статуя

Он обнимал её
Неистово так нежно.
Она давала повод
И не один.
Ласкал ее он так небрежно.
Она ему шептала:
«Ты мой господин».
Он целовал ее так крепко
Так безвинно.
Что таяла в руках она.
Он ей сказал: «Ты моя Богиня».
Она в ответ:
«Я лишь тебе одному отдана».
Он посмотрел ей в глаза
И улыбнулся.
Взял прядь ее волос
И преподнес к губам
Спросил он: «Ты хочешь этой
Ночью со мной остаться?»
Она ответила смущено:
«Да мой любимый! Да!»
Пустил он прядь ее.
И громко засмеялся.
Обнял ее и начал целовать.
Он не пускал ее
Он ею любовался,
И запах, девушки вдыхал.
Он резко встал с кровати
И сел у ног ее.
Спросил: «Ты хочешь мною
Наслаждаться?»
Она лишь посмотрела
Махнула головой.
И резко онемела
Он при ней пристал ногой.
Она прижала ноги.
А он ее поднял,
И положив на плед
Вдруг резко под себя подмял.
В ее глазах был страх и плоть.
Но она ни сколько не сдавалась.
И хотела ему во всем помочь.
Но у нее не получалась.
Он приподнялся на руках.
И начал любоваться.
Увидел страх в ее глазах,
Он тихо засмеялся.
Спросил ее он: «Ты боишься?»
Она не отвечала.
Он повторил
Она лишь закивала.
И аккуратно лег он на нее.
Она заулыбалась.
Резкая пронзила боль ее.
И вот теперь лишь испугалась.
Он ей на ухо прошептал:
«Не бойся! Тебе больно?
Это хорошо! Теперь моя ты!
Ты довольна?»
И так неистово обняв
Она сказала: «Мне не
больно».
Нежно в губы его поцеловав
продолжила: «Да! Я довольна!»
Он приподнял ее к себе
И посмотрел в глаза:
«Я знаю, больно сделал
я тебе».
Он положил ее на плед
И начал целовать.
Он думал, что у нее на
сердце лед.
И что она готова от
него бежать. 
Она  в его объятиях
трепетала.
О, как же она его желала.
Закрыв свои глаза
Тихонечко стонала.
А он наслаждался ее телом
Рукою груди ей ласкал.
О, как же он стонал
Когда ее под себя всю подминал.
Закрыв глаза, он застонал.
И в это время прокричал:
«Теперь моя! И лишь моя!
И мне одному отдана!»
Она в ответ: «Люблю тебя!
Хочу тебя. И на всю жизнь лишь я твоя».
Он прошипел и простонал
И образ демона он принимал.
Открыв глаза, не испугалась.
А тело демона все удалялось.
И все смотрело в никуда.
Ведь превращалась в статую она.