Миледи мономюзикл в соавторстве с Николаем Голем

               

                Николай Голь                Леонид Тучинский










                МИЛЕДИ

                или               

                КТО УБИЛ КОНСТАНЦИЮ БОНАСЬЕ?



            
                Либретто музыкального спектакля
               
                по мотивам романа А.Дюма

                «Три мушкетера»


























                1

               
         ПРОЛОГ


Небо, услышь мой плач, мой стон,
Мой вопль, мой крик, мой зов.
Застыли судьи со всех сторон,
И каждый судить готов.

Ваш  правый суд до смешного скор
И только для вас хорош:
Защитник – кнут, прокурор – топор,
Присяжные – меч и нож.

Судья всегда правотою горд,
Но так ли он, право, прав?
Равны пред небом слуга и лорд,
И нищему равен граф.

Есть суть во лжи и ложь в правоте,
А истина – только дым.
Равны пред светом небесным те,
Кто судит и кто судим.

Эй, ваша честь, где же ваша честь?
Не много ли в мире плах?
Защитник – спесь, обвинитель – месть,
Присяжные – стыд и страх.

Кто знает, что суждено судьбой,
Какая ведет нас власть,
Какие силы владели мной,
Какая губила страсть?

Не я породила смерть и войну,
Раздор родила не я.
Кто может измерить мою вину,
И кто мне из вас – судья?

Небо, услышь мой крик, мой зов!
Только услышь меня!
Защитник – я, обвинитель – я,
Присяжные – тоже я!


   Небо!
   Я, Шарлота Баксон, Анна де Бейль, графиня де ла Фер, леди Винтер, призываю тебя быть моим судьей.
   Господин д,Артаньян, лорд Винтер, граф де ла Фер и палач города Лилля обвинили меня в тяжких преступлениях.
               

   Эти господа явились сюда, чтобы судить меня.
   Судить и казнить.
   Они привели с собой палача.
   Значит, приговор уже вынесен.
   Они явились, чтобы казнить меня.
   Их суд – жалкая комедия.
   Их справедливость – пустой звук.
   Страх, страх и жажда мести движут ими.
   Они не судьи – они убийцы.
   Небо, ты одно можешь быть мне судьей!
   Небо!
   Я, Шарлота Баксон, Анна де Бейль, графиня де ла Фер, леди Винтер.
   Я, исчадье ада, бесстыдное чудовище, демон, посланный на землю, гнусная ехидна, презренная тварь,  осквернительница,  распутница,  клятвопреступница, отравительница.
   Свернуть мне шею – меньший грех, чем убивать бедных гугенотов, всё преступление которых состоит только в том, что они поют по-французски те самые псалмы, которые другие поют по латыни!
   Утопить, задушить, повесить  меня – святое дело.
   Я погубила благочестивейшего священника, брата палача города Лилля.
   Я разбила жизнь графу де ла Фер, обманула благороднейшего отпрыска благороднейшего семейства, ввергнув его в бездонную пучину отчаяния.
   Я при живом муже вышла замуж за брата лорда Винтера, барона Шеффильда, а потом отравила его, чтобы получить наследство. Я покушалась на жизнь самого почтенного л орда., потому что мне было мало денег. Мало!
   Я вложила кинжал в руку убийцы короля Генриха 1У!
   Я зарезала тысячи гугенотов в ночь святого Варфоломея!
   Я сожгла Рим!
   Я устроила всемирный потоп!
   Я! Я! Я!
   
  Господа! А кто убил Констанцию Бонасье?
  Этого ангела воплоти, это невинное дитя, это небесное создание?
  Кто?
Я?!
  Вы ошибаетесь, господа, о, как жестоко вы ошибаетесь.
  Да, я всыпала в ее бокал яд.
  Да, я поднесла ей отравленное вино.
  Но убили ее вы – вы, господа!
  Вы убили Констанцию Бонасье!
  Я докажу! Я докажу это.
 

Быстро сплетает паук паутину.
Нет виноватых и нету невинных.
Если приходит время расплаты –
Все виноваты!

Констанция – ангел-хранитель,
Констанция – вестник любви,
Ты грешную нашу обитель
Безгрешным крылом осени.
Она королеву спасала,
Была королеве верна…
Я – шпионка кардинала,
Ведьма, дьявол, сатана!

Что же, Констанция, ты натворила -
К яду сама себя приговорила.
В рае господнем, в свите небесной
Ангелу место!

Констанция – нежный цветочек,
Констанций – отблеск зари,
Батистовый тонкий платочек
Возлюбленному подари.
Она мушкетера любила,
Была мушкетеру верна…
Я – шпионка кардинала,
Ведьма, дьявол, сатана!

Адский посланник, божья невеста –
В жизни места оделили мы честно:
Рай – для тебя, для меня вместо рая –
Мука земная!

               


              Часть 1. Шарлотта Баксон и лилльский палач.


   Лилльский палач! Ты не забыл Шарлотту Баксон, монахиню тамплемарского монастыря бенедиктинок?
   Твой брат, благочестивый священник, отправлял службы в церкви монастыря.
   Я задумала совратить его, и я его совратила.
   О, я могла совратить и святого!
   А твой брат был святой!
   Почти святой.
   Невинный, праведный, безгрешный.
   Помыслы его были чисты и взор обращен только к господу богу.
   Как же он заметил меня? Что заставил его посмотреть мне в глаза? Ах, да!..
   Я же – демон, демон-искуситель, посланный на землю адом, чтобы совращать, соблазнять, губить души святых агнцев!

Монашек-барашек по лесу гулял,
Он травку щипал да молитву шептал.
Спасите монашка-барашка –
Крадется волчица-монашка!
Монашек-барашек ее увидал
И громче молитву свою зашептал.
Не знают монашки-барашки
Коварные волчьи замашки.

Как же так могло случиться?
Что за гадкая волчица!
Мерзкий вид и злобный взгляд…
Ах, монашек, ах, барашек, ты ни в чем не виноват!

Барашек волчицу в лесу повстречал,
Он волчьих замашек не ведал, не знал.
И стал он усердно молиться
Бок о бок с проклятой волчицей.
Монашек хотел свою душу спасти,
Но сбила волчица барашка с пути,
И бедный невинный монашек
Спустился с волчицей в овражек…

Как же так могло случиться?
Что за гадкая волчица!
Мерзкий вид и злобный взгляд…
Ах, монашек, ах, барашек, ты ни в чем не виноват!

Монашек-барашек попал на вертел,
Им дьявол на славу вертел, как хотел…
Как же так могло случиться?
Что за гадкая волчица!
Ах, монашек, ах, барашек, ты ни в чем не виноват!


   Лилльский палач! Славная у тебя работенка.
   Ты помнишь Шарлоту Баксон?
   Ей было 16 лет.
   Она была красива. Ах, как красива!
   Она была умна.
   Кровь бурлила в ее жилах.
   А вокруг были монастырские стены – тюремные стены.
   Кто упрятал в эту темницу ее красоту и ум?!
   Во имя чего ее молодое сильное тело сковали монашеской одеждой?
   По какому праву ее энергию, жажду жизни, любви хоронил вседневно погребальный звон монастырских колоколов?!
   Ответь, палач.

Снова колокол трезвонит
Все сильней, сильней, сильней,
Словно заживо хоронит
Радость юности моей.
Как гробницы встали стены,
Чуть затеплится заря –
Все коленопреклоненны
Во стенах монастыря.

Так от зари до заката
Все здесь молитвою заняты,
Ванитус ванитатум эт омниа ванитас!

Суетой сует зовется мир забав и наслаждений…
Разве губы дал господь нам для молитв и песнопений?
Эти руки, эти плечи – для других прикосновений!

Где весны цветущей прелесть?
Только звон колоколов
И молитвенников шелест
Вместо шелеста лесов.
Снова колокол трезвонит
Все сильней, сильней, сильней,
Словно заживо хоронит
Счастье юности моей…

Сердце навеки распято.
Руки к простору протянуты…
Ванитас ванитатум эт омниа ванитас!

   Лилльский палач!
   Твой брат украл ради меня священные сосуды.
   Ради меня? Ради себя! Ради нас!
   Нас схватили. Ты должен был заклеймить нас, как воров, как преступников.
   Ведь мы были преступниками, да, лилльский палач?
   Мы не имели права любить. У нас не было денег, чтобы купить это право.
   Мы украли его – и ты должен был заклеймить нас.
   Но мне удалось бежать, и тогда ты, ты – заклеймил своего брата!!!
   Славная у тебя работенка!
   Ты решил отомстить мне за нее.
   И ты отомстил.
   О, ты отомстил сполна!

Своей пастушке пастушок
Букет цветущих лилий нес.
Счастливых слез сдержать не мог,
И она не сдержала счастливых слез…

Заполонили свет
Лилии, лилии!
Горит на плече моем след
Стыда и насилия!
Померяйся силой с судьбой!
Лилии, лилии!
Казнят и клеймят и ведут на убой
Слабого сильные!

На эту ладонь взгляни:
Славные линии.
Но все у меня отобрали они –
Лилии, лилии!
Ни стон не поможет, ни плач,
Их плен страшнее Бастилии.
Приходит палач, приходит палач –
Ты стала рабою лилии!

Своей пастушке пастушок
Букет цветущих лилий нес.
Счастливых слез сдержать не мог,
И она не сдержала счастливых слез…

   Лилльский палач!
   Своим клеймом ты превратил меня в отверженную! Парию!
   Теперь каждый встречный мог безнаказанно оскорбить меня, ударить, унизить, убить.
   Мне было16 лет, когда ты превратил меня в преступницу.
   Люди верят палачу, а не мне.  Клейму, а не моим словам.
   Твой брат повесился.
   Повесился потому, что я разлюбила его.
   Но он умер с моим именем на устах. Он любил Шарлоту Баксон. Он был счастлив с ней.
   Не Шарлота Баксон погубила твоего брата. Его погубили жестокие, бессердечные, тупые палачи – такие, как ты, палач города Лилля.
   Лилия, которую ты выжег на моем плече – это первая капля яда, упавшая в бокал Констанции Бонасье.
   Ты убил Констанцию Бонасье, лилльский палач! Ты!


Монашек-барашек по свету гулял,
Травку щипал да молитву шептал.
Шептал он молитву в тени у ручья,
Молился за брата он за палача…
А братец за брата монаха
Трудился усердно за плахой!

Что за гадкая волчица:
Мерзкий вид и злобный взгляд…
Ах, монашек, ах барашек, ты ни в чем не виноват!

( про себя )
   они убьют меня, убьют. Он не дрогнет. Он отрубит мне голову. Он палач. Это его ремесло. Он уверен, что он – только орудие. Орудие судьбы, суда, неба.
   Небо!
   Спаси, спаси меня! Они отрубят мне голову. Я не хочу умирать!

Сердце богу открыто.
Вот я стою на коленях.
Боже, прошу защиты,
Спасенья!

Отдам богатство и славу,
Отдам красоту и силу.
Если ты есть, дьявол –
Помилуй!

Пускай налетит буря,
Живое с земли сметая,
Пусть только я буду
Живая!

Светлые силы рая,
Черные силы ада,
Кто-нибудь, умоляю –
Пощады!





Часть II. Анна де Бейль и граф де ла Фер.


   Господин Атос!
   Благороднейший граф де ла Фер!
   Супруг мой!
   Да, я – Анна де Бейль, графиня де ла Фер. Ваша жена, повешенная вами.
   Ах, как хорошо, как славно вы меня повесели!
   Но я явилась с того света.
   Ад воскресил меня, ад сделал меня богатой, ад дал мне имя, ад изменил мое лицо.
   Но кто отправил меня в ад?
   Вы, благороднейший граф. Вы.

Был граф благороден, умен и богат,
А юная дева – умна и прекрасна.
Случайная встреча, нечаянный взгляд –
И сердце рассудку уже неподвластно.
Веселая свадьба садится за стол,
И льются вино и веселье рекою…
Он девушку в замок фамильный привел
И сделал хозяйкой, и сделал женою.

Еще вчера, еще вчера
Он был влюблен, она любила…
Любовь – игра, любовь – игра,
Игра, где выигрыш – могила.

Их дни проносились, как сказочный сон,
И радость царила у них ежечасно.
Был граф благороден, богат и умен,
Графиня была молода и прекрасна.
Нежнейшей любви бесподобный пример
Недолго супруги являли собою…
Ах, граф де ла Фер, кавалер де ла Фер,
Что сделали вы со своею,  женою?!

Еще вчера, еще вчера
Он был влюблен, она любила…
Любовь – игра, любовь – игра,
Игра, где выигрыш – могила.

   Господа!
   Он повесил, повесил меня!
   Он связал мне руки за спиной и повесил меня на дереве, как бешеную собаку!
   В этой истории что-то слишком много повешенных, господа: сперва брат палача, потом графиня де ла Фер, а потом… потом я, да?
   Этот благороднейший дворянин, этот ханжа, надутый моралист, соблазнивший и обесчестивший не одну девицу из тех, кому не посчастливилось родиться в замке,
 увешенном гербами и фамильными портретами, повесил свою жену! Повесил только потому, что якобы она оказалась воровкой!
   Он принес меня в жертву своей фамильной чести!!

Что такое фамильная честь?
Это спесь,
Это месть,
Самому себе лесть,
Право в жертву принесть
Вся и всех,
И не грех
Чести ради
Убить, обесчестить, ограбить.

Для чего нам фамильная честь?
Чтобы есть
За столом
С королем,
Чтобы брать без отдачи в заем,
Головы с плеч
Язычникам сечь,
Заживо жечь
Вся и всех
И не грех
Чести ради
Убить, обесчестить, ограбить.

Поле чести усеяно трупами.
Дело чести – дело черное.
Пар клубиться над конскими крупами,
Ждут добычу черные вороны.

Если дело коснулось чести,
Ждите дурные вести –
Тот, кто  трижды безгрешен,
Повешен!
Жертв твоих не перечесть,
Фамильная честь!


   Супруг мой, разве я не была достойной хозяйкой вашего замка?
   Разве не вы подарили мне в знак любви кольцо вашей матушки?
   Эту святыню, святыню, которую я запятнала позором.
   В чем был мой позор?
   В клейме, происхождение которого вы даже не потрудились выяснить.
   Вы поверили палачу.
   Вы не поверили вашей жене, не поверили женщине, которую любили.
   Благородная кровь ударила в вашу благородную голову.
   Вы были вольны казнить и миловать, и вы казнили меня!
   Господин Атос, граф де ла Фер, за то вы убили Анну де Бейль, графиню де ла Фер, вашу   возлюбленную, вашу жену?
   За что, граф?

Сколько казней и расправ
Совершается с усердьем.
Но палач всегда не прав,
Милосердья! Милосердья!

У отрубленных голов
Не дождетесь покаянья.
К палачам взывает кровь:
Состраданья! Состраданья!

Даже если я грешна,
Разве я достойна смерти?
Чаша выпита до дна.
Милосердья! Милосердья!

Даже если грех велик,
Кто измерит наказанье?
И летит бессильный крик:
Состраданья! Состраданья!

   Впрочем, это семейное дело, не так ли, граф?
    Я разбила вашу жизнь, погубила вашу молодость, ваше блестящее будущее, следовательно, я должна была умереть, правда?
   Воспоминания не так стесняют, как живые существа, да, граф?
   Но я не у мерла.
   Демоны живучи.
   К исчадьям ада благосклонны судьба и бог.
   Второй раз встала я на вашем пути, и второй раз вам захотелось уничтожить меня, раздавить, стереть с лица земли – воспоминания не так стесняют, как живые существа.
   Вы чуть не пристрелили меня в харчевне «Красная голубятня». Вы отняли у меня силой охранный лист кардинала – единственную надежную защиту моей жизни.
   Теперь вы явились сюда, чтобы предъявить мне ваши обвинения.
   Граф, это я обвиняю вас!
   Я, Анна де Бейль, графиня де ла Фер, ваша законная жена, обвиняю вас.
   Веревка, которой вы связали меня прежде чем повесить, веревка, которую вы накинули мне на шею – эта веревка захлестнула своей петлей и горло Констанции Бонасье.
   Ваша бестрепетная рука, граф, поддерживала мою руку, когда я протянула бедняжке бокал с ядом.
   Граф де ла Фер, я обвиняю вас в убийстве Анны де Бейль и в соучастии в убийстве Констанции Бонасье, жены галантерейщика с улицы Могильщиков!
    Фи, граф – галантерейщица! Как низко вы пали.

Поле чести усеяно трупами,   
Дело чести – дело черное.
Пар клубиться над конскими крупами,
Ждут добычу черные вороны.
  Еще вчера, еще вчера
  Он был влюблен, она любила…
  Любовь – игра, любовь – игра,
  Игра, где выигрыш – могила.
 
     (про себя)
     Он колеблется.
     Он не посмеет поднять на меня руку второй раз.
     Этот напыщенный индюк. Этот рыцарь чести.
     Этот спесивый дворянчик.
     Он не допустит несправедливости.
     А разве справедливо убить меня?
     Повесить, утопить, задушить, отрубить голову.
     Из страха, что я отомщу.
     А я отомщу.
     О, как я отомщу им всем!
     Убить меня из жажды мести?
     Мести за что?!
     За то, что я боролась с врагами, защищала свою жизнь, свою честь, свое достоинство?!
     Он не допустит.
     Я спасена!
     Спасена!
     О, небо, я спасена!

Ветер разгонит тучи.
Сбудется, что просила.
Господи всемогущий,
Спасибо!
Спасибо, что в этот вечер
Сил у меня хватило.
Боже, платить мне нечем,
Было бы чем – платила.
Боже, ты видишь правду.
Милость в руке господней.
Я заплачу завтра,
За то, что ты спас сегодня.
Спасибо тебе, Всевышний,
За будущие рассветы.
Спасибо, что ты услышал,
Заметил.




Часть III.  Леди Винтер и лорд Винтер.         


   Лорд Винтер, поговорим спокойно, как подобает англичанам, как  подобает брату и сестре.
   Ведь вы, милорд, хотя я и была вашей невесткой, называли меня сестрой.
   Называли меня сестрой до тех пор, пока не узнали о тех страшных преступлениях, которые я будто бы совершила.
   А может быть, вы очень хотели узнать что-либо в этом роде, а, милорд?
   О, не сердитесь, я пошутила.
   Конечно, светлая память любимого старшего брата дороже трех тысяч ливров пожизненной ренты.
   Не так ли, милорд?

Что за грусть, какая жалость –
Умер брат, любимый с детства,
И на память не осталось
Даже малого наследства.
О горе, милорд!

Над могилой ива дремлет,
Дуб склонился над могилой…
Что вам замки, что вам земли,
Если умер брат любимый.
Не так ли, милорд?

В тяжкой скорби вы присели
У могилы на скамейку…
И сквозь слезы разглядели –
Разглядели вдруг злодейку!
Вот радость, милорд!

Пускай в тюрьме она гниет!
Пускай под плетью пляшет!
Казнить, казнить, казнить ее –
И все наследство ваше!!!
Давайте, милорд!

   Дорогой деверь, а может быть, вы возликовали в душе, узнав, что я при живом муже прокралась на супружеское ложе вашего брата?
   О, английские законы безжалостно карают преступления против брака!
   Милорд, а не потирали ли вы тишком руки, заполучив возможность отправить меня в Тайберн на потеху толпе или сгноить где-нибудь в южных колониях?
   У вас уже были наготове судьи, чтобы учинить расправу над женщиной, прошлое которой запечатлено на ее левом плече. А то, что не найдется суда, по приговору которого я была заклеймена, так что ж с того – у британского правосудия нет времени обременять себя лишними хлопотами.
   Братец, почему вы, вдруг, только теперь вспомнили, что мой муж и ваш брат скончался скоропостижно?
   Сэр, отчего вы так охотно поверили записочке ваших случайных французских знакомцев, обвинивших меня в стольких преступлениях, сколько не насчитать во всех лондонских архивах? 
   Лорд Винтер, каким образом вам, истинному джентльмену, удалось так быстр и отменно
 освоить роль тюремщика?
   Вы заботились о своей жизни? О правосудии? О священной… Господа, вокруг одни святыни, что делать нам, грешным?! О священной памяти брата?
   Нет, любезный.
   Вам было выгодно, чтобы леди Винтер, баронесса Шеффильд перестала существовать!
   Вам было выгодно отправить меня в гнусный Ботинабей, в какой-нибудь мерзкий Тайберн Индийского океана!
   Триста тысяч ливров пожизненной ренты не такой уж пустяк.
   Вам было выгодно это, сэр!
   Выгодно! Выгодно! Выгодно!

Известна алчность англичан,
У них бульдожья хватка.
Узнать успели сотни стран
Британскую повадку.
Британец, даже если пьян,
Не даст на подаяние.
Один закон у англичан:
Набит карман, набит карман,
И значит – правь Британия!

Невозмутимость англичан
Взбесить любого может.
Туман в крови у них, туман
И моросящий дождик.
Британец глух, как истукан,
Не знает сострадания.
Один закон у англичан:
Набит карман, набит карман,
И значит – правь Британия!

     ( про себя )
   Этот тупой солдафон. Этот бронзовый истукан. Пьяница. Жалкий игрок в кости.
Старый волокита. Он даже не слушает меня. Он никогда не простит меня. Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!
   ( вслух)
   Милорд. Вы упрекаете меня в том, что я отправила на плаху беднягу Фельтона.
   Побойтесь бога, милорд!
   Я только помогла ему избавиться от рабства.
   Вы извлекли его из нищеты, вы спасли ему однажды жизнь и вы превратили его в свего раба. В своего преданного пса, в свою комнатную собачонку.
   А он не был рабом.
   У этого безумного фанатика был восторженный ум, обширные планы, мятежные замыслы.
   Он жаждал пострадать за свою веру.
   Он ненавидел герцога Бекингема, он хотел убить его, и он его убил.
   При чем здесь я, милорд?
 
   (про себя)
   Тюремщик! Подлец! Верный пес Бекингема!
     (вслух)
    Милорд, вы скорбите о герцоге Бекингеме.
   О вымогателе, кровопийце, растлителе, узурпировавшем королевскую власть.
   О том, кто из прихоти своего развращенного сердца готов был пролить кровь тысяч англичан, втянув их в войну.
   Поработитель Олоферн достоин скорби, избавительница Юдифь – казни.
   Джордж Виллерс Бекингем – не гнусный Сарданапал, а великий воитель!
   Повелитель Англии не может быть ее опустошителем он – ее благодетель!
   Мерзкий похититель чести стольких женщин, насильник – всего лишь легкомысленный вертопрах, если он – герцог!
   Побойтесь бога, милорд!

Каких еще хотим мы прав,
Когда любой из нас свободен:
Кто правит нами - тот и прав,
А кто угодлив – тот угоден.

И не дрожит земная твердь,
И не бледнеют в гневе лица,
Когда идущие на смерть
Тебя приветствуют, убийца!

Давно пора привыкнуть нам
К законам нашим двуединым:
Что дозволяют королям,
Того нельзя простолюдинам.

Растлить, убить, разграбить дом,
Отдать народ навеки в иго –
Что преступленьем мы зовем,
То при дворе зовут интригой.

Кто так высоко вознесен,
Тому один господь свидетель.
Когда Нерон взойдет на трон –
Он не палач, а благодетель.

Каких еще нам надо прав,
Когда любой служить свободен?
Кто правит нами, тот и прав.
А кто угодлив – тот угоден!

   Лорд Винтер! Я, леди Кларик, баронесса Шеффильд,обвиняю вас в том, что вы из корыстных побуждений покушались на мою жизнь и свободу.
   Я обвиняю вас в том, что вы принудили меня ради спасения моей жизни пожертвовать жизнью возлюбленной господина д,Артаньяна.
   Это вашим немигающим взором, сэр, смотрела я, как Констанция Бонасье пьет отравленное вино.
   Вашим!
   Милорд! Вы – убийца!
   Или, по крайней мере, сообщник убийцы.

      (про себя)
 
   Боже, испепели эту безмолвную статую! Уничтожь его! Сотри в порошок!
   Хотя, что я? Мой бог – это я. Я и тот, кто поможет мне выжить и отомстить.

    (вслух)

   Милорд!
   Мой сын, ваш племянник, он – незаконнорожденный по вашим законам. Вы можете лишить его имени, вы можете лишить его права наследства… Милорд, неужели вы решитесь лишить его матери?!

Нет прока молить, нет прока…
Будь проклят навек, будь проклят!
О, сколько под этим небом
Невиннейшей крови пролито!
Будь проклято!
Никто за меня не ответит.
Никто за меня не отплатит.
Я всему, я всему на свете
Шлю проклятие.
Добродетели и пороки –
Будьте прокляты!
Вой толпы и улыбки знати –
Вам проклятье!
Все, кто против, кто за, кто около –
Будьте прокляты!
Господин кардинал, вы слышите?
Я вас именем ада и рая
Проклинаю за то, что дышите
В час, когда дыханье теряю.
Я уйду без покаяния –
Покаяниям нету отклика.
Жизнь моя, моя окаянная –
Будь ты проклята!


Часть IV. Миледи и д,Артаньян.


   Д,Артаньян!
   Я любила тебя, любила!
   Помнишь, тогда в Менге – мне достаточно было шепнуть кардиналу одно слово.
   Но я не сделала этого.
   Почему?
   Потому что ты такой же, как и я.
   Мы отлиты в одной форме.
   В жилах у нас течет одна кровь.
   Мы из одного племени.
   Великого племени.
   Мы – авантюристы!
   Я любила тебя, д,Артаньян…

Все, что природа нам дает,
Авантюрист распродает.
Эй, толстосум,
Купи мой ум!
Спеши – открыта лавка.
А может, мы сыграть рискнем?
Я ставлю все. Я ставлю все!
Где ваша ставка, господа? Где ваша ставка?

Дорожить нам особенно нечем –
Помолиться и то не успеть.
Что там выпало: чет или нечет?
Что там выпал: жизнь или смерть?

Зря на судьбу мы негодуем –
Ее бросок непредсказуем.
Вчера ты – грязь,
сегодня – князь,
а завтра – вновь отставка.
Порою банк возьмешь за грош,
Порой костей не соберешь,
Играя в кости. Господа, где ваша ставка?

Дорожить нам особенно нечем –
Помолиться и то не успеть.
Что там выпало: чет или нечет?
Что там выпало: жизнь или смерть?

Сильнее с каждым днем азарт,
Поскольку нет пути назад.
Ну, чей черед?
Что шею жмет –
Колье или удавка?
Но нет резона умирать
покуда есть на что играть.
Я ставлю все! Эй, господа, где ваша ставка?

Дорожить нам особенно нечем –
Помолиться и то не успеть.
Что там выпал: чет или нечет?
Что там выпало: жизнь или смерть?

   Я любила тебя, д,Артаньян.
   Ты был достойный противник.
   Отличный партнер.
   Дважды ты обошел меня, дважды.
   Ты вернул этой дуре, королеве Франции, ее паршивые подвески. Ты предупредил глупца Винтера  о покушении.
   Разве я могла не ответить тебе?
   На удар – удар.
   Мои люди чуть не подстрелили тебя под Ла-Рошель. От вина, которым я угостила тебя, помер какой-то бродяга.
  На удар – удар.
  Ах, какой славный был у нас поединок!
  Но я любила тебя, д,Артаньян, любила.
  А помнишь, как ты бежал из дома номер шесть, что на Королевской площади, в женском платье? Через весь Париж!
  Туфли на босу ногу, юбка съехала набок, капор, из-под которого торчали усы!
  Ты обманом проник в мою спальню.
  Ты узнал мою тайну.
  Я поклялась, что всякий узнавший ее умрет.
  Но, бог мой, как ты был смешон в женском платье!
  Как смешон!
  Я любила тебя, д,Артаньян!   

Летит на огонек свечи
Безумный мотылек,
И усачи-бородачи
В ночной тиши, в глухой ночи
Спешат на огонек.

Весенний жар горит в крови,
Скажи скорее «да»!
Но только о любви
Не надо, господа!

Пришла вечерняя пора,
На улицах темно…
Пора, пора, пора, пора –
Летит ночная мошкара
В ворота, в дверь, в окно.

Миг наслаждения лови,
Не ведая стыда.
Но только о любви
Не надо, господа!

Скрипят ступени под ногой,
Звенят в замке ключи…
Ты завтра будешь у другой,
Зато сегодня ты со мной…
Погас огонь свечи.

Орут на ветках соловьи,
Мычат в полях стада…
Но только о любви
Не надо, господа!


   Я любила тебя, д, Артаньян.
   Мой славный гасконец, любовь – поединок, и вся наша жизнь – дуэль.
   Как жаль, что нельзя обойтись в ней без секундантов.
   Короли и кардиналы, королевы и герцоги, мушкетеры и гвардейцы, католики и протестанты – все тут как тут.
  Кто не за – тот против.
  Или друг – или враг.
  Де Вард мешал тебе, и ты, не задумываясь, проткнул его шпагой.
  Де Вард встал на моем пути, так что за грех убрать его?
  Чтобы получить перстень королевы, ты выстлал дорогу в Лондон телами врагов и друзей.
  Чтобы удостоится благосклонности кардинала, я не пощадила Фельтона, уничтожила Бекингема.
   На удар – удар.
   Нападать и защищаться.
   Парировать выпад.
   Загнать противника в угол.
   Пригвоздить его к стене. Одним ударом. Как жука!

Жизнь и гибель – все едино.
Что такое жизнь сама?
Ежедневный поединок
Власти, силы и ума!
Не пойдем мы на попятный –
И летит до облаков
Звон клинков и звон набатный,
Звон монет и звон оков.

Наше высочество с вашим величеством
Шпаги скрестили на самом краю –
Кто же возьмется заранее вычислить
Сколько погибнет в смертельном бою.
   Наш кардинал – фехтовальщик испытанный,
   Но королева отбила клинок –
   Кто же предскажет,  кому нынче выпадет
   Честь подыхать у сиятельных ног.

Жизнь – поединок, не так ли, гасконец?
Нам ли с тобою об этом тужить?
Если противник смерти достоин,
То почему не достоин он жить?

Галантерейщица с галантерейщиком
Тоже дуэль неустанно ведут:
Либо падет он, рогами увенчанный,
Либо ее в монастырь упекут.
Бьются за честь мушкетеры с гвардейцами,
Против Парижа идет Ла-Рошель…
Бьется с судьбою грешная женщина –
Всех закрутила шальная дуэль!

Жизнь – поединок, не так ли, гасконец?
Нам ли с тобою об этом тужить?
Если противник смерти достоин,
То почему не достоин он жить?

 Я любила тебя, гасконец.
 Жизнь – дуэль.
 Зачем ты втянул в нее свою Констанцию?
 Зачем?
 Ты знал, как высока ставка, знал, что в любой момент может выпасть «нечет».
 Ты мог рисковать моей служанкой Кэт.
 Твои приятели мушкетеры вольны были сами выбирать жизнь или смерть.
 Но Констанция!
 Эта маленькая глупая галантерейщица.
 Это хрупкое бедное создание.
 Ее надо было посадить под шелковый колпак.
 Или в лавку ее мужа.
 Там, где гремят выстрелы, ломаются клинки, лошади опрокидываются на полном скаку; там, где льются кровь и яд, ей не было места!
 Она мертва.
 Так кто убил ее, гасконец? Кто?
 Кости.
 Ей выпал «нечет».
 А метали мы – ты и я, вместе.
 Давай помолимся, мушкетер. Помолимся за всех, кто не доскакал до цели.

Небо! К тебе снова
Я обращаю слово.
Гляжу на тебя с одною
Мольбою:
За всех, напролом шедших –
Ничего не нашедших.
За всех молодых и гордых –
Мертвых.
Единственная молитва единственному богу –
Моленье о тех, кто сгинул, кто потерял дорогу.
Тьма надо мной все гуще, голос мой тише и тише…
Имеющий зренье – увидит, имеющий уши – услышит.
За всех страдавших, любивших –
Ничего не забывших.
За всех о славе мечтавших –
Павших.
Единственная молитва единственному небу –
О тех, кто не знал надежды, удачей отмечен не был.
Заметь их, прости их, боже. Пусти их в райские кущи.
Увидит – имеющий зренье, услышит – имеющий уши.
За всех, поныне идущих –
Ничего не найдущих.
За всех, кто жил и не дожил –
Тоже.
Единственная молитва единственному владыке –
О жертвах коварной власти, мучениках интриги.
Единственная забота, единственное моленье…
Услышит – имеющий уши, увидит – имеющий зренье.
Патер ностер  фиат волунтас туа, амен.

  Я любила тебя, д,Артаньян.
  Ты выиграл.
  Эта игра – твоя.
  Ты можешь убить меня.
  Но где ты найдешь такого соперника, как я?
  Тебе будет скучно на земле без меня, гасконец.
  Де Варды, Рошфоры, гвардейцы, короли, кардиналы – все это жалкая мелюзга!
  Тебе будет скучно на земле без меня, гасконец.
  Ведь я любила тебя!
 
Скрипят ступени под ногой,
Звенят в замке ключи…
Ты завтра будешь у другой,
Зато сегодня ты со мной –
Погас огонь свечи!
Жизнь – поединок, не так ли, гасконец?
Нам ли с тобою об этом тужить!
Если противник смерти достоин,
 То почему не достоин он жить?

  Господа!
  Почему вы молчите?
  Ведь я права! Сто тысяч раз права!
  Я права.
  Я доказала, я убедила!
      (про себя)
   Тронула, провела, обманула, переиграла.
     (вслух)
 
   Я же доказал им, небо!!!


Небо, услышь мой плач, мой стон…
Застыли судьи со всех сторон…
Снова колокол трезвонит
Все сильней, сильней, сильней,
Словно заживо хоронит
Радость юности моей…
Нет, неповинных жертв не бывает –
Невиноватых не убивают!
Своей пастушке пастушок
Букет цветущих лилий нес,
Счастливых слез он сдержать не мог…
Сердце богу открыто,
Вот я стою на коленях,
Боже, прошу защиты,
Спасенья!
Боже, ты видишь правду,
Милость в руке господней…
Снова колокол трезвонит…
Своей пастушке пастушок
Букет цветущих  лилий нес…
А я ненавижу цветы!!!
О, сколько под этим небом невиннейшей крови пролито!
Будь проклято!
Дорожить нам особенно нечем,
Помолится и то не успеть.
Что там выпало – чет или нечет?
Что там выпало?
Боже, ты видишь правду,
Милость в руке господней…
Отдам богатство и силу,
Если ты есть, дьявол,
Помилуй!
Снова колокол трезвонит…
Единственная молитва единственному богу_
Молитва о тех, кто сгинул, кто потерял дорогу.
Своей пастушке пастушок
Букет цветущих…
Единственная молитва…
Боже, спаси меня, боже!
Патер ностер Фиат волунтас туа. Амен.

   Господа! Вы не убьете меня, правда?
  Я вернусь в монастырь. Уеду в Америку. К дьяволу. В ад.
  Не убивайте меня, прошу вас!
  Я хочу жить! Я так молода! Я хочу жить!
  Палач, ты добрый. Ты не сможешь отрубить такую красивую голову. Обезглавить это тело! У тебя не поднимется рука!
 
   Милорд! Ради памяти вашего брата. Мы не имеем права порочить его добре имя. Наша фамильная честь… Я отрекаюсь от наследства!
   Граф, это грех. Это большой грех – убить человека. А убить дважды – двойной грех. Вы опозорите себя. Это подло, жестоко, низко, не достойно вас!
   Вам отомстят!
   Вас повесят!
   Колесуют!
   Сгноят в Бастилии!
   Берегитесь!
   Мои друзья близко.
   У кардинала длинные руки!
   Кардинал!!!
   Он скажет!!!
   Ах –ха… он скажет: «Не надо был попадаться, мадам».   


                КОНЕЦ