Долгая дорога. Глава 1

                1.
Не так уж всё и плохо кончилось. Ну, или, по крайней мере, исход был куда более благоприятный, чем ожидалось. В конце концов, никто не пострадал, даже царапинки ни на ком. Если не считать измятое крыло его старенькой «девятки» и подбитую левую фару «Тойоты  Чайзер», то не произошло ничего страшного. Так, маленькая неприятность, после рабочей смены. Никто от ДТП не застрахован.
Андрей припарковал  раненный Ваз в привычном месте, как раз напротив окон своего дома, рядом с детской игровой площадкой, на которой редко когда видел резвящихся детей. Большей частью её облюбовали местные бомжи, да залётная молодежь, не знающая, где можно выпить пивка, по дальше от глаз патрульно - постовой службы.
На часах одиннадцать утра, выходит он задержался на работе на целых три часа. Собственно, в этом не было никакой трагедии, поскольку дома его никто не ждал, и торопиться было некуда. Однако, чувство, что у него украли несколько часов сна, немного раздражало, ведь вечером снова на работу. На самую «любимую» работу.
-…в ближайшие несколько дней ожидается подъем температуры. Так, что если вы не успели позагорать на пляже, сейчас самое время …
Андрей выключил радиоприемник, наблюдая, как сонный дворник нехотя метет подъездную дорогу к парковке, что-то бурча себе под нос, то ли напевает что-то, то ли проклинает весь мир.
-Привет, Иваныч! – Андрей знал этого пожилого дворника, наверное, лет десять. Хороший мужик, хоть и любитель выпить.
-А, Андрюша, здравствуй, здравствуй. Что, отработал? – Иваныч оскалил беззубый рот в подобии улыбки, подняв правую руку вверх. На что Андрей утвердительно махнул головой. Говорить ему не хотелось, как и не хотелось видеть людей, они его почему-то сильно раздражали. Так было всегда после тяжелой смены; окружающий мир раздражал, и желание просто забиться в какой – нибудь самый дальний, темный угол возрастало до невероятных размеров. Дальше от всего. Дальше от всех.
Собрав в пакет разбросанные на заднем сиденье пустые контейнера, где ещё вчера вечером лежали вкусные свиные отбивные, заботливо приготовленные мамой, да салат из свежих овощей, Андрей медленно побрел к подъезду, где на лавочке уже сидели  старушки. Их разноцветные головы в платках, она заметил ещё, когда сворачивал во двор. Они о чем-то живо разговаривали, но увидев его, разом прекратили беседу, провожая молчаливым взглядом. Дырку в спине просверлите, ведьмы, думал он.
 Нашарив в кармане старых джинсов ключи, он исчез в темноте подъезда, где вот уже второй месяц, как не было освещения. Какой-то террорист локального масштаба, с завидным постоянством выкручивал лампочку. Кто знает для чего, но думали все на дворника Ивынача. Однажды, он зашел в подъезд, что видели все старухи, сидевшие в тот момент на лавочке, а вышел через десять минут. После свет в подъезде исчез. Гадать не надо, кого обвинили в воровстве подъездных лампочек. Вот так, попади ты не в нужное время, не в нужном месте, да ещё будь не таким как все, то тебя запросто общим голосованием сожгут на костре без суда и следствия.
В подъезде было прохладно и сыро - то, что нужно сейчас Андрею. Нет, сырость, конечно, излишня, но вот мрак и холод, были ему сейчас лучшими друзьями. Если бы не вонь помоев и мочи, он бы так и остался здесь, окруженный обшарпанными стенами, выкрашенными в противный зеленый цвет. Он стоял посреди лестничного пролета, закрыв глаза и вдыхая кислый запах всеми легкими. Думать ни о чем не хотелось, мозг упорно отказывался включаться в мыслительный процесс, предпочитая за всем наблюдать со стороны. Его хозяин, впрочем, был не против.
Неизвестно, сколько бы он так простоял, если бы не шум открывающейся двери, сопровождающийся громким мужским басом, отчего Андрей вздрогнул и в два шага преодолел расстояние до лифта. Словно убегая от невидимого преследователя, он судорожно тыкал пальцем в пластмассовую кнопку вызова лифта, поглядывая на лестницу. Когда кабина все – таки начала движение в шахте, лязгая тросами, Андрею чудовищно захотелось спать. Снова маленький человечек в его голове дернул рубильник вниз и тоненьким писклявым голоском племянницы Светочки, провещал - «Спокойный ночи, дядя ». Он улыбнулся, заходя в лифт. Такое он позволял лишь наедине с собой.

                2.
Квартира встретила его кладбищенской тишиной, изредка нарушаемой сигналами автомобильных клаксонов за окном. Такая успокаивающая тишина. Страшно подумать, ещё пару лет назад он не мог переносить её, бежал в бары, клубы, лишь бы не оставаться наедине с собой, лишь бы не чувствовать это одиночество, гадкое, заставляющее сердце сжиматься в груди. А порой он плакал, заливая слезы водкой. Да, страшные были времена, темные.
Сняв сырые ботинки, а вместе с ними и носки, кстати сказать, насквозь мокрые, он пошел принимать душ. Это был его ритуал с незапамятных времен – смыть всё, то дерьмо, что выливали на него в течение рабочих суток, всю ту негативную энергию, что прилипала к нему от хворающего населения. Как говорила его мама, очиститься от грязи. Этим он и занимался, стоя под струями теплой воды. Капли барабанили по его лицу, стекали по телу, забирая всю «грязь» работы и с шумом уносили  всё это в  канализацию, где ей было и место, среди кучи остального дерьма.
Из душа он вышел, словно, заново родившийся, обновленный. Будто и не было этой бессонной ночи в разъездах по алкоголикам, умолявшим избавить от абстинентного синдрома, да старушкам, мучавшимся повышенным артериальным давлением. А ещё была ОНА. Но нет, об этом не стоит думать - это всего лишь прошлое.  Гребаное  прошлое.
Он не заметил, как заснул. Нет, не заснул, а провалился в бездонную, черную яму, стоило лишь только принять горизонтальное положение. И ему приснился сон…