Жить 300 лет? 19

Австралия

Добираться до деревни аборигенов довелось дольше, чем планировалось. Причиной тому стала резко изменившаяся погода. Лафите не привыкать было к сюрпризам природы, да и городские жители, а вместе с ними и Роберт с Ираклием тоже не раз сталкивались с непредсказуемыми явлениями, когда в одночасье небо заволакивало низкими густыми облаками и шел дождь, а через полчаса во всю светило солнце. Но тогда не просто пошел дождь. Холодный пронизывающий ветер бросал в лицо крупные частицы острых камешков вместе с песком, застилающим глаза. Видимость ухудшилась, и все вокруг казалось безжизненным, словно в высушенной зноем пустыне. Продолжать путь было затруднительно, так как нужно было прилагать немало усилий, чтобы противостоять необузданной силе ветра. Но хуже всего было то, что непогода застала путников на открытом пространстве. Голубые горы остались позади и нечеткой линией чернели за спинами, а впереди только мгла, окутывающая неровности земной поверхности.
 — Не останавливайтесь, – девушка кричала во все горло, стараясь заглушить стоящий гул, по-настоящему испугавший даже мужчин.
Ноги с трудом поднимались, будто окованные тяжелыми цепями, в каких ходили рабы в древние времена. Каждый шаг давался с трудом, и внутренний голос подсказывал Лафите, что нужно как можно скорее найти укрытие и переждать надвигающийся ураган.
Арника, распушив хвост, жалобно мяукала, пока Лафита не взяла её на руки, прижав к груди. Бросить любимицу одну в горах было невозможно, да и расставаться с ней у Лафиты желания не возникало. Не смотря на дальнюю и возможно опасную дорогу – они как всегда были вдвоем.
— Ты точно сможешь привести нас в деревню? – Роберт щурился, прикрывая одной рукой глаза, а второй придерживал панаму-афганку цвета мокрого песка, идеально сочетающуюся с обширными каменистыми холмами. Сомнения одолевали, и меньше всего ему бы хотелось находиться неизвестно где в такой неблагоприятный день. Рюкзак притягивал к земле, и в эти мгновения профессору пришлось пожалеть, что он наполнил две фляги под завязку водой из источников, да еще и литровую пластиковую бутылку от  «Coca-Cola». Весь этот груз, помимо других принадлежностей, заметно сказывался на состоянии Роберта.
— Я хорошо знаю в этих местах каждый камень, – прокричала Лафита, не останавливаясь. Она обмотала всю голову шалью, оставив лишь крохотные разрезы для глаз. Так можно было безопасно вдыхать пыльный воздух, крупные частицы оседали на ткань и не попадали ни в рот, ни в нос.  Но бороться со встречным ветром было гораздо сложнее, чем с пылью, поднятой им.
Ираклий не отставал. Приподняв воротник изодранной рубашки, он укрывал лицо, а во второй руке он сжимал плетеную корзинку с продуктами и питьевой водой. Эта была та самая корзина оставленная ими вчера в пещере во время обвала. Роберт достал её… Но вовсе не о корзине думал профессор-мечтатель, когда первые холодные капли дождя ударили его по рукам.  Спрятаться бы. Да только где?
Лафита сжалась, поглаживая то кошку, то озябшие плечи:
— Похолодало…
На ней было легкое летнее платье, нисколько не способное согреть. А когда начался дождь, она и вовсе продрогла что называется до костей.
— Мы скоро придем? – Роберт торопил время, хотя и сам догадывался, что впереди еще как минимум полпути. Но им крайне важно было иметь крышу над головой, потому что их ожидала еще более неприятная неожиданность.
— Град, – ужаснулась Лафита. Мокрая, хоть снимай и выкручивай платье. Но и это не помогло бы, дождь не прекращался, неся устрашающие падения ледяных камней размером с куриное яйцо.
Пыль осела под натиском бесчисленных прямых линий, вбивающихся во все, как раскаленные гвозди в масло. Ираклий на ходу снял рубашку. Он по возможности старался укрыть Лафиту от ударов дождя и града, причиняющих тупую боль. Тройка путешественников вынужденно сделала остановку под открытым небом, и в качестве крыши им послужила натянутая рубаха. Но и подобная защита безжалостно рушилась.
Паника охватила старшего профессора, когда острая льдина ранила его в предплечье. Темная кровь струилась и стекала вниз, оставляя большие размытые пятна. Он опустил руку, корчась от боли. А Ираклий и Лафита все еще держали над головами изодранный прямоугольник неправильной формы.
Тучи рассеивались, но град не прекращался. Все вокруг побелело, словно с высоких гор сошла снежная лавина. Но горы были далеко. Ираклий ворочая голову, в надежде что рано или поздно все закончится, мысленно молился, чтобы не пришлось ждать «дольше». И его взору открылось большое развесистое дерево, склонившееся под напором непогоды.
— Побежали, – он опустил руки и бросил клочок ткани в корзину. Одевать мокрую и порванную рубашку не было ни желания, ни времени. – Там есть дерево! – указал он вперед (как он думал, потому что в суматохе трудно было разобрать, с какой стороны они пришли и куда направлялись).
Схватив Лафиту, Ираклий только и думал как бы скорее укрыться. Ни холод, ни посиневшее от ударов града тело его не беспокоили. Дерево, появись оно в поле зрения раньше, спасло бы от болезненных травм. Но пусть и так, испуганные путники все равно были рады, что хоть град им больше не страшен. Широкое дерево укрыло их изогнутыми ветвями, прогибающимися в одну сторону. Обнявшись, они вплотную облепили ствол.
Подобное явления  впервые за 120 лет Лафите довелось наблюдать вдали от дома. И раньше было подобное, но чтобы после дождя тело покрывалось круглыми синяками, такого не бывало. А виной всему тяжелые ледяные камни, летящие с высоты птичьего полета.
Так же неожиданно как начался, так и закончился дождь, а вместе с ним и это ужасное падение гигантского града. Все было мокрым, и бурлящие потоки воды смелым извилистыми лентами пробивали себе путь к низменным точкам пустынной территории. Вода доставала по щиколотку, а иногда и выше. И по этим лужам трое несчастных бежали как можно скорее, дабы согреться где-нибудь у костра. Только вот где взять сухие дрова? Да и до деревьев еще нужно было дойти.
Вскоре тучи и вовсе развеялись, выпустив на багровый горизонт вечернее солнце. Ступая по влажной земле, усеянной намытыми камнями, Лафита вела ученых к высокому мосту, за которым шумел красивый водопад. Его шум доносился все отчетливее. До поселения аборигенов можно было подать рукой.
Швейцария

Дейк Ломан, надев поверх нового спортивного костюма не менее новую горнолыжную куртку из лимитированной коллекции, красовался в холле отеля, рассматривая отражение в зеркальной стене.  Эксклюзивный дизайн не препятствовал свободе движений, что не могло не порадовать любителя комфорта, каким и считал себя Дейк в те удачные периоды его жизни, когда фортуна включала зеленый свет.  Однако одно незначительное событие немного действовало на нервы преобразившемуся туристу. Поправляя прическу и делая вид, что скрупулезно изучает гладкость выбритого подбородка, Дейк бросал косые взгляды в сторону входных дверей. Там в зоне отдыха, рассевшись на мягком диване, какой-то подозрительный тип уже полчаса читал газету. Чувствовать себя предметом наблюдения Дейк не любил, и каждый раз, когда попадал в подобную ситуацию, хотел первым делом скрыться, а потом выяснить, кому и что от него понадобилось.  Но на этот раз он уже давно понял, кто за всем этим стоит. От Акима Колеями просто так не отделаешься. Поэтому, убедившись, что выглядит безупречно, со своей точки зрения, он вышел из отеля, сначала проверив который час.
06:55.  Черный «Rolls-Royce» притормозил в нескольких метрах от Дейка. Старик в солидном пиджаке уверенным жестом сделал знак, и под ревущих шум мотора они отправились в аэропорт Вейкфилд-Вестгейт (Люцерн, Швейцария), где Boeing ожидал посадку пассажиров, заказавших билеты на чартерный рейс Люцерн – Сидней.
Дейк никогда не брал с собой много вещей. Только самое необходимое. И это все вполне помещалось обычный туристический рюкзак объемом в 35 литров, лежащий на его коленях. Дейк не успел и глазом моргнуть, как водитель-лихач доставил их к первому месту назначения. На посадочной полосе стояли самолеты, и на одном из них Дейку с господином Акимом предстояло совершить перелет. Накинув на плечи анатомические лямки рюкзака, Дейк насвистывал старую мелодию «The Beatles» и с самодовольным видом шел бок о бок с седовласым господином.
Хорошо, когда у тебя есть связи и не составляет ни малейшего труда забронировать билеты без предварительной подачи документов. К тому же летать с vip-обслуживанием Дейк Ломан ранее не решался, не желая привлекать к своей «скромной» персоне излишнего внимания. Радовал и тот факт, что уже через несколько часов они будут в Сиднее. А если бы пришлось лететь не прямым, а стыковочным рейсом (с несколькими промежуточными пересадками в европейских или азиатских странах), то перелет длился бы более 24 часов.

* * *

Пролетая высоко над землей, самолет время от времени вибрировал. Аким Колеями в который раз усомнился в точности синоптических прогнозов. Окончательно отложив в сторону глянцевый журнал, он внимательно прислушивался к посторонним звукам. Никак начинался дождь. Что больше всего поражало старика, повидавшего многое на своем веку – радужный цвет неба, не оставивший равнодушным ни одного пассажира. В колоритных красках бирюзы растворялись воздушные реки спелых ягод малины и брусники;  а местами, словно белоснежное безе, возвышались легкие пушинки облаков. Казалось, кто-то разлил по небосводу  необычайно красивый фруктовый коктейль. «Не хватает зонтика и кубиков льда» шутили удивленные невиданным зрелищем любители туристических туров. Вид из иллюминатора поистине очаровывал. Но барабанящие капли дождя, с силой ударяющиеся о стекла, уже никак не могли порадовать.
— А вы читали о недавней авиакатастрофе в Голубых горах? – Дейк Ломан со спокойствием удава, раскрыл журнал на странице с изображением, где были видны обломки лайнера и многочисленные трупы, сложенные длинной вереницей.
— Я смотрел репортаж с места трагедии, – серьезно ответил Колеями, не желая даже смотреть на снимок, запечатлевший жуткую картину.
— Говорят, выжил лишь один человек, – продолжал Дейк, просматривая статью. –  А вам не кажется странным, что у него до сих пор не взяли интервью? Здесь пишут, что, по словам бригады спасателей, раненного доктора наук Ираклия Дупеля приютила некая девушка. Что за идиотка одна живет в горах? – невнятно пробубнил он. – Какая-то Лафита. Даже фамилию не написали…
— Ла… Лафита? – Колеями вздрогнул от неожиданности. Подобные имена не давали девочкам, но истории Венеры Барбет о её отце (герцоге знатного рода Бордо, чьи предки, начиная с XIV века, выращивали виноград на пригорках своего феодального владения) натолкнули Акима на рассуждения. «Могла ли Руби Оливер после исчезновения дочери назвать свою внучку Лафитой? Красное вино? А в переводе с гасконского языка "Ла hite" означает "пригорок"… Горы, вина, долгожители… Чем вино старше, тем дороже. Или: вино не портится с годами… Точно!»
— Лафита, – четко произнес Дейк, заметив растерянность Акима. – Оказывается, имя знаменитого французского пирата в Австралии дают и девочкам, – он сморщил нос, переворачивая лист.
— Можно взглянуть, – Аким Колеями чуть ли не вырвал из его рук журнал, на время забыв о дожде и разноцветных тучах. – Я думаю, вам будет не лишним узнать, что того пирата, о котором вы упомянули, звали Жан, а не Лафит , – сделав резкое замечание, он принялся внимательно перечитывать всю статью. Но ничего любопытного о девушке больше не упоминалось.
— Нашли что-то интересное? – Дейк с насмешкой поднял брови, не ожидая объяснений от старого бизнесмена, и он не ошибся. 
Задумчиво, насупив взъерошенные брови, Аким смотрел сквозь мокрое стекло и поражался, насколько тонко и изощренно сама судьба может подталкивать человека в нужную сторону. И верь после такого в случайности?! Будто кто-то заранее все продумал, разложил по полочкам; и до тех пор, пока не пройдешь первый этап, доступ ко второму закрыт. Сколько не пытайся прыгнуть выше головы – не выйдет. Ведь на поиски Руби Оливер и ребенка ушли десятилетия. Более века Венера кусала локти, виня себя за то, что при неясных ей до сих пор обстоятельствах, не была рядом с ними.  Но первая подсказка все-таки всплыла – сапфировое ожерелье. А теперь появились предпосылки считать, что дочь Венеры и есть та Лафита, спасшая человека после авиакатастрофы. Уж слишком много совпадений. А если считать все случайные совпадения хитросплетением закономерностей судьбы, выходит, что и самолет тогда разбился неслучайно. Остается неясным, какую роль во всей этой истории играет Дейк Ломан. Такой человек не может быть пешкой ни в одной партии…
Искоса поглядывая на самоуверенного напарника, развалившегося в кресле и  от безделья рассматривающего маникюр, Аким Колеями обратил внимание и на других пассажиров. Оказалось, их лица напряглись от боязни возможных последствий ухудшения погоды. Красочные картинки улетучились, на смену им пришла серая масса дождевых туч. От перепуганных глаз стало немного не по себе, но Колеями был больше чем уверен, что ему удастся совершить задуманное, а значит с самолетом не должно ничего произойти. Не могла же судьба так жестоко посмеяться над наивным человеком, поверившим в скорое решение старой задачи? Но когда сидение затряслось и вокруг началась паника, Аким содрогнулся  от завладевшего разумом страха так и не найти ту девушку, шею которой украшало дорогое ожерелье. Более того, он был предельно уверен, что имя прекрасной незнакомке Лафита.
А вот непоколебимому чувству безмятежности Дейка можно было позавидовать. Когда все вцепились в ремни безопасности и безысходно уповали на чудо, он, как ни в чем не бывало, листал журнал.
— Уважаемые пассажиры, просьба сохранять спокойствие, – встревоженный молодой голос бортпроводницы немного утихомирил волнение в салоне. – Boeing идет на вынужденную посадку. Пристегните ремни безопасности,  – скомандовала она. – По радиосвязи от наземных служб поступил сигнал, что над Сиднеем стоит непроглядный туман, юг Австралии захлестнула волна урагана… Сейчас мы находимся над Новым Южным Уэльсом… и наш пилот посадит самолет безотложно.
Смятение нарастало. Аким, надеясь на лучшее, не мог сбрасывать со счетов зависимость благоприятного исхода посадки от опыта и ловкости пилота. Одно неверное движение и… об этом не хотелось и думать. Но в подобной ситуации стоит лишь просчитаться и самолет непременно во что-нибудь врежется. А если учесть дождь и как следствие плохую видимость – этот перелет может стать последним в долгой жизни Колеями.
На висках выступил пот, ладони скользили по подлокотникам, а самолет ходил ходуном, доводя пассажиров до белого каления. Спокойнее всех держался Дейк. Неужели он настолько бесстрашный, что не боится умереть? Да, он, конечно же, смельчак. Ведь трус не грабил бы ломбард во время рабочего дня. Взяв себя в руки, Аким Колеями сделал глубокий вдох и, беря пример с Дейка, оперся  о спинку кресла, мысленно считая секунды до приземления.
Один, два… Резкий толчок, и Аким дернулся  от глухого удара.
— Ура! Мы, кажется, приземлились удачно! – радостные крики нарушили возникшую тишину. Многие уже успели попрощаться с жизнью, но на этот раз все обошлось без трагических жертв.
Вскоре раздался приятный голос, попросивший всех временно оставаться на своих местах. Все худшее, что могло произойти – позади. И если большинство находящихся в самолете людей, огорчились, что до Сиднея еще придется добираться, то Аким Колеями был даже доволен. Ведь Катумба находилась где-то совсем близко…
— Коктейль со льдом и зонтиком заказывали?! –  оживленный вопрос блондинки навел Акима на мысли, что доверять прогнозу синоптиков нельзя. По крайней мере – погода в Австралии непредсказуема. И глыбы холодного льда, свалившегося не иначе, как с неба в виде града, стали прямым подтверждением его предположений.

Австралия

На рассвете феерический мираж Голубых гор, окутанных туманной свежестью, захватывал дух. Чем выше поднималось солнце, тем зеленее и красочнее становилось вокруг. Нежно-бирюзовый оттенок холмов растворялся, открывая взору густые смешанные леса. В воздухе пахло эвкалиптовым маслом, микроскопические капельки которого невесомо парили в полупрозрачной дымке между деревьями. Вздрагивая от прохлады, тройка путников поспешно покидала ночное укрытие, где им довелось дожидаться начала нового дня. Оставалось преодолеть небольшую преграду в виде отлогого холма, и деревня аборигенов – одно из излюбленных мест туристов предстанет перед ними во всей красе.
Ираклий Дупель, попав в лоно природы, не мог налюбоваться девственными красотами. Временами его посещали мысли, что горы Корунда (как называла их Лафита) и есть рай на Земле. Оглядываясь, он прокручивал в памяти события последних дней, ставшие одним из незабываемых эпизодов в его жизни. Авиакатастрофа и жизнь, будто второй шанс на осуществление невыполненных задач; Лафита, чьи глаза блестят особым внутренним светом, и её секрет,  – всё это отвлекало Ираклия от прежних позиций. Влечение к скромнице, чей возраст может произвести фурор в целом мире, тоже не давало покоя. Возможно ли, что Лафита станет его спутницей жизни на долгие годы? Смогут ли они совместить научные эксперименты с размеренной супружеской жизнью? Любит ли она его настолько, чтобы безоговорочно считаться с его мнением, или это ему доведется во всем угождать Лафите, ведь она старшая? «120 лет» – эта цифра навязчиво пульсировала в голове. Благодаря источникам молодости Лафиты, не только Ираклий, но и многие другие люди смогли бы не задумываясь жить до 300 лет, а может и дольше… Но стоило ему лишь коснуться нежной ладони этой удивительной девушки, как она из материала для исследований превращалась в предмет обожаний – женщину с которой хотелось разделить все: успех и неудачу, славу и неизвестность, радость и печаль, жизнь и … Жизнь! Долгую и счастливую!
Железная дорога в завораживающий пейзаж, можно сказать, не вписывалась. Среди горных цепей, тянущихся через Новый Южный Уэльс, размещались заповедники и национальные парки. О прогулке в подобном месте городские жители могут только мечтать. А Ираклий, как и дядюшка Роберт и вовсе не могли позволить расточительно тратить время на подобные занятия. Но, оказавшись здесь, не могли не оценить по достоинству плюсы отдыха в горах.
Деревня аборигенов шумно жила своей жизнью. В округе были протоптаны туристические маршруты, по которым кучки иностранных приезжих совершали пешие прогулки. Им в диковинку был образ застывших во времени поселенцев. Сфотографироваться на фоне стариной полуразваленной лачуги было общепринятым явлением. Как же не запечатлеть кусочек прошлого, сохранившегося до настоящих времен?  А как не прокатиться верхом на лошади по каменистым горным дорожкам? Ираклий восторженно наблюдал за происходящим вокруг. И ему казалось, что он перенесся во времени на несколько веков назад. Быт аборигенов радикально отличался от городской суматохи. Гиды неустанно жестикулировали, обращая внимание туристов то на диковинные особенности Голубых гор. Глаз радовался подобным наблюдениям.
Лафита же сдержанно вела мужчин к месту остановки поездов. В районе рынка всегда было многолюдно, но помимо приезжих можно было столкнуться лицом к лицу и с местными аборигенами. После недавнего визита в деревню ей меньше всего хотелось бы  оправдываться перед кем-то, уличившим её в долгожительстве или обмане, а может и в сверхъестественных способностях. Поэтому, убедившись, что лицо надежно прикрыто от недоброжелательных взглядов, Лафита без отлагательств направилась к  месту скопления туристов, ожидающих прибытие поезда. Роберт хотел было возразить, желая прикупить кое-что из сувениров, но Лафита ненавязчиво дала ему понять, что  не стоит отвлекаться.
«Поезд задерживается из-за последствий непогоды». Взволнованная кучка гостей деревни эмоционально обсуждала неприятное сообщение. Краем уха подслушав обрывки их разговора, Роберт сделал вывод, что в скором времени они так и не попадут в столицу. Хотя Канберра и расположена недалеко (на юго-востоке Нового Южного Уэльса), но покинуть столицу гораздо проще, чем вернуться назад из богом забытого места. И пусть здесь и необыкновенные пейзажи, но ожидание всегда утомляло Роберта. Он не любил оставлять на потом незаконченные дела и тратить время впустую считал непозволительной роскошью.
Время шло, а поезд так и не появлялся на горизонте. Лафита раньше не вникала в подробности связанные с расписанием поездов и вообще среди людей чувствовала себя белой вороной. Еще бы. Надела чуть ли не паранджу, и хочет слиться с толпой? Косые взгляды ей были обеспеченны. Ожидание томило не только Роберта, Лафита не знала как и быть. Растрепанный Ираклий тоже привлекал к себе противоречивые взгляды. Казалось все только и смотрят в их сторону, и от этого ожидание задерживающегося поезда становилось еще более неприятным.

* * *

А поезд таки задержался. Но не столько из-за погодных условий, сколько из-за самолета, так и не доставившего пассажиров в Сидней.
Аким Колеями и Дейк Ломан приближались к станции Катумба. Им уже открылись пленяющие взор Голубые горы, красивый водопад… и многочисленное скопление народа на остановке, которую Аким считал последней. Более века назад он, будучи мужчиной в рассвете сил, встретил в этих краях свою любовь. И романтические воспоминания опять вскружили голову. Сколько воды утекло с тех пор? А водопад, как и прежде, завораживает переливами и неповторимым звоном!
— Вот мы и на месте, – в сухом голосе Дейка не было ни частицы тех светлых чувств, что заставляли уставшее сердце пожилого бизнесмена биться сильнее.
Закинув за плечи рюкзак, Дейк шел к выходу, не дожидаясь пока Колеями поторопится.
— Не вздумай затереться в массе туристов, – предостерег его Аким, волоча за собой тяжелый чемодан.
В который раз он думал о Венере. Ведь её заботе не было предела. Только женщина могла бы продумать все до мелочей, не забыв даже о теплых вещах, которые как нельзя, кстати, пригодились после холодного дождя с градом.
— В любом случае, господин Колеями, в скором времени нам предстоит расстаться, – натянув на глаза кепку, Дейк ехидно изобразил жалкое подобие ухмылки. – Надеюсь, вы не забыли о нашем договоре?
— Нисколько.
Для Акима Колеями все люди, собравшиеся на пироне, были ни больше, ни меньше копошащимся муравейником. Он протискивался между ними, не предполагая ни миг, что всего лишь в нескольких метрах от него стоит та самая Лафита – дочь дорогой ему женщины; жертва корысти Дейка и его давнего дружка Манфреда; и девушка, спасшая выжившего в авиакатастрофе косметолога. Аким не был таким наблюдательным, как Дейк Ломан, всматривающийся не только в лица хорошеньких путешественниц, но и не упускающий из виду и мужчин, не вписывающихся по некоторым своим собственным критериям в его рамки.
Задержав лишь на долю секунды беглый взгляд на мужчине в изодранной одежде, Дейк невольно задумался над его плачевным видом. Он сразу отметил крепкое телосложение, сильные руки и широкие плечи. По синякам можно было предположить, что тот явно попал в передрягу. Да и состояние одежды свидетельствовало о далеко не белой полосе в жизни. «Небритый голубоглазый австралиец» вертелось на языке. Дейк вполне мог бы пройти мимо, но излишняя заинтересованность всем, что выделяется на фоне однородности, всегда заставляла его притормозить и подумать: «А что в нем (ней) особенного? Если я обратил на него (неё) внимание, значит он (она) чем-то отличается от остальных?» Дейк имел чутье на сигналы подобного рода. Поэтому остановился, прикуривая сигарету.
— Благодарю, что подождал, – Аким еле справлялся с габаритным чемоданом и подумал, что Дейк остановился из-за него. Но по прищуренному хитрому взгляду, который Колеями успел заметить на самодовольном холеном лице своего напарника, он понял, что дело в чем-то другом. – Высматриваешь знакомые лица? Или ищешь кандидатуру для очередного грабежа? – тихо спросил Аким, стараясь не привлекать к себе внимание.
Дейк смерил старика недовольным взглядом, так и не удосужившись ответить. Он из-подо лба косился в сторону, напрягая извилины, дабы вспомнить, не видел ли он раньше этого голодранца.  Рядом вертелся какой-то нервный мужчина, постоянно протирающий виски платочком. Ботаник что ли? Какой дурак носит в кармане белый платок? Так он еще и шею обмотал как англичанин XVIII века, который только что принимал участие в скачках на лошадях! Не хватало только золотой английской булавки! Мысленно подняв на смех второго мужчину, он переключил внимание на высокую фигуру в сиреневом платье. Корзинка в руке… Обмоталась как восточная наложница…
— Я, пожалуй, схожу на рынок, – Дейк наконец-то хоть что-то произнес, не вынимая сигарету изо рта.
— Идем, – Колеями двинулся с места.
— Минутку.
Парень в лохмотьях взял девушку под руку, и они прошли мимо, приближаясь к ступенькам. Дейк не узнал лиц, но эту корзину с продуктами он уже видел…

* * *

Сердце бешено стучало. Лафита те короткие мгновения, когда ей в шее приставили нож, не могла так быстро забыть. Да и забудет ли? Этот вызывающий взгляд на продолговатом лице въелся в память, и стоило лишь уловить на себе постороннее внимание, как она тут же узнала обидчика. «Он здесь». Дрожащими руками Лафита поправляла шаль, словно боялась, что ей снова грозит опасность. Теребя кончики ниспадающей бахромы, она торопила время. Еще и Роберт отлучился «на минутку». Ираклий держал в руках его рюкзак. Но когда заметил странное поведение Лафиты, стал озираться по сторонам. Дядюшка был в поле зрения.
— Тебя что-то напугало? – ласково заглядывая в красивые, но бегающие глаза Лафиты, Ираклий опустил рюкзак, а потом и корзину. Он сжал влажные ладошки, желая успокоить девушку, дать ей понять, что с ней ничего страшного не случится. – Не бойся, я с тобой.
— Тот человек с сигаретой, видишь? Только не смотри на него? – еле слышно попросила она с мольбой в голосе.
— С сигаретой? – он осторожно огляделся по сторонам, – вижу.
— Я узнала его… бабушкино ожерелье… он забрал его, – Лафита запиналась на полуслове, все еще находясь под влиянием пережитого страха.
— Ты уверена? – Ираклий видел лишь приятно одетых мужчин, причем один из них явно занимал высокое положение в обществе и не стал бы опускаться до грабежа. А второй… дорого одет, но больше был похож на заядлого путешественника.
— Да какая разница, – чуть ли не плакала девушка. – Ничего вернуть уже нельзя. Он и ожерелье уже наверно давно продал.
— Хочешь, я с ним поговорю, – Ираклий разжал ладони, собираясь отойти в сторону.
— Нет, не нужно, – резко остановила его Лафита. – Давай спокойно уедим отсюда, пока мы не встряли в очередную неприятную историю.
— Кто хочет мясной пай  из слоеного теста с маринованными грибами и говяжьим филе?! – Роберт неожиданно подошел сбоку. Он аппетитно доедал небольшой кусочек «пая», не обращая ни малейшего внимания на явно обеспокоенную Лафиту. – Измотался я, – он протер вспотевшее лицо носовым платком. – Интересно, как скоро отправка?
— Скоро, – машинально ответил Ираклий. – Похоже, все уже вышли. Идемте… 
Аким Колеями, крепко сжимая в одной руке трость, во второй  – ручку чемодана, ненавязчиво проследил за взглядом Дейка Ломана.
— И чего это мы остановились? 
— Тот мужчина, – Дейк сделал жест щелчком пальцев, будто ему в голову пришла гениальная мысль. – Вам не кажется его внешний вид подозрительным?
На спокойном лице Акима отразилось легкое недоумение.
— Мне нет дела до случайных прохожих, и вас я бы очень просил не отвлекаться по пустякам. Смею напомнить – мы ищем девушку.
Дейк громко рассмеялся.
— Поиски окончены, господин, – он бросил окурок и затушил его ногой.
Брови Колеями резко подскочили вверх.
— Но мы договаривались…
Дейк не дал закончить фразу.
— Советую поторопиться, если не хотите бежать за поездом. Потому что та, у которой я «позаимствовал» ожерелье у вас за спиной.
— Не может быть! Но кто? – Аким растерянно разглядывал женщин и девушек, так и не понимая, кого Дейк имеет в виду.
— Блондин в дырявой рубахе. Ну же?!
— Ты говорил, ожерелье было на шее девушки. Его носил этот оборванец?
Дейк с наигранным недовольством причмокнул губами, а сам едва сдерживал смех.
— Девушка в сиреневом платье, та, что с «оборванцем»! Так понятнее? И поспешите выяснить, не обознался ли я. Хотя я редко ошибаюсь, – более серьезно добавил он.
Аким Колеями полностью развернулся лицом к поезду. Дрожь пробежалась по всему телу, а ноги не слушались отдаваемых приказов. «Беги, догони её» сигналил разум, и одновременно переваривал полученную информацию. «Это она?!»
— Я поговорю с ней, – кинул на ходу Колеями.
— Если что, я буду в баре, – сорвалось с губ Дейка как-то само собой. Хотя он вовсе не хотел бы заниматься ничьими поисками, как и пересекаться снова с Колеями. «Я снова свободен». На 99% Дейк был уверен, что указал Акиму на нужную девушку. И кто знает, узнал бы он её, если бы не  тот австралиец, выделяющийся неподходящим видом?

* * *

Волоча за собой неудобный чемодан, Аким Колеями снова поднялся в вагон. Он торопился догнать девушку, скрывающую свое лицо под темной шалью. Как стало понятно, она  находилась в сопровождения двоих компаньонов, помимо молодого человека с ней был и серьезный мужчина с проблескивающей сединой. Как начать разговор, Колеями не мог сообразить в спешке. От нахлынувшего волнения и голос куда-то пропал. Но когда он приблизился к купе, куда только что вошли те трое, он собрался с духом и на одном дыхании произнес:
— Извините, Руби Оливер не ваша бабушка?
Лафита не успела даже присесть, как взволнованный мужчина, появившийся в проеме, ошарашил её неожиданным вопросом, назвав имя бабушки. Его блеклые глаза за прозрачными стеклами очков в серебристой оправе нетерпеливо ожидали ответа. Некоторое время Лафита молчала, рассматривая незнакомца, который не вызывал особого доверия в первую очередь потому, что был ранее замечен с туристом-грабителем. Но равнодушно отнестись к затронутой теме она не могла.
— С кем имею честь разговаривать? – Лафита не шелохнулась, продолжая разбирать его внешний вид по деталям. Она отметила: высокий рост, сбитое телосложение, под пиджаком из  ткани приятного цвета белая рубашка и неуместный в горах галстук, наглаженные стрелки брюк,  кожаные остроносые туфли, деревянная трость, которая показалась атрибутом высокоуважаемого человека. В нечетких линиях обвисшего лица  прорисовывался чувственный рот, прямой нос и густые широкие брови. Старик был коротко подстрижен и производил впечатление ухоженного аккуратного человека, что немного смягчило Лафиту. Он не был похож на бандита, и это внушало доверие. К тому же он знал имя Руби Оливер, что не могло не возбудить любопытство и желание во всем разобраться.
— Простите, я не представился, – гость опустил чемодан у входа и неуверенным шагом пересек купе, остановившись у небольшого стола, спиной к окну. – Аким Колеями. Я прилетел со Швейцарии в поисках девушки, у которой не так давно похитили сапфировое ожерелье. 
Лафита изумленно повела бровью, но этого никто не увидел (она все еще скрывала лицо под шалью):
— Присаживайтесь, господин Колеями, – Ираклий добродушно указал на свободное место рядом с Робертом, а сам взял Лафиту под локоть и усадил рядом с собой.
По дрожащим ладоням и серьезным глазам девушки он понимал, что она взволнованна еще сильнее, чем до появления этого швейцарца в их купе.  Но мешать их разговору даже не думал. Ему и самому стало интересно, неужели господин Колеями настолько честен, что искал девушку, чтобы вернуть украденную драгоценность.
Аким учтиво поклонился и присел напортив. Загадочная особа не подтвердила его слов, но и не опровергла, что внушало немалые надежды на положительный результат.
— Так вы и есть внучка Руби Оливер? – смущенно повторил он.
— Откуда вам известно это имя? – Лафита и предположить не могла, что Аким Колеями был знаком с её бабушкой, но интуиция подсказывала, что ему известно гораздо больше.
— Руби Оливер мать моей жены, и, наверное, следует полагать вы и есть та девочка, что родилась… (он замялся, желая сказать «120 лет назад», но из-за посторонних, которые возможно и не знают этих подробностей, продолжил немного иначе) снежным летним днем в брошенной деревне у подножья Голубой горы?
Лафита не могла совладать над бурей нахлынувших воспоминаний и, сжав кулачки, глубоко вдохнула. Ей не хватало воздуха, еще и шаль не позволяла нормально дышать.
— Моя мама жива? – только и смогла произнести девушка, срывая с себя надоедливую накидку дрожащими руками.
— Снежным летним днем? – невнятно пробурчал Роберт, вытянувшись в лице.
— Да.
Аким Колеями не счел нужным больше ничего добавлять, так как и по реакции,  не заставившей себя ждать, было предельно ясно – он нашел то, что искал! Перед ним стояла высокая стройная девушка с черными блестящими в дневном свете волосами, заплетенными во что-то наподобие ракушки. Выразительные глаза под тонкими приподнятыми глазами  зачаровывали, не давая считать удлиненный нос и широкие скулы недостатками. Как знаток женской красоты, Аким не мог не оценить пикантной изюминки во внешности девушки, но с внешностью Венеры не было ни малейшего сходства.
— Но где мама была все это время? И почему она не с вами? – Лафита по-другому взглянула на него, подумав лишь на миг, а что если этот человек её отец.
История с ожерельем и тем неприятным типом, что его украл, больше не доставляла беспокойств. Все внимание было приковано к губам Колеями. Что он еще может поведать?
Вопросы о Венере заставили Акима собраться с духом, чтобы как можно деликатнее разъяснить суть дела:
— Она очень хотела полететь со мной. Мы и раньше искали тебя по всей Австралии, но поиски были безрезультатными. После твоего рождения произошло некое событие, что послужило причиной несчастного случая. Венера частично потеряла память. Она до недавнего времени не была уверенна даже в том, мальчик родился или девочка.
— Простите, а вы мой отец?
Лафита медленно опустилась на сидение. Бледное лицо вспыхнуло бордовым румянцем, отчего она показалась Акиму (и остальным) растерянной скромной девчонкой.
— Нет, – Колеями отрицательно кивнул головой.
Подобный вопрос он рано или поздно предполагал услышать, но и не догадывался, насколько трогательно заблестят глаза девушки, и как сожмется его сердце от одного только её взгляда.
— Несчастный случай? – Лафита переспросила, ничего не понимая.
— Тогда я нашел Венеру в болезненном состоянии. Все тело было в кровоточащих ранах, голова была перевязана грязным полотенцем черным от засохшей крови. Видимо она скатилась с пологого склона или кто-то скинул её со скалы.  Трудно судить, что же произошло на самом деле. Но я не мог смотреть, как она чахнет на глазах у сотни аборигенов, которые будто не замечали её боли и проходили мимо, даже не удосужившись оказать хоть какую-то помощь. Я видел, как она шевелила сухими потрескавшимися губами, но не могла произнести и слова… Я  решил отвезти её в больницу в Сидней… Венера быстро шла на поправку, но еще долгое время не могла ничего конкретного вспомнить о себе.
Когда Аким сделал очередную паузу, переводя дыхание, Лафита не сдержалась и, громко всхлипывая, расплакалась.
Бабушка Руби не любила говорить о Венере, но из тех немногих слов что все-таки были сказаны Лафита выстроила свою догадку, что мать бросила её, сбежав с мужчиной. Она ослушалась материнского наставления и сломя голову побежала за ним. Бабушка постоянно твердила: «Мужчины зло. Их любить опасно. Любить нужно только себя». Так она воспитывала и Лафиту, постоянно твердя о самолюбии.
Ираклий, до этого момента не желал вмешиваться и со стороны наблюдал за происходящим, но стоило пролиться слезам, он тут же принялся утешать небезразличную ему девушку.  Он и представить не мог, как бы он повел себя, сообщи ему нечто подобное. 
— Лафита, – он обнял её за плечи, – ты радоваться должна, а не плакать! Ведь  выходит у тебя есть мама, и она хочет найти тебя.
— Лафита?! – Колеями протянул руку и накрыл её холодную ладонь, вопросительно глядя в глаза.
Она на миг закусила губу, а потом произнесла с чувством вины в голосе.
— Ах, я забыла представиться. Бабушка назвала меня Лафитой в честь французского вина, я так думаю.
— Я почему-то так и думал, – он загадочно покосился на молодого ухажера Лафиты,  – а вы, если я не ошибаюсь, Ираклий Дупель, косметолог с Канберры?
Ираклий недоверчиво смерил его взглядом, переглянулся с Робертом и Лафитой и, лишь пожав плечами, вкрадчиво спросил:
— Вы экстрасенс?
— Ну что вы? Просто буквально недавно я читал статью о разбившемся в Голубых горах самолете. Там написано, что некая одинокая горная жительница по имени Лафита спасла косметолога Ираклия Дупеля. Я хорошо запомнил ваши имена! К тому же имя Лафита настолько редкое, что сразу же натолкнуло меня на мысли о Жане де Сильфа. Руби, должно быть, рассказывала вам о дедушке? –  Аким обратился к Лафите.
— О! Да! Он был виноделом!
— У него был и титул, так что Лафита вы можете считать себя герцогиней знатного рода!
Смахнув слезы, она какое-то время смотрела на него, не скрывая волнения.
— Бабушка мне рассказывала.
— Я надеюсь, вы не откажитесь полететь со мной в Швейцарию? Венера будет счастлива обнять родную дочь.
— В Швейцарию? – Лафита сжала ладонь Ираклия, будто бы извиняясь.
Она растерялась, что же ей делать. С одной стороны любимый человек, которому она обещала поехать в столицу, а с другой – мама, увидеть которую Лафита безумно хотела. Зная, насколько важны Ираклию его опыты, чувствуя себя обязанной помочь в осуществлении мечты и желая поведать миру, что источник молодости существует, Лафита задумалась. Но желание познакомиться с матерью оказалось выше.
— Прости, но я должна лететь в Швейцарию, – она смотрела в голубые глаза Ираклия, боясь не только разочаровывать, но и опасаясь, что возможно потом они уже не смогут найти друг друга.
— Я полечу с тобой!
— А как же научная работа? – Лафита бросила взволнованный и счастливый взгляд.
— Дядюшка Роберт займется экспертизой, а мы тем временем сможем слетать в Швейцарию! Я ведь должен попросить твоей руки, прежде чем мы поженимся! Надеюсь, твоя мама одобрит мою кандидатуру?!
Лафита звонко рассмеялась, обрадовавшись, что расставаться с Ираклием не придется.
Роберт, подождав пока веселье утихнет, высказал свое мнение:
— Не хочу вас огорчать, но в Швейцарию вас никто не пустит без документов. Это вам не на поезде по Австралии разъезжать. На восстановления паспорта потребуется время. А у тебя Лафита есть хоть один документ, подтверждающий личность?
Лафита огорченно мотнула головой.
— Я об этом не подумал, – огорчился Ираклий.
— Имея деньги и связи, решить вопрос с документами не составит труда, – приободряющий голос Акима Колеями поставил точку в вопросе с перелетом… А потом еще долго рассказывал  историю сапфирового ожерелья.