Глава 5

Он ушел.
Он наконец дал мне то, о чем я просила – покой. Но стало ли от этого легче?
Вовсе нет. Облегчение не наступало, очевидно, спугнутое осадком от неприятной беседы. Слова незнакомого парня не выходят из головы. Может, Илья сам не понимал, о чем говорил. Но если он был психически не совсем здоров, то как его вообще подпустили ко мне? Или это со мной что-то не так?
Без разницы.
Он ушел.
Его больше здесь нет, и до завтра его визит совершенно точно не грозит. Хорошо ли это? С одной стороны…
- Инесса, мне нужно провести с тобой серьезную беседу, - раздался хрипловатый взрослый голос. Ну кто еще? Зачем, зачем они все, что я им сделала!... –Давай познакомимся.
- Я не хочу ни с кем знакомиться! – испуганно вскрикнула я, в страхе шарахнувшись от нового посетителя.
Эти визиты не спроста. Ко мне заходит лишь моя нянечка, пожилая добрая старушка, которую выбрал для меня дядя, и больше никто! Сам дядя приезжает в определенные дни, и уж точно не станет навещать меня через день. А если…если все это чудится мне? И на самом деле я болтаю сама с собой, как последняя психопатка? Я уже не знаю, что правда, а что – плод моего больного воображения. Это словно вышедшая из под контроля карусель, которая вертится, вертится, тебя тошнит и кружится голова, но как остановить безумную машину, ты не имеешь понятия. Вот и я не знаю, как научиться отличать галлюцинации от реальности. Какого черта!...
- Уйди отсюда! – я пытаюсь кричать, но голос срывается на сиплый шепот, как в кошмарных снах. – Тебя нет, тебя нет, нет! Этого нет!
- Успокойся, пожалуйста, - невозмутимо заявляет мое видение, присаживаясь на соседнюю кровать. – Я – Михаил Алексеевич, твой лечащий врач. Нам нужно…
- Нет! Ко мне уже приходил сегодня врач! – радостно кричу я, точно предъявляя доказательство своей правоты. – Видишь, у меня уже был врач, второго быть не может, значит, тебя нет!
- Инесса, я должен огорчить тебя, но я – твой единственный врач.–мужчина средних лет с серьезным лицом и глубоко сидящими стальными глазами за блестящими стеклами очков иронично улыбается. – И только я буду работать с тобой.
- Тогда… тогда Илья… Кто тогда он?.. - забормотала я себе под нос, поднимаясь с кровати. Михаил Алексеевич удивленно косится на меня, даже перестав говорить. У меня в голове что-то щелкает. Может, Илью выдумала я? Или он был не врачом?
Толкнув дверь, я босиком выбегаю в коридор.
- Куда ты! – звучит за стеной, но я пропускаю замечание врача мимо ушей и бегу дальше. Бесконечно-длинный ряд дверей тянется по обе стороны; повинуясь подсознательному инстинкту, я кидаюсь вправо. Боковым зрением я замечаю, как закрывается торопливо дверь палаты, в которой содержали меня и как несется вслед Михаил Алексеевич, слишком прыткий для его возраста. Я бегу быстрее и быстрее, как только позволяют отвыкшие от ходьбы ноги, и пулей вылетаю в приемную, резко затормозив. Значит, не ошиблась…
Кафельный холодный пол заставляет меня переминаться с ноги на ногу. Кругом стоят мягкие синие диванчики, в левом углу за столом сидит приветливая секретарша. На стенах развешаны расписание, странные листы, грамоты, фотографии. Обычная приемная, одним словом. Но главное вовсе не это… Напротив меня – огромные, от пола до потолка, светлые окна. Окна, в которых можно увидеть небо с облаками, ослепительный свет солнца – настоящий, не электрический! – дорожки, ведущие к выходу… К свободе! Окна, которых я не видела уже несколько недель… Забыв обо всем, я застываю, любуясь открывшимся зрелищем. Время остановилось и все, включая изумленную секретаршу и не менее изумленного Михаила Алексеевича, потеряло смысл. Я чувствовала себя узницей, заключенной в темноте, которой наконец дали увидеть свет. Он заливает все, такой теплый и яркий, будто солнце, что хочется потрогать руками. За стенами – солнечный день, и лучи этого солнца стелятся по полу, будто россыпь бриллиантов. Настоящее чудо… А ведь когда-то это было не счастьем, а чем-то само собой разумеющимся!
- Инесса! – слышу я за спиной и тут же вырываюсь из мира сладкого наслаждения. Волшебство разрушилось в один миг. Да, свет. Но что в этом такого?...
- Зачем ты сюда пришла? –я наконец поворачиваюсь; тело будто наливается свинцом, глаза не моргают. Остолбенев, я потрясенно уставилась на Илью. Живого, невредимого и совершенно настоящего. Значит…
- Ты что, выбежала из комнаты? Босиком? – продолжает удивляться парень и неожиданно крепко прижимает меня к себе. Я, словно напугавшись, что он исчезнет, обхватываю его в ответ. Незнакомого или забытого, но уже такого родного, искреннего со мной и главное, главное – настоящего! Я так боюсь, что он растает в моих слабых руках, как дым и я вновь окажусь шизофреничкой с галлюцинациями. Но нет, он здесь и никуда не торопится уйти. Мне всё равно, кто это, знаю ли я его или знала когда-то. Время остановилось вновь, на сей раз – от необъяснимого ощущения тепла и защищённости. Казалось, чтобы оно способно победить что угодно, даже теней. Если даже и не победить, то хотя бы успокоить и заставить забыться. Все страхи и тревоги таяли, как прошлогодний снег, и оставалось лишь тепло. Да, именно тепло – лучше я не могу придумать описания этому чувству.
- Я… - путано объясняю я, уткнувшись в теплый, будто давно знакомый свитер, - я только хотела узнать, был ты на самом деле или мне показалось… Понимаешь, я думала, врач… ну, мой врач, я думала – это ты, но ты нес какую-то чушь, я ничего не понимала… А потом пришел этот, - я киваю в сторону растерянного врача, - и сказал, что это он должен меня лечить! Я тогда напугалась… вдруг ты почудился… я боюсь! Просто мне страшно, слышишь!
- Чего ты боишься? – не понимает Илья, прикасаясь мягкой рукой к моим спутанным волосам и проводя пальцем по моей щеке – кажется, по ней течет что-то мокрое…
- Галлюцинаций! – признаюсь шепотом я и начинаю, наконец, смущаться присутствия врача и секретарши. – Я… знаешь, я постоянно вижу что-то такое, чего на самом деле нет, или слышу чьи-то голоса! Я боюсь этого, боюсь, что совсем сойду с ума…
- Ты не сойдешь. Я не допущу этого. – обещает мне он, и я бы поверила, если бы не один вопрос… То есть, не совсем один.
- Но зачем тебе это? Откуда ты взялся? Кто ты?    
- Ты ничего не помнишь? – Илья говорит удрученно, словно мои слова причинили ему боль. – Я…
- Да что это за безобразие! – вдруг очнувшийся от шока Михаил Алексеевич оттаскивает меня от парня и заслоняет своей могучей спиной. – А вы ей вообще кто? Кто вам позволил к ней подходить! Она же больная, да она вас задушить могла!
- Неправда! – со слезами на глазах возмущаюсь я, но врач притворяется, что не слышит.
- К ней опасно приближаться, если она не пила таблетки! Вы хоть понимаете, что творите? Непонятно кто, пришел тут, а нам разбираться!
- Я ничего не творю, хватит уже! – выходит из себя Илья и выпаливает неожиданно такое, что у меня слегка подкашиваются ноги. – Да она моя девушка!
Девушка… Его девушка. Когда я успела стать ей? Это искусная ложь, чтобы отвлечь внимание Михаила Алексеевича? Или я снова слышу не то? Да что за день сегодня, черт возьми! За что, ну за что? Что я сделала такого, что все эти вопросы и несчастья валятся на мою голову?!...
Я не знаю, что стала бы делать дальше, что бы предприняла или сказала, если бы не неожиданный запах газа, который так явно воцарился в фойе. Плитки пола уже не холодные, напротив, адски горячие, будто угли от костра. Странный пар постепенно вливается в помещение, но никто не обращает внимания на него. Горький, мучительно-едкий, он с трудом позволяет дышать… Оглянувшись, я замечаю, во что превратилось чистое, опрятное фойе – полностью окутанное белёсым паром, оно начинает тихо рушиться на глазах. Пар разъедает, словно кислота, всё на своём пути. Вот разваливается на части бархатное кресло, стирается в порошок кафель, а пол превращается в пустоту… Я беспрестанно кашляю, не в силах вдыхать этот невыносимый воздух и зажимаю нос пальцами. За плотной завесой дыма сложно различить хоть что-то, и фигуры Ильи и врача мгновенно теряются из вида. Плитки под ногами крошатся настолько, что приходится, как в детской игре, перескакивать через квадратики. Только на этот раз я не играю…
Настенные часы с грохотом проваливаются в чёрную дыру и исчезают на бездонной глубине. Навсегда…
И вот теперь мне становится по-настоящему страшно.
Страшно, как тогда, когда я выбежала из собственной квартиры на магистраль и чуть не погибла. Страшно, как тогда, когда тени разгуливали по моему дому, заставив меня саму забиться под кровать. Страшно как тогда, когда я слышала из окна звуки взрывов и видела рушившиеся здания, оставшиеся на следующий день целыми. Снова этот ужас, эта безумная паника…
Чёрт возьми, где выход?!...
***