мы создаем комфортную среду вокруг. Это, бесспорно, так. Но как все-таки здорово иногда ежиться в спальнике от ветра, вдыхать пусть холодный, но чистый воздух с естественными запахами природы. Да, теплого спальничка, мне тогда точно не хватало! Хотя, когда ты погружаешься в созерцание какого-нибудь природного объекта, будь то звезды, облака, горы, речка или еще что-то, ты не замечаешь ничего вокруг. Ты забываешь о дискомфорте или усталости, о голоде или плохом настроении. Есть целый огромный мир, он открыт для тебя, а ты для него. Ни писк комаров и покалывание от их укусов, ни отсиженные и затекшие ноги не могли вывести меня из завороженного состояния созерцания.
    Шаги. Тень на дорожке. Неужели кто-то осмелится потревожить, спугнуть мой мирок гармонии? Улыбаюсь. Две собаки, шаркая когтями, пробегают мимо. Я была рада, что это не люди. А то появились бы вопросы, что делает девушка одна, ночью на ступеньках лестницы. Может, что-то случилось? Может, кто обидел? Может, нужна помощь? Может, составить компанию? О, как иногда не хочется никому и ничего объяснять. Тебя все равно не поймут, а только будут внушать, что забиваешь голову всякими глупостями, ведешь себя как безрассудный ребенок. В таких случаях всегда вспоминаю начало из «Маленького принца». Как точно подметил Антуан де Сент-Экзюпери, взрослея, мы видим только шляпу, но не видим слона. Да и барашка сквозь стенки ящика редко кто может разглядеть. А жаль.   
    Единственным человеком, которого я была бы рада увидеть в эти минуты, был ты. Почету-то я вбила себе в голову, что ты обязательно придешь, обязательно согреешь. И я опять ждала. Мне казалось, что тот холод, который чувствую я, передастся тебе. Ты найдешь меня, придешь и обнимешь. Но это из другой сказки, а в моей в первый раз пробили куранты, напомнив, что я не принцесса. В такие моменты главное убежать от накатывающих безысходных мыслей. Главное найти соломинку и успеть за нее ухватиться. В этот раз я нашла, я успела. Небо, это прекрасное звездное небо, оно спасло меня. Оно такое большое и бескрайнее как бы укутало своими объятьями, прохладный ветер нежно потрепал волосы и погладил по голове, а звезды подмигнули. А потом они все разом сказали – ты не одна, ты частичка этого удивительного мира, мира в котором для тебя тоже есть место. 
    Не хотелось уходить. Хотелось встретить рассвет. Но мысль о том, что столь любимое мною утро сегодня разрушит эту волшебную ночь, заставила меня вернуться. 
Ночь неумолимо таяла. Я молча лежала на краю кровати и смотрела. Женщины иногда тоже любят глазами. В такие минуты я понимаю как мы близко и в тоже время как мы далеки друг от друга. Далеки потому, что не мой, потому что, это не повторится.
    Свежий воздух и порядком замерзшие ноги сделали свое коварное дело – я безумно захотела под теплое одеяло поближе к тебе.
    Я уснула, уснула так, как никогда. Только снов я не видела, потому что мои сны этой ночью стали реальностью. Просто не о чем было мечтать, нечего было хотеть.
    И вдруг снова куранты. Оглушительный звон, который в считанные секунды из хрустальных башмачков сделал стоптанные туфли, карету превратил в тыкву, а красивое платье принцессы в старые лохмотья Золушки.
    Губы еще целуют, руки еще обнимают, но уже не так. Включился обратный отсчет. Час, сорок или тридцать минут? Я не знаю, я только чувствую, как перестаю существовать для тебя. Сначала уходят мысли. Хочешь?  Будет, но быстро. Семь? А может десять минут?
Зачем ты так со мной? Не надо было этого. Ведь просто увидеть, просто встретить рассвет – это гораздо важнее, неоправданных надежд.
    В ушах безумный бой часов, тех полночных курантов, которые рушат мою сказку. Пропасть растет. Нас двое, но уже каждый сам по себе. Я еще судорожно цепляюсь за то, чего уже нет. Твой образ, словно из утреннего тумана – сначала такой четкий и осязаемый, но с каждой секундой он тает все сильнее.
    Вчера я боялась закрыть глаза, чтобы не упустить реальность, а сейчас реальность убивает. А если закрыть глаза, уснуть? Может все вернется? Может время повернет вспять? Нет. Чай. Спасибо. Телевизор для фона. Опять смотрю, как смотрела на тебя ночью. Только тогда в моих глазах было умиление и нежность, а сейчас легкий ступор, глядя на тебя. Рюкзак -  ничего не забыть. Быстро, четко. 
    Перестаю думать, я еще там, во вчерашнем дне, когда ждала. Ты еще не приехал, но уже был рядом. А сейчас, наоборот, ты обнимаешь, но думаешь, почему до сих пор не приехало такси.   
    Все правильно, так и должно быть. Но только внутри все сильнее сжимается комок, который душит, который не дает дышать.
    Женские слезы – безотказное оружие, они вызывают жалость, чувство вины. Ненавижу, когда видят мои слезы, я не хочу причинять тебе боль. Ты этого не заслуживаешь. Я сама, я убиваю себя сама и раню тебя. Не надо успокаивать, я слишком остро ощущаю когда руки обнимают, а в глазах – мне надо идти, прости . . . 
    Я слишком увлеклась красивой сказкой и забыла слова феи. А может вовсе и не забыла, а захотела поверить в то, что моя фея сделает эту сказку чуть длиннее.
    Розовое платье, босоножки. Сижу на еще теплой и смятой постели. Руки прижимают к груди подушку, как еще пару минут назад обнимали тебя. Глаза, светившиеся счастьем, застыли с мертвым и ледяным безразличием. Губы больше не шепчут ласковые слова, не дарят нежность и тепло, а только изредка вздрагивают. Все лицо замерло в бесчувственной маске. Даже дыхание остановилось. Минута, две . . . А потом слеза стеклянной линзой заполнила глаза. В ушах раздался последний удар курантов. Все стихло. Все закончилось.
    Чувствую как теплые и соленые ручейки потекли по щекам. В очередной раз в душе что-то умерло, оставив след незаживающим рубцом. В этот раз не успела, а, может, соломинка обломилась слишком рано. А может никто не сказал, что я не одна, что для меня тоже есть место . . .

    Спасибо тебе за 22 минуты . . . Тогда не понимала . . . Тем утром не могла оценить, как много ты мне дал, как они мне дороги, эти 22 минуты.

    Ничего, так тоже бывает . . . Бывает у тех, кто слишком сильно . . . Кто без остатка . . . Кто слишком не того . . . Кто по-другому не может . . . А Шарль Перро писал сказку . . . А это жизнь . . .