Ты у меня единственная...

-Накрывать  на стол до сих пор не научилась! Кто так делает! Убери эти кесешки, их потом подавать надо. А сейчас ставь на стол вот те, что на верхней полке. Они для сорпы. В первые  разложи сладости и фрукты. Потом к чаю их подашь,    - ворчит Зарифа - двоюродная сестра мужа, красивая шестидесятилетняя женщина-казашка, доставая посуду из шкафа.  Глядя на нее, думаю, что если есть красота, то она никуда не денется даже в шестьдесят, хоть следи за ней, хоть нет.
-В центре будет блюдо с бешбармаком, оставь место для него. Ложки нужно всем. И про тарелки забыла? Не знаю, как Акылжану, но мне Азима ближе. Чудо не девушка! Вот бы мне такаю невестку! А ты, Гульнара, учись! Молода еще.
-Азимка  все знает, она в колледже  для благородных девиц учится, а я в обыкновенном-  торговом. Тетя Зарифа,  подожди, буду как она. Не ругай меня, пожалуйста, при гостях, я же стараюсь! -  тянет Гульнара, восемнадцатилетняя милая девушка, в ответ Зарифе.

-А чему учат в колледжах для благородных девиц? Чем образование благородных казахских девиц отличается  от обыкновенного?- не выдерживаю я. Интересно же.
-Учат казахской культуре. Как готовить казахские блюда, как принимать гостей. Там преподают только на казахском. Я язык знаю, но всех тонкостей этикета – нет, - отвечает Гульнара .  Гульнара- очень приятная, общительная казахская девушка. Свободно вступает в разговор со старшими, с сестрой мужа на ты, говорит по-русски и по-казахски.
-Азимочка такая красавица, такая умелица, такая умница! Так готовит хорошо! Все умеет готовить: и плов, и бешбармак, и кеспе.
-А я, тетя Зарифа? - опять обижается Гульнара, - я сегодня с шести часов утра помогаю на  кухне Акылжану.
-Ты тоже хорошая. Да  разбирайтесь сами, я же не Акылжан.

-Зарифа, у Акылжана сколько невест: одна или две? Если одна, то кто? Гульнара или Азима?- опять вмешиваюсь в разговор я.
-Одна - Азима, а Гульнара - подружка Азимы и Акылжана. Азимочка  позже придет.

Когда та пришла, удивилась выбору  Акылжана:  Азима  стройна, красива, но  угрюма и мало общительна. Хмуро поздоровалась по-казахски, потом по-русски  и сразу же  удалилась на кухню помогать Акылжану. Интересно, наконец, что же они там делают такое?

Пробую помогать  накрывать стол, но женщины переделывают по-своему.
-Не вмешивайся, ты этого не знаешь, - советует муж. Муж-казах. Прожили много лет, его никогда не интересовала моя осведомленность  в тонкостях казахского быта, а тут вдруг какой-то странный неподдельный интерес ко всему казахскому. Родня же.

Через некоторое время  Акылжан и Азима приносят бешбармак, садятся   за стол. Все хвалят поварские способности Акылжана и его помощниц.
Акылжану 40 лет, ни разу не был женат. В армии  был поваром, научился хорошо готовить. Закончил два вуза, но сейчас не работает- сократили на последнем месте работы. Говорит много о политике. Они все  много говорят о политике, только я о том, что вижу за столом. 
-Бери с общего блюда своей ложкой, клади на  тарелку и ешь руками. Бешбармак едят руками, - учит муж.
-Я не могу руками мясо есть.
-Не можешь, попроси нож и вилку. Ты же русская, тебе можно.
-Почему им нельзя, а мне можно?
-Молодежь совершенно не знает казахского этикета, не говорит по-казахски, надо учить их, - отвечает подруга Зарифы,  ярко накрашенная красивая  Сауле. Она очень осторожно, пальцами с длинными  ногтями, отсоединяет волокна мяса от небольшого куска баранины у себя на тарелке. Потом изящно вытирает кончики пальцев о салфетку. Дальше  продолжает по-казахски.  Мне  не совсем понятно о чем. По-моему, что –то вспоминает из своей молодости. У Зарифы сегодня юбилей, вот та и позвала  своих подруг.

-Гульнара, а выходи за меня замуж. Скоро примут закон, что можно казахам несколько  жен иметь. Будешь у меня второй женой.  Акылжан все равно на тебе не женится, он в Азиму влюблен, а я бы на тебе женился, - это мой муж так шутит.
-Ты старый, дядя Саша, не пойду за тебя, хоть  и разрешат, - серьезно отвечает та.
За столом Зарифа  опять говорит про Азиму, про внуков, которых она хочет нянчить.
Через некоторое время Акылжан вбегает в комнату.
-Зачем вы Гульнарку обижаете? Она уходить собирается, плачет в коридоре.
Та рыдает, размазывая слезы по накрашенному лицу.
-Почему тетя Зарифа  всегда мной недовольна? Я старалась,  целый день на её юбилей потратила. Даже слово благодарности она не сказала! Больше не буду никогда помогать! - всхлипывая, жалуется  Гульнара.
-Прости меня, доченька! Я не хотела тебя обидеть, - Зарифа обнимает её, ведет  за руку опять к столу, - Пусть будут у меня две невестки. Такие хорошие помощницы!

-Приходите к нам, - говорит муж, когда мы собираемся уходить.
-Тебя так любит Саша, он так рад, что ты приехала, он тебя так ждал, мы не пойдем к вам, чтобы не мешать. Побудьте одни, не обижайся,  - шепчет Зарифа  мне на ухо.
Мы долго  бредем с мужем домой, держась за руки. Что-то вспоминаем из студенчества, что-то говорим про детей, что-то про жизнь, что-то о политике. С возрастом мужчины становятся сентиментальными: про политику  не интересно, лучше про молодость. Господи, сколько же времени прошло, как мы вот так гуляем  одним и тем же маршрутом по  улицам города? Много…Дома как-то менее интересно, привыкли друг к другу, хоть и одни. 
+++
Прошло пять лет. Муж внезапно умер от инфаркта. На его поминках опять собирается его родня.
-Гульнара, достань вот те кесешки, которые на верхней полке в шкафу.  Их всем хватит, а эти убери, их мало. Эту вазу подарил мне  Саша, её тоже поставь на стол. Придет мулла, нужно сделать все по казахскому обычаю, как положено. Фрукты тоже поставь. Позовите Азиму, она все знает.
-Азима, сколько денег надо дать мулле?
-Сколько можете. Мулла должен первым сесть за стол, вот его место.
Азима располнела, стала говорить  по-русски. Работает поваром в казахском ресторане. Весь день на работе, только сейчас пришла.
Гульнара с Акылжаном опять на кухне с раннего утра   бешбармак  и баранью голову готовят. На казахских поминках подают обязательно баранью голову. Её потом хотят отдать мулле- никто баранью голову не хочет есть.

Приезжает  мулла- худой  пожилой  мужчина, садится во главу стола.  Говорит по-казахски про то, как правильно надо ставить памятник, как поминать усопшего. Женщины внимательно его слушают, задают вопросы. Мулла говорит только по- казахски, ему по-русски нельзя. Зарифа  вопросы задает по бумажке- соседка написала, она казахский хорошо знает.  Зарифа плохо. Мулла спрашивает про меня:
-Кто эта русская женщина?
Ему объясняют, что жена.
-Если жена, то может присутствовать при молитве.
Поминание начинается. Все сидят за столом, смотрят на свои ладони, повторяют слова за муллой. Он читает молитву, которая заканчивается традиционным восклицанием. Совершив обряд поминания, мулла уходит нагруженный бараньей головой. Дальше разговор за столом идет о молодых.

-Зарифа, почему Акылжан все еще не женился на Азиме, ведь прошло пять лет?
-У Азимы отец – мулла, он требует калым. А у меня таких денег нет, ведь одна же, а Акылжан  не работает.
-Опять не работает? А калым-то большой?
-Примерно стоимость квартиры.
-Пусть не женится на ней, вон Гульнара все еще влюблена в него. Её отец не требует калыма. Ведь Акылжану много  лет.
-Нет, они так любят друг друга. Азимочка  ночует у нас часто. Для мужчины возраст  ничего не значит.
Не значит, так не значит. Молчу, меня это, в принципе, не касается. Раз любят, тут уж ничего не скажешь.
+++
Еще прошло время. Квартиру  решили продавать, оставили ключи племяннику. В наше отсутствие он  жил там с Азимой.  Вдруг соседи вызывают нас:  в  квартире  происходят драки. Акылжан пьет, выносит и продает вещи.    Встречаюсь с Акылжаном, он объясняет:
-Азиме надоело много лет ждать, пока я заработаю деньги,   вот  она и вышла замуж за другого. Он выплатил   отцу калым. Азима очень хотела ребенка.
-Как же Азима могла это сделать,   ведь по законам шариата калым платят только за девственниц и строго за этим следят?
-Разве ты не знаешь?   Она осталась девственницей. Мы жили орально-анальным способом. Так  сейчас делают. Кто вы такие   чтобы судить девушку?? Только Аллаху это позволено. Она у вас еще спрашивать будет что ли!? Не девственница, это не значит не любящая или уродливая, неполноценная. Она может быть и  чище, и милосерднее, и лучше любой другой девственницы... Главное, что она верит в Аллаха, боится его и молится о прощении... Никто  кроме Аллаха не вправе судить...
Да нет, никто не осуждает. Кто как хочет, так и живет. Любым способом.
 
Страшная трагедия разразилась после этих событий. Нет, муж Азимы не убил Акылжана. Акылжан его тоже. Пока.  (Жених попался или совсем дурак и не разобрался, за кого  заплатил калым, или Азима хороша собой).    Да и какая, к черту, разница влюбленному человеку девственница его избранница или нет? Но Азима  и   после свадьбы продолжала ходить  к Акылжану. Забеременеть у нее почему-то не получилось даже при двух мужьях. С Акылжаном они  встречались в нашей квартире. Происходили  шумные  разборки, драки, выяснение отношений. Соседи опять  вызывали полицию. Акылжан  напивался в стельку, валялся пьяным в подъезде  и продавал   вещи. Ему были очень нужны деньги. (Я думаю, что если они ему нужны сейчас, то   только на лечение от алкоголизма).
Когда спрашивали у него, как он до такого дошел, плакал:
- Она у меня  единственная. Я люблю её.

Фото:http://news.nur.kz/179068.html