Ку-ку!

   

  Ладно, уговорили,  расскажу вам случай из около-спортивных приключений тренеров-легкоатлетов.

   Было это в те благодатные времена, когда тренеров на Кубани , только в легкой атлетике было 444. Много - детей способных на всех не хватало! Кубанский тренерский корпус был не только крупным, но и выдавал добротную продукцию, ежегодно в сборные страны попадали десятки спортсменов-южан.  На любых соревнованиях кубанские тренеры пользовались реальной уважухой коллег.

   На первенстве ДСО (добровольного спортивного общества) "Урожай" команда Краснодарского края была представлена двумя составами. После первого дня соревнований обе команды возглавляли турнирную таблицу. Настроение, в связи с этим, было отличным, все юморили, скалились и щерились, остроумие пенилось и фонтанировало. Кстати, ни кто не знает: почему капельный родничок в Бахчисарае Пушкин назвал фонтаном? Ну да ладно я отвлекся. Успех следовало, как-то отметить. Отечественная ментальность, в таких случаях, двух толкований не предполагает! На вече, которое длилось минуты три, было решено брать приступом местный ресторан. В качестве квартирьеров отряжались матерые гренадеры, метатели и десятиборцы. Вооружившись чертовским обаянием и общаком ("громада" скинулась по 5 "рэ"), авангард  выдвинулся на передовые позиции, остальные, как заботливые квочки, повели спортсменов в гостиницу. Конченные женатики и салаги были отряжены на дежурство. Впрочем, на следующий день они отыгрались сполна.

   Гонец доложил нашему "воеводе", маститому Давыдову, что ресторан "Сказка" сдался без боя и, что мясо замариновано с утра. За неимением треуголки, Давыдов взмахнул блокнотом и мы таким веселым островком двинулись по азимуту.
 
   Соревнования проводились в городе Покрове, рядом с легендарными Петушками, по Горьковке. Городок известен на всю страну своим ЛТП (лечебно-трудовым профилакторием), где из пропойц горьких безуспешно пытались делать "строителей коммунизма". Ни одного зависимого, за несколько дней пребывания, мы не увидели, но наши шутки, так или иначе, вертелись вокруг этой темы.

   Ресторан, в первом приближении,оказался совсем не тошнотворным, как большинство советских "точек общепита". Интерьер покушался на концептуальный дизайн: бревна, вервие, чучела птиц и зверей, картина "Иван-царевич с луком и стрелой на болоте" и все такое. В каскадных залах было мглисто и уютно.

  Когда в "Сказку" ввалилась дюжина языкатых,крученных, бывалых, крепких мужиков, местные "лыцари", как-то быстро скисли и испарились, "как сон, как утренний туман"... Это обстоятельство ни кого не огорчило. Может, лишь уход нескольких дородных женщин главбуховского вида вызвал легкую досаду. А так - ничего - жить можно: потная водочка, стройный ряд блюд с дымящимся  шашлычком, салатики, что еще нужно отряду голодных веселых разбойников! Компания сорвалась с низкого старта. Все друг-друга знали со времен Ноева Ковчега, поэтому градус веселья взлетел на отметку "max" с первых минут. Крики: "А помнишь, Леша в Сочи, в прошлом году... Степан Иваныч, а как вы в Армавире...". Когда регламентные тосты были сказаны, респекты розданы - перешли к общечеловеческим темам. Соответствующие тосты были подкреплены обращениями к официанткам, симпатия к коим росла в стремительной геометрической прогрессии, в виду высокого гормонального фона и высыхания емкостей на столе. Официантки рдели и маслянисто щурились в предчувствиях.

   Спустя час, директриса ресторана, оценив КАКАЯ компания сегодня у нее в гостях, распорядилась закрыть заведение изнутри. Официанток на всех казаков не хватило - в ход был пущен резерв: из подсобных помещений и кухни были рекрутированы все, способные носить юбку. Ибо сказано в писании: каждой твари - по паре...

   Не знаю, как ребята, но я этот чудный вечер закончил в подъезде с официанточкой класса "ничего, так себе - сойдёт". Она смущалась, возмущалась, но ни от чего, из предложенного, не отказалась. Мы расстались добрыми друзьями под легкий грибной дождик прощальных слезок.

   На другое утро, в преддверии начала второго дня соревнований, отряд недосчитался бойца,главного судьи, нашего земляка Валерия Яковлевича. Он был в числе "штурмовиков" "Сказки" и, куда он делся после, основных событий, никто сказать не мог.

   До первого старта оставалось минут десять. Но ключевая фигура соревнований отсутствовала. Уже не однократно  диктор по стадиону убедительно просил: "уважаемого Валерия Яковлевича зайти в судейскую комнату". Независимые следователи опросили всех желающих о последних шагах мэтра, послали "оленя" в гостиницу - все без толку!

   И тут на холме, над стадионом, под бравурную музыку из динамиков, по сверкающему после майского дождика шоссе, на старой белой лошади, без сбруи, сияя лысиной в лучах утреннего солнца, не так, чтобы гарцевал, но ритмично ехал достославный Валерий Яковлевич! Ехал, надо сказать, не очень доблестно, как собака на заборе, т.е. не очень величественно, но фурор был полным! Спортсмены и зрители были в шампанизированном восторге!

   - Валерий Яковлевич, маршал Жуков нервно курит от зависти к вам! Откуда вы на таком лихом скакуне?

   - Ребята, брифинг вечером. Сейчас - все по местам! Начинаем соревнования.

   До вечера, не смотря на все подколы и просьбы эксклюзивных интервью, Яковлевич молчал, как белорусский партизан.

   Вечером, когда итоги были подбиты и прошла раздача слонов, в номере у героя дня сотоялась "встреча с интересным человеком", Валера поведал нам о своей ночной передряге.

   Но прежде, чем передать вам, "Одиссею" нашего друга, стоит описать его внешность: это был человек выдающейся субтильности, но при этом обладал орлиным не только носом, но и взглядом, этакий микро-Мефистофель. При всем при этом мужчиной был интеллигентным, даже тихим. И тем более было странно услышать его повествование.

   По вчерашнему раскладу в ресторане он, по остаточному принципу, достался необьятной поварихе. Про таких говорят: "шире, чем длиней вокруг себя".

   Видимо, водочки он воспринял душевно и изрядно. За сим не помнит, как его бесчувственного, погрузили в такси и отвезли на лесную заимку, в десяти километрах от Покрова.

   - Ночью я проснулся от явного ощущения, что умираю. Я в египетской темени, жар вокруг вулканический, дышать решительно нечем! Непроизвольно делаю отчаяные движения руками, педалирую ногами. И, о, чудо! Вижу свет, вдыхаю воздух. Живу!

    На поверку вышло, что судью в кулеобразном состоянии привезли в избу, раздели, отнесли в опочивальню. Повариха положила "ловеласа" на бочек, а сама примостилась со спины, обняла "мил дружочка", да и заснула. Постепенно ее тело амебное ,обволокло тело мумиозное Валерия Яковлевича, арбузные груди поглотили его лысый череп и "кабельеро" стал задыхаться...

   После "чудесного спасения" Валера огляделся по сторонам. Все не так мрачно, ад временно отменяется: он лежит спиной к животу женщины, одна его щека лежит на одной груди, а другая - накрывает другую щеку. "Что ж в таком аттракционе я еще не участвовал!" - подумалось ему. У противоположной стены лежала товарка поварихи и с интересом наблюдала за коллизиями. Валера взял повариху за соски. (Ребята, они у нее величиной с тутовник!) и начал играть с благодарной зрительницей в прятки: раздвинет груди, покажется: "Ку-ку!" и спрячется, и так несколько раз, пока поварихе не надоело и она  дружески не облапила "чемпиона по пряткам".

   "Коллега" Валерия Яковлевича в настенных часах высунулась шесть раз. Женщины похохотали всласть и стали собирать гостя в дорогу. Покормили, дали лошадку (оставишь на лугу у стадиона - сын Митька потом заберет).
 
   Когда рассказчик дошел до того места, где "Ку-ку!" - смеяться мы не могли, только стонали и плакали от смеха.

   Впоследствии это "Ку-ку!" стало нашим паролем при встрече, а Валерий Яковлевич вошел в народный эпос "Однажды на соревнованиях".