Девки-асы 10 Сб. Девки-асы, 2007 г

10.
Ночью дождь прекратился, а к утру даже немного подсохло, однако главные специалисты еще с пару часов совещались: стоит ли выводить механизаторов в поле. Пока суд да дело, часы показывали одиннадцать.
- Начнем после обеда, - изрек Иванович, - смысла нет гонять технику туда-сюда, только бензин зазря гробить. Да и протряхнет землица на ветерке и солнышке хорошенько.
И обратился к практиканткам:
- А вам, девки-асы, персональное предупреждение: сегодня будете на культивации, так вот, сначала через каждые пять минут не лениться, останавливаться и чистить лапы. А дальше – само покажет. Ясно?
- Так точно! Ясно! – засмеялась Зоя. - Не сомневайтесь, лапки будут чистые.
- Ну и ладненько, а сейчас – все на машины и марш к месту кормежки.
Один за одним заревели моторы, и вереница тракторов торжественной колонной направилась к столовой.

Почва была еще достаточно влажной. Пройдя первые двадцать метров, Зоя поняла суть распоряжения Ивановича: трава с мокрой землей так плотно налипала на культиваторные лапы, что мотор сам говорил, когда нужно остановиться, начиная кашлять и захлебываться от натуги. Поскольку Ирка еще не получила прощение и разрешение садиться за рычаги управления, именно ей и приходилось при каждой остановке заниматься этой работой.
Иванович, хоть и дал распоряжение механизаторам выйти в поле, немного волновался, поэтому вместе с агрономом объезжал работающих. Когда, завершая очередной круг, практикантки приближались к грунтовке, их уже ждали.
- Ну что, вижу у вас все нормально, – довольно бросил он подошедшей Зое, - а то я что-то немного беспокоился.
- Да чего беспокоиться? Действуем по инструкции, – Зоя сняла кепку и протерла лицо – после дождя от земли поднимались испарения.
Их разговор прервала “песня” мотора, который с нейтралки переключили на рабочую передачу. Все взгляды сразу же обратились на трактор. Ира уверенно начала новый круг, и агрегат постепенно стал  удаляться от дороги.
- Что она делает? Я же запретил ей!
Зоя молчала. Ее пугало совсем не то, что Ира ослушалась и не то, что разъяренный Иванович остался ждать ее возвращения, чтобы сказать все, что о ней думает. Все было значительно сложнее: мотор уже давно просил пощады. Он на своем, но довольно понятном внимательному трактористу языке, требовал остановки. Потом дым из выхлопной трубы стал темнеть, а вскоре окрасился в темно-серый, почти черный цвет, и трактор, забуксовав, остановился. 
Из-за увеличивающегося расстояния, конечно же, Ирка не могла слышать истошных воплей Ивановича, не могла видеть открытый от изумления рот агронома и побледневшее от растерянности лицо подруги. Она с остервенением давила на газ и никак не могла понять, что держит трактор, не давая возможности продвигаться вперед.
Оцепенение прошло, и трое наблюдателей, не сговариваясь, бросились по полю к Ирке.
- Выключи мотор! Мотор глуши! – орали наперебой, едва приблизившись, запыхавшиеся спринтеры.
То ли услышав голоса, то ли догадавшись, что происходит неладное, наконец-то Ира обернулась. Она ничего не поняла, но перешла на нейтралку. Глушить двигатель не стала, чтобы снова не пускать в ход ненавистную шворку.
- Что же ты творишь?! – Иванович почти со слезами на глазах смотрел в одну точку. Проследив за его взглядом, Зоя обмерла: мощнейшая двутавровая балка несущей конструкции культиватора была согнута под углом 90%.
- Та ты ж заячу морду зробыла, бисова дивка! – просипел молчавший до сих пор агроном, - и дэ ты взялася на нашу голову?!
Зоя не знала, что такое “заячья морда” и почему согнутая рама получила такое странное название. Ее волновало совсем другое.
- Ира, зачем? - только и могла прошептать Зоя. - Зачем? Ведь все так хорошо складывалось!
- Это тебе хорошо! Эгоистка! Только о себе и думаешь! – «запела» Ирка знакомую песню.  – Я специально это сделала, ну не заячью морду, конечно, я хотела показать, что тоже умею-ю-ю, - размазывая крупные слезы, заголосила она. – Не сообщайте в институт, пожалуйста, я заплачу-у-у.
- Ты хоть знаешь, сколько это стоит? Заплатит она, - от слез Иванович растаял, как соль в юшке, - иди в «бобик» и больше к трактору ни ногой!
И обратился к Зое:
- Тебе здесь тоже сейчас делать нечего. Хотя… Если пришлю новый культиватор, закончишь к вечеру?
- Постараюсь. По крайней мере, можно немного задержаться. Мне лишь бы на ужин успеть. Правда, было бы быстрее, если бы Ирка осталась, она так ловко приноровилась лапы чистить…
Зоя не только выпрашивала себе помощницу, она усиленно пыталась выручить подругу, которая с видом нашкодившего котенка, брела к дороге. Иванович пожевал травинку, которую до сих пор машинально крутил в руке, прищурился:
- Ну и хитра ж ты, мать! Нашла, с какого боку зайти. Ладно, головой отвечаешь! Эй, красавица! – окликнул он Ирку, но, видя, что та не среагировала, уточнил: - Заячья мамка, вернись-ка!
- А можно как-то это исправить? – пытаясь облегчить долю подруги, поинтересовалась Зоя.
- Как?
- Ну, выровнять, отрихтовать?
- Я такого еще в своей практике не встречал. Неисправимый брак это, ясно?!
Он махнул расстроенно рукой и повернул к «бобику».

Ира не верила своему счастью.
- Может, пронесет? – доставала она подругу одним и тем же вопросом до конца дня, с повышенным энтузиазмом выскакивая чистить лапы.