Сказка Три-четыре Часть 11

ВорОта града стольного крепки.
На них златые буквы «Государство».
И писаны они не от руки.
А ниже, тоже златом, слово «Царство».
А ниже, тоже русским языком,
для тех, кто недостаточно усвоил,
куда попал, написано мелком
и очень мелко слово "правовое".
Впустила стража в эти воротА
(впускать – такая, вишь, у них работа)
всю свору, до последнего хвоста,
прибывшую с царем с его охоты,
и рассуждают:
- Что-то не видать
ни волка, ни медведя, ни лисицы.
И стоило ее так долго ждать
и по лесам неведомым носиться,
чтоб ничего в итоге не поймать!
И это что же?! Псовая охота?
- Не псовая, пора бы понимать,
а царская! Как наша здесь работа.
- А разница?
- А разница проста,
как эти буквы. Если золотые,
то царскою охота будет та,
а ежли мелом - хлопоты пустые.
Вот и сейчас пригнали для хлопот
шесть бедолаг. Седьмой еще мальчонка.
От бабки дедки, видно, целый род.
Да видано ли дело на ребенка
Охотиться! И как тут понимать?
Наверно все ж была охота псовой?
Однако же с собаками на мать!
Какое зверство! Зверство, право слово!

А в граде стольном к площади бежит
народ, перевирая сходу вести:
мол, будет царь над кем-то суд вершить
на самом лобном в государстве месте!
Услышал и Савватий слово «суд».
открыл чуланчик тот, где спал Кондратий,
и гаркнул грозно:
- Там про суд несут.
Пошли судить, судья! Слезай с полатей!
Поднял за пояс хлипкого судью,
тряхнул два раза чисто для острастки:
- Чтоб врал, как надо! А не то прибью!
- Совру, с учетом нужной вам развязки!-
сказал Кондратий, скользкий человек,
и гаденько хихикнул.
- Вот и славно.
- Таких, как я, вам не сыскать вовек!
Служили чтобы так, как я, исправно.

- Да знаю, знаю! Ловок обвинять
на голом месте! Все бы так винили,
чтоб подсудимым всем пришлось понять,
что что-то незаконное чинили.

Просторна площадь. С двух сторон дома.
На них сидят сороки-балаболки.
На третьей стороне стоит тюрьма.
С четвертой стороны кусты да елки.
Посередине площади помост,
а на помосте наши бабка с дедкой,
Иван, Степан да Петя в полный рост.
Да Любушка с дитем на табуретку
Присела. Удивляется народ,
глазея на красавицу такую:
- Гляди, в лесу краса кака живет!-
судачат шепотком, вокруг толкуют
и так, и эдак,-
- Что же за вина
на этих семерых?
- А Бог их знает!
Да и какой бы ни была она,
но коль ее Кондратий выясняет,
то надо думать, царской им тюрьмы
не избежать! Ее не зарекайся
с царем-надежей! Как и от сумы.
Хоть майся ею, хоть публично кайся,
а будет так, как надобно!
- Царю?
- Савватию! При чем тут царь-надежа!
Кондратий чей? Вот я и говорю -
подай каку заступницу им, Боже!