Дитя врага

                "...Вечная слава младому Грааху из рода Прыс,
                Раненым на поле боя остался, не дрогнув,
                Пал геройски, уничтожив много смердящих!
                Вечная слава старому Длааху из рода...".
                Война с Внешними. Книга Павших. Стих 281.

 
   Капрал зевнул, поправил сдвинувшиеся очки и посмотрел на часы. Было около пяти утра по местному времени, люди в блиндаже клевали носами. Капрал толкнул в плечо плотного темноволосого мужчину средних лет, дремавшего напротив.
   - Сав, поднимайся. Надо обойти посты.
   Сав потер глаза, глянул на часы и со вздохом вогнал в приемное гнездо электромагнитной винтовки новую батарею. Выходить из теплого и безопасного блиндажа не хотелось, но Капрал был прав. Местные сутки были продолжительней земных на три с половиной часа, люди трудно адаптировались к разнице и быстро уставали. А задремавший часовой - прямой билет в вечный сон для его боевых товарищей.
   Оружие пискнуло, высветив на дисплей прицела максимально возможную цифру - заряд полон. Сав похлопал по разгрузке: запасные батареи на месте, плазменные гранаты в наличии. Сав опустил забрало тактического шлема и кивнул Капралу. Они выскочили наружу, шаря по сторонам прицелами.
   Над бетонной коробкой блиндажа, кое-как врезанного в плотную поверхность каменистого плато, мерцало разноцветными огнями удивительное небо. Ночь рисовала над головой полотно диковинной красоты. Светило, вокруг которой вращался Фааук, располагалось на 50 парсеков ближе Солнца к центру галактики, и плотность звезд на небесном своде была значительно выше. Но любоваться ими здесь мог себе позволить только самоубийца.
   Сав вдохнул полную грудь воздуха, от которого на миг у него закружилась голова. За неделю, проведенную на Фаауке, он так и не смог привыкнуть к диковинным запахам чужой планеты. Саву почудилось, что он, будто как в детстве, нырнул в кухонный шкаф, где его мать держала экзотические приправы. Аромат враждебного Фааука был пряным настолько, что, казалось, его собственное тело смердело. Неудивительно, почему аборигены не брали терранцев в плен, а убивали на месте.
   На западе едва мерцала зеленая зарница. До восхода маленького, но жесткого зеленого светила, оставалось около часа. Каких-то шестьдесят минут. Целых 3 тысячи 600 секунд. Иногда - целая вечность. Но, порой, и ее слишком мало.
   Капрал и Сав пригнулись, и побежали к ближайшей огневой позиции. В нескольких метрах от нее их накрыло вражеской гранатой. Заряд, начиненный металлической стружкой, разорвался прямо перед Капралом, отбросив его назад, легко, как тряпичную куклу, на бежавшего следом Сава. Тот упал и несколько секунд лежал оглушенный. В ушах звенело, в глазах предательски плыло. Сав сделал глубокий вдох, чтобы унять бешено бившееся сердце. Капрал принял на себя основной град осколков. Земля ему пухом. Хороший был мужик.
   Где-то залаял пулемет. Пули ложились рядом, брызгая пылью и каменной крошкой. Сав, придавленный обмякшим телом Капрала, почувствовал себя мелкой букашкой, которую вот-вот пришпилят булавкой к картону. Он истошно заорал в сторону укрытия.
   - Огонь! Ого-о-онь!
   Огневая точка молчала. Сав тонюсенько взвыл, сбросил с себя Капрала и, вжавшись в поверхность, пополз было к укрытию, сквозь взбитые свинцом фонтанчики, как вдруг что-то вцепилось в ногу. Он заорал и резко перевернулся на спину, изготовившись стрелять. Капрал?!
   Капрал чудом остался жив. Взрыв выбил забрало шлема, превратив лицо в кровавое месиво. Раненый беспомощно шарил левой рукой, пытаясь нащупать вывернувшегося Сава. Правую граната превратила в уродливую культю.
   - Са-а-ав! Помоги-и-и!
   Не жилец. Бросить? Но Капрал бы его точно не оставил. Не одного ведь вытащил из-под обстрела Капрал, хоть по натуре героем не был. Не потому ли, неожиданно подумалось Саву, что Капрал боялся однажды оказаться на их месте? Предчувствовал?
   Сав схватил раненого за шиворот и поволок к укрытию. Тот много и зло матерился. Сав и не думал, что напарник, человек интеллигентный и, по-своему, деликатный, умеет так изощренно ругаться. Капрал ведь и к военным никакого отношения не имел, а был инженером-программистом сельскохозяйственных киберсистем. Он как-то рассказывал, что вырос в семье юристов и покинул родную планету, чтобы избавиться от опеки нудного папаши - известного адвоката. А Капралом его прозвали уже на Фаауке - за зычный голос, угрюмую физиономию и то, что принимал участие в боях с момента приземления, каким-то образом умудрился в них выжить и с удовольствием делился опытом с новенькими бойцами. Несколько дней назад среди них был и Сав.
   - Запомни, боец, - сказал ему тогда Капрал. - Мы на ступень выше аборигенов и технически, и эволюционно. Мы - рекруты - успешно противостоим их регулярным войскам. Враг может взять нас только числом.
   Они свалились в спасительный окоп. Капрал резко смолк, потеряв сознание. Сав распылил на него заживляющий аэрозоль и перебежал к позиции, у которой должен был находиться часовой. Тот должен был поднять тревогу и прикрыть огнем товарищей, но как подозревал Сав, наверняка забился в щель, спасая шкуру.
   Сав нашел часового мертвым, с аккуратной дыркой в шлеме. Плохо дело! По позициям работал снайпер. Сав вытащил у мертвеца рацию и проорал:
   - Это Периметр-1! Мы под обстрелом. Занять позиции и держать оборону!
   Первых солдат, выскочивших из блиндажа, срезало пулеметной очередью. Наконец в небо взлетела осветительная ракета, ослепившая противника. Вражеский огонь стих, и бойцы бросились по позициям. Сав высунул голову из-за бруствера и ужаснулся увиденной картине.
   Позиции землян атаковал отряд из нескольких сотен хорошо вооруженных туземцев. Ближайший из них сейчас застыл, беспомощно хлопая глазами, в считанных метрах от Сава. Если бы Капрал не вытащил Сава наружу, через несколько минут противник стучался бы в блиндаж! Выкусите! Зря сюда сунулись, обезьяны блюдцеглазые!
   Журналы из метрополии изображали фау - здешних обитателей - дикими волосатыми двухметровыми обезьянами. Так, в какой-то степени, и было. Фау - самая что ни на есть обезьяна. Темно-синяя, волосатая, под два метра в холке, с совершенно зверской физиономией, украшенной невообразимо огромными глазами. Вот только считать фау дикарями - ошибка.
   Покрытый каменистыми пустынями и богатый залежами металлов, Фааук принадлежал цивилизации, отстававшей в развитии от земной лет на триста-пятьсот, не больше. Планета была разделена несколькими государствами, пережила пару тотальных войн, и стояла на грани новой, но тут на нее наткнулись терранцы.
   Первый контакт обитателей Фааука с человеческой расой был случайностью. На планету совершил посадку пиратский корвет. Флибустьеры едва оторвались от погони после неудачного рейда и надеялись сбить преследователей со следа, заглушив реакторы. Не встретив при свете дня ни одного живого существа, корсары решили, что планета пуста. Не произведя какой-либо разведки, они разбили лагерь вокруг корабля и перепились в хлам, не выставив сколь либо надежного охранения.
   Фау пожаловали к незваным гостям с наступлением темноты. Первый терранец, на которого они наткнулись, отошел от корабля по нужде. Пират пребывал под двойной дозой химии и, столкнувшись с туземцами, принял их за диких приматов. Идея добыть синюю шкуру в качестве охотничьего трофея показалась ему удачной, но аборигены с ним не согласились. Горе-охотнику свернули шею, а затем двинулись к кораблю. Фау передавили большинство пришельцев во сне. Немногих, оказавших сопротивление, смяли и растерзали.
   Единственного выжившего из команды корвета обнаружил военный крейсер, опустившийся на Фааук несколько часов спустя. Счастливчиком оказался кок. Он схоронился на камбузе, в мешке с картошкой, откуда его и вытащила на зеленый свет местного светила длинная рука терранского закона. Трясущимися от пережитого ужаса губами пират сообщил об открытии новой цивилизации.
   Эволюция Фааука вознесла на вершину существ, не переносящих безопасного для человеческого глаза света в видимой части спектра, в общем, и излучение родной звезды в частности. Иными словами, фау вели ночной образ жизни. Днем, как и большая часть местной фауны, они прятались в норы и впадали в спячку, которая заканчивалась со световым днем. Но ночью дневные сони активно наверстывали упущенное.
   Каким-то чудом с Фаауком удалось наладить более-менее успешную торговлю. Терра продавала безнадежно устаревшие технологии, получая в обмен ресурсы. Установить доверительные дипломатические отношения было куда сложней. Пришельцы казались фау такими же отвратительными, как терранцам кишечные паразиты. А сможете ли вы построить теплые отношения с гипертрофированным и дурно пахнущим цепнем? Будете ли ему доверять?
   Землянам разрешалось покидать территорию посольств или торговых представительств только в сопровождении специально обученных военных фау, снаряженных специальными дыхательными фильтрами. После того, как толпа растерзала пару терранских дипработников, сунувшихся по глупости, без охраны, на местный блошиный рынок, это правило никем не нарушалось, покуда на Фааук не совершил аварийную посадку колониальный корабль, следовавший в другую систему. По закону подлости, транспорт рухнул аккурат посередине спорного участка, где уже несколько месяцев не затихал локальный конфликт между двумя крупными, по меркам Фааука, странами.
   Колониальный корабль атаковали сразу обе стороны. Фау пробились на одну из палуб, и утопили ее в крови людей, спящих в анабиозе. Команда отбила атаку с большими потерями. Пересчитав бойцов, оставшихся в живых, капитан принял решение будить колонистов, способных держать в руках оружие. Иного способа отстоять корабль он уже не видел: ближайший терранский военный корабль находился в четырех неделях полета. Транспорт, на котором можно было бы эвакуировать всех людей с упавшего корабля, - и того дальше. На это время колонистам пришлось глубоко окопаться.
   Терранский альянс безуспешно попытался вытащить людей по дипломатическим каналам. Обе страны объявили, что контроль над ситуацией на спорном участке утерян, и боевые действия против землян ведут отряды, правительствам не подчиняющиеся. Терранское посольство подозревало, что это отговорки. Соперничающим странам подвернулся уникальный случай завладеть инопланетным кораблем и найденными на нем технологиями, и ни одна из них не хотела упустить такую возможность. Дипломаты ошибались.
   Корабль был нужен фау целым. Это спасло транспорт от артиллерии, бомбежек и танков, но не от нескончаемых и яростных атак аборигенов, косивших колонистов десятками. Подавляющее большинство пассажиров корабля до вынужденной посадки на Фаауке никогда не держали в руках оружия. Колониальный транспорт перевозил переселенцев на планету, которой в Альянсе прочили большое сельскохозяйственное будущее. Капитан закрывал все новые и новые бреши в обороне фермерами, агрономами, ветеринарами и зоотехниками.
   На новой планете Саву обещали выделить обширный участок земли. Он рисовал в мечтах как засеет ее пшеницей, и на деньги с первого урожая рассчитается за кредит, взятый для оплаты перелета на новую родину его семьи - жены и двух дочерей. Но после пробуждения ему всучили не фермерскую лицензию, а оружие, и, наспех ознакомив с его характеристиками, отправили на периметр. Там Сав узнал, что разбужен 798-ым, а его семью фау растерзали в анабиозных капсулах еще во время первой атаки на корабль.
   Фааук убил в Саве мягкого и добродушного фермера. Он породил в нем ненависть, сдерживать которую не было сил. Возможно потом, когда кошмар кончится, и уцелевших колонистов заберут с треклятой планеты, он будет стыдиться подобных чувств. Но только не сейчас, когда Сав поймал в прицел фау, беспомощно трущего глаза в нескольких метрах перед ним. Судя по форме, ему попался офицер регулярной армии. Надо же, какая удача! Сав мстительно ухмыльнулся и закричал.
   - Огонь!
   Первые ряды нападавших срезало практически в упор. Атака захлебнулась. Потом фау пришли в себя, залегли и открыли ответный огонь. Идти в штыковую на позиции терранцев было для них равносильно самоубийству. Снова заговорил пулемет. Его расчет засел между камнями в сотне метров от окопов колонистов. Сав презрительно осклабился. Первый же бой с терранцами учил фау важной истине: долго оставаться на одном месте нельзя. Но пулеметчик явно не сталкивался с землянами раньше. Этот урок будет для него первым и последним.
   Сав выпустил гранату. Пулемет захлебнулся. Сав еще несколько раз разрядил подствольный гранатомет и спрятался в окоп, чтобы вызвать корабль.
   - База, я Периметр-1! Прошу огонь по площадям перед позициями.
   - Принято, Периметр-1.
   Земля задрожала. Корабль ударил мощными пучками жесткого излучения, выжигая и перемалывая поверхность с находившимися на ней фау. Когда все затихло, Сав осторожно высунул голову из укрытия. Поле перед ним дымилось. Удар, похоже, накрыл всех, кто попытался пробить брешь в обороне колонистов. Теперь фау не сунутся сюда до следующей ночи. Близился световой день, и противнику пора прятаться по норам. Сав сел, стянул с себя шлем и закурил, жадно глотая дым. Он жив. Жив!
   - А-а-а-а...
   Сав вздрогнул. Стонал Капрал. В пылу боя Сав совсем забыл о раненом товарище. Сав выплюнул сигарету и вызвал корабль.
   - База, я Периметр-1, у нас тяжелый! Прошу эвакуации!
   - Принято, Периметр-1. Ждите!
   Капрал снова застонал. Сав засуетился вокруг изувеченного тела товарища, вкалывая ему препараты из индивидуальной аптечки. Капрал затих, опять потеряв сознание. Сав мысленно возблагодарил Бога. Слушать стоны Капрала было невыносимо.
   Сав сел на корточки, прислонился спиной к холодной стене траншеи и закрыл глаза. Ассоциаций с маминым кухонным шкафом больше не возникало. Пряные ароматы Фааука смешались с запахом крови, пороховой гарью и вонью паленой шерсти от тлеющих тел вражеских солдат. Но было тихо, и Саву, еще ошарашенному грохотом недавнего боя, хотелось насладиться тишиной, выпить ее до дна. Тишина - это спокойствие. Тишина - это мир.
   Погрузиться в нирвану Саву не позволил неожиданный звук. Сав резко поднялся. Где-то рядом всхлипывал ребенок. Сав сначала не поверил собственным ушам, но это он не мог перепутать ни с чем. Плакал малыш. Господи, откуда ему тут взяться?
   Сав выбрался из окопа и осторожно двинулся на звук. Его источник скрывала каменная глыба, торчащая слева от огневой позиции. Сав быстро переместился к валуну и выглянул.
   За камнем лежала женщина-фау. Она попала под залп корабельных излучателей. Удар задел ее вскользь, но и этого оказалось достаточно. Тело туземки пузырилось страшными ожогами. Женщина поджала ноги, словно поза эмбриона облегчала ее боль. Подле нее в пыли сидел крохотный детеныш. Руки женщины нежно гладили его по голубому пушку. Туземка пристально, будто прощаясь, вглядывалась в малыша, и что-то тихо ему шептала. Ребенок захлебывался в слезах, бегущих ручьем из больших антрацитовых глаз.
   Женщины с детьми на Фаауке не принимали участие в войнах, но терранцы не раз замечали вблизи своих позиций гражданских аборигенов. Очевидно, здешних обитателей, бежавших от ужасов войны, свалившейся на их несчастные головы. Мирные туземцы пытались выбраться из зоны конфликта в редкие часы затишья. Но этой фау не повезло - ее исход совпал с началом очередного штурма.
   Увидев терранца, женщина вскрикнула и судорожно дернулась, пытаясь придвинуться к ребенку. Это отняло у нее последние силы. Сав еще успел поймать взгляд беженки, полный ужаса и муки, а потом глаза туземки будто заволокло туманом, и она затихла. Ребенок, всхлипывая, гладил бессильно упавшие руки мертвой матери.
   Сав встал и опустил оружие. Ненависть, которую он испытывал к фау, куда-то испарилась. На смену ей пришло чувство раскаяния. Мать малыша убил корабельный залп, вызванный Савом. Сав закусил губу, несколько секунд колебался, но затем присел возле малыша и осторожно протянул к нему руку. Тот смешно скривил носик и заплакал еще сильнее.
   - Что ты, маленький, я не причиню тебе зла, - зашептал Сав. - Я вонючий, но очень добрый дядька. Я знаю место, где много-много бананов, или чем вы там лакомитесь? Давай отнесу?
   Ребенок на мгновенье затих, прислушиваясь к звукам диковинной для него человеческой речи, но, принюхавшись, зашелся в крике. Сав с досады выругался. Глупейшая ситуация! Что он будет делать с детенышем враждебной расы, который от него даже нос воротит? Что он вообще тут делает? Уж фау с человеческими детьми не церемонились.
   Сав резко поднялся и... время вдруг стало вязким и тягучим. Сав будто в замедленной съемке увидел, как в ребенка ударила пуля и, прошив насквозь, выбила брызги фиолетовой крови.
   Где-то там, у края зоны поражения все еще работал снайпер.
   Граах утробно зарычал. Он с полминуты пытался поймать пришельца в прицел, который дергался и скакал, а в самый последний момент, когда Граах уже потянул спусковой крючок, оптику вдруг залило кровью. Граах потер окуляр пальцем, и понял, что тот чист. Кровью заливало глаза. Снайпер осторожно провел ладонью по лбу и почувствовал, как под ней сползает, оголяя череп, вспузырившаяся кожа.
   С минуту назад Граах понял, что умирает. Но смерть отчего-то нерешительно мялась на пороге, словно испугалась жуткого вида обожженного бойца. Граах видел, как в лучах с корабля Внешних сгорали его товарищи, и предпочел бы погибнуть вместе с ними, чтобы не платить страданием за каждую секунду сверх отмеренного судьбой. Почему он все еще жив? Граах нашел свой ответ на этот вопрос. Он знал, что боги уготовили ему особую миссию. Он не уйдет с поля боя. Он будет уничтожать врага. До последнего вздоха. Он погибнет с первыми лучами Испепеляющей звезды, до восхода которой оставалось совсем ничего.
   Ветер гнал по полю смрад, от которого свербело в носу. Граах стонал и морщился, от чего, впрочем, становилось только хуже - каждое движение приносило невыносимые муки. Собрав силы, Граах прильнул к оптике верной винтовки. То, что он увидел, заставило его содрогнуться и забыть о боли. У самых позиций смердящих плакал ребенок, к которому медленно подбирался ненавистный враг!
   Первая пуля не нашла врага. Граах зарычал и вновь поймал противника в перекрестье прицела.
   Время для Сава вернулось в прежний ритм.
   - М-мать! - вскрикнул Сав и, упав на живот, стал быстро отползать к спасительному валуну. Вторая пуля ударила в землю у самой его головы. Третья вышибла мелкую крошку из камня, за который едва успел нырнуть Сав.
   Несколько мгновений Сав часто и глубоко дышал, чувствуя, как бешено колотится в груди сердце. Потом он неожиданно для самого себя расхохотался.
   - Не достал?! По бананам стреляй, обезьяна!
   Снайпер, будто сдавшись, затих. А Сав, справившись с приступом истеричного смеха, принялся лихорадочно соображать, что теперь делать. Противник вряд ли позволит ему уйти. На ребят, оставшихся в окопах, надежды мало - никто под огонь снайпера и нос не высунет. Помочь мог бы борт поддержки, который должен прибыть за Капралом. Бронированная машина прикрыла бы отступление Сава к позициям. Но кто ее направит сюда?
   Малыш зашелся в крике. Сав, выглянув на миг из-за камня, увидел, как ребенок медленно ползет к телу матери, оставляя за собой в пыли фиолетовый след. Если малыш вскоре не умрет от потери крови, то меньше чем через час его добьет солнце. Без помощи детеныш фау был обречен. Сав спрятался за укрытие, и в следующую секунду рядом ударила пуля.
   - Тварь! - заорал Сав невидимому снайперу. - Забери ребенка! Даю слово, не буду стрелять! Или... отдай его мне! Он же умрет, если его не забрать отсюда!
   Граах прислушался к выкрикам пришельца. Омерзительно! Враг, наверняка, осыпал его оскорблениями. Что еще может издать рот смердящего? Чужаки противны самой природе, и, конечно же, испытывают к ней и ее детям те же чувства - это знают даже новобранцы, а Граах принял присягу целую неделю назад.
   Смердящие заверяли, что выпали из внешней Тьмы случайно, но Граах твердо знал, что пришельцы лгут. Они пришли в мир фау, чтобы испоганить, обезобразить его своим присутствием, а затем, когда дорогой сердцу Фааук умрет, присоединить к своим поганым землям. Допустить этого никак нельзя!
   Граах вспомнил о матери и младших братьях, оставшихся дома, о прекрасной Тлуух и ее мягкой, шелковистой шерстке, прикосновение которой он почувствовал, когда Тлуух гордо поправляла на нем солдатский бант. В тот сладостный момент он почувствовал себя способным свернуть горы ради любимой, родных, родины. Граах мечтал, как вернется домой в наградах, перед блеском которых не устоял бы даже строгий отец Тлуух, прочивший в женихи единственной дочери старого богатого соседа. Но разве он отказал бы отдать ее руку герою освободительной войны?
   Граах представлял, как пришел бы на побывку в родную деревню, а за ним бежала б чумазая малышня, готовая на все, чтобы хоть разок дотронуться до красивых блестящих пуговиц мундира. Граах судорожно вздохнул. Ему было очень жаль новенькую форму, которую он получил вчера, выменяв ее у коптерщика на трофейный шлем, содранный с убитого смердящего. Как жаль, что Тлуух не успела увидеть его в красивом мундире.
   Сознание предательски меркло. Перед глазами плыли кровавые круги. Граах, борясь с собой, чтобы не впасть в беспамятство, нашел в прицел глыбу, за которым прятался смердящий.
   Он не мог позволить смердящему спокойно, по-хозяйски, топтать землю его мира!
   Пуля вышибла очередную порцию каменной крошки. Сав с шумом выдохнул воздух. Синяя обезьяна загнала его в ловушку. Дождаться восхода, и тогда никакой снайпер был бы ему не страшен. Но там, за камнем, продолжал жалобно плакать малыш, а небо медленно, но верно светлело.
   В течение нескольких минут Сав глядел на небо, но не видел гаснувших звезд. Он сидел и гадал, какое оно над планетой, где его должны были разбудить вместе с семьей? Скорее всего, такое же красивое, но наверное более ласковое. Под ним бы никогда не гремели выстрелы, а ветер не гнал дым, а ласкал тучные поля вокруг большого, красивого дома. Его, Сава, дома, где бы ждала улыбка жены, поцелуи дочек и добрый ужин.
   Но ничего этого у него уже не будет. Все самое дорогое, что было у Сава, отнял проклятый Фааук, и теперь он хотел забрать самое последнее - частичку души, в которой еще сохранились жалость и человечность.
   Вжимаясь в землю, Сав выполз из-за укрытия, и двинулся к малышу, ожидая пули. Но снайпер молчал. С каждым сантиметром, на который сокращалось расстояние до ребенка, в Саве росла надежда, что, быть может, противник все-таки бросил свою позицию. Он наверняка должен был уйти. О камикадзе на Фаауке отродясь не слыхивали.
   Сав подполз к малышу и активировал свою аптечку. Прибор недоуменно помигал огоньками, анализируя чуждый метаболизм, но затем все же выбросил в ладонь человека ампулы с нужными препаратами. Когда Сав вколол последнюю, маленький фау уже спал, смешно причмокивая губами. Это заставило Сава улыбнуться.
   Вселенная полна чудес. И самое высшее чудо - разум. Однако Вселенная имеет свойство расширяться, и с каждым мигом растет не только ее объем, но и число творимых ею чудес. Их настолько много, что многие из них непонятны, а порой и вовсе чужды друг другу. Поэтому вылетающим за пределы человеческой Ойкумены советуют не улыбаться на чужих планетах, ибо не исключено, что какой-нибудь абориген воспримет это как оскорбление, а, возможно, как прямую угрозу.
   Граах дернулся и очнулся. Он не знал, сколько провалялся без сознания, но помнил, что проваливался в беспамятство не в первый раз. И каждый раз он приходил в себя от возрастающей боли, разрывающей каждую клетку его изувеченного тела.
   Граах со стоном приподнялся на локтях и прильнул к окуляру снайперской винтовки. От увиденного его передернуло. Пока он валялся без сознания, чужак вплотную подполз к ребенку и оскалился, обнажив жуткие клыки. Боги хранят дитя. Граах пришел в себя вовремя!
   Снайпер задержал дыхание и потянул спусковой крючок. Отдача выбила из него воздух, и несколько секунд он жадно ловил ртом воздух. Только бы не потерять сознание снова!
   Пуля прошила Сава, когда он поднялся, чтобы взять затихшего ребенка на руки. Сав недоверчиво посмотрел на пробитую грудь, откуда толчками начала выплескиваться кровь, и рухнул сначала на колени, а потом завалился на бок. Он увидел землю, край неба и исполинскую громаду колониального корабля, от которого отделилась и поплыла к передовой маленькая точка. База выслала борт поддержки...
   - Зафиксирован одиночный огонь со стороны противника по нашим позициям!
   Пилот борта поддержки ткнул пальцем в экран и обернулся на офицера. Тот недобро прищурился.
   - Одной обезьяне несказанно повезло выжить после удара. Ну что ж, мы это исправим! Сообщи об огне противника на корабль. Пусть подавят.
   - База, это Пташка. Прошу огонь по квадрату А7.
   - Принято, Пташка. Освободите сектор обстрела.
   Пилот кивнул офицеру и резко принял вправо, чтобы не попасть под удар корабельных излучателей. Через несколько секунд колониальный транспорт выжег указанный квадрат, не оставив снайперу не единого шанса. Граах сгорел почти мгновенно, сжимая в лапах верную винтовку.
   Борт сел у окопа, в котором истекал кровью Капрал. Из машины выскочили люди. Они рассыпались по позициям, вставали у амбразур на смену убитым или раненым, стаскивали к борту тела товарищей. К Капралу подбежали санитары и, убедившись, что он жив, потащили его в кабину. Тот снова отчаянно ругался - действие анестезирующего средства из аптечки Сава закончилось.
   Капрала положили на пол, уже забрызганный чьей-то кровью. Над ним склонился врач, сморщился, осторожно стянул с него разбитый тактический шлем и принялся обрабатывать раны. Рядом присел офицер. Он глянул на Капрала, скрипнул зубами и повернул голову к врачу.
   - Боец в сознании?
   - Только что крыл матом.
   Офицер, удовлетворившись ответом, обратился к Капралу.
   - Боец, вы слышите меня?
   - Почему вы так долго, сволочи? - прохрипел Капрал. Офицер сделал вид, что не расслышал последнего слова.
   - Подбирали тяжелых на другом участке. Фау пытались прорвать периметр в нескольких направлениях.
   - Их остановили?
   - Да. Где ваш напарник?
   - Какой напарник?
   - Который вызвал сюда борт.
   - А... Сав. Он... мертв!
   - Вы уверены?
   - Он бы не бросил меня здесь одного! - Капрал внезапно сорвался на визг. - Ради Бога, скорее доставьте меня на корабль! Я не хочу тут умирать! Я хочу жить!
   Офицер многозначительно посмотрел на врача. Тот понимающе кивнул и впрыснул в Капрала снотворное. Раненый затих.
   Борт поддержки медленно поднялся. Он прошел над местом, где лежал Сав, на мгновенье закрыв над ним удивительной красоты звездное небо Фааука.
   Улетают, отстраненно подумалось Саву. И почему я так спокоен?
   Сав смотрел на небо. Он видел в россыпи тающих звезд дорогу, по которой брел к большому красивому дому. Навстречу, поднимая босыми ногами пыль, бежали дети, а за ними, неспешно покачивая бедрами, шла жена. От нее вкусно пахло пряностями...
 


Бортовой журнал транспорта "Астер", порт приписки: Новая Сызрань, планета Земля. Отчет по изменениям в составе колониальной группы. Файл N245-30008
 
   ...Колонист N3289076. Имя: Сав.
 
   Разбужен в 15 день после посадки (ДПП) и направлен в охранение транспорта. С 29-го ДПП внесен в безвозвратные потери и был представлен к посмертной награде за проявленную храбрость. 32-го ДПП найден в состоянии биологической смерти при зачистке квадрата А7. Идентифицирован по ДНК. 56-го N3289076 восстановлен после эвакуации колониального транспорта. Узнав о полной реконструкции своей семьи (см. колонисты NN4582934, 4389572, 3614526), отказался от представления к награде и пожелал полностью стереть воспоминания о пребывании на Фаауке. Погружен в сон до дальнейшего пробуждения в конечном пункте назначения.