Средство от хондроза

Настасья Филипповна пришла навестить свою старенькую маму, которая жила одна в небольшом саманном домике на окраине города.
Собрали немудрёный ужин. Потужили о житье-бытье.
- А давай отца помянём, - предложила старушка. – Завтра ровно три года, как его не стало. У меня как раз початая бутылка водки есть.
Выпили по стопочке на помин души. Помолчали. Мать прослезилась:
- Худо без деда. То – какой никакой, а хозяин в доме. А у меня всё из рук валится. Да и на ноги села совсем…
- Ой, мама, что там тебе жаловаться, в семьдесят-то лет, - отозвалась Настасья со вздохом. - Я вот на двадцать четыре года моложе, а уже хондроз проклятый замучил, всё болит.
- А ты, дочка, возьми водочки на растирку. Очень хорошо помогает. Я тебе вот, в бутылку из-под уксуса отолью.
- Налила мать с полстакана водки, закрыла плотно пробкой и поставила в сумку Настасьи.
Домой Настасья Филипповна вернулась поздно, о «растирке» и не вспомнила.
А утром – на работу. Собралась быстро – и на завод.
На проходной бдительный охранник преградил путь:
- Сумочку откройте!..
Потянула Настасья «молнию» и обомлела: бутылка с водкой!! Стоит себе в откровенной наготе длинным горлышком с красной пробочкой красуется. Охранник аж засветился внутренней радостью, и на его широком лице ясно обозначилась перспектива доброй премии за поимку злостной нарушительницы.
- А это у вас что? – с энтузиазмом воскликнул он, выхватывая из сумки Настасьи Филипповны злополучную бутылку, и сердце бедной женщины булькнуло прямо в её начищенные сапожки.
«Прощай, доброе имя! Прощай, завод, и до пенсии не дадут доработать!» - пронеслось в голове. Мимо, испуганно поглядывая на задержанную, тороп- ливо проходили заводчане.
Но у охранника лицо вдруг вытянулось в калошу, и он, не веря своим глазам, протянул:
- Уксус?!.
Тут к Настасье вернулся дар речи, и она залепетала:
- Ну да, уксус…
Она протянула руку, чтоб забрать бутылку, но парень, подозрительно глядя на неё, открыл красную пробочку и поднёс горлышко к носу.
- Ха! – злорадно выдохнул он. – Спирт! Эй, Серёга! – подозвал он напарника, - ну-ка, нюхни, что это?
Серёга, совсем юный паренёк, оглядел бутылку, опасливо потянул носом.
- Вроде, уксус, - пожал он плечами. Видно бутылка ещё отдавала первоначальным содержимым.
- Я и говорю – уксус! – с отчаянным нахальством выкрикнула Настасья, отнимая у парня бутылку.
И в этот момент на проходной появился здоровенный детина Иван Крутько – сосед Настасьи Филипповны по площадке. Он возвращался с ночной смены. Увидев «задержанную», Иван прогудел:
- Какие проблемы, Настёна?
Вопреки обыкновению, Настасья в экстремальной ситуации проявила сообразительность:
- Да вот, ребята сомневаются, что это уксус, - почти правдоподобно возмутилась она, а глаза вовсю семафорили: «Выручай, мол, брат, попалась!..»
Иван, не спеша, взял бутылку, понюхал, пригубил глоток и тут же сплюнул, при этом так скукожил физиономию, что, несмотря на серьёзность положения, Настя чуть не прыснула со смеху.
- В натуре, уксус! – провозгласил он и, взяв у опешившего охранника красную пробочку, быстро закрыл бутылку.
- Ну да, забыла выставить, - затараторила Настасья. – Ты занеси её ко мне домой, не посчитай за труд, - она с облегчением увидела, что бутылка исчезла у Ивана за пазухой и сам он, не мешкая, покинул проходную.
Инцидент «рассосался», и Настя решительно проследовала мимо отступивших охранников. Уже на территории завода оглянулась и через сетку забора увидела улыбающегося Ивана. Он махнул ей своей ручищей: дескать, всё в порядке!
- Оставь себе! – крикнула ему Настя.
- С превеликим удовольствием! На халяву и уксус славно пойдёт! -  Гоготнул Иван и заговорщицки подмигнул.