без мескалина

Красные круги в черной пустоте. Медленное вращение, приближающееся и ускоряющееся.
Мягкие лапки по горячему телу.
Длинная темная нора.
Степь. Стремительный табун диких мустангов. Мускулистые ноги, струящиеся гривы.
Мутная река, кишащая кайманами.
Гладкая небесная твердь. Прыжок, долгое парение в синей пустоте…
Я в заброшенном саду. Старые раскидистые кроны, белесые стволы. Шелест листьев причудливым шепотом. «Ташшшш…» Густая трава обволакивает босые ступни. Нежно ласкают уставшие глаза сочными тонами буйно разросшиеся цветы. Сладкий дурман ароматов окутывает голову до зыбкой прозрачности. Мягкость стекает по шее расслабленностью. Падаю в траву, не в силах удержать равновесие.
Ожидание боли не оправдалось. Плавное качание, как в гамаке. Теплое прикосновение к щеке. Открываю глаза: розоватое свечение сквозь шершавую ладонь. Я чувствую всей сердцевиной своего существа такую полную близость, будто в этих пальцах живет моя душа. Хочу поглядеть на того, кто рядом, и все тут же исчезает.
Рассыпается белый горячий песок в знойной пустоте. Я юркая ящерица, во мне инстинкт движения. Быть маленькой удобно. Отращивать хвост непривычно. Утратить сознание – невероятное облегчение. Голод.
Маятник. Темнота.
Открываю глаза – старый сад, густая трава. Тихо. Почему мне так хорошо здесь? Чье незримое присутствие щекочет мою открытость? Невыносимая любовь, поглотившая все вокруг. Растекаются границы, раздвигая тесноту, изливается высоким наслаждением космическое чувство такой красоты, что больно глядеть этими маленькими глазами, всего двумя на множестве лиц. И, зарождаясь в вибрирующей потоком эндорфинов глубине, продирается сквозь забитые щели крик.
Возвращаюсь, еще какие-то секунды не могу погасить звук. Болят связки. Ветер швыряет струи дождя в оконное стекло...