Старый хорёк. Или супермен-т - 2

(См. "Супермен-т-1" в разделе "Ментовская жисть" http://www.proza.ru/2012/08/19/347 )

Первая холодная зима, после многих теплых, напомнила об осутствии русского атрибута – зимней шапки.
Давно уже хожу зимой в суконной кепке. И не в «лужковке», и не в «жириновке». Просто кепка. Тепло в ней.
Теперь оказалось, что голова разбухла. И солидная хорьковая шапка на нее плохо налезает.

Ах какая шапочка! Жёлтенькая с тёмно-коричневым. Ну, как живой хорёчек. И волосок к волоску. Двадцать лет ей, а как новая. Сшитая когда-то из отборного меха в советском ателье Управделами Верховного Совета РСФСР. Где-то у Киевского вокзала в Москве. Сейчас уже точно и не помню. Всех депутатов тогда в такие шапочки одели. Уже тогда злопыхательствовал насчет мехового происхождения и «совета вонючек».   
***
В последний раз надевал  VIP-ушанку лет пять назад. Когда холодно было… 

Поздний зимний вечер.
Еду домой с деловой встречи. Трезвый. И позитивно возбуждённый от начинающегося выгодного дела.
Метро. Финбан[1]. Ехать до Гражданки[2]. 

Сзади на эскалаторе два мужика.
Не старые. Вроде не совсем гопники. Пьяные, правда, в лохмотья. 

- Ща, бля, у метро еще п-п-пузырь возьмём. В ш-шаверме[3] з-з-з-аебеним![4] Хр-р-пфТьпфу! 

При этом зад харкающего скота толкает меня в спину.

Переходя на пару ступенек вниз, не слышу слов его напарника. Но вновь слышу доминантного урода: 

- Да ты не ссы, бля! Я за б-б-азар-то на х** от-т-твечаю. Б-бабло-то ещё есть, ё*-баный в рот! Ща, бля, п-п-роверим. 

Не заметив, как двое успели переместиться, вновь ощущаю толчок в спину. Тем же задом. Теперь уже откляченным при проникновении его хозяина в собственный карман. По-видимому в поисках «бабла».

Спускаюсь вниз, достаточно громко помянув скотов и козлов.
Достаточно до такой степени, что слышу в след надлежащий посыл.
Эскалаторы в Петербурге длинные. Отрываюсь. В поезд захожу без происшествий. Но без удовольствия замечаю знакомую пару в другом конце вагона. Едем спокойно. Расслабляюсь. 

На тебе! Идут. Ко мне. Рядом садятся. Слева. Харкавший рядом со мною.


Я толстоват. А мышцы уже слабоваты. У меня ишемия со всеми ее составляющими и с того вторая группа инвалидности. Серия резких телодвижений может создать мне нежелательные проблемы.
На мне неуклюжая куртка на меху. И воспетая в песнях хорьковая шапка. В руках портфель. Бухгалтер типа «гей, славяне!». Вполне тянет на красную тряпку для пьяной хари. А харя, как назло, под левой рукой. 

- Ты ч-чего м-м-мужик такой с-сердитый? Д-деловой ш-штоли? Н-не ссы, м-мужик. С-сиди тихо! 

Правая рука соседа опускается на мою депутатскую шапку и стаскивает вниз, смазав ею меня по лицу. 
Сижу тихо. Мне обидно. И стыдно перед немногочисленными окружающими пассажирами. Шапку жалко. 

…Четверть века прошло после «подвига супермен(т)а» в анапском автобусе. Все приемы рукопашного боя и силового задержания давно забыты. Да и сосуды головного мозга уже склеротизированы. Но сейчас он вдруг работает, родимый, как с тех пор не работал. Молниеносно…


…Не касаюсь падающей на пол шапки.
Без замаха, из последних  сил, с распрямляю левую руку с ударом ребром ладони в пьяную харю. Не целясь.
Роняя портфель поворачиваюсь туловищем влево, одновременно поднимаясь и вставая перед сидящим уродом. И все эти секунду, две, или три, не больше, лихорадочно, по-бабьи, бью его обоими кулаками по той же харе. 

Стою перед сидящим ублюдком, отводя назад правую ногу, чтобы врезать ему сапогом по голени. Если будет вставать.
Большего уже не сделать, ибо дыхание сбито. И дальнейшие рывки могут привести меня к отбросу копыт. Или к склеиванию ласт, что не легче. 
Противник сидит. Харя закрыта руками. Из под ладоней течёт кровь.

Его напарник встаёт. Мне, похоже, хана.
Сбоку появляются два трезвых парня из пассажиров. Напарник побитого резко впихивается в диван. 

- Присаживайся, отец! Брось их нафиг! Ишь, как старый разошёлся, гы-ы-ы… 

Собрав с пола имущество, усаживаюсь в сторонке. Успеваю скушать дежурные анаприлин и нитрособид. 
Быстро выхожу на своей «Гражданке».
Два урода едут сзади, ступенек на двадцать ниже. Кажется, я уже забыт. Ибо расквашенная харя, даже не делая неотложных косметических пассов, убеждает напарника в необходимости немедленно «з-з-за*бенить в ш-ш-шаверме». 

***

Ещё годы прошли.
И шапка хорьковая на голову не лезет.
И на подвиги поюзанный супермен(т) уже вовсе не способен.

Презики с губернаторами придушили все. Газету не издашь, фильм не покажешь, фирму не поднимешь, на площадь не выйдешь….  Даже «в шаверме не за*бенишь». 

Ждем.
Когда по лицу мазнут. Тогда – считать секунды.
______________________________________________


[1]  Станция «Площадь Ленина». Это там, где пресловутый броневичок с вождём. Которому год назад взрывники-юмористы разворотили жопу.
Но какой же настоящий ленинградец  называет  станцию не по имени базового объекта, Финляндского вокзала? Старого доброго Финбана. Только лимита, типа Вали, шепетовской комсомолки. Губерши нашей, прости господи.

[2]  Не по бабам, естественно, ехать. А до станции «Гражданский проспект», расположенной в районе «Гражданка», что воздвигнут на месте былой деревни с таким же именем. Помню, как лет сорок пять назад, семи-восьмиклассником был возим сотоварищи в остатки этой деревни для сельхозработ на исчезающих полях.

[3]  На прежней квартире я много лет общался в местном кабаке с Али, ливанским арабом, содержащим в моём доме стоматологию. За пивком-кофейком я разъяснял ему, что всякие «интифады» - это не есть хорошо. А зубодёр с кондовым великорусским прононсом учил меня, что есть есть «порядочные евреи», а есть «поганые жиды». Рекомендуя мне не идентифицировать себя с последними.
Это я к вечному спору двух столиц по поводу «шаурмы» и «шавермы». Антисемитствующий эксперт разъяснил: «шавАрма». С «в» звучащим, как английское «w».
И лишь посетив Израиль лично, я узнал и произношение дивного блюда "шварма", и его ритуальную значимость для Ближнего Востока. И, наконец, восхитительный вкус настоящей швармы с массой съедобных аксессуаров.

[4]  Уже года четыре, если не больше в России заправляет однофакультетный со мною  презик. И уже не меньше года в Петербурге губернует «шепетовская комсомолка» Матвиенко (по иным источникам – «Валя-полстакана»). Уже дурно пахнет сверху. Но еще можно, проходя мимо людных мест, быстро выпить и закусить. А также что-то купить из еды и барахлеца. И даже с выбором. Уничтожение малого бизнеса еще впереди.


2010 г.