Your heart is hear

    Ощущения заморожены, кажется, что уже не чувствую совершенно ничего, это как местная анестезия, сделанная прямо в сплетенный комок нервов, который отвечает за эмоции. Тишина и только сердце бьется: тук-тук…пауза… тук-тук… обрыв… Из-за этих обрывов кажется, что перехватывает дыхание. Мне не страшно, совсем.
    Лифт поднимается на пятнадцатый этаж, с мелодичным звоном расходятся двери, выпуская меня на лестничную клетку. Лампочка перегорела еще вчера, а у нас с тобой не хватило времени ее заменить. Дверь из светлого дерева, прямо передо мной чуть приоткрыта. Это должно вызвать беспокойство, но я уже не умею. Протянуть руку, толкнуть куда-то возле ручки, открывая полностью. В квартире темно, но свет включать не вижу смысла, потому что прекрасно знаю, что, где и как размещено. Мне только не нравится тишина, которая царствует вокруг: не гудит натужно перегруженный вконец компьютер, не мяучет душераздирающе по поводу и без, котенок, не слышен стрекот клавиатуры под твоими чуткими пальцами. Нет ничего привычного, даже запаха…аромат сигарет, свежескошенной травы и новых книг, который царил тут независимо от происходящего, куда-то испарился и это настораживает больше чем что-либо другое..
    Разбуваюсь почти сразу за дверью, привычно игнорируя тапочки, прохожу вглубь коридора, в сторону комнаты. На третьем же шаге,  чувствую под ногой вязкую, прохладную субстанцию, но даже не силюсь разглядеть что это - брезгливости и любопытства во мне тоже не осталось.
    И как-то спокойно отмечаю, что за приоткрытой дверью кухни, неестественно раскинув руки в стороны, лицом уткнувшись в стол лежит милый мальчик с огненно рыжими волосами. Мы считали его другом, у нас всегда было извращенное понятие дружбы, как и у него.Он с нами дружил, потому что на нашей кухне всегда можно было беспрепятственно нюхать белые дорожки кокаина, а потом в беспамятстве, при случае, валяться на холодном кафеле - нам было все равно. А сейчас он лежит и волосы стали словно красными... раньше  бы подобрал сравнение "словно в крови вымоченные", если бы оно так не было на самом деле. Красиво. Это именно так красиво, как я и предполагал иногда употребляя этот словооборот. Кажется ему перерезали горло, потому что густая кровь капала набралась темными лужами на столе, стекала вязкой струйкой на пол. се это подсвечивалось закатным солнцем, что пробивалось золотистыми лучами сквозь тонкую полоску незашторенного окна. Красиво. Если бы я это сфотографировал, меня бы посчитали ненормальным. Вот только я не люблю запах крови, он похож на ржавчину.
    Прикрыть дверь, и дойти наконец до комнаты, шлепая босыми ногами и оставляя заметные следы на паркете. Багровые следы.
    Дверь в спальню плотно закрыта - всюду сквозняки и у нас не было особого выбора, либо так, либо спать под беспрестанное ее хлопанье.
    Поддается она очень легко и открывается мягко и бесшумно - ты часто меня шутливо пугал подобным образом, появляясь внезапно. А сейчас ты просто лежишь на кровати и смотришь в потолок. Светло, очень светло, единственное помещение в квартире, где безжалостно горел люстра десятком лампочек - включены все три выключателя. Можно было бы подумать, что ты просто задумался или рисуешься - так ты красивый, твои исссиня черные, длиннющие волосы разметались под тобою подобно двум крыльям, руки расслаблено раскинуты, словно в приглашающем жесте. Но глаза не моргают, хотя это такая мелочь. По сравнению с развороченной грудной клеткой, это ужасающей кровавой раной с неровными краями, растерзанной плотью... и страшной пустотой внутри. Там, где должна быть заполненность - тебе вырезали сердце, а ты словно бы не сопротивлялся. Такая расслабленность во всем теле.
    Все очень скоро закончится.
    Наклоняюсь, целую твои холодные губы,  и так же медленно, забыв закрыть дверь, но не забыв обуться, ухожу. Мне недалеко идти, соседний дом, крохотная квартира, о которой ты не знал: голые стены, только тумбочка да кровать в единственной комнате, больше ничего.
    И тут, за порогом этой границы мира меня начинает трясти. Дрожь пробегает по всему телу, а слезы  берутся словно из ниоткуда.
    Я не хотел, не хотел.
    Мне остается только подойти, открыть ящик тумбочки... тук-тук...пауза... тук-тук... обрыв... Я беру в руки твое теплое, еще пульсирующее сердце, прижимаю к себе, ноги не держат, скрючиваюсь на кровати.
    Я только хотел, чтобы твое сердце было только моим.