Ангел и Мерзавец. Маленькая грустная сказка

Многолюдная торговая площадь шумела народом, ворочалась, как огромное желеобразное существо. Зазывные крики торговцев смешивались с возгласами и требованиями покупателей, дополняя общую ярмарочную картину.   
По базарным рядам шел Ангел. Он был высок, строен и ослепительно красив в своих белых одеждах, развевавшихся из-за внезапно налетавших порывов ветра и обнажавших его прекрасное тело. Ангел ушел со своего кафедрального собора, пропитанного душной, давящей атмосферой. Там ему приходилось долгие годы дышать затхлым свечным перегаром и приторным ладаном, слушать хвалебные гимны и оды, возносимые к равнодушным иконам, смотреть на коленопреклоненных людей, ползающих по полу, устремляющих свои взоры к высокому своду и бубнящих разное – от громких молитв до тихих проклятий. Их вера, представлявшая собой путанную смесь из липкого страха, сумбурных мыслей и убогой надежды и державшаяся на незнании наскучила Ангелу до тошноты. И он ушел, брезгливо переступая через этих людей, опрокинув по дороге чашу со святыми дарами. Двери сами распахнулись перед ним, словно страшась его гнева, и Ангел вышел наружу.
Он шел по площади и с жадным любопытством рассматривал встречавшихся ему людей. Большинство с восхищением, смешанным с раболепным обожанием, смотрело ему вслед. Люди тянулись к нему, пытаясь дотронуться до него, и Ангел снисходительно позволял некоторым это сделать. Лишь самые внимательные находили в нем некоторые странности. Странной была его полугримаса-полуулыбка – она притягивала и одновременно пугала. Чудилось в ней что-то ищущее и хищное. Глаза Ангела были скрыты за черными очками, и люди в их зеркальных стеклах отображались искаженными и уродливыми.
Ангел как будто что-то или кого-то искал, но не находил, улыбаясь, он иногда ненадолго снимал очки и многие, зачарованные им, пытались тогда попасть под его внимательный препарирующий взгляд, но он равнодушно проходил мимо них, почти не задерживаясь.
Постепенно его любопытство стало сменяться раздраженной усталостью. И тут взор Ангела выхватил из шумной, разодетой, пестрой толпы человека. Человек этот был расхристан и внешне неприятен: мал, худ, неряшлив и грязен. Добрым шумным торговцам и покупателям с площади он казался мерзким и отвратительным. Он выглядел лишним на этом базаре – ничего не продавал и не покупал.
Но Ангела он чем-то заинтересовал. Он снова улыбнулся своей пугающей улыбкой и стал внимательней рассматривать человека. И чем больше он смотрел на него, тем больше он улыбался. Человек явно чем-то нравился ему. Ангелу как будто была по душе его отталкивающая внешность и такая же, как казалось, внутренняя сущность. Он вытащил из-за пояса короткий блестящий меч и одним быстрым, но бережным движением разрезал человеку грудь, достав его сердце.
Удивительно, но сердце этого человека раскрылось, забилось и застучало в руках Ангела, так, что все вокруг в изумлении уставились на него. От сердца шел добрый и яркий свет, который, не отражаясь, проникал даже сквозь абсолютно черные очки Ангела. Тому даже пришлось отвернуть от него в сторону свой внимательный изучающий взгляд …
Ангел разочарованно вздохнул и оставил человека и его сердце, которое продолжало сокращаться и излучать свет, озаряющий всю торговую площадь. Он сбросил свои безупречно белые одежды, накрыв ими человека, оставшись совершенно нагим и еще более прекрасным. Но все вдруг при этом увидели другого Ангела – не белоснежного, внеземного и недоступного, но смуглого и пугающе притягивающего.
Однако Ангелу было уже не до них, он совсем потерял интерес и к площади, и к ее обитателям. Широко развернув, внезапно выросшие за спиной, крылья, Ангел взмахнул ими и полетел обратно в свой кафедральный собор.
Пролетая над задравшими головы людьми, смотрящими ему недоумевающе вслед, он снова улыбнулся своей загадочной улыбкой. Теперь он знал, что еще обязательно вернется сюда из своего душного обиталища и непременно найдет то, что ему нужно…