Ангел

1.
Та девушка была очень красива. Длинные черные волосы мягко подчеркивали бледное лицо. Ее глаза напоминали несовершенный озерный лед, с трещинами, изломами, пузырьками, изогнуто отражающий пасмурное небо и скрывающий темную мутную глубину.
Ангел любовался ей. Впервые он увидел ее совсем маленькой девочкой, гуляющей по улице родного ей города, и не устоял – превратился в пушистого рыжего котенка и выкатился ей прямо под ноги. Восторгам ребенка не было предела. Она играла с ним, пока мать не позвала ее домой: «Ванда, брось этот грязный клок шерсти и иди сюда, уже поздно». Тогда девочка украдкой поцеловала его в нос и пообещала прийти завтра. Он не смог повторить забаву, на небесах его действия не одобрили. Тогда ангела наказали несильно, но несколько лет он не имел возможности посмотреть на Ванду.
Теперь он старался наверстать упущенное. Юная Ванда крутилась перед зеркалом, пытаясь соорудить какую-то прическу. Через несколько минут за ней должен был зайти Огги – грубоватый соседский парень, положивший глаз на красавицу. Девушка горделиво крутила носом, воображая, что судьба парня полностью в ее руках, не подозревая, что их семьи уже давно условились о свадьбе.
Ангел представил на минуту, что это он сам взбегает по лестнице на второй этаж и стучит в заветную дверь, а красавица бросает свои ужимки и бежит открывать. Он бы подхватил ее на руки и унес бы к себе на небеса, положил бы на мягкое облако и показывал ей мир, лениво плывущий внизу. Из тонких солнечных лучей и прохладного ветра (чтобы не обжечь нежную кожу любимой), он сделал бы плащ и накинул ей на плечи – на высоте людям, в отличие от ангелов, невосприимчивых к температуре, холодно. Но девушка всего лишь вышла из дома с соседом и отправилась на танцы.
Ангел не понимал, что эту прекрасную деву влечет к танцам местной молодежи. Юноши на таких праздниках напивались  и начинали лезть к девчонкам, а те с притворным возмущением отталкивали их, громко обсуждая их беспардонность между собой. Только Ванда без притворства, с покрасневшим от гнева лицом, выдавала тумаки зарвавшимся юнцам, взмахивая нарядным рукавом.
После танцев Огги проводил девушку до дверей и сразу ушел к себе. Они почти ни о чем не разговаривали и не испытывали потребности побыть рядом, вдвоем. Она забывала о нем, переступив порог дома, а он… вообще неизвестно о чем думал. Ангелу мысли Огги были неинтересны.
Ванда громко рассказала родителям и маленьким братьям, как прошел вечер, умылась из большого таза и начала переодеваться ко сну. Ангел стыдливо отвернулся…

2.
В один из дней ангел решил снова спуститься к Ванде. Он долго думал, какой образ принять. Котенок девушку уже не заинтересует, или же привлечет ее внимание на очень незначительное время. Нужно было найти новую форму, и ангел ее нашел.
На следующих танцах в зал вошел незнакомец. Он был высокого роста, с идеально гладкой золотистой кожей, зеленовато-голубыми глазами, похожими на опалы и мягкими пепельными волосами. Казалось, что у него нет никаких изъянов, все совершенно и идеально – тело, лицо. Девушки оживились и начали перешептываться и пересмеиваться, парни недовольно косились на пришельца, которому они проигрывали по всем параметрам. Но казалось, что юный красавец не обращает ни на кого никакого внимания – его взор был устремлен лишь на Ванду. Девушка, почти не поворачиваясь в сторону парня, ощутила его внимание, оценила его внешний вид и гордо улыбнулась – наконец-то хоть один достойный экземпляр. Огги не заметил крошечных движений своей подруги, поэтому не волновался, в отличие от других.
Ванда же продолжала исподтишка осматривать смущенного незнакомца, прекрасно поняв, что тот хочет подойти, но не решается. Наконец, преодолев себя, юноша шагнул к ней:
- Здравствуй, ты самая красивая девушка, которую я когда-либо видел.
Ванда удивилась такому напору, ведь он казался совсем робким.
- Могу сказать, что таких красавчиков как ты я тоже нечасто встречаю. Ты приехал откуда-то? Я не видела тебя здесь раньше.
Этот простой вопрос вогнал парня в ступор:
- Приехал? Да, приехал. Издалека.
- Ладно, не хочешь говорить об этом – не надо. Меня зовут Ванда. А тебя?
Ванда решила, что он бежал из соседнего края, где свирепствовало неизвестное заболевание, поэтому не хочет об этом говорить.
- Можешь называть меня так, как тебе нравится.
Ванда залилась смехом, все-таки этот юноша такой чудак.
- Значит, будешь Полем.
Теперь даже туговатый на соображения Огги ощутил тревогу. Слишком уж любезно вела себя капризная девушка с этим выскочкой. Он утащил Ванду для объяснений в какой-то темный уголок, но красавица лишь посмеялась над ним и снова ушла к новичку.
- Давай уйдем отсюда, здесь неприятно и не место для такого прекрасного Божьего создания, - обратился внезапно к Ванде Поль.
- Хорошо, - польщено улыбнулась девушка и крикнула через весь зал, - Огги, будь здесь, я пойду погуляю.
На улице было темно и прохладно, редкие фонари освещали тяжелые серые стены и выщербленные мостовые. Поль не замечал мрачности и неприветливости окружающего мира, восторженно рассказывая девушке о чем-то. Наконец парочка уперлась в конечную цель своей прогулки – дом Ванды. Девушка про себя решила, что когда этот парень полезет целоваться (она не сомневалась в этом), то позволит ему это сделать. Но Поль довел ее до двери, пристально посмотрел на нее, залился краской и убежал.
Девушка разочарованно пожала плечами. Он такой красивый и ровно настолько же странный, ведет себя как маленький монашек.

3.
Ангел стоял перед архангелом. Тот спокойным и ровным тоном отчитывал его за самовольную выходку.
- Ты слишком порывист и эмоционален, это недопустимо. В своих действиях ты руководствуешься только своими чувствами. Среди земных девушек очень много красавиц, если совершать безумства ради каждой из них, то что же это тогда получится. Они всего лишь люди, смертные. Даже если она тебя полюбит, то никогда не сможет понять.
- Но я хотел бы провести  рядом с ней всю ее земную жизнь. Я уверен, что она бы поняла меня, она отличается от всех прочих смертных. Я уверен и в себе и в ней.
- Она отличается от них только обликом, в остальном такая же, как и они. Но речь не о ней. Ты понимаешь, что за твой проступок тебя должно серьезно наказать?
- Да. Я знал это еще когда решился второй раз нарушить запрет на общение с земными.
- Ты говоришь, что ради нее готов на многое?
- Да.
- Тогда я знаю, как наказать тебя. Я думаю, что это будет самое действенное из того, что я мог бы придумать.

4.
В маленьком городке у небогатых родителей родилась очень красивая девочка. Казалось, что на ее маленьком личике помимо печати красоты сразу появилась еще одна – капризности. Она открыла глазки и недовольно сморщилась, словно ей не понравилось то, что она увидела. И очень долгое время никто не видел улыбки на ее губах. Девочку назвали Вандой. В то же самое время на соседней улице родился очаровательный парнишка, которого нарекли Полем. Он счастливо улыбался, и его светлые опаловые глаза светились, словно исполнилось его самое большое желание в жизни. И никто, даже его родители, так и не догадался, что у мальчика душа ангела.
Шло время, дети подрастали. Вот им уже по пять лет, они  уже играют вместе на улице, только вдвоем, словно других малышей и не существует. Маленький Поль очень любил засматриваться на небо, сочинять истории о нем, особенно о жизни ангелов. Свои фантазии он пытался рассказать своей подруге, но ей быстро становилось скучно с ним таким.
- Знаешь, - сказал пятнадцатилетний Поль однажды, - у меня чувство, что я забыл что-то важное, что было со мной раньше.
- Не понимаю я тебя, - ответила со вздохом Ванда, - летаешь все в облаках, мечтаешь, сказочником подрабатываешь. Надо быть практичнее.
В этих словах не было ничего особенного и страшного, но юноше внезапно стало горько, словно были обмануты лучшие его ожидания. Он постарался заглушить и отогнать болезненное чувство.
С возрастом друзья стали становиться дальше друг от друга. Ванда осознала свою красоту и начала понемногу ей пользоваться. Поль грустно издалека наблюдал за ней, смеющейся, кокетничающей, окруженной поклонниками. Откуда в ней взялась вся эта театральность,  наигранность, словно у престарелой провинциальной актрисы? Почему все так?…

5.
Семнадцатилетняя Ванда собиралась на танцы. За ней должен был зайти Огги, грубоватый соседский парень, давненько ухаживавший за ней. Чудаковатый нежный Поль нравился ей гораздо больше, но красавица была практичной, она понимала, что друг детства не сможет обеспечить ей желаемую жизнь, уютную, спокойную. Слишком беспокоен и мечтателен этот красивый парень.
Вчера она гуляла со старым другом, и он опять плел ей какие-то фантастические вещи:
- Я хочу подхватить тебя на руки, - Поль и вправду схватил в объятия красавицу и закружил ее, - и унести на небо. Там холодно, там очень холодно, но я укрыл бы тебя солнечным плащом и положил бы на облако. Оттуда мы бы смотрели вниз, на землю.
- Глупый, - засмеялась Ванда, освобождаясь из его рук, - как на небе может быть холодно, там же солнце совсем рядом, можно ладошкой потрогать, оно ведь горячее.
- Нет, - упрямо сказал Поль, - там холодно. Выходи за меня, - выпалил он внезапно.
Парень замер, впившись опаловыми очами ей в глаза. А затем просто развернулся и убежал. Странный. И робкий. Как молодой монашек. Девушки перешептывались и смеялись, только завидев его на улице, все знали, что он не от мира сего. Но, как ни странно, это не приносило ему особых проблем в жизни – юноша был невероятно добрым и отзывчивым, общаясь с ним даже самые черствые люди становились спокойнее и мягче. Но в последнее время предметом разговоров местных невест была не только  чудаковатость Поля, но и его безупречная красота – ровная гладкая золотистая кожа, мягкие светлые волосы, потрясающе красивые зелено-голубые глаза. Даже Ванда с досадой пару раз замечала уколы ревности, когда кто-то засматривался на идущего рядом с ней друга детства.
После танцев красавица пришла недовольной и раздраженной. Хам Огги около двери ее дома попытался ее поцеловать, но, получив отпор, грубо толкнул. Нет, решила девушка, больше никаких экспериментов. Завтра же она согласится на неожиданное предложение Поля. Люди со временем меняются, почему бы и ему с возрастом не стать серьезнее. Не терпеть же всю жизнь, в самом деле, неотесанного грубияна-соседа.

6.
Свадьба Поля и Ванды была скромной, сразу после нее они поселились в маленькой комнатке под самой крышей. Юноша был счастлив, его душа пела, а глаза переливались, словно драгоценные камни на солнце. Ванда же притворно улыбалась ему в ответ, озабоченно оглядывая крошечное жилище. Этому помещению была необходима уборка, ремонт, требовалась покупка мебели. В общем, забот было выше крыши.
Поль схватил возлюбленную за руку и подтянул к окну, распахнув пошире ставни:
- Смотри, отсюда такой чудесный вид, особенно хорошо видно небо!
За окном полыхал ярко-красный закат, на фоне которого четко прорисовывались силуэты городских крыш, в небесах застыли розоватые в солнечном пламени облака. Где-то внизу тихо, по-вечернему, гудел городок. Легкий прозрачный ветерок шевельнул черные волосы Ванды. Девушка углядела в углу окна паутину и побежала за веником, а ее муж так и остался стоять, восхищенно глядя на развернувшуюся перед ним картину.

7.
Ванда очень сильно состарилась, в ее вороных волосах забелела седина, красивое личико сморщилось, руки, изуродованные постоянной домашней работой и рукодельем, которым  она зарабатывала, стали узловатыми и высохшими. Да и характер ее претерпел изменения не в лучшую сторону – она стала ревнивой, ворчливой и завистливой. Лучшим времяпрепровождением для нее стали походы на базар, где она собирала последние слухи, какие-то странные новости, а потом пересказывала их соседкам и мужу.
Поль тоже старел, но изменения в его внешности были не такими значительными. Ванда иногда устраивала  скандалы, подозревая, что ее красивый муж заводит романы на стороне, ведь девушки продолжали засматриваться на него. После таких ссор она громко плакала, отталкивая от себя Поля, горячо уверявшего ее в своей любви, а потом быстро успокаивалась и продолжала привычно заниматься домашними делами. Поль так и не нашел себе толковой работы, перебиваясь случайными заработками и продолжая мечтать неизвестно о чем.
Жили они все в той же старой каморке, ставшей за эти годы еще более обшарпанной. На окне стояли ящики с сухими розовыми стеблями – когда-то их пыталась выращивать Ванда, сейчас же они стали никому не нужны. Угол у окна был целиком завален рукодельем – шитьем, вязанием, кружевами – все эти заказы требовали немедленного исполнения. Детей у них не было, только старый пушистый серый кот скрашивал их одиночество.
Постепенно Поль начал находить утешение в бутылке. Перебрав горькой жидкости, он начинал рассказывать собутыльникам свои фантазии о небесах. Те удивлялись его рассказам – чудак, да и только. Дожил до таких лет, а не умеет ничего, кроме как сказки сочинять.
Такая жизнь продолжалась очень долго, пока однажды вечером не случилось несчастье.
Поль шел домой поздно вечером, пьяный, расстроенный, и о чем-то яростно говорил сам с собой. В руке у него был полумертвый цветок, дитя городской улицы, сорванное на общественной клумбе и покрытое пылью – подарок нежно любимой Ванде. Он не услышал приближения экипажа – на него со всего размаха налетела черная испуганная лошадь…

8.
- Ну что, стоила твоя любовь этого?
- Мне так жаль, что все случилось именно так. Я представлял себе свою жизнь иначе – всегда рядом с ней, всегда счастливы…
- Они – люди. У них другая жизнь. Им нужна не только любовь. Это не хорошо и не плохо, просто они другие.
- Я хотел сделать ее счастливой настолько, насколько она этого заслужила… А получилось, что я зря загубил ее жизнь. Я плакал над ее искореженными руками, но ничего не мог изменить.
- Мы поправим дело. Но, надеюсь, что ты извлек урок из произошедшего.
Последний взгляд на красавицу, собирающуюся на танцы. Будь счастлива, Ванда.