Опасные страсти княгинь Дочери Руси -2

СЛАВЯНСКИЕ  ХРОНИКИ

Хроника 10 ВОЗВРАЩЕНИЕ ИЗ НЕБЫТИЯ
Хроника 11 ИСПОВЕДЬ   БЕСПУТНОЙ ( У БЕРЕГИНИ)
Хроника 12 Ни о чем я не стану жалеть (Дева Обида)
Хроника 13 Страсти огненные в Купальскую ночь
Хроника 14 СКАЖИ МНЕ, КУДЕСНИК (ТРИУМФ ПОРАЖЕНИЯ)
Хроника 15 ПРИВОРОЖЕННЫЙ(НАВАЖДЕНИЕ)
Хроника 16 СОН О КНЯЗЕ СВЯТОСЛАВЕ
Хроника 17 ОГНЕННЫЙ ВОЗЛЮБЛЕННЫЙ
Хроника 18 СМЕРТЕЛЬНАЯ  ШУТКА  ИНОЗЕМНАЯ  СТРАСТЬ.

Хроника 10 ВОЗВРАЩЕНИЕ ИЗ НЕБЫТИЯ

Бескрайни просторы земель русских. Трудно даже представить себе, что не было тут князя. Умер старый Гостомысл, так и не дождавшись внука своего, и никто не решался занять его опустевший стол. Не осталось у князя наследника, все они в неравных схватках головы свои сложили.
Возрадовался старик только тогда, когда узнал о том, что жива его дочь и подрастает его внук. Когда-то забрали ее в плен победившие викинги. Долгие годы ничего не слышал князь об Умине своей, и только теперь на самом закате узнал он о том, что вырос и возмужал среди воинов  его Рюрик, потому и посылал он одного гонца за другие на дальние рубежи и просил об одном, о его возвращении. Каким тягостным было это ожидание. Порой он уже надежды терял. Каким бы отважным не был юный князь, но сколько опасностей могло подстерегать его на долгом и трудном этом пути.
И хотя волхв, такой же старый, как и сам князь, твердил ему о том, что ничего страшного с ним не случится, но не мог он до конца верить ему, хотя прежде верил всегда.
- А что потом будет с ним, - не удержался князь, хотя никогда прежде не заглядывал он за грань судьбы, не хотел гневить богов своих. Немало горестей было в жизни его, и лучше не знать о тех бедах, которые еще приключиться с ним могут, лучше не ведать.
-И нахмурился в тот момент волхв седовласый:
- Всякое будет, - говорил он, - любовь большая и смерть рядом с нею
- Смерть внука моего караулит? - нетерпеливо спрашивал князь.
- Да нет, не бойся, ту, которая полюбить его осмелится, и жизнь своей не влюбит, когда спокойно оставит он ее, потому что для него всегда будут дела поважнее любви.
Только после этих слов облегченно вздохнул князь Гостомысл - пусть что угодно происходит, главное, чтобы с ним все завершилось спокойно, только это имело какое-то значение
- Род его в глубину грядущих веков протянется, славным будет этот род княжеский, не смолкнет слава о нем, пока люди на земле жить будут.
Эти слова окончательно успокоили князя. Он знал точно после разговора с волхвом, что умереть может спокойно. Да и без того уже задержался он в этом мире, все его ровесники давно на острове Буяне с Волхвом беседы ведут, и издалека  следят за тем, что на землях, когда-то им родных, происходит, а он все еще вынужден был тот оставаться, и ожидать, а ожидание длилось бесконечно.
 Но и уйди, даже не взглянув на внука своего - бывала ли в мире большая жестокость. Хотя почему собственно он должен быть к нему добрым, вот чего никак не мог понять князь русов.
А когда в покоях своих увидел он эту темную деву и сразу же понял, кто она такая, потому что и прежде она являлась к нему, когда забирала других. Он оглянулся и никого больше в покоях не заметил.
- Ты за мной? - спросил он у нее.
- Здесь больше никого нет, пусто, - как-то неопределенно ответила она.
Он не стал больше ничего говорить, ни о чем просить не хотел.
- Ты увидишь его, - почему-то захотела успокоить его суровая богиня, никогда никого не  жалевшая. - Ничего не кончается. Сделать ничего больше не сможешь, но увидеть увидишь, это точно.
И он успокоился. Почему бы и не поверить ей, да и для чего ей лгать, если все в ее руках, а от него больше ничего не зависит.
Ладья с телом  князя отправлялась в последнее плавание к острову Буяну, в то время когда внук его высадился из ладьи своей и пересел на коней, вместе с воинами своими, женой и маленьким сыном, чтобы, наконец, увидеть те земли, где жила его мать, и все его предки ближние и дальние.
Странное волнение охватило его душу, потому что никогда прежде он не видел этих земель, не мог представить себе, что они так обширны и хороши.
Мать много рассказывала, но все  это нужно  было увидеть своими глазами, потому что нет таких слов, чтобы передать величие этого мира.
Кони притомились, да и воины его уже поглядывали на князя своего, и он остановился.
В тот момент князь не знал еще, что были они в двух шагах от заветной цели. И когда появилась девица с печальными огромными глазами, показалось ему, что юная его мать вышла встречать его.
Невольно замер князь. А она постояла немного, развернулась и растворилась в воздухе. В тот момент он так и не понял, живая ли она или только призрак легкий, который сопровождает их по дороге к заветной цели.
Он не понимал языка русов, мать никогда не говорила с ним, уверенная, что язык предков ему не пригодится. Она противилась долго его  возвращению, потому что пугала разлука и неизвестность, но кто мог бы удержать  ее сына там, в чужом мире, особенно после того, когда дед разыскал его.
Сама она знала, что никогда в  тот мир не вернется, ничего она кроме горя и несчастий не видела, но его она удержать все-таки не могла, как ни старалась.
Воздух неведомой отчизны заполнил молодецкую грудь. Он повернулся к Одду- другу детства и брату жены его милой, и рассмеялся весело - он уже знал, что этот день станет для него триумфом.
№№№№№№

Та, которая внезапно вышла навстречу к князю поняла, почувствовала, что стрела пронзила грудь ее, странное томление, дикая тоска поселилась в ней. Как не пыталась  она  забыть об этом, ничего у нее не получалось. Он оставался с ней, он незримый, но такой прекрасный, шел все время с ней рядом.
И когда появился угрюмый жених ее и заявил о том, что тот, кого ждал так нетерпеливо их покойный князь, явился к ним.
- Я знаю, - говорила Лада, - я видела его, он так красив.
Сдал кулаки Вадим и вышел из жилища ее убогого, он знал, что если останется там, то пришибет ее, а этого он уже никогда не смог бы простить. Оставалось надеяться только на то, что виделись они в первый и в последний раз. Потому что страшно далеки были эти двое друг от друга, не могли они оказаться рядом, невозможно это было.
Но утешение было каким-то слабым. Знал Вадим, что какая-то дьявольская сила  водит порой людьми, особенно женщинами. И самым страшным для него было то, что сам он перед ней был бессилен.
Он не мог спорить с тем, что князь и на самом деле удивительно хорош. Не встречал он таких красивых и мужественных воинов. Никто не мог с ним сравниться.
Тревога не покидала души его с той самой минуты, когда юный князь появился в древнем Новгороде.
№№№№№

Это был один из обычных вечеров, когда всем казалось, что все уже успокоилось. Князь вместе с Оддом, вскочили на коней и помчались туда, на берег реки, где собирались молодые люди и девицы, чтобы встретиться, побыть вместе, найти себе кого-то.
Сначала Рюрик противился, но потом и ему стало интересно взглянуть на подданных своих, которых он совсем не знал. Какими странными были их развлечения, как упорно прыгали они через огонь, а потом к воде отправились, чтобы омыть тела свои, и удалились, разбрелись по лесам окрестным. Если бы Одда не увлекла какая-то девица, то ничего и не случилось бы. Но он усмехнулся, только взглянул на князя и исчез.
Рюрик возвращался к коню своему около которого стояла та самая ясноглазая девица, которую он встретил в тот день, когда появился в Новгороде своем. Даже в полумраке он сразу узнал ее.
Она лепетала что-то на своем языке. Он не разобрал бы ее слов, но этого и не нужно было. Потом все совершалось само собой, но словно бы и не с ним происходило. И было ему любопытно и весело. И он был князем, а значит никто ему не указ.
Девица была хороша, хотя уже в тот момент он понимал, что ничто и никогда не смогло бы связать князя и простолюдинку, он знал, что уедет и оставит ее навсегда.
Когда он открыл глаза, Одд уже стоял над ним, девица раскинулась в траве. Он поспешно поднялся, и, не оглядываясь, отправился прочь. Спала она или только притворялась спящей, он этого не знал и не узнает никогда. Да и сколько еще таких девиц будет в его жизни, эта  просто была первой, но и только.
Рюрик оглянулся вокруг, нигде и никого больше не было видно. Он был уверен в том, что эта ночь ни к чему его не обязывает, пока этот мир остается в полной его власти.
№№№№№

Когда на княжеский пир в гридню ворвался  угрюмый парень, Рюрик только пристально на него взглянул, но ничего не сказал.
Он к тому времени  уже понимал русскую речь, только никак не мог уяснить, о какой девице тот говорит. Одд взглянул пристально на своего князя, прося разрешения  расправиться  с непрошенным гостем. Но Рюрик жестом приказал ему оставаться на месте, и сам поднялся к нему навстречу.
- Он хочет драться со мной, - говорил в тот момент князь, и какой из викингов не умеет держать меч в своих руках.
Самодовольство и презрение, вот что видел Вадим на лице красавца- князя. И это после того, когда он своими руками сложил погребальный костер для той, которая была ему дороже всех богатств на свете.
Он не уследил за ней в тот роковой день, а вернее вечер, когда она встретилась с князем. А потом было уже поздно, ни о ком, ни о чем она больше не хотела думать, ушла в чистое поле и умерла. Там он ее и нашел на рассвете. И кого кроме князя мог он винить за то, что  с ними случилось.
Вот и рванулся к нему Вадим, готовый убить его, а скорее умереть самому. Но если даже ему и позволят с князем расправиться, то и тогда воины его тут же прикончат. Он бы обречен, но и сам так же, как и Лада больше не видел смысла  в жизни, и хотел только одного - уйти к ней, отправиться  в то плаванье к острову Мертвых, откуда никто еще не возвращался назад.
Вадим дрался отчаянно. Но он был только русичем, никогда ни один викинг не учил его драться по настоящему, а Рюрик и с самого начала был одним из лучших среди викингов, иначе бы он просто не выжил в тех схватках, в которых ему уже удалось побывать и добыть себе громкую славу.
И рухнул Вадим, сокрушенный противником своим. Но никто не смотрел на строптивца, все их взоры были к князю обращены. А он только спокойно убрал свой меч, слуги уже поспешно уносили тело воина. Некого было винить в его гибели, он  получил только то, что просил.
И продолжался пир в Новгороде древнем, куда вернулся тот, кого так долго ждали. Он оправдал ожидания.
Победно усмехнулся и тот, другой. Именно его назовут Олегом Вещим, но его жизнь и подвиги его - это совсем другая история.


Хроника 11 ИСПОВЕДЬ   БЕСПУТНОЙ
( У БЕРЕГИНИ)

На мир надвигалась гроза.  Загрохотал гром, сверкнула яростно молния. Девица поняла, что она прогневила даже грозного Перуна, а сколько не звала бога всего земного , прекрасного Велеса, дозваться так и не могла.
И ладно если люди от нее отвернулись, хотя она и не была ни в чем виновата, не больше , чем все остальные, но если боги не видят и не слышат , то это настоящая беда, она металась не зная, куда бежать и кому что сказать. Заповедный лес, только он и оставался для нее в этом мире, только он спасение и опора
Любава остановилась около березки в заповедном лесу, той самой, к которой ее подводила еще бабушка когда-то и сказала тогда, что это ее дерево. Там душа ее покоилась до ее появления в этом мире, и туда унесется она, когда настанет черед уходить ей в Ирий.
Давно уже бабушка среди ее предков была, и она стала молодой и красивой девицей, но какие страсти и страдания теперь владели душой ее. А ведь сколько раз слышала она, когда подрастала:
- Будут любить тебя мужи чужие, и много бед от этого случится, даже и оставлять тебя тут страшно.
Она не понимала, почему любить - это плохо, если в этом мире так не хватало всем любви. Тогда не понимала, а теперь, когда  рассорилась со всеми родичами, когда мать ее грозила из дома прогнать, много поняла она из бабкиных слов, да не слишком ли поздно это случалось?
Вот и бросилась она в лес заповедный, а куда еще было пойти той, от которой отвернулись все, и почему, потому что муж сестры ее никак в покое не может оставить, и все время там, где она оказывается. Уже и просила она его, и умоляла, а он только смотрит ничего не видящими очами и идет за ней, словно привязала она его к себе. А может,  и привязала, кто знать это может наверняка. Только не знает, как теперь избавиться.
И когда сестра ее волком взглянула, то  не выдержала она, и бросилась со слезами бежать. И сама не заметила, как оказалась на опушке леса заповедного. Видно, это бабка с того света остановила ее и направила сюда, когда уже не знала она куда  бежать и что сказать?
А вот и березка.
- О, матушка, Берегиня, появись предо мной, не к кому мне обратиться больше, только ты одна и помощь и опора.
Замолчала и прислушалась она, и в тот же миг и появилась высокая, статная, светловолосая, в каком-то зеленом наряде, почти не отличимом от листвы на деревьях.
Появилась и встала молча перед нею.
- Тебе все ведомо, - говорила Любава, боясь, что она исчезнет скоро, и не дослушает ее до конца.
- Скажи, в чем повинна я, почему доля у меня такова. Ведь не нужен мне, никто не нужен, а муж сестры моей и вовсе не нужен, так что же такое со мной творится.
- Ничего, дорогая, пройдет это, скоро пройдет.
- Но что сделать я должна для того.
- Оставайся в лесу до рассвета, и сама все увидишь и узнаешь, - сказала она и растворилась тут же.
Оглянулась Любава по сторонам. Никого никогда не было в тот миг. Присела она около березки своей, спиной к стволу ее прижалась, и так хорошо, так спокойно ей было, что заснула она в тот момент, как никогда дома спать  спокойно не могла.
А что было потом? Когда девица мирно  лежала, раскинувшись на траве мягкой? Птицы пели, бабочки и стрекозы порхали. Взглянула на нее еще раз украдкой Берегиня, и юношу прекрасного подтолкнула к ней.
- Иди, иди, ждет она тебя. Хватит ей с чужими страдать, да от мужей чужих бегать, твой час настал.
И опустился бог страсти Ярило рядом с ней на траву, и коснулся ладонью щеки ее розовой во сне и еще раз он улыбнулся, а потом медленно и очень осторожно губы его ее губ коснулись. И такое удивительное тепло по всему телу девицы пошло, какое только в заповедном лесу и можно пережить. А руки с перстнями рубиновыми уже по телу ее скользили, и подалась ему навстречу спящая Любава.
Она чувствовала, что происходит что-то  невиданное. Но поддаваться этому никак не хотела, и глаза открыть боялась, потому что знала, что, как только проснется, исчезнет юноша прекрасный, не будет его больше рядом. А ей так хотелось узнать, как это бывает не с чужим мужем похотливым, не украдкой от всех, а на глазах у Берегини, в заповедном лесу.
Но не собирался Ярила уходить от нее. Никогда не уходил он раньше срока от возлюбленных своих, а накрыл ее юным и прекрасным телом.
На полянке появился Лель. Мельком взглянул на них и улыбнулся, уселся он на пенек и заиграл песню первой любви, ту самую, которую всегда играл для тех, кто в первый раз утехам страсти предавался.
И такая удивительная музыка в тот полдень в поднебесье звучала, что  слезы счастья потекли по щекам Любавы. Она то смеялась, то рыдала в дивном сне своем и молила о том, чтобы никогда это не кончалось.
Но в тот момент когда все произошло и невероятные ощущения подняли ее над землей и понесли куда-то , где-то далеко еще звучала песня Леля. И она знала, что это случилось, это случилось с ней, и было божественно прекрасно, так как ни у кого и никогда не было. А кому так не  кажется, когда все в первый раз случается?.
Пробудилась она к удивлению своему не около березки своей, где заснула, а на берегу лесного озера. Не задумываясь, бросилась туда, в воду прозрачную и прохладную,  и долго  там плескалась, распугав и разозлив всех русалок. И только когда косматая голова водяного показалась над водой, выбралась она усталая и совершенно счастливая на берег, отдохнула немного и медленно пошла в свой мир.
На перекрестке она снова встретилась с Берегиней.
- Позволь мне здесь остаться, я не хочу возвращаться к ним, - со слезами на глазах просила ее девушка.
- Не нынче, - твердо говорила та, - ты вернешься, в свой срок, но никто не волен нарушать волю матушки Мокоши. Только не бойся ничего,  по-другому все там теперь будет.
И не посмела девица больше ни о чем ее просить, понимая, что та и без того много для нее сделала. Медленно и нехотя приближалась она к людям, которые ничего кроме огорчении и бед не дарили ей пока.
Огни костров уже полыхали на опушке,  и какой-то юноша шел к ней навстречу. Он был незнаком ей. Но она понимала, что вместе с ним и начнется новая, совсем иная жизнь.
Конь хрипел где-то рядом. И она услышала слова, которые во все времена мечтала услышать любая из нас:
- Я пришел за тобой, чтобы увезти тебя в свой мир.
И ни с кем не стала она прощаться, потому что и на минуту боялась оставить его, а вдруг он исчезнет.
И смотрели девицы и парни у костра, как ехала она в его объятиях и улыбалась. И никакая сила больше не могла остановить и разлучить их.


Хроника 12 Ни о чем я не стану жалеть (Дева Обида)
ТАЙНА СТАРОГО ОЗЕРА


Не могла уберечь Берегиня,
Я ушла с ним на берег пустой
А в душе ледяная пустыня,
О, как юн был возлюбленный мой.
И его я тогда пожалела,
Этот пыл попыталась унять,
И красивое юное тело
Покорило, конечно, меня.
А душа? Растворилась во мраке.
Он похитил ее навсегда…
( Песня Русалки)

Звезды сверкали над засыпавшей землей,  и только княжеский пир был в разгаре, когда в гридне появилась Рада.
Никогда прежде не позволял ей отец представать перед князем сластолюбивым, а тут сам потребовал, чтобы обрядилась  она в лучшие свои одеяния, украшения свои надела и на княжеский пир за ним следовала.
Только глаза ее сверкнули в ответ. Такого от отца девица не ожидала, что он собрался ее продавать или подарить князю, как игрушку  какую -то на час.
Накануне узнал старый  Ждан, что  пусто и тяжело на сердце у князя Олега, никого не было с ним поблизости из дев. Он услышал, как сам тот говорил:
- Холодно в душе моей, словно все там обледенело.
 И рады были бы ближние и дальние ему услужить, да не особенно понимали как. Он же сразу о Раде вспомнил. Если станет она княгиней, то можно будет и к предкам спокойно уйти, но если и не станет, не забудет тех ночей князь и не бросит он ее, когда сложит голову воевода свою в сражении ратном, или просто к предкам уйдет, не оставит без внимания, и ему спокойнее будет.
Конечно, от нее всякого ждать можно было, вон как глаза горят, но он надеялся на то, что если она разумной не будет, то  его послушается, потому что он лучше знает, что и как быть должно. Если бы ее мать была жива, тогда и волноваться бы не о чем было. Но давно уже в Ирии она среди родичей  своих его дожидается, и он готов уйти, когда будет знать, что не бросил дочь в одиночестве, потому что братьев нет у нее, а все остальные родственники, не мог он им особенно доверять. Только и явятся они, чтобы добро его к рукам прибрать, тогда и вспомнят, кто сват, а кто брат и всякий в свою сторону тянуть будет бесстыдно.
№№№№№№

В тот момент, когда Рада пришла,  княжеский пир был в разгаре.
Князь  поднял узорный кубок с пивом, когда она вошла, и посмотрел на нее пристально и  внимательно.
Потом он молча взглянул на воеводу своего,  и все ему стало понятно, но он одобрил мысленно поступок старого вояки, и если было за что попрекнуть его, только за то, что до сих пор скрывал он от них дочь свою.
Она села на то место, которое было ей указанно, и была  спокойна. Для молодой девицы, впервые  оказавшейся на княжеском пиру, она вела себя дерзко, но князь Олег только усмехнулся, а ему и не хотелось покорных, и в том воевода потешил его.
Когда, взглянув на отца,  Рада поднялась и пошла, после того, как поднялся сам князь, тот с кем-то говорил и не заметил ее рывка, он считал, что исполнил все, от него зависящее, и большего не надо.
Она направилась к выходу, решив про себя, что здесь не так уж плохо, и князь, пожалуй, ей даже понравился, эти глаза с поволокой, они  говорят все без всяких слов, этот странный полет в неведомое, это часто виделось ей во сне, и потом, она никак не могла успокоиться больше. Если бы отец не показывал всем своим видом, что, как дорогую игрушку,  он бросает ее князю, она бы возможно и согласилась быть с ним.
Рада имела дерзость думать о том, что она может как-то изменить то, о чем без слов договорились эти два мужа старые, впрочем, князь не был стар, хотя ей показался в тот момент стариком. И понимая, что может произойти, от девиц она слышала о таком, она  решила улизнуть от них, если это и случится, то не нынче, не теперь.
И хотят ли они того или нет, но будут с ее желаниями и капризами  считаться.
И ей удалось свернуть с аллеи куда-то вбок, оказаться в очень узком проходе, и  затаиться.
Она видела, как рванулся князь Олег в свете луны. Его в тот миг кто-то остановил, спросил о чем-то,  и он не заметил, как она исчезла.
Все эти лабиринты причудливые и были сотворены искусными мастерами для того, чтобы князь или кто-то из его приближенных в нужный момент смог удалиться с  возлюбленными своими, да так, что не отыщет даже тот, кто и захочет найти, и попробовали бы слуги верные сунуть туда носы свои любопытные.
А там   моментально слетали одежды с избранной прелестницы, и руки его скользили по обнаженному телу, иногда ласково , иногда грубо он опускался с ней вместе на мягкую траву, она здесь была особенно мягкой и ухоженной, и предавался, как молодой бог Ярила в Купальскую ночь,  любви. И каждый раз придумывал он что-то новое и невиданное, так что девицы, даже и знавшие о похоти княжеской, диву давались, а потом рассказывали подругам своим, а то и возлюбленным, как это было на этот раз. И что могли и первые, и вторые? Девицы, которые не были приглашены в объятия княжеские, завидовали тайно или  явно, парни понимали в глубине души, что им уже ничем не удивить подруг своих, и никак не могли уразуметь, как им творить такое можно. А те  объяснять им ничего не хотели, и приходилось им тихонько уходить к молодым девам, да нетронутым князем, чтобы хоть в том опередить его и потешиться вволю, как могли.
Им рассказывали про благородного Рюрика, который на девиц их не смотрел - вот времена были замечательные, а тут попробуй с князем тягаться, когда и власть его безгранична, и если верить им, то лучшего возлюбленного и не найти нигде.
Слышала о том и Рада от подруг своих задушевных, и знала, что расспрашивать и завидовать ей будут, но словно черт толкнул ее в то самое укрытие, когда момент волнующий и неповторимый приблизился. Обидно ей стало, что все так должно было случиться, пусть и с князем великолепным, да не о таком она вовсе мечтала прежде.
Князь ушел далеко и понимал, что не видно ее нигде. Заглядывать в каждый лаз и искать сопливую девчонку  он не собирался, развернулся и пошел назад, не понимая, отец ли наказал ей так себе вести, или еще что-то случилось. Хотя представить себе, что она бросилась к кому-то,  про него забыв, он никак не мог. Такое и в голову ему не могло прийти. Но что случилось на этот раз. Ни одна из девиц  до сих пор не посмела бы сбежать от него, а эту черт сам водит.
Князь не терпел, когда что-то срывалось и шло не так, как ему хотелось, особенно если это касалось девиц и женщин, которых он для себя выбирал на ночь.
И когда он ушел,  и Рада осталась во тьме одна, она вдруг испугалась и поняла, что должно случиться что-то непредвиденное. Что она скажет отцу,  пустит ли он ее домой, что будет с ней дальше и что будет с ее отцом после ее дерзости? До сих пор она о том и не мыслила вовсе. Это был князь Олег, - стало доходить до нее главное.
И она, выбравшись из своего укрытия, побрела домой, очень медленно, решив, что на ходу должна придумать что-то, в крайнем случае, прикинуться дурочкой и показать, что она ничего не знала и не поняла.
Она присела на берегу озера, где обычно днем любила сидеть и не бывала никогда ночью, и когда кто-то во тьме положил ей молча руки на плечи, она подскочила, как ужаленная, и пронзительно крикнула. Но  кто-то большой и сильный  (она едва ему до плеча доставала), стал жарко ее целовать. Кто бы это мог быть, кроме князя Олега. И она решила, что все не так скверно, как недавно казалось, и отдалась ему, решив, что если всем этого хочется, то глупо было противиться дальше.
 Он видел, куда я пошла, он не отступится от своего и пускай. Она совершила глупость, но это можно поправить.
И только когда из-за туч появилась предательница луна, она поняла, что с ней был вовсе не князь, а прекрасный юноша в одеянии   воина.  Она видела его на пиру, и даже улыбнулась, мысля о том, что хорошо, если бы он оказался князем Олегом, и тогда все было бы не так грустно и обидно.
Но Рада прогнала тогда крамольную  эту мысль, теперь ее желание вроде бы и осуществилось, только что-то не особенно она радовалась, все запутывалось еще больше. Она бы и порадовалась тому, что произошло, если бы не думала о том, что должна сказать отцу.
- Я женюсь скоро, - услышала она его голос, - вот и хотелось, пока на воле с тобой ночку провести.
- Наложница князя, - расхохоталась Рада.
Она сбежала по собственной глупости от князя и оказалась в руках простого воина - хорошо, что он женится, а то бы еще и приставать начал, и все рассказывать о том, что случилось с ними этой темной ночью. Но так можно было верить в то, что он будет держать  все в тайне.
Она вернулась домой на рассвете, и решила, что пока отцу наверняка ничего не известно, и можно поспать спокойно.  От переживаний и утех, она так устала, что валилась с ног.
В доме было тихо и ладно.
Проснулась она поздно. И служанка уже ворчала о том, что отец сердит, и посылал будить ее во второй раз.
Но Рада пока с ним решила не встречаться. Вечером, когда он обо всем узнает, тогда и   придумает,  что сказать ему. Она выскользнула на озеро, которое было в двух шагах от дома воеводы, переплыла на другой берег и заснула там, на теплом солнышке в полном одиночестве снова.
Снился ей молодой и прекрасный бог, то ли Купала, то ли Ярила сам, он отодвинул князя Олега и пошел к ней навстречу. И улыбнулась ему ласково Рада, и снова придавалась утехам уже во сне. Но когда, как не во сне приходят к ним боги, спустившись с небес, и чем черт не шутит, возможно, так оно и было. Тогда и рождались самые удивительные и сильные и прекрасные дети у этих дев.
Когда она к вечеру вернулась домой, то поняла, что не может все время от отца и от ответа бегать, там стояла странная суета. Она увидела, что сам князь явился к ней, но на дворе стояли кони и было несколько воинов, среди них и  Од- тот самый с которым она ночь провела.
Но какими-то странными они были при дневном свете. Думая только о своем, Рада никак не могла сообразить, что произошло, хотела сначала бежать из дома, но, видя, что к ней никто не бросается, и тащить ее во  дворец не собирается, она  поняла, что произошло что-то совсем иное, и весь мир не сошелся клином на ее ночных похождениях.
Когда за спиной захрипел княжеский конь, она невольно отпугнула в сторону, но в такие минуты князь Олег не смотрел на девиц, он не узнал ее и вряд ли бы что-то сказал, если бы и отличил от любой другой.
Она проскользнула в собственный дом, еще не понимая, что же отец затевает, почему князь тут оказался, и воины. Когда она уходила из дома, служанки ей не говорили о том, что у них пир затевается. Она терялась в догадках и почувствовала себя маленькой и беззащитной девочкой в огромном и враждебном мире.
Но в тот момент она и увидела его посреди огромной комнаты. Она скорее поняла, почувствовала, а не увидела, что он мертв. Князю кто-то объяснял, что они были на охоте и стрела,  невесть откуда взявшаяся, пронзила его грудь. Сколько они не искали, так и не нашли того, кто стрелял.
Князь угрюмо смотрел на своего воеводу, о чем он думал, никакой волхв, вероятно,  бы угадать не мог. А волхв уже появился, его глаза странно сверкнули, и он взглянул на князя.
- Не было меня там, и ты мне должен сказать, что там произошло, - подступился к нему князь, понимая, что если кто-то ему и ответит, то вечный его противник.
- Соловей- разбойник, - совершенно серьезно заявил тот, - я предупреждал их, чтобы в неурочный час там не появлялись, но они тебя, а не меня слушаются, это было только предупреждение, если не уймутся они
Он замолчал. Старый спор их с князем продолжался, но волхв всегда чувствовал свою правоту.
Невольно взглянула на этих двоих Рада, смотреть больше на мертвого отца было невыносимо, и только в глубине души она радовалась тому, что в этом есть и доброе - ей не нужно ему ничего объяснять о случившемся  накануне, но как ей быть дальше.
Но как же прекрасен был волхв, она залюбовалась им невольно, и не нужно быть ясновидцем, чтобы понять взгляд этой девицы. Он прикинул когда и как может встретиться с ней, потому что знал, что князь накануне напрасно искал ее- девчонка не промах  и тем  приятнее будет, когда князю донесут, что она была с ним, сбежав от него самого.
Этому чужаку- викингу, которому все подчинилось в его мире, надо будет все время показывать, кто настоящий повелитель в этом мире, и Рада ему в том поможет, а еще и удовольствие получить, а почему бы и нет?
- Я буду ждать тебя на нашем месте, - услышала она голос воина.
 Он стоял за ней, и никто не расслышал то, что он говорит, никто, кроме волхва, который  все слышал.
Он увидел, что это был Од, и прекрасно знал, что уже назначена его свадьба, и он с ней встречаться собрался. Это рассердило его еще сильнее, что-то ускользнуло от него, он слишком много думал о князя, и не видел другого.
Он понял, что надо остановить это все действо, он не позволит лгать перед богами этому юнцу.
И только  мертвый воевода, уже отстраненный Мареной самой от реальности,  один был безучастен ко всему, что вокруг творилось.
Волхв остался в его доме. Он решил  преградить ей дорогу, когда она отправится на свидание,  а еще лучше просто опередит ее и сам встретится на берегу озера с мальчишкой.
№№№№№

Одд смотрел вдаль и думал о том, почему так долго не было Рады, он знал, что уверит ее в том, что ничего после свадьбы не изменится, они будут встречаться, она останется его любимой наложницей.
И не было в душе его сомнения в том, что она согласится с ним во всем, особенно теперь, когда ее отец был мертв.
Он задумался, когда из тьмы вырос волхв во всем великолепии своем, он никак не мог ожидать его появления.
- Ты свою невесту ждешь, а не рано ли? - усмехнулся он.
Перечить ему юноша не посмел, даже князь Олег был с ним очень осторожен, а уж куда воину противиться.
- Нет, я жду другую, - вырвалось у него.
 Он был уверен, что так ему проще будет  оправдаться. Но  это и показалось самым страшным.
Они не заметили Раду, она стояла над ними над обрывом и смотрела и старалась услышать и понять, что же там происходит. Она пришла, чтобы сказать воину, что ничего не будет, не станет она ни княжеской, ни его наложницей, и пусть не надеется, хотя она понятия не имела о том, кем станет. И такой задор был в тот момент в душе ее. Она упивалась свободой, и думала, что сделать, чтобы никому она не досталась и оставалась свободной. 
Какая -то странная черная птица появилась во тьме, и она задела Раду огромным крылом, и от неожиданности она не удержалась на ногах, пронзительно крикнула  и кубарем полетела вниз.
Оба, и волхв, и  воин, бросились к ней, еще не понимая, кто там упал, хотя догадывались, что пришла она.
Волхв склонился перед ней, и тогда только он понял, что это Рада.
- Какие у тебя глаза, - выдохнула она.
Но это был ее последний вздох.
Воин пошел прочь, он понимал, что все кончилось, ему показалось, что она нарочно бросилась с обрыва. Он  вовсе не хотел слышать всего, что скажет ему  чародей, уж точно ничего хорошего, только теперь он понял, что не только князь, но и чародей его соперник, и неизвестно еще что князь сделает, когда обо всем узнает. Об этом даже страшно было подумать.
А тот подхватил ее тело на руки и медленно понес, понимая, что воскресить девушку он не сможет, но почему она так с ними поступила?
Птица еще покружила в темноте, он в суматохе так и не заметил ее, и исчезла.
Он знал, что дурная слава его только усилится, но как-то бояться ему особенно нечего было. Он положил ее на дворе воеводы, его уже успели до заката похоронить. И велел разводить костер среди ночи, надеясь на то, что пока князь обо всем узнает,  все будет кончено.
Огонь полыхал до рассвета. Его никто ни о чем не спрашивал. И только Одд подошел и издалека смотрел на то, как пламя пожирало тело той, которая вчера еще такой пылкой и страстной была в его объятиях.
- Она не досталась никому, упрямая девица, но как она могла так с ними поступить.
Пустота и тьма, вот что оставалось в душе того, кому только дали пьянящего напитка пригубить, но испить кубок до дна так и не позволили.
Волхв был прав, князь так до утра ничего не узнал, а потом  ему сказали, что она была на свидании с кем-то, наверное, с молодым богом. И волхв принес ее назад мертвой, видно возлюбленным ее был сам Ний, от одного взгляда которого  умирало все живое, но Раде и сам Ний не страшен, только  в прах она обратилась после ночи любви такой.
Князь больше никогда о ней не спрашивал. Волхв ничего о происходившем не сказал, и только порой ему снился сон, будто обратилась она в черную птицу и улетела куда-то, где уже никто ее не мог достать. Вероятно, так и было все на самом деле.
А как еще могли в этом мире появиться  Белые Лебеди, Девы- Обиды с вечно печальными лицами, которые порой опускались на озеро, и манили во тьму случайных прохожих, остановившихся, чтобы на них полюбоваться.
Говорят, они появлялись в этом мире, чтобы предупредить о страшной беде, которая поджидала живых. Одну из них Волхв называл Радой, и он все время видел ее в самых тревожных своих снах перед бедой.
Он прожил долго, всех пережил, и оставался все таким же великолепным, и только порой в тревоге просыпался, когда видел Деву Обиду. Он знал, что однажды она приплывет за ним, недолго уже ждать осталось. И тогда в Ирии они навсегда будут вместе, как ему и мечталось когда-то.

Хроника 13
Страсти огненные в Купальскую ночь

С каким нетерпением все в мире подлунном ждали этого часа и дня этого, а вернее ночи, когда боги спускаются на землю, и все вольны предаваться страсти с избранником своим. И этот удивительный танец страстей под луной, он давно стал знаком того, что родятся самые крепкие и прекрасные дети.
Избранницами были те, кого из толпы нарядных девиц выбирал Ярила, Купала, Даждьбог - и остальные солнечные боги. Они были избранными и становились жрицами, потому что должны были не просто род продолжить, но и самых прекрасных людей принести с собой в мире этот. И не каждую, не любую бог выбрать мог. Ну а те, кто и вовсе в одиночестве оставались, казались они брошенными и несчастными. Потом целый год, а то и больше парни к ним не подходили. И тогда бежали они к реке или озеру в заповедном лесу, и от горести своей в омут бросались. Так появились первые русалки. Берегини, бывшие там, в другие дни отводили беду, но в такие ночи не трогали они несчастных, потому что знали , как тяжко придется им не то, что без богов, но и без мужей обычных.
Так  и решались судьбы под луной вдруг - выбрали тебя или не выбрали. Как же хотелось каждой быть избранницей, а не брошенной и забытой. Страх этот живуч до сих пор оказался в душах женских
Забава проснулась  в полночь. Луна слепила и звала куда-то. Она удивилась тому, что заснула в такое-то время. Никто не спал больше - нынче Купальская ночь. А это значит, а это значит, что  совершается такое…
И она вспомнила, как дала ей ведьма какое-то зелье, говорила, что приворожит она своего любимого, забудет он про всех остальных дев и только с ней будет, а что вышло. Она чуть праздника не проспала.
Но она посмеялась над старухой и бросилась туда, на поляну, где во всю полыхали костры. Она не бежала даже, а летела, обгоняя ветер. Потому сначала и не заметила, как изменился этот мир.
Какие-то фигуры и тела невиданные были повсюду, они то приближались, то отдалялись обнаженные и прекрасные.
Люди тоже были где-то, но они казались далекими и маленькими , словно бы она их с высоты видела.
И смеялся прекрасный бог рядом , он тянул к ней свои великолепные руки.
В тот момент она уже благодарила ведьму за то, что та такое сотворила.
Хотела остановиться на поляне и к остальным присоединиться, но порыв ветра понес ее дальше. И она оказалась около Дуба священного в заповедном лесу.
Опомнилась едва, а тут гром и молния, и огромный змей опустился на поляну. Она хотела завизжать и бежать, но остановилась. Как же он был красив, как переливалась чешуя его огненная. И совсем ничего не боялась Забава.
А между тем обличие его менялось на глазах у нее, и вот уже юноша прекрасный в алом плаще стоял перед ней.
- Ты Змей, - прошептала она.
- И еще какой, - усмехнулся он, распахнул плащ , под которым ничего не  было. Но зато каков он был.
- Надоело мне девиц воровать, - слышала она над самым ухом, когда прильнула к нему, потому что страсть охватила ее в тот же миг, вот и попросил я Ясуню привести ко мне такую, которая не испугается, ни того, ни этого обличия моего. И не сгорит, когда обниму я ее и пламенем своим опалю.
Но эти слова звучали уже в полусне, потому что ни небес, ни мира людей не существовало больше.
- Пошли, там мягкая трава, - шептала она, - я так хочу…
Но не было слов, и чувств не хватало, она пылала. Огонь охватил то, что было ее одеянием, но он, обжигая тело, не причинял ей никакого вреда, наоборот, желание становилось все сильнее, хотя куда уж больше.
- А я думала, проспала все, надо будет поблагодарить старуху.
- не надо, - усмехнулся Змей, - она моя старая должница, и потом мы подарим ей  волхва.
- Кого? - удивленно спросила Забава.
- Чародея, умаялась она в одиночестве своем колдовать, да и миру этому нужен давно чародей. И только та, что Змея выдержит и может родить и миру его подарить.
Ей стало немного страшно, потому что в тот момент огонь перебрался уже в чрево ее, и он жег и ласкал и изнутри тоже.
А потом она забылась и заснула.
Старуха вышла из леса и усмехнулась.
- Иди уж, о ней и о сыне твоем я сама позабочусь, иди.
Змей исчез в ту же минуту, как только перенес полумертвую  Забаву в избушку на курьей ноге и осторожно положил на лежанку.
- Иди, мне и без того ночь продлить пришлось, пока вы нежностям предавались , а Мокашь  и без этого зла на меня.
Ничего не ответил Змей Огненный матушке своей.
Только один раз в году, в Купальскую ночь разрешалось ему появляться тут, выбирать себе деву и проводить с ней время в ласках огненных, от которых все сгорало в округе, чтобы потом чародеи , богатыри, воины и князья на земле этой появлялись. Но все у него до сих пор  не то и не так выходило, не выдерживали ласк его огненных девы смертные, сгорали они дотла. И только на этот раз повезло ему, Забава выдержала, и знала она, ведьма и сам Змей, что в положенный срок родится чародей Волхв, а от него уже и род волхвов пойдет.
Так все начиналось в незапамятные времена.

Хроника 14 СКАЖИ МНЕ, КУДЕСНИК
(ТРИУМФ ПОРАЖЕНИЯ)

Открой мне всю тайну, не бойся меня,
В награду любого возьмешь ты коня.
А.С. Пушкин

Первая звезда вспыхнула на небе. Тьма упала на Землю. Старик всматривался во мглу, но никого не мог  различить в мире, казавшемся безмолвным и пустым.
Холодно и уныло было и в огромном храме. Он медленно отошел от небольшого окна, двинулся к выходу, но остановился в нерешительности. Старик ждал известия. Оно могло стать самым важным в его жизни.
Высокий и седовласый, очень худой и почти яростный, он подошел к священному огню, жестом приказал жрецу, за ним присматривавшему, удалиться.
За ним последовал человек  в капюшоне, надвинутом на лицо так, что разглядеть и узнать его  невозможно. Но этот жрец был не особенно любопытен. Его волновало только то, чтобы жертвенный огонь не погас - за это можно было жизнью заплатить. И это уже случилось с его предшественником. Но сейчас, когда  у огня оставался сам Боговед, он мог не волноваться и передохнуть немного.
Незнакомец молчал.
- Он вернулся? - раздраженно спросил Старик.
Никто не знал его имени, да и было ли оно у него, может, в другой жизни.
В блеске огня особенно ясно видна была та ярость, которая проступало на его высохшем лице. Он не пытался скрыть досады, хотя злился он очень редко, это мог бы подтвердить любой из тех жрецов, которым приходилось с ним сталкиваться.
Но для злости его нынче  была причина.
Как долго просил он у своих богов поражения для викинга, называвшего себя князем Олегом. И к грозному Перуну обращался, и к мудрому Велесу, и к отцу всех богов Сварогу. Но не слышали они его и не слушали. Они бывали глухи порой и к мольбам своих первых волхвов. Вот и ему не вняли, словно это он в чем-то перед ними провинился.
 И  ликует нынче  древний Киев, славя князя-победителя. И не успокоить его, и не унять никак. Царь Морской, забравший многих, позволил ему вернуться домой с победой и богатствами. И с волей его не поспоришь.
Старик долго молчал. Неподвижно стоял он перед огнем. Все замерло: и жрецы и вестник - ни один  не шевелился, кажется, они даже не дышали.
Никто не решился бы в тот момент произнести ни одного слова. Но он сам резко повернулся к ним. Бесстрастный и отрешенный, словно и не было той вспышки гнева, стоял он перед ними. Он давно понял, что огонь  легко может унять любую ярость, стоит только пристальнее на него взглянуть.
Но жрец, бывший в тот момент во дворе храма, сообщил, что князь ждет его. В такой час?
- Что ему надобно?- вырвалось у волхва.
Он дивился дерзости властелина. Ему ведомо, что в такое время его  не может быть в храме, и уж никого кроме своих богов принимать он точно не станет.
Но он  жестом отпустил жреца и двинулся к выходу. Не здесь же, перед священным огнем, принимать чужака. Не бывать этому, тот и без того страх совсем потерял. Хотя, говорят, у варягов их и не бывало никогда. Но он пришел к ним, и живет среди них, а не в своем диком мире.
Лицо волхва казалось каменным. Он и сам был одним из тех божеств, взиравших с высоты на людей.
Он сразу заметил князя и остановился перед ним на приличном расстоянии.
Но исподлобья волхв старался разглядеть победителя. В полумгле он казался моложе и сильнее, чем хотелось старику. Он переживет всех и навсегда останется победителем, это было написано у него на челе, Волхва не обманешь.
Но видел ли он это в Книге Судеб или сам так решил с досады - не разобрать
- Радостно зреть победителя. Ты так спешил, что не мог дождаться рассвета?- вопрошал он.
Голос его звучал глухо, и не понятно было, издевается ли он или просто так привык беседовать  с миром. В уголках губ мелькнула усмешка. Но он наклонил лицо, не желая раскрывать истинных своих чувств.
Князь нахмурился, не такого приема он ожидал, хотя он всегда терялся, когда речь о волхвах заходила, и вообще не знал, что  от них можно ждать.
А сколько слышал он о могуществе кудесников. Но столкнулся с этим лицом к лицу и едва устоял. Тогда он был юн, но ничего не изменилось и за эти годы. В тот миг особенно ясно ощутил это князь.
Он знал, что противостоять им, бороться с ними будет до последнего вздоха. Слова своего, данного в юности князю Рюрику, он не нарушал, хотя всякое случалось.
Он никогда и ни о чем не просил волхва, и сейчас пришел к нему победителем. Но и это не подействовало на упрямого Боговеда.
- Воины мои говорят о жертвах, - наконец сказал князь о главном, - но мы не захватили с собой пленников, путь был долог и труден.
- Это поправимо, - отвечал Волхв.
Странная искра мелькнула в глубине его глаз, а еще миг назад они казались потухшими, безжизненными.
- Для этого есть жребий, пусть боги определят, кто им надобен.
После этих слов не только люди, но и все вокруг замерло. Кто-то из воинов, стоявших за спиной князя, ссутулился, кто-то взглянул на небеса, ища у них защиты.
И все ждали раската грома - Перун должен  дать свое согласие на жертвоприношение. И он  видит, вероятно, с небес, как этим двоим тесно в мире.
Князь молчал только мгновение. Он все понял. Но тени страха или беспокойства  не было на его прекрасном лице.
И они услышали его голос. В нем была и дерзость и отвага:
- Если это воля твоих богов, я буду участвовать в жребии наравне со всеми.
Не мог князь Олег  ни ответить на вызов. Он бы никогда не простил себе минутной слабости.
Волхв молчал. Другого ответа от этого князя он и не ждал. Но что делать ему, прослывшему мудрецом? Уговорить богов принять в Сварог победителя и лучшего из князей? Глупо и недостойно его. Да и не был он уверен в том, что на этот раз они согласятся с ним. Ему казалось, что когда появился князь Олег, связь его с богами ослабла, все пошло не так, как ему хотелось. И ни в чем больше не был уверен Старик.
И он изменил свое решение. Он отказался от брошенных в запале слов. Более здравая мысль пришла ему в голову.
- Нет, княже, это не воля богов. Видел я судьбу твою. Не от жребия, не от руки жреца моего суждено умереть тебе.
Он мгновение помедлил, словно решая, говорить ли князю то, что написано в судьбе его.
- Смерть ты примешь от коня своего.
Никогда еще волхв не был так уверен в том, что говорил. Но сразу после этих слов он резко повернулся и пошел назад в храм, оставив князя в одиночестве. Он торопился. Ему не хотелось, чтобы князь разглядел в тот момент его лицо и понял, что он лукавит.
Из-за туч медленно выплыла луна, и стало совсем светло.
№№№№

Олег вскочил на коня своего и рванулся во тьму. Он и сам не мог сначала понять, что так смутило его. Он так ничего не смог добиться от коварного волхва, но он не струсил и не отступил,  даже когда тот бросил ему вызов.
Последние слова его, путанные и туманные, не давали покоя. Но о чем он говорил? Если его не трогают боги, как конь, его любимый конь, его гордость, может причинить ему вред. Глупости все это, он просто выжил из ума.
Он мчался молча, воины не поспевали за ним. Но он старался ни о чем больше не думать. Он хотел забыть о встрече во тьме. Скорее вернуться на пир, который он так внезапно покинул. Воины и без того заждались, он напрасно оставил их в такой торжественный час.
А старик? Да что в нем есть такое, из-за чего он должен тревожиться. Но князь знал, что легче покорить весь мир, чем сладить с одним вздорным стариком. Это они, воины его и все остальные, считают его богом, сошедшим к ним с небес. А он простой смертный, слабый и немощный, и  задержался в этом мире слишком долго и только.
Блеснула луна. Шарахнулся в сторону конь. И он резко остановил его, соскочил на землю и пешком направился к городу.
Воины, догнав князя, ничего не могли понять. Они не знали, как им поступить, почему он оставил коня. Разговора с волхвом они слышать не могли, вот и терялись в догадках.
Они и прежде замечали, каким странным становился князь, когда сталкивался с волхвами. Но этой ночью совершилось что-то совсем необъяснимое.
А до города, до его дворца было не близко. Кто-то предложил ему своего коня. Он махнул рукой и пошел пешком,  ни на кого не глядя.
№№№№№

Волхв покинул храм на рассвете. Когда он подъехал к перекрестку то обернулся к жрецу, ехавшему за ним.
- Какой красивый конь, - усмехнулся он, - и кто мог оставить его на ночь в чистом поле?
Спрашивал он, лукаво улыбаясь - ответ ему был известен заранее.
- Видно князь его тут оставил, - тихо отвечал жрец, - такой конь был только у нашего князя.
Он не понял, что заставило волхва перемениться в лице. Но он давно привык и к внезапным его ласкам, и к гневу, это другие считали, что Волхв невозмутим, но он-то видел другое.
- Забери коня, пока его звери лютые не загрызли, - резко приказал он.
И когда жрец помедлил, он так на него взглянул, что тот поспешил к коню.
- Непобедимый, - прошептал Волхв, - с чего это они так решили?
И странная усмешка осветила его лицо, казавшееся в свете луны особенно бледным.
Он отправился догонять своего ученика.
Луна поспешно скрылась за тучами. Мрак проглотил свет до утра.

Хроника 15 ПРИВОРОЖЕННЫЙ(НАВАЖДЕНИЕ)

Юный князь остановился на перекрестке.
Она вышла из леса и замерла  перед ним.
Только князь Игорь мог поверить в то, что произошло это случайно, но сколько Неждана ждала этого случая никто кроме нее и ведьмы знать не мог.
Она почти сама превратилась в Берегиню - одну из лесных дев, навечно по воле неверных женихов оставшихся в заповедном лесу.
Каждый славянин  знал, что если  избрал ты себе невесту, и перед богами объявил ее женой своей, то не можешь ты ни желания своего изменить, не ей изменить. Строго наказывали бабки мальчикам и юношам не искушать богов своих, они суровы, но справедливы, и за минутное удовольствие потом и всю жизнь не расплатишься.
Но люди слабы, разное случиться могло. Порой сами ведьмы, обернувшись красавицами, смущали женихов чужих, иногда случайно происходило так, что шли они за какой-то чужой красоткой, решив с ней ночку одну провести перед тем, как свадебный пир будет, а уж потом….
Но не было потом, не могли они ничего скрыть от богов своих и от берегинь, невидимых, но вездесущих хранительниц верности клятвам, которые никто не заставлял давать, за язык не тянул, а уж если слова произнесены.
 И как только изменяли слову своему, так и исчезала невеста бедная. Сколько потом жених изменщик коварный не искал ее, там нигде найти и не мог. И только после ухода своего встречался он с такой берегиней, и узнавал в ней  бывшую невесту свою. И Чернобог, еще дела исчислявший и рассказывал Сварогу самому, как и когда это случилось. Сурово, но справедливо все это было.
Вот и Неждана, замыслив очаровать княжича Игоря, и стать княгиней среди них- берегинь и разных прочих лесных духов и проводила время. Удивленно смотрели они на нее, но пока ничего скверного не происходило с ней. Не в чем хранительницам было ее упрекнуть особенно.
Познакомилась она и с прекрасными болотными девами, которые рыдали так, что у любого сердце разорваться готово было, но не стоило на вопли их отзываться, бросаться помогать им, потому что заканчивалось это все скверно всегда. Тогда уже помощник исчезал бесследно - никто среди живых его больше не встречал. И поняла Неждана, что удивителен этот мир. Удивителен и неповторим он.
Но вот и молодой князь появился. И вышла она к нему. Остановил коня своего Игорь. Много он слышал о лесных девах, но не видел их никогда прежде, и оторопел. Но еще одного хотелось ему, не мог он одолеть дядюшку своего могущественного, и решил он, что одна из таких дев и должна ему в том помочь.
И потому эти двое нашли друг друга в тот момент. Соскочил он с коня своего и бросился в объятия Неждане.
Даже эта странная девица оторопела и замерла в первый миг, она сама хотела как-то обольстить его, а тут. Он словно бы торопился, когда хотел овладеть ее телом. Она остановила его и опомнилась в последний момент.
- Нет, подожди, а вдруг у тебя невеста есть, не хочу я быть разлучницей, - хитрила коварная девица.
- Да нет у меня никакой девицы и невесты нет, - хрипел, изнывая от  нетерпения, молодой князь.
- Но ты должен будешь навсегда со мной остаться, и  взять меня с собой, и женой своей сделать - продолжала пытать его она.
- Только ты одна навсегда, никакой другой не будет рядом.
Так и вырвала она в момент пыла страшного, когда уже терпения никакого не оставалось, клятву у него. И боги слышали, и небеса знали, что Неждана стала женой будущего Новгородского князя. И он, погрузившись в это стройное и прекрасное тело, связал себя с нею навсегда, хотя и не особенно понимал, что творит.
Князь откинулся счастливый и свободный, она улыбалась, не  желая больше в лесу оставаться, потому что те, которые все видели, но невидимы оставались, могли понять ее не правильно. Нет, давно пора ей в Новгород, в мир людей отправляться- это точно.
И Игорь рад был, что он такую красавицу получил, да и сам еще мужчиной с ней под этим небом стал. Возможно, в жизни его это и была первая удача.
Но разве кто-то может знать, где радость и где беда ходит.
Они были счастливы до той минуты, пока не захрипели кони, и в гридню не шагнул вечный соперник его, тот, кто захватил власть тут и называл себя князем - Олег. Высокий, стройный и все еще очень молодой викинг Одд, брат матери князя, дядюшка его, который никому ничего и никогда не уступит.
Вот и теперь, как только он появился, странно переменился князь Игорь, голос иным стал. И он едва пролепетал то, что сказать следовало.
-Это моя жена перед богом и людьми и хочу, чтобы ты о том объявил на пиру.
Князь резко повернулся к юноше, словно надоедливая муха отвлекала его от важных раздумий?
- Что? Хорошо, как тебе  будет угодно,- он едва скользнул взором своим лучистым по той, которая должна была стать женой его племянника, и пошел куда-то, на ходу отдавая какие-то приказания.
Но что стало с Нежданой с той минуты, когда взглянула она на грозного князя? Словно бы в душе ее перевернулось все. И еще недавно такая храбрая и отчаянная, она стола неподвижно, ничего не видела, не слышала и молчала.
И только взглянув на невесту свою, понял князь Игорь, что и ее сразу и надолго покорил дядюшка. Хотелось бежать, скрыться, спрятаться от него и жить в том самом лесу, где они были еще недавно так свободны и счастливы, только она не двигалась с места, так и стояла там.
Он что-то сказал раз, второй, третий, и только потом она услышала его и сдвинулась с места.
Пир прошел, словно в тумане, князь, наконец, разглядел ее, или сделал вид, что разглядел. И только когда он перед объявлением о свадьбе племянника своего спросил у нее, как зовут невесту
- Ольга, - услышали все ее дрожащий голос.
 Это удивило даже Игоря, который не верил своим ушам.
Князь Олег же усмехнулся в усы и решил, что в юности, много лет назад,  он был, вероятно, с матерью девицы. Каждую купальскую ночь князь Рюрик позволял ему  выбирать любую из них, ни одна не отказывала красавцу-викингу. Но кроме купальских были и другие ночи, разве всего упомнишь. Правда, удивительно то, что  та, которая родила ее, потом не пожаловала с ребенком на руках во дворец княжеский, но вот и встретились. Только так он мог объяснить странное имя девицы
Ольга не могла угадать мыслей грозного князя, но ей хотелось только одного - оказаться в его объятиях, ведь пока еще не было брачной ночи, она не жена для Игоря, и может ею не стать никогда.
Она помнила о том, что  исчезала невеста, если  парень перед свадьбой изменял ей. А если невеста изменит, то вероятно, жених тоже должен был исчезнуть, хотя ничего подобного прежде она слышать не могла, но так по ее разумению должно было случиться, и это было бы самым лучшим исходом для страсти, ее охватившей.
Князь Игорь торопился в покои, чувствуя неладное, она понимала, что может лишиться всего, ей мало было уже и Новгорода, и княжича, ей нужен был этот величественный князь, который и не смотрел больше в ее сторону, а потом он поднялся и,  резко попрощавшись, удалился вовсе.
Позвав новую служанку, что-то сказав мужу своему новоиспеченному, бросилась прочь Ольга. Она хотела только одного - отыскать его и оказаться в его объятиях, но она не знала, за какой из дверей он укрылся. Замерла, прислушалась, и только когда услышала странный смех, бросилась туда. Там несколько девиц с парнями развлекались. Все они удивленно посмотрели на заблудившуюся невесту. Она бросилась в другое место, куда  еще одна укрылась. И там она увидела князя, который схватил и резко бросил на лежанку ту, которая пришла к нему.
- Чего тебе? - отправляйся прочь, - услышала она голос девицы, -  успела только появиться, а уже свои порядки устанавливает.
Она была еще более дерзка, князь не обращал к ней взора, увлеченный наложницей, и ей ничего не оставалось, как и на самом деле вернуться в гридню.
Ничего обиднее и страшнее не было в жизни, той , которая не пыталась даже скрывать своих чувств.
Князь Игорь не только не исчез, но и потащил ее в свои покои. Все совершилось не то  и не так. Княгиня решила, что никогда не станет она и смотреть в сторону Олега больше, ничего быть не может. Она дала себе обещание, которое могла выполнять только пока его не было поблизости, но стоило только ему появиться и все в тот же миг менялось, она хотела только одного, быть с ним, забыв обо всем на свете.
Ольга отправилась к ведьме  в уже знакомый лес, с одним желанием, чтобы забыть эту глупую страсть, которая могла ее победить. Но как только шагнула она к ней, заговорила совсем о другом.
- Приворожи его, пусть он будет со мной.
- Да о чем ты? - хмыкнула старуха, - я не вольна над князем Олегом, это не твой юнец Игорь, сам Перун не сделает этого , если ты в безумии своем к нему обратишься .
И она говорила это так, что можно было поверить в то, что все бесполезно, но видела, что княгиню ничто не остановит.
Ольга жила какое-то время спокойно, пока князь в походе и странствиях был.  Если бы он не вернулся оттуда, то  она была бы со своим мужем почти счастлива, они оба это понимали. Но он вернулся победителем, еще более гордым и недоступным. И когда снова появилась та девица, которая видела ее в брачную ночь и была с ним - она исчезла из  дворца, когда не было князя. Тогда Ольга, понимая, что ничего не переменится, и достала Змею. Она принесла ее из леса и бережно охраняла, решив, с ее помощью сотворить заклятие. Но   все произошло стремительно, и когда эти двое ( а он снова не смотрел на нее) удалились в покои, туда и вползла змея.
С замиранием сердца, ждала княгиня того, что будет. Она отдавала их судьбы богам, те должны были все решить.
Утром к ужасу своему она узнала, что девица ( ее визг огласил своды дворца) проснулась рядом с мертвым князем, ногу которого обвивала та самая ядовитая змея.
Князь Игорь мог перевести дыхание и стать, наконец, тем,  кем он мечтал быть и кем видел себя во снах и мечтаниях своих. Все были уверенны по его победному виду, что это его рук дело, и когда древляне растерзали его, то догадки только подтвердились.
И только несчастная княгиня, оставшись в одиночестве, понимала, что боги никогда и ни в чем не станут ей помогать, что они сделают все не так, как ей хотелось бы.
Ей часто снилась Лада - сияющая и прекрасная богиня любви, и она все время повторяла, что приворожить и даже убить того, кого любишь можно, только не станет тебе от этого легче и проще не станет. Ты просто уничтожишь свою любовь.
Только змеи и трупы - вот все, что оставалось у нее позади, и ничего впереди. Она была обречена на долгую жизнь без любви. Когда улеглись страсти, княгиня Ольга добилась много, но она никогда не могла получить то, чего хотелось ей больше всего на свете.
И в этом была  какая-то своя справедливость, или это злая шутка богини судьбы? Нельзя желать слишком многого, отберут и то, что уже есть.


Хроника 16
СОН О КНЯЗЕ СВЯТОСЛАВЕ

Только во сне можно перенестись в 11 столетие и остановиться в чистом поле, где только что пронесся вороной конь того, о ком будут слагать легенды, самые прекрасные и жутковатые истории.
Мальчик видел с детства растерзанное тело отца. Его прах так и останется на земле древлян, туда повезет его мать на тризну. И заставит смотреть на полыхавший, как один огромный костер, город.
А потом он увидит послов дерзких древлян, которых она закопает в землю живыми, и других, сгоревших в натопленной слугами верными бане. Так ответил строптивая вдова князя Игоря на их заносчивое предложение выйти замуж за их князя. Они такого и представить себе не могли тогда. Но что могла сделать женщина безродная с ребенком на руках - она должна была защищаться, и  чем более жестокой казалась, тем больше у нее было возможности выжить и уцелеть в этом мире.
Но если так поступала со своими врагами хрупкая на первый взгляд женщина, то Святослав, чуть ли не с рождения ставший князем, и остававшийся воином,  должен был во всем превзойти ее. Суровому и угрюмому мальчику ничего другого не оставалось.  С самого начала он был очень одинок, ни на кого не мог положиться, понимал, что только сам, только он один может отстоять тот мир, который был подарен ему по праву рождения. Но с этим не хотели считаться его бесчисленные враги до той поры, пока он сам не показал им, чего стоит его меч и слово его дерзкое. Он боялся насмешек и не терпел слабости. Он обязан был быть воином, и им до конца оставался.
Если бы мать его не прожила так долго, то и в его судьбе все было бы иначе. Но он не мог и не хотел оставаться рядом с княгиней Ольгой, потому и летел, не разбирая в дороги, и все время искал славы, и хотел отыскать свой мир, тот самый, который  в Новгороде нашел для себя его дед князь Рюрик.
В тот момент Святослав задумался о том, как странно переменчива бывает к своим героям судьба.
Еще в утробе матери  своей должен был отправиться дед его в мир викингов, чтобы возмужать там, в чужом мире, и в сущности вернуться назад, в свой Новгород чужаком.
 Сколько раз слышал он, как произносили  его соотечественники:
- Рюрик не русич.
Они все время хотели отделить себя от него, но воля деда его Гостомысла, уже успевшего уйти в мир предков, была неоспорима, это он призвал на оставленные земли внука своего, как только узнал о том, что дочь его, ставшая королевой в чужом мире, родила ему внука.
Упрям был  старик, не оступался он от своего, пока не появились всадники в чужом одеянии. Они мчались в Новгород, и все-таки не успели. К тому времени князь Гостомысл уже скончался. Но без особенных усилий утвердился Рюрик на троне деда своего, а потом был его дядя - князь Олег, проспавшийся на весь мир. Он был чужаком, хотя и сделал для этого мир много больше, чем многие из соотечественников его, которых судьба никогда не забрасывала так далеко.
Но и его, как и их манили чужие земли, не хотели они сидеть так, где должно.
Он с самого начала, еще на примере несчастного отца своего знал, как трудно соответствовать той высоте, которую они задали для него, как страшно оказаться недостойным.
Когда Киев осадили половцы, и мать призвала его защитить свой город и сыновей своих малых, словно черный коршун вернулся он назад.
И дрогнули они, как только имя его заслышали.
Когда Святослав взглянул на   княгиню Ольгу, он был поражен тому, как стара и немощна она казалась, словно бы за пару лет, пока он по миру метался, постарела она и сдала совершенно. Не было в ней и следа прежней силы и уверенности, о каком-то распятом боге все время она твердила, он не слушал ее рассказов, но все время рвался в тот самый поход, от которого оторвали его важные дела.
- Не русич Святослав, - мог сказать любой из  знавших его, но молчали, только потому, что боялись гнева его.
А он никогда и не считал себя русичем, ему хотелось числить себя под безрассудными и яростными викингами, от которых сотрясался весь остальной мир.
Но после его возвращения он странно изменился, болгары уже не хотели признавать и кормить его, словно немощь княгини  Ольги и ему передалась в тот самый момент, словно печать  странная на всем его героическом облике появилась.
Как ни старался он, но противостоять этому никак не мог. Тогда и пришлось им возвращаться назад, после того, как пришло известие о ее смерти.
Никогда от врагов своих не прятался князь Святослав, вот и на этот раз, он яростно шагнул к ним навстречу, хотя говорили ему о том, что много больше было кочевников, что сокрушал они его, да разве кому-то поверил бы безрассудный князь.
Они вышли навстречу русичам, уверенные, что от былой княжеской славы только сказки да песни остались. И это придавало им силы.
Он сражался как лев, уверенный в том, что позорна смерть на соломе для любого викинга. Он увидел прекрасную, но суровую валькирию, которая  спустилась за ним с небес, и расхохотался, разве не о такой гибели мечтали всегда воины?
Он видел напряженные и испуганные взоры воинов его, которые ничего не ведали о том, другом мире, и вовсе не хотели умирать по дороге домов, так и не узрев жен и детей свои.  Они давно уже роптали, не понимая, куда и зачем они должны были мчаться, и он, умирая в диком восторге, прощал их , и желал, чтобы они добрались до дома, до Киева, потому что юным сыновьям его нужны были отважные воины, им еще предстояло жить и защищать этот мир.
Святослав помнил, что  белый день стоял в те часы, почему же тогда все в один миг потемнело, откуда на этот мир тьма отпустилась.
И сошлись враги его, никого не подпуская. Да и они - доблестные воины его, не особенно рвались отбивать у врагов своего князя, потому что многие из них про себя решили, что так будет лучше, им спокойнее, а молодыми княжичами, кто бы из них не занял место Святослава, легче и проще управлять будет.
И никто из них не посмел бы ни в чем упрекнуть тогда.
Князь погибал, валькирия витала над ним, все оборвалось в одно мгновение. Скитаниям его пришел конец, больше никому и ничего не нужно было доказывать.
Но не мог успокоиться князь Святослав еще много лет. Не знал он тогда, что только внук его, князь Изяслав Красивый, сможет отнять у печенегов чащу и вернуть ему, то, что отняли враги его у мертвого князя.
По старинному варварскому обычаю соорудил  мастер варваров чашу для пиров, и стала она для них  самой большой реликвией. Вовсе не хотели они с ней расставаться - главным завоеванием считал хан эту уникальную чашу.
Князь покинул этот мир, молодым, полным сил, и остались только жутковатые легенды, и тени метались по этому миру, напоминая о страшном и славном прошлом русских князей.


Хроника 17  ОГНЕННЫЙ ВОЗЛЮБЛЕННЫЙ

Мне говорила ведьма в час ночной,
Гони его, он не мужчина-  Змей,
Он огненный, и если будешь с ним,
Хоть ночь одну все сгубит он,  поверь,
И ни один мужик тебе потом,
Не будет люб, такого не бывало…
А я ее не слушала, в свой дом,
Его ввела.


Луна лениво плыла между звезд, когда Ирина пробудилась от странного шума. Она услышала звук крыльев огромной птицы. Но откуда бы ей быть в княжеской усадьбе, когда  милый третьи сутки уже, как отправился на ловы с дружинниками своими, и пока еще ворочаться не собирался.
В замке стояла странная, тревожная тишина. И она погрузилась в сон, моля о том, чтобы быстрее настало утро. Утром веселее, а огромная пустая кровать- это такое чудовищное испытание.
Но она получила то, что хотела. Она так долго изводила своих соперниц,  так следила за тем, чтобы никто не посмел приблизиться к князю, что все ведьмы шарахались от нее в разные стороны, а потом рассказывали друг другу, что пришлось им творить для этой девицы странной, и как ей удалось очередную ведьму заставить делать то, что требовалось. И надо было признать им, что ей все  всегда удавалось, потому что она хотела только одного - оказаться в княжеском дворце, и не наложницей жалкой, с  которой он побудет две - три ночи, а потом вышвырнет, а женой, княгиней. И не столько ей ложе княжеское нужно было, сколько власть, которой она и прежде упивалась, да все казалось мало.
И свершилось. Княжеский пир,  где зыркали на нее несостоявшиеся мужья, каждый из них считал, что он именно и должен кинув на постель, ласкать  это тело и быть с ней  до рассвета, предаваясь, все новым и новым утехам, уж она придумает, как потешить мужа своего. И когда откровенно новый  юноша говорил ей о том, что он хочет от нее получить, он слышал только хохот дикий, и страстный, такой, от которого мурашки по коже бежали. Но в том - то и беда, что кроме дикой боли ничего она им не дарила, и прогоняла прочь, не позволив даже коснуться своего бесценного тела.
- Уж не князь ли тебе наш нужен?- бросил кто-то из них с досадой, и понял, что он угадал самое заветное ее желание.
Он в сердцах пожелал, чтобы  последний холоп ей никогда не достался, да что все их пожелания бессильные.
Она добилась князя.
Но уже в первую брачную ночь поняла, что все усилия ее были напрасными, наверное, последний из его воинов мог больше, чем тот, кого она так упорно хотела.
Он взглянул на нее насмешливо и развел руками
- Устал я, в другой раз, спи лучше.
Что было в тот миг в душе ее, этого  знать никто не мог. Но самое страшное, она не могла от него отказаться, уйти. Хотя бежать надо было от мужа такого, но власть, которую он ей подарил, как огромный паук оплела ее душу. И даже возлюбленного она не могла себе позволить, потому что он прогонит ее,  и тогда все напрасно, и оказаться с одним из тех, кого она так просто отвергала - вот уж ни за что, лучше ночи в пустоте и одиночестве.
И только однажды, во время пира ворвался к ним его младший брат, князь Мстислав, из своего Пскова в Киев вернувшийся, он был разгорячен, и злился на Ярослава за что-то, но она встала из-за стола к нему навстречу, и видела, как смолк он, и замер.
Но как же он был прекрасен, как много обещали голубые бездонные глаза его и сильные руки, а эти плечи и  насмешливый рот.
Она бросилась бы в его объятья в гридне, при всех гостях, когда смолк на миг Баян с очередной былиной своей.
- Пусть княгиня разрешит твои противоречия, - усмехнулся князь, - бросая  вызов и брату своему и ей.
И так пристально смотрел на них, что  любой бы замертво упал.
Но Мстислав резко развернулся и ушел. Она пошла за ним, решив по дороге, что потом уверит мужа в том, что исполняла его приказание.
Они встретились на  темной аллее сада в княжеском дворе, он прижал ее к груди, поцеловал и отшвырнул.
- Змея, пусть возлюбленным тебе будет Огненный Змей.
Она не растерялась и не обиделась даже.
- Ты можешь Змеем оборачиваться?- спросила Ирина.
Но он уже вскочил на коня своего, оказавшегося поближе, и растаял в сумраке. Вот и все, что было в те странные дни. Она его не забыла. Сколько время пролетело, а тот поцелуй в пустоте темной аллеи забыть так и не смогла. И утешала себя тем, что он опомниться и вернется, до того дня, пока не пришло извести о том, что он погиб.
Она рыдала несколько дней, а потом бросилась к ведьме.
- Пусть он вернется ко мне.
- Да о ком ты, князь наш не покидал нас вроде, - пролепетала та.
- Я о брате его, и не смей мне говорить, что не сотворишь этого.
Ее глаза странно сверкнули при том.
- Но он мертв.
- Пусть он придет ко мне, живой или мертвый.
Голос ее прозвучал зловеще, она могла и ведьму испугать.
Ведьма ничего ей на это не ответила, понимая, что брошенная мужем, она еще страшнее, чем тогда, когда добивалась своего.
 Ведьма знала многое, и то, как страдали из-за князя другие, юные и прекрасные, с которыми ему порой хотелось развлечься, но никогда у него ничего путем не выходило, да что там, вообще не выходило ничего.
И в очередной раз хватал он какую-то девицу, как Кощей Бессмертный, только не в том месте, за которое девки любят бессмертным он был, а там как раз все мертвее мертвого оказалось, тащил с собой, и убеждался, что и на этот раз не получилось.
Уж какие только зелья не варила она ему, а все никакого толку в том не было, но  Ирина сама виновата, на этот раз не было в душе ведьмы сочувствия, только одно злорадство и осталось.
А если хочет она живого или мертвого, то и получит его, - вдруг подумала старуха, произнося какие-то странные, но чарующие слова над своим варевом.
 Она вглядывалась во тьму воды и видела уже там красавца князя. Сколько девиц льют слезы и отвергают возлюбленных своих, узнав, что никогда Мстислав не придет к ним, не стоит ждать, но, наверное, только у этой  хватило наглости требовать его мертвого. Ну что же, за дерзость и расплатиться ей придется сполна, в том старая ведьма не сомневалась. Хотя кто его знает, что для нее зло, а  что благо, она и сама того не ведает, а где уж другим знать.
№№№№№

Но все стихло в покоях княгини Ирины, она заснула снова. Какой же чудный снился сон. Сначала легкое касание крыла, или ладони. Крыло скользило по телу ее, обдавая невероятным жаром. Она распахнулась и подалась ему, и улыбалась во сне, а потом невероятный груз вдавил ее в мягкую постель. И надо было открыть глаза, но не могла этого сделать, а может, и открыла, только кроме кромешной тьмы ничего она не видела больше. И это ее сначала разозлила, а потом обрадовало. Она хотела видеть его тело прекрасное, божественное тело, но могла только ощущать его. И губы, она не сомневалась в том, что это были губы Мстислава. Да и кто сказал, что он погиб, возможно, для всего остального мира и погиб, но не для нее. Когда она добилась такой власти, то и мертвого можно было оживить. Он здесь он рядом, а если надо будет, то она заставит старуху достать, и живой и мертвой воды,
Но больше ни о чем она думать не могла, потому что в тот чудесный миг два их тела стали телом одним.
Этого так давно не было с ней, да что там, такого не случалась никогда, старуха не посмела ослушаться ее, и попробовала бы.
- Ты не останешься ни с одним мужем земным, - услышала она странный голос рядом, он был незнаком ей, но чаровал еще больше, - такова плата за эту странную ночь.
- И пусть , - шептала она, - да кто же из них нужен мне будет.
-Ты не останешься ни с кем.
- Но не покидай меня, еще, еще, - шептала она, - понимая, что все кончится, если не теперь, то через миг, и тогда.
Она услышала странный хриплый смех. Как мог он с тем голосом соединяться, но о чем можно было думать, когда он был не просто рядом, он был ею, а она им.
Послышались крики, ржание коней, она поняла, что черт принес князя самого. Этого еще не слышал ее возлюбленный, а возможно хорошо слышал и старался ее искусить.
Ведьма - черная птица ударилась о землю и стала безобразной старухой.
- Змей у нее, я сама послала его туда, ты напрасно клялся им в пьяном угаре, - твердила она, - что женушка твоя, светлая княгиня наша не изменит тебе ни с кем.
- Если его там нет, - я отсеку тебе голову, - в ярости пообещал ей князь.
Ему хотелось застать их  на ложе, он хотел получить удовольствие от ее унижения и от созерцания этой картины, понимая, что другого ему все одно не дано.
Они ворвались в ее спальню вдвоем, старуха была насколько уверенна в том, что  она права, что и не пыталась даже увернуться, когда меч его вонзился ей в грудь.
Она спала, мирно и спокойно, и улыбалась во сне, она была прекрасна, князь хотел узреть другую картину, которая могла возбудить его и пробудить неведомые чувства, но то, что он узрел, странно его успокоило.
Он распахнул двери и приказал убрать тело мертвой старухи. Воины шарахнулись в сторону, они боялись прикоснуться даже  к мертвому телу ведьмы, особенно к мертвому.
- Что произошло, - спросила Ирина, - когда он угрожая расправой, приказал им унести ее прочь.
- Она не исполнила обещанного, - буркнул он.
- Она не отдалась тебе, бедная, - усмехнулась княгиня, - но оставь меня, - я хочу спать, мне ничего не надо от тебя.
Когда он удалился, не пытаясь даже что-то предпринять, она расхохоталась, и словно эхо послышался в саду смех какой-то птицы дивной. А потом  трепетный голос напомнил ей.
- Ты не сможешь быть ни с одним мужем после этой ночи.
Она замолкла и прислушалась, а потом произнесла:
- И пусть.
Рассвет медленно опускался на землю. Гасли  последние звезды. Она знала, что эта ночь - единственная и самая прекрасная в ее жизни. Старуха исполнила свое обещание, за это и поплатилась.
Она будет горевать, и печалиться о нем завтра, а нынче она еще была счастлива.
 
Хроника 18
СМЕРТЕЛЬНАЯ  ШУТКА ИНОЗЕМНАЯ  СТРАСТЬ.

Все в древней Руси решалось на княжеском пиру.
 Когда юный и наивный князь Ярослав предстал перед отцом своим, все знали, и он знал хорошо, что участь его решена. Ему первым придется покинуть княжеский дворец и солнечный Киев и получить удел свой на княжение.
Новгород - указ княжеский смутил и испугал бы любого.
Князь Ярослав, несмотря на юный возраст, не смутился и не испугался. Он просто не знал, что такое сей улей пчел раздраженных, сей клубок змей. Но этот град был  древнейшей столицей земель русских.
- Отправишься в Новгород, - заявил великий князь,-  там и невесту свою встретишь, а когда сладится все, зови на свадьбу.
Он усмехнулся, и взглянул на хмурую княгиню Рогнеду. Трудно было сказать, кому больше хотел досадить князь, своему старшему сыну, который все еще без княжества оставался, или жене любимой, но никогда его не любившей, а только о мести и помышлявшей. Пока мстил он, и, судя по едва скрытой ярости ее, у него это не так плохо получалось.
Рогнеда понимала, что он хочет погубить Ярослава, бывшего разумнее всех остальных ее сыновей, ученее и более к ней привязанного, потому и рванулась она в покои его, еще, когда пир не закончился, и не собиралась дожидаться пока князь позволит ей это.
 Только она одна из всех никогда не спрашивала у него позволения. Потому что хорошо помнила, как окровавленный и яростный, после того как расправился с дружиной славного отца ее Рогволода, ввалился он к ней, схватил ее, хрипя, как зверь лютый, и грязь и кровь его на дорогих одеждах осталась. Так неуемен и нетерпим был князь. Он ярился с той поры, когда предпочла она старшего его брата Ярополка, а  его слугам верным заявила, что никогда не станет женой сына рабыни. За такую дерзость любого насилия мало, наложницей делать ее не стоило, а он, как только захватил все, княгиней ее объявил, но и этого ей мало показалось, только и думала она все эти годы о мести, на то насилие все время насилием отвечая, как побольнее ударить его только и мыслила. Но пока он бил, и бил без промаха.
Княгиня вошла в покои сына своего и молча на него взглянула:
- Тебе неведомо, что такое Новгород.
Она подошла и погладила его светлые волосы.
- Ничего, матушка, ничего такого не случится  со мной, там, где силы не хватит, хитростью действовать стану, - заверил он.
 И она немного успокоилась, хотя тревога и не унималась. Он так молод и горяч. А когда ты видел насильственную смерть отца своего и двух братьев, и жениха, и не от чужих, а от того, кто в любви тебе клянется и для всех близким родичем был, то можно ли во что-то верить и на что-то надеяться? Она никак не могла успокоиться, хотя никогда прежде чувств своих не выдавала, потому что слово себе еще тогда дала, что не увидит изверг слез ее, и просить она его никогда ни о чем не станет - много ему чести.
Она вместе с Ярославом доехала до перекрестка, простилась с ним и с воинами его, и назад отправилась. Она  наказала воеводе сообщать о том, что там будет и если беда какая, то немедленно назад возвращаться.
Воевода заверил ее, что все исполнит.  Он знал, что князь Владимир, хотя и вспыльчив, но отходит быстро, и забывает о том, на что сердился, но если попасться с чем-то княгине, которая и на мужа своего  меч подняла, только бес какой-то дикий спас этого князя, видно решив, что мало он еще бед натворил - это совсем другое дело. Нет, врагам своим он не желала такого.
№№№№№

На рассвете въехал юный князь в город, знавший еще Рюрика  и Олега Вещего, в мир, который всегда себя выше киевского ставил, и справиться с новгородцами всегда сложнее было. Киевляне мирными и неприхотливыми рядом с ними казались, а эти…
Проехал он при молчании новгородцев ко дворцу княжескому, и вошел туда немного смущенным. И все тут древностью дышало, но таким далеким, таким холодным казалось, что поежился князь Ярослав. Сразу он вспомнил, что невеста его, его снежная королева со дня на день сюда пожалует, и ревностно велел всем убирать и прибирать и все для нее приготовить. Он сам встречал воинов ее свиты,  часть из которых уже появилась в граде, и шумной толпой шведы заполняли огромные и пустые помещения дворца Новгородского. Юный князь не скрывал того, что на викингов у него все надежды, потому что легенды о силе и бесстрашии их ходили повсюду, и каждый из таких богатырей дюжины русичей стоил.
Сами же воины тоже рвались сюда, потому что земель и богатств тут было столько, что  на всех хватит и еще останется, ни в какое сравнение с ними скудные северные земли, где только камни и льдины идти не могли. А для тех, кто владеет мечом так, как любой из них, то и бояться нечего они не  станут, и князю да еще такому юному и несмышленому с тем примириться придется в одночасье.
Они освоились в городе быстро. Красавец Олав уже во вторую ночь не вернулся в покои, где расположились они, пришел под утро довольный, глаза его горели, и он рассказывал во всех красках, как ночь эту провел.
- Не слова она по-нашему не понимает, - говорил своим воин, - но поняла все сразу, как только взглянул на нее, пошли мы к реке, перебрались на ту сторону, а там тишина такая. Она смущалась сначала, но одежды сами сползли  с нее, а под ласками моими она только и просила еще и еще. А что мне стоит и в пятый и в десятый раз, она и со счету сбилась уже, но о пощаде не просила, если бы рассвета не наступила, то ничто и не остановило бы нас.
Воины знали, что не лжет он, сами видели, как он расправлялся и с двумя, и с тремя наложницами сразу, а тут, когда несколько недель они были в море и женщин не видели, сколько сил у него скопилось. И только зависть, и похоть оставалась в глазах тех,  кто слушал рассказ этот, они все были молоды и только внешне холодны и медлительны, это каждому, кто на шведов взглянул, понятно было.
Когда князь Ярослав заглянул к ним через несколько вечеров, то многих там не досчитался. Он вызвал к себе их воеводу, тот и сообщил ему о том, что прежде чем утихомириться, должны отгуляться они, потому что дело это молодое и никому никак нельзя запретить.
Странно побледнел князь,  самые скверные предчувствия душой его овладели.
- А не думаете вы, что у девиц этих есть отцы, братья, мужья, черт бы вас побрал, - пробормотал он, - и я допускаю, что сами они и не против с воинами твоими оказаться, но как с мужиками  быть.
Воевода ничего на этого не ответил, кроме того, что по законам гостеприимства, хозяева должны к гостям если не радушно, то терпимо относиться.
- Ты хорошо это усвоил, но и гости не должны насиловать их жен, сестер и невест.
- Если будет насилие, я сам первый расправлюсь с ними, - заверил он, - а если все это по согласию, то, что с тем сделать?
Они не поняли друг друга, и оба были в чем-то правы, и так и не договорились не до чего, но в воздухе витала явная беда. Перун громыхал своими молниями, помня о том, как бог Велес у него жену увел. И была поговорка о том, что  только после грома и опомнятся они, но шведы молодые и горячие не слышали этого грома чужого бога и, судя по всему,  слушать его не особенно хотели.
№№№№

Алена взглянула на мужа своего, который заявился из дозора раньше срока, она ждала его на рассвете, а он вечером явился и смотрел так подозрительно.
- Я соскучился без тебя, думаешь хорошо ночевать в одиночестве и холоде, когда  жена молодая дома одна.
Она ничего ему не ответила, и старалась никак не выдать себя. Едва проглотив пищу и медовухи выпив, он потащил ее на ложе. Она обрадовалась даже, надеясь, что  он заснет богатырским сном, и тогда можно выскользнуть из дома незаметно.
 Каким нетерпеливым и грубым, каким неумелым показался он ей в этот вечер, не поцеловал даже, а сразу начал насиловать ее. А ведь еще недавно, когда она с Оловом не столкнулась , ей это нормальным казалось. Как же она жалела о том, что так быстро вышла замуж за не худшего из парней, но иноземец этот, ни о ком другом она думать не могла больше ни днем, ни ночью, а ночью он вовсе ни о чем не позволял ей думать . И она кажется даже мужа его именем назвала, хорошо, что тот  ничего этого не  заметил.
Он заснул , когда она поднялась, понимая, как опасно было отлучаться из дома на этот раз. Но в темной аллее парка рядом с домом  он уже ждал в нетерпении, и не было силы, которая могла бы его остановить.
Ноги подкашивались, несколько раз она оглянулась на тихий дом, но ничто не вызывало особенной тревоги, и вот она уже в его объятиях. О,  эти руки, эти губы, у Алены теперь было что и с чем сравнить, и даже опасность и страхи отступили в тот миг, она была полностью в его власти.
- Скорее, скорее, -  шептала она, - хотя он вряд ли понимал хоть одно слово, но  уже все началось, и только освободившись от боли, могла она начинать соображать.
Он громко засмеялся, радуясь тому, что она пришла, и тень,  зашедшая к ним с другой стороны пока была не видима пылким любовникам,  а потом они  вздрогнули , и он одним мечом умудрился проколоть их обоих ревнивый  и обманутый муж. Федор пошел за ней сразу, он только притворялся спящим, до него быстро доползли слухи, но пока она не ушла из дома не бросила его одного, он все еще ничему не верил, а потом смотрел, как все у них было,  и держался за рукоятку меча.
Сначала он не хотел убивать жену свою, но, приглядевшись, понял, что она с ним единое целое, и если он убьет только шведа, легче ему не станет.
Ему не стало легче и после того как он увидел их мертвее тела, все еще сплетенные воедино, их вероятно нельзя было разнять, а когда воины ворвались туда, и схватили его ( кто-то из слуг бросился бежать за шведами, надеясь еще спасти своего господина), он понял, что пришел конец и ему. Ему и на самом деде пришел конец, только валялся он в стороне от этой пары в полном одиночестве. Еще двух мужей новгородских так же поступивших с гостями, к князю приволокли избитыми, но полуживыми.
Воеводы и русичей и шведов переругивались, каждый старался обвинить другого в том , что произошло. И трудно сказать, как бы все это завершилось, если бы на свадьбу своей дочери сам король не пожаловал. Он видел все еще до того, как соорудили погребальные ладьи.
Три воина за одну ночь. Это казалось ему неслыханным. Не желая слушать ни своих, ни чужих, он направился к  князю с требованием наказать виновных.
- Если так будет продолжаться, если ты оставишь это,  у тебя никакой дружины не останется, как я могу тебе дочь свою оставить.
Ингрид смотрела  на отца и на мужа своего, стараясь хранить спокойствие, она видела,  как суров отец, он всегда таким был, и как юн Ярослав, но им здесь оставаться и жить, а король отправится в свой мир. Она считала смерть и этих и тех дурным знаком. Но отец прав, что они будут делать, если без воинов останутся.
Ярослав взглянул на короля и приказал казнить виновников, из двух зол он выбирал меньшее.
Те, кто поднял меч на любовников своих жен, от меча и погибли,  в ярости проклиная и своих и чужих.
В вечно мятежном городе стояла тишина. Ярославу вместе с женой своей хотелось только одного в те дни - скорее отправиться в Киев, где такое было просто невозможно.
Но еще какой-то срок они должны были остаться в Новгороде и с тревогой просыпались каждое утро, понимая, что страсти не унять, страх им неведом, и значит, все может повториться снова. А те, кто жен своих удержать не может рядом с собой, что им остается - хвататься за меча, и быть в спину своих более удачливых соперников. Но страсть всегда была суровой, а часто и смертельной шуткой.