Окраина 12

                Глава  двенадцатая
         Гора, на восточном склоне которого расположилась Окраина, мало чем отличалась от своих собратьев по Кузнецкому Алатау, возвышавшихся поблизости. В середине шестидесятых на её западный склон понагнали техники – бульдозеры, скрепера с самосвалами и сняли верхний, плодородный слой почвы. Затем по трубам подвели воду, установили брандспойты и стали размывать глину, по другим трубам подавая её в шахту. После нескольких лет интенсивных разработок на этом месте получился огромный и глубокий каньон с причудливыми холмами на дне. Позже там, между холмами, разбили шурф. Когда его закрыли, шурф засыпали, оборудование увезли, а вот будку, где стояло это оборудование, убрать то ли поленились, то ли забыли. И вот уже лет пятнадцать она являлась летним пристанищем ребят из  соседнего посёлка.
         Именно туда и привезли Макса. Шериф оказался прав, никто не собирался далеко его увозить. С самого начала предполагалось допросить «языка» с пристрастием, но без мордобоя, и отпустить, если тревога окажется ложной. Если же он что-то знал об их деле, планировалось задержать его до ночи, чтобы успеть к тому времени замести следы. Для этого нужно было уединённое место и не далеко от Окраины, чтобы «язык» мог без труда добраться до дома. Поэтому, когда Жорж вспомнил об этой будке, Босс сразу одобрил его идею.
Кент ловко объехал яму, оставшуюся от заваленного шурфа, и лихо остановился у будки, грубо сколоченной из шахтовых затяжек.
         -  Приехали, - он повернулся к Максу, - давай, вылазь, пескарь, базар есть.
         Макс не шелохнулся и не проронил ни слова. Он вовсе не собирался разыгрывать из себя героя, просто при всём желании не мог этого сделать. Он был сильно напуган. Это даже слишком мягко сказано. Он был перепуган до смерти. Когда Жорж подсел в машину, он понял, что это похищение, которое, возможно, закончится убийством, и это его доконало. Всю дорогу он просидел молча, ничего не соображая и едва живой от страха. Он и сейчас плохо воспринимал окружающее, и потому слова Кента еле-еле дошли до его сознания.
         Увидев бледное лицо и круглые от страха глазёнки, Кент довольно ухмыльнулся. Даже утруждаться не надо. Этот салажонок уже полные штаны наложил, наверное. Он потянул носом, пытаясь уловить специфический запах. Но нет, в салоне пахло только табачным дымом и дорожной пылью.
         -  Ну-ну, не бойся, пескарь, - лицо качка расплылось в ехидной ухмылке, - мы тебя даже пальцем не тронем, если ты честно ответишь на наши вопросы. Если будешь паинькой, мы тебя даже домой отвезём. Даже, корефан? – обратился он к Жоржу.
         -  Конечно! – оскалился тот.
         Это заявление обрадовало Макса. Значит, убивать его не будут. Он облегченно вздохнул и попытался заговорить.
         -  А че-че-че-че-че… - дрожа всем телом, он так и не смог выговорить слово «чего».
         -  Забуксовал, - радостно прохрюкал Жорж.
         - Ну, давай, рыжий, смелее,- подтолкнул его Кент. - Я же сказал, будешь хорошо себя вести, останешься цел. Ну, что ты там хотел сказать?
         -  А че-че-че… - снова сделал попытку Макс, и на этот раз ему удалось, - че-чего тогда вы меня сюда привезли? Дома нельзя было спросить, что ли?
         -  Можно, - согласился качёк, - но не нужно. А привезли мы тебя сюда вот для чего. Если будешь корчить из себя Марата Казея, то мы тебя подвесим вон в той хате и будешь ты там висеть до тех пор, пока всё нам не выложишь. Понял?
         -  П-п-п-п… - начала снова заикаться пацанёнок.
         -  П-п-понял? -  передразнив его, переспросил Кент.
         -  Да, - вдруг ляпнул Макс без всякого дефекта речи, чему сам немало удивился. Удивились и его похитители.
         -  Хм. Ну, тогда вылазь, пескарь, раз понял. Подыши кислородом, расслабься, умом соберись.
         Жорж вывалился из машины и откинул спинку переднего сидения вперёд, освобождая пленнику дорогу.
         -  Выматывайся!
         Макс послушно выкарабкался из салона. Жорж тут же сгрёб его за майку, предупреждая всякую попытку к бегству. Кент тоже вышел. Тяжелой, будто устал от быстрой езды, походкой обогнул автомобиль и приблизился к Максу. Как волк к ягнёнку.
         -  Так что вы там видели в Скрипе, а?
         Тон был неприятный, угрожающий. Именно с такой интонацией задавали вопросы гестаповцы своим жертвам на допросах, прежде чем приступить к их пыткам. Макс не раз видел про это в кино. Теперь это происходило с ним. И наяву. Волна ужаса снова накатила на него. Его маленькое сердечко сжалось и заколотилось как колокол Бухенвальда, разнося по округе набат страха и страдания.
         -  Так, послушай, гадёныш, - не дождавшись ответа, стал заводиться Кент, - мы же с тобой  договорились: мы спрашиваем, ты отвечаешь. Если всё проходит нормально, мы отвозим тебя домой. Так?
         -  Т-т-так, - кивнул головой Макс, испуганно глядя на своего мучителя.
         -  Тогда не тяни резину. Отвечай: что вы делали в Скрипе?
         -  Мы-мы за Лизкой х-ходили…
         - За Лизкой? – удивился качёк и посмотрел на Жоржа. Тот был местным, значит, должен знать. – Кто такая?
         -  Да это их любимица, - ощерился Жорж, - рыжая такая кошка, помнишь? Она нас ещё перепугала тогда. Ну? Корень ещё чуть заикой не стал. Помнишь?
         -  А-а, - вспомнив, протянул Кент, - это которую ты грохнул?
         -  Ну!
         Кент удивленно глянул на мальчишку.
         -  И это всё? – спросил он его. – И из-за этого вы полезли в Скрип?
         -  Из-за неё они бы пошли и на край света,- усмехаясь, ответил за Макса Жорж. – Я же говорю, она была их любимицей.
         -  Ерунда какая-то, - разочарованно пробормотал Кент, не зная, что делать дальше.
         Эта кошка действительно их здорово перепугала. Скрип, темнота, гробовая тишина и вдруг внезапный шум. Тогда они со страху все чуть не уделались. Особенно, Корень. Когда фонарем её высветили, Босс так разозлился, что велел её немедленно убрать.  Жорж  сделал это без труда. Кошка оказалась ручной. И вот эта шпана пришла за ней в Скрип, чтобы забрать и, наверное, похоронить. Иначе, зачем забирать? Тащиться  из-за какой-то кошки в такое место! Надо же! Кент почесал затылок. Если бы не Босс и солидные барыши, он бы сроду туда не сунулся. Н-да, получается, что Босс зря запаниковал.
         -  А как это вы узнали, что Лизка в Скрипе? – ехидно спросил Жорж, не понимая, чем это озадачен его дружок.
         -  Это я её нашел, - набычившись, признался Макс, и ему пришлось заново повторить свою вчерашнюю историю.
         -  А из подвала вы не высовывались? Там ведь полно дыр. Может, видели что, а? – поинтересовался на всякий пожарный случай Кент, без энтузиазма выслушав его.
         Немного расслабившись во время пересказа вчерашней истории, Макс снова сжался, в глазах появился испуг. Он понимал, что нельзя говорить о том, что они видели в Скрипе. Это было бы очень плохо с его стороны. Но ведь и врать – это тоже плохо! Возможно, позже, повзрослев, он поймет, что врать не только можно, но и нужно, особенно, когда дело касается собственной жизни и жизни других. Но сейчас Макс просто разрывался на две части, не зная, что делать.
         - А! – прикрикнул Кент и наклонился к самой его конопатой физиономии, скорчив угрожающую мину.
         Макс в страхе отпрянул.
         -  Н-ни-ничего, - залепетал он, сделав выбор, - н-ничего мы там не видели.
         Это было сказано так, что даже суслики, на которых Макс любил охотиться, поняли бы, что он говорит неправду.
         -  Врёшь, пескарь! – разозлился Кент. – И это мне не нравится. Ты не хочешь разойтись по-хорошему? Ладно. Жорж, отведи-ка его в  будку. А я верёвку принесу.
         -  Не надо! – испуганно заорал Макс, решив, что сейчас его будут убивать.
         Жорж молча развернул его к строению и потащил внутрь.
         -  Не надо-о-о-о…
         От страха Макс разревелся.
         -  Ну-ка, подожди, - остановил Жоржа Кент и подошел к мальчишке. – Ещё не поздно всё рассказать, рыжий. Давай.
         Но Макс продолжал реветь, и слезы ручьём стекали по щекам. Он просто не мог остановиться, как зашедший в плаче грудной ребёнок. Но если младенца всегда пытались успокоить, то ему это не грозило. Кент подождал немного, в надежде, что тот успокоится, и, потеряв терпение, велел Жоржу оттащить его в будку.
         -  Сейчас привяжем, и пусть себе ноет. А когда наноется, мы его допросим, - сказал он напоследок.
         Жорж снова потащил упирающегося Макса в будку. Тот заревел ещё громче и истошнее, но это никого не тронуло. Жорж впихнул его в полусумрачное чрево будки и закрыл за собой дверь.