С тебя бутылка

 C ТЕБЯ БУТЫЛКА


У бывшего москвича,  в прошлом инженера-строителя, а теперь жителя  Потсдама Олега Кошмана, высокого, полного мужчины, сохранившего  к 62 годам шевелюру и простодушно-детское выражение маленьких, глубоко посаженных  глаз, была, когда он ещё жил в Союзе, идея фикс – посмотреть мир. В те времена он сильно завидовал тем немногим, которые побывали в Париже или Нью-Йорке. Такие поездки  казались  Кошману  вершиной  счастья.   Особенно мечтал он почему-то попасть в Париж.
– Чего мы так кипятимся?  Чего надрываемся?  – частенько  говорил  он приятелю,  с которым дружил  со студенческих  лет  и до отъезда в Германию работал в проектной конторе. – Все наши проблемы, если разобраться,  скучища и чушь собачья. Бросить бы эту хренотень  побоку и махнуть в Париж! Взглянуть  хоть краем глаза на  другую жизнь!  Настоящую?  – И  утыкался  в  чертёж,  напевая любимую: «Ну что ж ты, друг, свистишь? Мешает  жить Париж?»
– Опять  завёлся,  Париж, Париж, – подмигивал сидевшим  рядом сотрудникам,  маленького  роста,  подвижный  приятель,  любивший пофилософствовать.  – Самое  интересное  происходит  внутри человека,  а не снаружи. Что Париж? Город, как город. Дома, люди, машины.  Города,  вообще,  одинаковы.  Кто-то  из  мудрых  сказал: «Увидишь каплю– увидишь  океан».  Люди  путешествуют  не  потому  что  это  так  уж  интересно,  а  потому  что  путешествуют  соседи.  Чтобы  сфотографироваться   где-нибудь у  Эйфелевой  башни или  у  Ниагарского  водопада  и  потом  тем  же  соседям  фотку  показать.  Больше  ничего.  Впрочем, мы все  тут  – приятель  обводил рукой большую комнату, в которой сидело и стояло за кульманами 15–20   человек,  – потому  так  в  эти  Парижы  попасть  хотим,  что не  можем.  Не  пускают  да  и  деньжат  маловато.  Запретный  плод сладок. Уверен, если бы в Париж можно было бы ездить как в Рязань,  туда бы не очень то и рвались. Вот смотри, – показывал  он рукой в окно.  – Третьяковка рядом. Когда мы там были последний раз  – лет двадцать назад. А всё потому что знаем, что пойти можно в любой момент.
Однажды во время такого разговора  приятель добавил, повысив голос,  чтобы  и другие  услышали:    Старичок,  держу  пари.  Если у тебя  будет когда-нибудь возможность  поехать в Париж без проблем, то ты не поедешь. Во– всяком случае, торопиться с  поездкой не будешь». И он развёл  руками, как бы приглашая  всех в свидетели. – Ничего не поделаешь. так устроен человек.
– Согласен. – Кошман протянул  руку. – На что спорим?
– На бутылку.
Кто-то усмехнулся:  «Актуальней тему не могли придумать? Когда это мы в Париж будем  ездить, как в Рязань»?
Мечта Кошмана жила. Человек, побывавший в Париже, казался Олегу  особенным.  Окружённый   ореолом.  Когда  в  начале  80-х  в Париже съездил сосед Кошмана по лестничной  площадке, худощавый, малоприметный  парень лет 30-ти, работавший  осветителем  в театре  на Таганке, он стал смотреть на него другими глазами.
– Ну, как Париж? – спросил он, встретив соседа на лестничной площадке.Тот приветливо  улыбнулся:  «Красивый город». Подумал  и  добавил: «Симпатичный».
– И Эйфелеву башню видел?
– Видел. Высокая, её почти отовсюду видно.
– Выше чем Останкинская?
– Думаю, выше.
Больше  Олег  не  знал  что  спросить,  но ему  показалось,  что  у его соседа после поездки в Париж и лицо стало умнее, и движения легче, и речь значительней.
Прошли годы. Кошман живёт в Германии пять лет. Но в Париже не был. И, вообще, никуда, особенно, не выезжал.  Кроме соседнего Берлина. Недавно получил проспект русскоязычного туристского агентства,  где предлагались  поездки  в Италию,  Испанию, Грецию, другие стран Европы. Была и экскурсия  в Париж. «Ну что, – спросила  жена.  – Вот  он  твой  Париж. Едем?»  «Успеется,  ещё  съездим,  – возразил  Олег  и добавил  где-то слышанные  слова,  – что Париж – город, как город. Дома, машины, люди...».
Недавно  он позвонил  приятелю  в Москву.  Тому самому,  с которым дружил  со студенческих  лет и работал  вместе  в проектной конторе.
   – Ну, как Париж? – спросил приятель.
   – Да не был ещё. Никак не соберусь. то одно, то другое.
– Всё правильно, – рассмеялся  приятель.  – Так и должно быть. С тебя бутылка.