Моя мама была затейница

До сих пор жалею, что мало с матерью беседовал о той жизни, когда сумасбродная Советская власть зародилась. В той-то жизни сумасбродства было не меньше, зато и грамотных не наблюдалось. Ведь от грамоты-то и началось шатание трона самодержца. Глупый народ слушал попа, поглядывал на попадью да удивлялся больше не тому, как одеты, а тому, как щёки-то у батюшки и у матушки лоснятся.
Были иногда и худые попы, ну так это так уж водится, в семье не без урода. Беседы поповские, конечно, касались исключительно той десятины, которую надо бы отдать богу.
Ну, а если бог высоко сидит, мало доступен, то вот, он - поп всё и передаст, не утаив ни одной копеечки.
Церковь в селе, конечно, была. Люди старательно одаривали бога, не полностью, конечно.
Десятину-то отдать было легко, потому что денег вообще мало водилось. Приходилось яйцами, салом, маслом выкручиваться. Бог не отказывался ни от картошки, ни от лука, даже репу любил.
Льном тоже можно было.
Моя мать, царство ей небесное, по-крестьянски была вынослива до такого моего удивления, что я стоял, разинув рот и смотрел, как в её руках вся работа пеной вскипает! Мне делать ничего и не оставалось. До самой её кончины.

Прожила моя мать, к моему горю, жизнь короткую, до восьмидесяти лет не дотянула восемь месяцев. После её смерти я обнаружил, что выносливость матери к крестьянскому труду не унаследовал. Много лет стоял в своём огороде, раскрыв рот от удивления, как высоко заползла на забор крапива. Даже зимой жалкие останки этой замечательной жительницы огорода торчали пиками из снежных сугробов.

Мать как-то удачно попала в тот список кухарок, которым светлую дорогу к Кремлю пророчил В.И.Ленин. Не случилось, потому что при царе медицина была бессильна сказку сделать былью. Мать моя всё же кандидатом в члены Партии побыла почти год. Оставалось пукнуть и затесаться в славные ряды Коммуны. Ошибка в поведении мамы была в том, что она контру видела только одним глазом. Слева к ней враг мог подкрасться незамеченным.

Моя мать успела в жизни познать грамоту, правда, уже после смерти не только В.И.Ленина, но и И.В.Сталина. Вот, правду говорят, что оторвали крестьянина от земли зря в этом историческом семнадцатом году. В совершенстве копая грядки и выращивая лук и морковь, моя драгоценная мама так и не смогла написать правильно слова "Советская власть".
Она очень любила писать письма в газеты, так как не считала, что делать по три ошибки в каждом слове преступно.
С годами моя мать полностью стала городской и ничем не отличалась от жены соседа-художника и жены соседа-Заместителя Директора большого завода. Если, конечно, смотреть на них на большом расстоянии.
Сосед-художник менял машины, как перчатки. Заместитель Директора завода машину не имел.
Наверно, поэтому моя мать стала мечтать, чтобы я стал художником. Моя мать сегодня бы прослезилась, узнав, что у меня есть "Волга". Всё же её мечта осуществилась. Её сын, то-есть, я стал художником, имею машину, гараж и многое другое. Многое другое, это - велосипед. Про садоогород она ещё при жизни знала, но с трудом возясь на двух сотках земли при доме в Ижевске, она боялась появиться на моей даче. Так она и не увидела это чудо природы, о чём я очень сожалею.

Там её мастерство могло найти применение. Как видишь, дорогой читатель, я так и не узнал, при каких царях ей жилось лучше - при Романовых или при Ленинцах. Зато я знаю, что сегодня живу лучше мамы, когда ей тоже было семьдесят два года. Я с ног сбивался, вызывая "скорую помощь" чуть не каждый день.

Мне "скорую помощь" вызывать не надо. Я сам могу доковылять, доползти и даже доехать до врачебного кабинета. К большому сожалению, мне это не надо.
Скоро будет юбилей кончины моей мамы. Я уже прожил в гордом одиночестве двадцать лет.
Неудобно это сообщать, но надеюсь в этом гордом одиночестве не зачахнуть ещё двадцать лет.

Ижевск, 2012 год