Ирена Бальдаух, Карл Маркс штат, виссен штрассе 11

   С той поры прошло около пятидесяти лет. Сохранились фотографии напоминающие о том времени. А толчком, побудившим меня взяться за «перо» стал разговор по поводу иностранного языка, на днях, здесь в интернете с одним хорошим писателем.

  Сразу вспомнился случай, который произошёл в моём городе Ростове-на-Дону.
Возвращаясь с работы, я иногда заходил в парк Горького на «брехаловку», послушать последние футбольные новости, да и самому по участвовать в диспуте. Обычно я ехал трамваем до Бродвея, так называла центральную улицу местная молодёжь. А потом шагал по Бродвею до парка, а потом уходил на другой маршрут и ехал в западный микрорайон, где я и проживал.
   Так было и в тот запомнившийся день.  Не доходя несколько десятков метров до парка, прямо напротив здания обкома партии, я встретил знакомых ребят, школьных товарищей. С ними была девушка в белой куртке и с фотоаппаратом. С ней я не был знаком. Они  меня сразу и представили ей.

  Она подаёт мне руку и на немецком языке сообщает, как её зовут. Я отвечаю тоже на немецком языке. Для меня не составляло труда произнести три слова. Я подумал, что они прикалываются. Но облик девушки говорил о том, что она не местная и не похожа на советскую девушку. Что-то в ней было другое.
   А когда один парень сказал, что ему нужно пойти поссать. Да сказал это так, как будто её не было с нами. Я ему говорю,- надо выбирать выражения. А он мне отвечает,- она не бельмеса не понимает по русски.  Ей видимо показалось, что мы хотим разойтись, чего она не хотела, наверное. Мы тогда были молоды и красивы. И она стала спрашивать, зачем ему нужна почта. Вопрос звучал по немецки так,- вас заген почтцайт? Пришлось бедному парню выкручиваться. Благо, что почтамт находился рядом с общественным туалетом, куда он немедленно и отправился.
  В тот момент я был уже женат, но жены не было дома, она гостила у матери.  И я пригласил их к себе в гости. Один из товарищей, Владимир, который в школе учился хуже всех нас, тут поразил знанием немецкого языка.   По дороге мы купили сухого вина.
   А тогда его было много, оно было не дорогое и настоящее. Сделанное из местного винограда.  А потом была борьба с алкоголизмом, в результате которой вырубили все  виноградники. А пить так и не перестали.

  Но мне, как хозяину пришлось думать о том, чем угощать гостью, иностранку. Кроме колбасы, сыра и сала с яйцами, на которые она вообще не обратила внимания, у меня нашлась баночка от тёщи болгарского перчика. Домашнего консервирования. Увидев её она залепетала,- лечо, лечо. А в её устах это звучало так, что мы долго не могли понять, о чём она талдычит. А когда поняли суть, полиглот наш разгадал, то несказанно обрадовались, что удалось понять гостью.
  Кстати, почему, он хорошо знал немецкий? Почти год он фарцовкой занимался. Все вечера проводил у интуриста. Там и насобачился. Вечер мы провели культурно. А иначе  не могло и быть. В тот день у меня были воспалены губы. И Ирена мазала их своим кремом под названием «Метомарфоза». Надо же такому случиться, я помню название крема. Тогда же были сделаны и снимки.  После, были попытки завязать переписку, но для этого нужно было учить немецкий язык глубже. Не стал. Не было желания, но была жена. А адрес так врезался в память, что его ни чем от туда не возможно удалить. А иностранный язык знать не мешало бы.