8. 3

Жизнь понарошку. Мы как будто живем, как будто любим, но все - понарошку. Нам никак не сбежать от суеты повседневности. Брак тоже понарошку, если нет потребности самоуничтожения. И вскармливания детей кусочками своей сущности.
Для тайны нужна жертва и торжественность.
Наше дыхание поверхностное, как и мысли. Где-то там в глубине тайна, но у нас нет времени. Ей не даст заглянуть в наше жилье запах плесени, звуки ТV. Только мухи стремятся на запах разложения. Мухи влетают в окна, как грязные помыслы в душу. Простая жизнь — это ошибка.
Производственный стаж на самом деле утверждает рабство. Ты столько-то лет положил на добычу корма насущного.
Ложь восточных людей в том, что рабство относится только к работе на фабрике. Там хоть голова свободная. Во сто крат хуже рабство умственного труда. Ты забываешь свое я, подключаясь к «интелегентной» работе.
Но где освобождение к старости, обещанная полунищая независимость пенсионеров. В старости становишься рабом болезненного состояния разума тех, кто на твоем попечении. Ни одеться, ни поехать отдохнуть. Вселенная ограничена квартирой. Вечность — ожиданием конца.
С огорчением признаю, что мой дом - дом престарелых.
«Мир снов», «век дверей» - названия магазинов в окне автобуса, увозящего на дачу. Такие названия отражают самонадеянность хозяев, что продаваемые ими подушки могут заменить целый мир. Или, что дверь может отрезать от тебя целую вечность.
Люблю долгие поездки в междугороднем автобусе. Затыкаю уши и наслаждаюсь трепетной природой за окном. Здесь, на дороге с грязными обочинами, кажется, что она, эта жизнь, слаба и зависима от трудящегося над ней человека. Но когда к ней приближаешься вплотную, например, на даче, она становиться во весь рост. Прежде всего — в изменениях за прошедшую неделю моего отсутствия на даче: в траве по пояс, в огромном количестве вновь появившихся диких кустов. С другой стороны слабеют символы человеческого воздействия. Облезла краска и появилась ржавчина на дверях, шатаются перила на крыльце, протекает крыша сарая.
Казалось бы соцреализм освободил нашего трудящегося от забот о собственности вообще. Расти духовно! А мужик, тем временем, и в ус не дует. Лежит, телевизор смотрит. Ее, родимую попивает. Скучно ведь ему. Ему ведь хочется что-то и детям оставить. Да, куда, в Москву все дети бегут. Как-то плохо, что никто даже и думает, зачем мужику жить? Все больше про какую-то корзину говорят. Но ведь корзина потребительская — без дна. А жизнь потребительская — безумна. Мужику справедливость нужна! Да и мне бы хотелось. Так, что не будем замыкаться в корзине, затворяться дверьми и спать с миром. Надо пытаться возрастать духовно, а потребность сама себя проявит.