Прости

Мне давно хотелось написать о ней.
Милая, улыбчивая женщина, живущая в доме по соседству. 
Сейчас ей, наверное, далеко за шестьдесят, но она прекрасно выглядит и всегда радует собой, неизменно излучая лишь доброту, спокойствие и любовь.
Сколько бы ни проходило времени между нашими случайными редкими встречами где-нибудь по дороге из дома или домой, она всегда улыбнется мне, узнавая, и обязательно назовет по имени.
Я взрослела, меняла одежды, прически и цвет волос, поправлялась и худела, с годами утрачивала остроту зрения, но никогда не проходила даже случайно мимо, ибо она ысегда узнавала меня первой, останавливая своим радостным: «Здравствуй, Рита!»

Наши встречи были не часты, всегда коротки и случайны, для продолжительных бесед тем особо не находилось.
Но связывало нас не только соседство: когда-то она преподавала математику в вузе, где я училась.

Вуз слишком престижный, поступить было практически невозможно, но почему-то я решила брать его штурмом.
Успешно сдав первые три экзамена, я должна была преодолеть последнее препятствие - математику.
Предмет был любимый, позади математическая школа, и на экзамен я пришла, как на праздник.
С легкостью выполнив все задания и быстро ответив на все вопросы сидящих напротив меня экзаменаторов, я уже не могла скрыть своей радости и ждала, когда мне выпишут пропуск в новую жизнь, поставив  в мой экзаменационный лист последнюю пятерку.
Но вдруг милая и тогда еще не знакомая мне женщина из комиссии, улыбнувшись, произнесла красивым нежным голосом: «Ну, молодец, Рита. Вот тебе еще одно, последнее задание: реши это уравнение»,- и протянула мне маленький листочек.
Ее голос был так нежен, а глаза так лучисты, что я взяла листок, как подарок, как букетик перед выступлением на бис, в полной уверенности, что этот блиц станет вишенкой на торте моего такого, казалось, очевидного триумфа. И радостно приступила к решению уравнения.
Но - о ужас! - то, что наспех было ею написано на листке, оказалось нерешаемым. И даже не уравнением, а какой-то чушью.
"Дядя Петя, ты дурак?" - так и хотело сорваться у меня с языка. Но пришлось подавить свою детскую привычку к месту и не к месту цитировать шедевры совесткого кино, да и лет мне было уже существенно больше, чем смелому малышу из старого фильма.
Радость померкла и улетучилась, и после двух-трех отпущенных мне мучительных минут ничего не оставалось, как только признаться в своей беспомощности.
«Ну вот, как жаль, Рита. Придется поставить тебе четверку», - все так же нежно сказала милая женщина и снова улыбнулась мне.
В результате из-за этой четверки общий бал оказался непроходным, я не поступила.

Нет-нет, все-таки поступила, но с третьей попытки, через два года, сдав наконец-то все предметы без исключения на пятерки. И моим преподавателем математики стала эта милая и улыбчивая женщина, которая, как тогда оказалось, была моей соседкой по двору.

Мне давно хотелось написать о ней.
Но как-то не складывался сюжет.
Ну да, завалила когда-то меня на вступительных, бывает... Тогда я достаточно быстро убедилась в том, что уравнение действительно было завальным: я показала его  преподавателю подготовительных курсов, он долго смеялся.

Ну да, стресс был велик, пришлось оставить мечты о студенческой жизни и с шестнадцати лет работать, а вечерами учиться.
Ну да, жизнь сложилась иначе, чем когда-то мечталось, но не сказать же, что сломана.
И даже с высоты прожитых я не готова связать все это напрямую с тем самым, последним экзаменом, хотя...   

История никак не складывалась, но не отпускала.
И вот недавно я снова увидела ее. Счастливо улыбаясь, она шла мне навстречу, везя перед собой детскую коляску.
«Здравствуй, Рита!» - как обычно, удивляя своей памятью, поприветствовала она меня. - «А я наконец внуков дождалась, девочка у нас, три недели от роду!»  - ее  голубые глаза светились счастьем, щеки порозовели от прогулки, я любовалась ею.
Не знаю почему, но мне непреодолимо захотелось поздравить ее с этим событием, я попросила дать мне время и назначила ей свидание около ее дома.
В назначенное время она вышла из подъезда, я протянула ей мешок с подарками для новорожденной, еще раз повторила свои поздравления и уже собралась уходить, как вдруг она остановила меня.

«Прости меня, Рита!»
Я не сразу поняла ее.
«Прости меня! Я все помню. Помню, как ты на следующий год снова попала в мою группу на приемных экзаменах, я сразу тебя узнала. А ты села отвечать и говоришь так спокойно, с улыбкой: «Ну что, опять заваливать будете?»
«Боже! Неужели я так и сказала? А я и не помню уже…»
«Зато я помню. Прости меня!»

«Бог простит..» - так и хотелось сказать, если б не всуе, да и день был не подобающий, обычный.
Я действительно забыла, что при второй попытке она принимала у меня математику. Да и завалили меня тогда уже на географии, которая на тот раз была последним экзаменом, так что это было неизбежно, я уже знала правила игры...

Она все еще что-то говорила мне, запоздало оправдываясь и вспоминая подробности тридцати с лишним летней давности, но, ошеломленная, я уже почти не слушала ее, а просто дала возможность выговориться.

.