Virtual Environment. Паломничество к смерти

VIRTUAL ENVIRONMENT : ПАЛОМНИЧЕСТВО К СМЕРТИ

В определенный момент времени мой мир, и жизнь, и все, что меня окружало, оказались спрессованы в точку. Неважно, была ли это аляповатая точка от шариковой ручки на покрытом сумбурными записями листке бумаги, или один из пикселов на экране, содержащий в своем помаргивании все возможные цвета тридцатидвухразрядных радуг.
Так или иначе, точка оказывалась частью бесконечной мандалы, обозначавшей именно меня. Словно я находил маленькое зеркало, которое вовсе не было зеркалом с виду, гляделся в него и узнавал.
Это - я.
Осенний листок, молящей ладошкой собравший в качестве подаяния каплю росы.
Покачивающиеся венчики злаков над неравномерной зеленью травы, которую по необъяснимой случайности забыли уничтожить во время стрижки газонов.
Розоватый камешек, вплавленный в щербинки асфальта. Я смотрел на него и понимал, что любое из этих зеркал, любая из этих многомерных точек не просто может отражать меня, но и фактически является мной в тот момент, когда я думаю об этом, проводя тонкую незримую нить - гиперссылку мысли - между мной и выхваченным из бэкграунда мироздания объектом.
Но так стало потом.
А когда-то все начиналось с дома.

***

"Ты сможешь остаться", - говорил отец, привозивший меня погостить. - "Когда-нибудь".
Вечное относительное смещение времени и пространства, недостижимость точки будущего, которая никак не желала превратиться в "сейчас", а став "сейчас" - оставалась все такой же далекой, как и раньше, в призрачном ореоле "не насовсем".
Однажды я понял, что дом - не там, где я живу, а там, куда я прихожу. Там, где мне хочется остаться, но никак не получается.
Я стал приезжать туда еще в детстве.
Каждый раз дом был другим - но я всегда знал, что это он, и с каждым разом все лучше и лучше учился узнавать его. Это знание было единственным, что я нес с собой всегда, оттачивая, как бесценный инструмент, и непрерывно совершенствуя - из того самого дня детства, когда понял, что дом не обязательно представляет собой стены и крышу.
"Дом, - говорили мне взрослые, - это место, где тебя кто-то ждет" - и наставляли никогда не терять из кармана ключи.

Прошло некоторое время, и я понял, что Ожидающим может быть сам дом - и так я научился распознавать и находить его, уже не представляя в мыслях ни его жильцов, ни его Хозяйку.

Иногда дом был просто домом - родных или друзей, который я осматрвиал с интеерсом, играя в новые для себя игрушки и требуя для себя подарки.
Подарки нужны были мне на память - и как самое ненадежное из всех обещаний, что я смогу еще раз вернуться сюда, поэтому мне давали их легко.
Дом мог быть оранжевой палаткой, трепещущей на ветру, и холодом озера, над котором кричали дикие утки.
И игрушечной избушкой во дворе детского сада.
И шалашом из плохо скрученных ветвей.
Однажды он был просто виноградником - и замок на горизонте темнел под ясной луной, как прекрасный бэкграунд и больше ничего.
Замок был неизвесто чей, а луна вырастила для меня виноград, желтый как яблоки Гесперид.

***

Меня научили - и я понял уже тогда, что лучший подарок - смысл любого подарка: память.
Можно терять имена и вещи, но оно всегда будет со мной - то, что я помню.
Вот запах лаванды - сухой и неощутимый, на дне мешочка-ладанки, вот - обкатанные водопадами камешки с середины долгого пути...

***

Было много путей - и много дорог, и я научился верить: в конце каждого пути обязательно будет Дом.
Достаточно верить, что он есть - и я смогу узнать его везде: ведь он строиося по моему образу и подобию, изменяясь вместе со мной.
Узнать, уезжая - и вновь узнать, возвращаясь - в круг жизни, сотканной из бесконечных путей и возвращений.
Однажды мне показалось - что вот настоящий день, когда я узнаю все, чему меня учили, когда пришло время взять символы всех учений и знаний, и спешить в погоне за солнцем, отправляясь в истинный путь.
Но то был фальшивый дом и фальшивый день, и за радужной кромкой реальности сверкнула черная бездна.
Бездна, одно из имен которой - страх; и я стал бояться.
Бояться заблудиться в лабиринте, потеряться в зеркалах, попасть в фальшивый дом вместо истинного, принять виртуальность за правду - и оставшись за стеклянной стеной, увидеть, как красота призрачной реальности потухает в импульсах обмана.

Я стал бояться уезжать и покидать островок своих иллюзий - но все же дом звал меня.
И когда в очередной раз я не захотел слышать его зов - меня позвал Город.

***

Он звал розовыми цветами Монмартра и весенней дымкой Парижа, белыми колоннадами Рима и острыми шпилями Праги.
Город играл со мной пряничным раем Диснейленда и зеркалами Дефанса - и привычно отражался в Москве.
И тогда я думал - может быть, он уже здесь.
И чтобы куда-то уехать, не обязательно уезжать.
Можно просто сидеть и смотреть фильм жизни, мельтешащие образы на страницах книг - и пытаться краем глаза заметить тот миг, когда мир необратимо начнет меняться.

***

Virtual environment!
Она приходит, чтобы остаться
С вами и вокруг вас
Отныне и навсегда.

Программа, которая никогда вас не покинет.
Цифровая кровь виртуальности течет в артериях улиц.
Мы научим вас пользоваться ею: можно умереть - и этого не заметить.
Сеть впитает ваш образ и вы будете жить вечно.
Вас даже смогут любить...
Ваша цифровая тень, если хотите - ваша цифровая душа будет вечно жить в нарисованных городах, обменяв дни своей скорби на вечность, полную приключений...

Призывы реклам осыпались электронными листьями - казалось, в Сети наступила осень.
Осень, вместо обещанной радости полная беспокойств.
Люди обсуждали новость - и их мысли и голоса сливались общим рокотом хора.

- Новая система? Бросьте, реклама лжет - как лжет изначально и вечно, скрывая от нас правду.
- Virtual environment? Это уже произошло с нами.
- Здесь и сейчас?
- Давно...
Кто-то, не находя слов, в настороженности плакал.
- Все это было предсказано! Все так - и в точности! Апокалипсис... Нирвана... Матрица..., все это уже было, - твердил другой, - надо проснуться!
И голосу этому доверчиво вторило эхо:
"Надо только проснуться".
"Проснуться, - ответил им я, любуясь на сумрачный Город, чей лик в очередной раз изменился неуловимо, - или уснуть. Разницы нет."

- Сеть, - ворковали слухи, - сделали пришельцы. - Они читают наши сны...
Тающий и вновь нарастающий гул, пение - и шепот, бесконечный шепот на тысячах языков.
"Изначальная речь была молчанием", - сказал я им всем, бесчетным множествам голосов -- и они рассыпались и умолкли.
Я стер их рукой и для верности очистил все удаленные файлы.

...

И Город медленно проступал вокруг меня.
У него не было имени - лишь множество отражений, для которых весь мир был тусклым зерцалом гадания.
В тот день и миг каждый храм был кораблем, и каждый корабль - храмом.
И Город, спускавшийся с неба, отражался в Городе из Глубины, и оба они были одно.
И многообразие всех мозаик и интерфейсов сменилось на мерцающую командную строчку, а страницы всех книг поведали одно и то же.
В тот миг музыка сфер была тишиной, и вокруг меня сквозь рваную оболочку реальности проступил облик дома, к которому я шел всегда, где оставался - и не мог остаться, - и Города, который всегда ждет.
Я видел его так ясно, как никогда - и в то же время мне казалось, что я вижу его не лучше, чем в тот день когда мы с отцом ступили за кромку запретного леса.

...

Точка перехода, в которой сходились веером солнц векторы всех расстояний, начало и конец всех паломничеств - и того паломничества, которому еще не пришла пора закончиться.
И слова сияли, как свет среди ночи - "Теперь ты можешь двигаться дальше".

...

В определенный момент жизни мне начало казаться, что все люди вокруг готовы сказать нечто - и мучительно ищут слова, чтобы выразить мысль, которой все одержимы.
А может, они говорили - и говорили давно и всегда, но я еще не готов был услышать?
Virtual Environment.
Она нужна вам - потому что вы нужны ей.
Это ваша реальность.
Отныне и навсегда...
- Система была всегда, - говорил бродяга интеллигентного вида, застывший под дождем в очереди, змеею дремавшей вокруг универсама-универсума. - Просто сейчас ОНИ решили сказать о ней. Слишком много из Подключенных догадались, и уже невозможно скрывать. Поэтому они анонсируют ее, как новое изобретение. Ха! Смешно? Я был в числе первых бета-тестеров тому назад уже несколько лет..

Двери магазина распахнулись, и мой случайный собеседник, исчезая, не договорил.

...


- Истинный Город, - говорила девушка, грустившая над рекой, медленно скользившей сквозь осень. Она надкусывала мороженое и кормила его кусочками реку. - Он отражается в воде и в зеркалах.
И добавила, опасливым шепотом - голосом, используемым для передачи абсолютных бессмыслиц и Самых Великих Истин:
- главное найти правильное зеркало...
Я думаю, позже она поняла, как и я -- что зеркалом мира может быть что угодно.

Но тогда мы постояли вместе над водой - и разошлись вместе, каждый по своим мирам и делам - в городе, который был всегда.

...

Я вижу истинный город, - говорила старушка трясущимися губами, указуя в бесконечность клюкой. - Наш город давно разрушен, была ядерная война, и гигантские излучатели, построенные правительством, жгут наш мозг, чтобы скрыть правду...
И миллионоголосый хор вторил ей -
- От нас что-то скрывают, это заговор!
- Это заговор, заговор! - выкрики ветра толпой неслись вокруг меня, как вороны.
- Все - не то, чем кажется... все - не то, чем кажется! - ворчливый шепот преследовал меня, все больше убеждая, что я вижу истинную суть всех вещей.
Вижу вещи - такими, как они есть на самом деле.
Этого не нужно было никому говорить.
Мир и так знал - "Я - вижу", и отвечал мне - ну что же - смотри...

Подворотни оскалились на меня, и метро лениво зевнуло, приглашая спуститься туда, где поезда несутся, как кровяные тельца по венам преисподней.
Virtual environment, - тронул меня за рукав обрывок рекламы. "Мир - это Приключение."
Но я знал, что на самом деле мне говорят - "Мир - это война".

...

И еще он был изящным многолепестковым фракталом, причудливым и многомерным, вечно игравшим в войну с самим собой и забывавшим, что это не всерьез.

Virtual Environment! В те дни весь мир танцевал в карнавальном припадке, мокрый снег рисовал на ветру лозунги рекламной кампании.
Мы шли по улице Большой Пушкарской - и я почему-то вспомнил, что где-то рядом живет старичок в телефонной будке. Старичок из другого мира... кажется, его звали Альшоль, да, Альшоль, герой странной детской книжки, которая вовсе не казалась детской.
Этот Альшоль умел ходить между мирами - и видеть изнанку Города.
В тот день - который незаметно окрашивался синевой и стал называться ночью - я подумал, что тоже каким-то образом провалился по ту сторону Города и сейчас путешествую по лабиринтам переулков его Изнанки. И улица Большая Пушкарская - единственная улица, у которой была только одна поверхность - обвивала Город, как лента Мебиуса.
В тот день моя дорога была особенно бесконечна.
А телефонная будка была пуста.
Только ветер поскрипывал дверью, да похрустывали выбитые стекла.
Я был почти уверен, что старичок Альшоль живет здесь: ведь герои книг всегда живут рядом с нами.
Но до поры это было лишь порождение наших фантазий.

Технология VE обещала превратить фантазию в реальность, отныне и навсегда.
Подарить каждому мир грез, неотличимых от реальности - ибо им суждено было стать частью самой реальности...

Одна из девушек, за которыми я шел, проводила меня в дом - согретый теплом электрических ламп осколок Дома - и налила чаю. Здесь я мог отдохнуть.
Снег отступил.
Мой новый приятель разложил на покрытом клеенкой столе пачки четко отпечатанных на ксероксе листов: черные и белые линии арабской вязи.
Каждая из этих линий была точна и совершенна изяществом математических функций.
"О, - думал я, глядя на них, - если бы у меня была универсальная функция, точнейшая из логик, помогающая один раз и навсегда проложить универсальную траекторию пути - моем пути сквозь разнообразие мира - и найти правильнейшее из решений в лабиринте мыслей"...
"Правда, прекрасно?" - спросил новый друг, заглядывая мне в глаза. Его глаза были черными, и в них было не рассмотреть зрачков.
На бумаге чернела вплавленная в белизну вязь.
- Я не знаю арабский.
- Это неважно.
- Это неважно, - эхом откликнулись девушки, разливая по горошистым чашкам чай.
Словно они были посвященными жрецами, причастными к тайне Изначальной речи, и я почувствовал себя лишним здесь, в доме, где на стенах - в рамках под стеклом пленными крыльями бабочек желтел папирус.
"Папирус помещают под стекло, чтобы с него не осыпалась золотистая пыльца заходящего солнца?"
- Ты все равно прочтешь то, что хочешь прочесть в данный момент. А между тем это только бумага и комочки краски на ней...
Я посмотрел на переливы арабских букв и действительно увидел лишь бумагу и комочки краски.
"Смысл в текст вкладываем мы сами"
"И если считать весь мир текстом"... - шепнула одна из девушек своей чашке чая...
"То мы сами привносим в мир смысл? Каждый - свой?"
"Ты понял" - она вновь, по-кошачьи, улыбнулась мне. - "Теперь ты можешь идти дальше".
- А чего ищешь ты? - я еще не хотел уходить, потому что на улице танцевала зима.
- Я хочу, чтобы мир был интересней.

...

Весь мир - гипертекст, книга, написанная не вами.
Virtual Environment поможет вам!
Он превратит мир в книгу, написанную для вас.

...

Я подумал это прежде, чем услышал -- и очки с серебристым логотипом VE легли девушке на ладонь, сложившись из метелицы точек и символов.
Это уже началось.
Кто подарил миру Virtual Environment? Или Система родилась сама, в ответ на наши невысказанные желания, воплотилась из наших снов и слов?

...

Я нашел это руководство пользователя в газете восьмидесятых годов, покрывавшей стол на кухне пропитанной затхлостью коммуналки.
Капли воды падали в ржавую раковину - как слезы девушки на картине Пикассо.
Официальной документации на Систему не было. Были хелп-файлы, написанные и разбросанные неизвестными доброжелателями-энтузиастами по всему городу в свободном доступе.
Может быть, право доступа к этим файлам и было на самом деле условно-бесплатным, но я не собирался платить. Я читал.

...Cистема становится посредником между тобой и окружающим миром. Ее можно назвать электронным психофильтром, можно - приправой к еде, позволяющей превратить безвкусное меню жизни в изысканное кушанье. Система гибка и индивидуальна и подстраивается под желания пользователей.
Она исполнит ваши желания прежде, чем вы успеете пожелать.
Она расцветит черно-белый фильм перед вашими глазами самыми фантастическими красками.
Этот мир - только для вас...
Virtual Environment было ее имя. "Превратить жизнь в Приключение" был ее лозунг, один из многих. Она готова была населить вашу жизнь тысячами иллюзий и программных фантомов, неотличимых от реальности, ведь именно вера пользователей способна превратить иллюзию в любую реальность.

Признание пришло из Сети, так - беспощадно и страшно, на одном из болтливых и вечно падавших форумов..
"Систему рекламируют, и проклинают и хвалят, но не пишут, как к ней подключиться!"
"Потому что мы все уже подключены?"
"Это уже было в фильме "Матрица!"
"Все когда-то уже было, почему бы и ЭТОМУ не быть?"
"Ваша реальность - отныне и навсегда - надо смириться и получить удовольствие?"
"Люди! Я нашел баг в Системе..."
"Сообщения пользователя N. выполнили недопустимую операцию и были удалены"

...

Покинув Сеть и снова вернувшись в мир, пока еще носивший условное название "реальность", я прислушивался к наполнившей воздух эйфории тревоги.
Все говорили - но говорили одно, а слышали совсем другое, то, что система позволяла им слышать.
Говорят, она изменяла даже рисунок движения губ - так что никому нельзя было доверять, даже если ты на сто процентов убедился, что беседуешь с человеком, а не с очередным программным фантомом, явившимся тебе "сделать жизнь интересней".
Это было безумное и веселое время, когда на бумажных страницах электронных газет можно было найти скромную статистику отчетов "Virtual Environment проходит финальные стадии тестирования..."
В те дни имя Системы узнали все - то имя, под которым она согласна была явиться, и каждый призывал оное, чтобы прославить или проклинать ее по-своему.
Меня забавляло смотреть на тех, кто уверял себя, что ее можно обмануть.
- Раньше можно было молчать - и писать. Система не искажала письменный текст, - возвещал, стоя на скамейке, потрепанный кибер-пророк с ликом бомжа. - Но VE становится все умнее! Она искажает звук, она искажает вкус, все, что мы слышим, все, что мы видим...
- Можно использовать коды и шифры, - вторил помощник пророка, - можно дурить ее информационным шумом, рисовать знаки, которые не имеют смысла, чтобы перехитрить ее, но она быстро учится...
Улица подхватывала и несла на гребнях волн толпы слухи об очках, которые нейтрализуют действие VE - и показывают все таким, как оно есть На Самом Деле.
В то время слухи уже перестали меня интересовать, и я лишь наблюдал людей, послушных им. Это походило на чудовищные ритуалы - когда двое, встретившись на улице, делали друг другу странные знаки, потом снимали очки и менялись ими - видимо, проверяя мир на "реальность".
Я видел серебристые ободки настоящих очков VE на каждом таком "ценителе истинной реальности", и мне не хотелось ни сочувствовать им, ни смеяться.

...

- Что ты рисуешь?
Правильнее было спросить "Что вы рисуете, дети?" -- но я обратился к каждому из них по отдельности.
На асфальте клубился дым взрывов и грохотали танки. Девочка и мальчик сосредоточенно размазывали по крупинкам мироздания цветные мелки, работая над одной картиной.
- Я рисую жизнь.
- Я рисую город.
Они не были частью Системы, - так казалось мне в чистой непосредственности их лиц - а может, я в какой-то миг утратил возможность распознавать Подключенных? Что ж, значит это умение больше ничего для меня не значило.
Я выпросил себе зеленый мелок и принялся рисовать свою часть картины, всегда бывшую со мной со времени детства и воспоминаний.
- Что ты рисуешь?
Я рисовал дом, встреченный на лесной полянке - дом в лесу всегда построен для всех и ни для кого.

Дом для лесника, а может для охотника, а может, для любого странника ниоткуда, котоый зайдет сюда отдохнуть -- и найдет несколько пакетиков супа и жестяную банку с остатками кофе, и спички, и жестяной чайник, и просто возможность остановиться в лесу, посреди пространства нигде-и-никогда, и прожить здесь несколько дней - сам не зная, зачем.
Странно, но образ такого дома в лесу всегда вызывал у меня странный трепет - ведь такой временный дом - как никогда лучшее свидетельство того, что где-то есть настоящий.

...

"Мы не заметили, как нашу реальность подменили, похитили, сделали суррогатом, и все истинное, что у нас есть - это только воспоминания".
Еще одно письмо разгневанного пользователя, которое мне приходилось читать - и стирать, стирать из ткани мыслей зеленой настойкой забвения.
Но это было не тогда.
"Может ли система редактировать наши воспоминания?" - спрашивала девушка, рисовавшая круги на воде. В ее глазах было понимание - подобное моему.
Вода затопила асфальт осенним наводнением, смывая мелковую радугу картин. Дом-в-лесу снова остался заархивированным блоком памяти, ярлычок к которому болтался на панели быстрого доступа.
Мы кивнули друг другу - словно зная логин и пароль от одного шифра.
"С миром что-то происходит. Ты понимаешь - я вижу, что ты один из немногих, кто Этому не подвержен... Я понимаю"
"Я называю это... virtual environment" - я впервые произнес вслух имя, преследовавшее меня.
"Не называй. Не давай имен. Имя убивает. Имя процесса останавливает движение вечности. Лучше не знать имя - и просто жить..."

Но я продолжал спрашивать, не зная, кого спросить - себя или людей, которых пучина, казалось, захватывала все глубже - и собирал в папку с разболтанными тесемками ответы.
Что такое VE? - спрашивал я, и каждый новый вопрос бросал мне новый ответ, новую формулу, новую формулировку, но ни одна из них не была настоящим ответом.
настоящим именем, которое позволило бы остановить запущенный на выполнение процесс.

Что есть VE - то, чем мы все одержимы?
Система всех вещей?
Искусственная среда?
Контролируемое безумие?

Ответы были лишь отражениями моих вопросов. Система смеялась, видя в моих бесплодных поисках отражение себя самой.
Я не призывал людей сбросить с себя пелену иллюзий: слова более не имели значения, и знаки не имели их тоже.
Можно было кричать на улице -- тебя не услышат.
Можно было написать книгу - но прочитавший ее видел лишь книгу, которую написал сам.

...

Virtual environment - я шепнул это ветру, и тростникам над рекой, и тысячам отражений одного эха - чтобы услышать в ответ бесчисленные имена Системы и самое истинное из ее имен, и исходный код ее изначального имени.
И так увидел все имена - и потом все они вдруг ушли.

Я остался в несказанной тишине, и первой мыслью, родившейся из жизни, спрессованной в точку, было одно лишь слово: безумие.
"Необыкновенное путешествие в безумие и обратно" - прочел я на книжном лотке ответ на свою мысль, когда горизонт мира слегка расширился, и ответил приоткрытой книге:
"Любое путешествие - безумство и репетиция смерти"

...

Я был усталым путником на заснеженно-белом поле бумаги, координатной решетки вордовского файла.
Все стихло вокруг.
Исчезли голоса, символы и смыслы всех вещей.
Я обыскал всю Сеть, но упоминания о Virtual Environment, все руководства пользователей, все справочные файлы и реклама - все растворилось в электронной глубине, будто и не было этого никогда.
Будто я все это придумал.
Придумал, что система VE есть, включился в нее, и придумал, что ее не было.
И вот - получилось.
Ее нет.
Но я не мог быть уверен, нет ли ее вообще - или нет только для меня.
Система вновь обманула меня, ускользая. У нее не было сущности, не было имени, она была вуалью, навсегда накинутой на истинное лицо Города, вуалью, сотканной из моих собственных мыслей - и потому ее было не разорвать.

...

Приключение.
Путешествие.
Качание бесконечного маятника.
Волны вокруг острова за краем скорби, тихого пристанища среди бурь...
Я уже не знал, ждет ли там дом, или город, или город, в котором будет дом для меня.
Реальность оплавлялась вокруг ласковым шепотом.
"Мир вокруг - такой, каким ты хочешь его видеть. таким, каким ты хочешь его создать. Улыбнись - и он изменится. Скажи слово - и миллионы бабочек взмахнут послушно крылом, меняя реальность для тебя так, как ты этого захочешь."

О да... Не Рай, но страннее его - самое прекрасное отражение рая, которое только можно бы было создать.
С одной только разницей - в нем не было счастья.

"Оно порождало слишком много погрешностей в формулах"

...

За окном дрожала ночь. Ночь для меня. Кто-то видел лишь серость сумерек, кто-то слепящий день. Кто-то - щурился на огненные солнца иных планет.
Кто-то видел других людей, кто-то - лишь фантомов и программ, бесчисленные отражения самого себя.
Мы все стали пленниками своих собственных миров, и мир не прощал нам нашей ошибки.
Ему было все равно.

Я касался пальцами потухших символов, отыскивая знаки VE - скрытые гиперссылки коридоров иллюзий.
"Эту систему придумали безумцы, - так я сказал в окно ночной тишине. Ветер пах весной. - И ее администрируют сумасшедшие."
Ответ пришел из тишины - так, как обычно приходит из глубины бездонного колодца.
"Ты можешь идти дальше"
Да, можно было идти дальше, или ехать - вновь отправляться в путь, новую грань паломничества.
"Не обязательно знать цель, когда вектор известен"
В определенный момент все вектора возможных движений сошлись в одной сверкающей точке - и мир снова изменился. В нем меня встретили хорошо забытые лица старых истин, которые стоило бы протереть от пыли - и белый конверт на кухонном столе.
"Уважаемому пользователю -
период бета-тестирования системы Virtual Environment завершен, и, учитывая необычайно эффективные результаты и необычный паттерны психических реакций, мы хотим сделать вам специальное предложение..."
Я не стал дочитывать.
"Это неправда. Я ведь уже знаю - это было не более, чем моим безумием.
Системы VE нет"

Конверт растаял в моей руке, подобно тысячам других иллюзий, почти неотличимых от правды - и все-таки, лишь оболочек.

Остался только листок - клетчатый листок и торопливый сиреневый почерк на нем.

Приглашение.
Я не знал его прежде, чем прочитал - а оно, казалось, ждало меня всегда, зная, что я приду.

И, в последний раз медля на пороге, я повторял эхо мантры на опаловых четках нескольких строк:


...У тебя будет дом. И город.
Где можно будет спать и дарить другим свои сны.
Может быть, кому-то приснится рай, из которого не вычли счастья?..

Virtual Environment.
Ваша реальность.
Отныне и навсегда.
Мы приглашаем вас войти в число администраторов системы.


May/June 2005