164. Благословения и проклятия

Доброе слово, говорят, и кошке приятно. Широко известна и сила злословия и злоречия:. Религия и мистика придают огромное значение благословению и проклятию. Могучее действие проклятий  показано минимум в двух произведениях постоянных авторов журнала «22» в обозреваемом номере – хотя оба являются и членами редколлегии издания, вряд ли они сговорились написать на одну и ту же тему…
Речь, во-первых, о двух рассказах  Нины Воронель, объединённых общим заголовком «Маленькие трагедии» и подзаголовком или эпиграфом: «Честное пионерское – всё истинная правда». Думается, что даже бывшие пионеры не усомнятся: проклятия иногда сбываются… Не слишком большая редкость – и ревнивое, завистливое отношение некоторых мужей к умственному превосходству своих жён (конфликт, легший в основу второй из «трагедий» Нины). Надо отдать должное повествовательному мастерству писательницы, умело и увлекательно излагающей драматичные жизненные сюжеты.

А теперь- во-вторых. Заслуженной известностью  пользуется  прозаик более молодого поколения израильской литературы на русском – Яков Шехтер. В номере – его новый рассказ «Пульса де-нура», озаглавленный по названию «обряда древнего каббалистического проклятия». Вставная новелла, изложенная одним из персонажей рассказа – реховотским раввином реб Вульфом, не может не удивить поклонников русской литературной классики некой странной   особенностью Вот как там описан быт  учащихся  ешив:

«Жизнь ешиботника известна: с утра длинная молитва, потом занятия до двух часов дня, обед в ешиботной столовой или бутерброды у себя в комнате, короткий сон и снова учёба, уже до темноты». Невольно вспоминается  Пушкин – начало «Выстрела» -  первой же из «Повестей Белкина»: «Жизнь армейского офицера известна. Утром ученье, манеж; обед у полкового командира или в жидовском трактире, вечером пунш или карты».  Что это: случайное совпадение? Но вот описания главных персонажей каждого из сюжетов. Шехтер: «Один только человек принадлежал нашему обществу, не будучи обыкновенным ешиботником. Ему было около тридцати лет, и мы за то почитали его стариком. Какая-то таинственность окружала его судьбу, никто не знал кто он и откуда, чем занимался до поступления в ешиву и что заставило взрослого человека сесть на  одну скамью вместе с юношами». Пушкин: «Один только человек принадлежал нашему обществу, не будучи военным. Ему было около тридцати пяти лет, и мы за то почитали его стариком.  Какая-то таинственность окружала его судьбу…» .Подобных почти буквальных соответствий пушкинскому тексту в этой части рассказа Я.Шехтера  много… Надеюсь, однако, что серьёзный читатель не заподозрит нас в попытке уличить израильского успешного прозаика в «плагиате» у классика. Тем более, что Яков сам  подчёркивает нарочитость заимствования  сходством имени своего героя (Ливио) с пушкинским (Сильвио), уподоблением элементов фабулы (в «Выстреле» Сильвио задет хладнокровием офицера, поглощавшего черешни  и выплёвывавшего  косточки в сторону противника; в «Пульса де-нура» Ливио на всю жизнь уязвлён равнодушием офицера полиции, который, при передаче Ямита египтянам, грыз семечки, и шелуха «попадала на головы» израильских патриотов, противившихся добровольному уходу израильтян  с Синайского полуострова…

Вопрос лишь в том, для чего понадобилось израильскому автору такое сопоставление и такие прямые заимствования. Не для того же, в самом-то деле, чтобы противопоставить ешиботную столовку  «жидовскому  трактиру»!  На наш взгляд, тут налицо одна из  характерных черт «пост-постмодернистской» литературы:  элемент игры и иронии. Но не только это!  Шехтер – один из тех авторов, которые умеют раскрыть перед  русскоязычным – в большинстве  секулярным -  читателем, нередко предубеждённым в отношении религиозных (а особенно ультрарелигиозных) братьев-евреев их глубоко человечные жизненные проблемы и быт. Повторение по существу сходных ситуаций в мире провинциального российского гусарского офицерства времён пушкинских и в кругу нынешних израильских «хабадников» – свидетельство  вечности и однотипности человеческих проблем. Если Шехтер  хотел сказать совсем не это, то такая мысль  вытекает из того, что он написал.

Обозреваемый выпуск «22» обильно насыщен  и другими картинами и образами из жизни и быта нашей страны: в рассказах Марка Зайчика, Анны Файн. «У нас принято благословлять людей, а не проклинать», отметил шехтеровский персонаж – вышеупомянутый реб Вульф. Слова эти вполне подходят к большей части прозы номера, да и помещённых в нём стихов: циклу «Пустынник» Наума Басовского, подборке лирических посвящений харьковчанина Виктора Конторовича, поэме москвича Александра Тимофеевского «Тридцать седьмой трамвай». Поэтическое творчество последнего анализируется в эссе писателя Михаила Румера-Зараева (Берлин). Писатель и эссеист  Михаил Юдсон отрецензировал  мемуарную книгу своего петербургского коллеги Александра Мелихова «Тень отца», Эдуард Бормашенко выступает с очерком о «прочно забытом» писателе русского зарубежья Марке Алданове (Ландау). Отмеченные литературно-критические статьи, вместе с  откликами (Ан. Добровича – на новую книгу стихов Виктора Кагана; Ильи Кормана, исследовавшего пародийные элементы одного из рассказов знаменитого Александра Грина); статьёй Мих. Копелиовича памяти выдающегося советолога Доры Штурман и рядом других материалов номера, все в той или иной степени вписываются в дихотомию «благословений и проклятий». В эссе поэта и физика Константина Кикоина «Цирк как воля и представление» рассмотрены взаимоотношения и особенности  поэзии, философии, искусства (в том числе циркового)…   

Обзор художественно-литературной и литературно-критической  тематики  выпуска завершим упоминанием ещё нескольких  статей: Александра Карабчиевского «Не верь, не бойся, не читай» - в названии  перефразирована известная   «зэковская» поговорка «Не верь, не бойся, не проси» - автор «благословляет» читателей,  уважительно относящихся и к тем текстам, которые, по некомпетентности или иной причине, они осмыслить не в состоянии; Сони Тучинской, рассказавшей о литературно-эпистолярной мистификации, которой в 60-е годы, под конец своей долгой жизни счастливо подвергся К.И. Чуковский, несколько лет получавший письма из США якобы от моложавой женщины – модистки Сони Гордон. «Счастливо» потому, что письма отличались высоким литературным вкусом, и престарелый писатель почти что влюбился в свою  мнимую корреспондентку, за  которой на самом деле стоял…
Но читайте журнал!  Там – не только подробности этой истории, но и увлекательная, хотя и сложная, публицистика: статьи гл. редактора журнала А. Воронеля (сопоставляюшего и сравнивающего нынешнюю «арабскую весну» с Февральской революцией 1917 года); биолога и публициста  Г. Дризлиха, анализирующего «правое» и «левое» течения в общественно-политической жизни Израиля; А. Кунина  - о столкновении культур в современном мире; глава «Погром» из документального романа А. Ласкина… В соответствии с «формулой» реб Вульфа, преобладание благословений над проклятьями и в них бросается в глаза.
И только в одном материале номера проклятие – однозначно: в стихотворном «Ответе» петербургского поэта Александра Танкова  на стихотворение бывшего эсэсовца Гюнтера Грасса, оплёвывающего Израиль. К «Ответу» автор приложил и свой литературный перевод скандального стихотворения этого немецкого стихотворца, и читатель журнала имеет возможность убедиться: проклятие – по «заслуге»!