1937 Командир, заключенный Г. С. Габаев. Талдом

По следам командира Г.С. Габаева. Талдом

     Прочитав, что последний командир Лейб-гвардии Саперного батальона полковник Георгий Соломонович Габаев после Соловецкого лагеря оказался на строительстве канала Волга Москва, решила найти места, где он работал уже после строительства этого сооружения века. Следует уточнить, что Соловки не дали освобождения, просто часть Соловецкого срока нужно было отбывать на новом месте.

- Вот смотрите, этот простой крест стоит в память заключенным, что строили этот канал Москва-Волга. Среди них был Г.С. Габаев, военный историк и просто военный.

     Каждый выходной, если путь выбран через Дмитров, вижу этот крест, если чуть отъехать от Дмитрова к Москве. Между Дмитровом и Яхромой. Крест самый простой. Просто деревянные длинные жерди, и крест тонкий, как прозрачны были эти люди и их души. Наверное, души еще раньше, чем тела ушли в дали.
 
     Пока только несколько точек в которых можно найти что-либо о Габаева. И это ближние к Москве точки. Талдом, Дмитров Кашин. Видела. Что от станции метро Савеловская ходит автобус до этого Кашина. Но пока Талдом.

     Начало августа. В городе Талдоме жара, но и рядом жара, даже под деревьями. День не выходнойи машин дачников в городе мало, а вот в субботу или в воскресенье не протолкнуться. Объехали круг с памятником в центре. Такой памятник в каждом городе есть.

     Здание музея старое, и рядом такое же старое. Старое в смысле старинное. На вывеске написано, что здесь Историко-литературный музей. А мне казалось, что краеведческий. Один раз я уже здесь была, пыталась разобраться, почему Публичную библиотеку в Петербурге назвали именем Салтыкова-Щедрина. Была и ушла, а теперь ищу хоть что-то о полковнике Габаеве, бывшем заключенном Соловков.

- Мелких денег нет, - сообщили при входе.
- И что?
- Нужно разменять.

     В продуктовом магазине, напротив, без каких-либо кличек в названии, чтобы разменять деньги купила хлеб и сосиски, хотя была вероятность того, что могут на такой жаре и испортиться.
 
- Нам здесь уже рассказали немного, - сообщили мне те, кого я сюда затащила.
- Вы знаете, мой приход сюда больше связан с моим делом, чем с осмотром экспозиции.
- Лучше сначала посмотреть, а потом и вопросы можно задать.

     По опыту посещения музеев уже знала, что в каждом зале есть табличка или просто несколько листочков, на которых все записано о том, что можно здесь увидеть. Оказалось, что музей существует с 20-х годов 20-го века. Конечно, под музей не было построено никакого нового здания, а использовали то, что обобрали. Этот дом и по виду внешнему и внутреннему был домом купца. И фамилию купец имел русскую – Волков. Да и о самом городке много узналось. И сейчас в городе Талдоме есть обувная фабрика, но то, что было в витринах, нельзя было сравнить с тем, что делают сейчас. Это нечто похожее на ювелирные изделия из кожи.

- Раньше каждый пятнадцатый житель России носил обувь из Талдома.
- Не может быть?
- А вот и может.

     На втором этаже музея уже был литературный уголок, писателей, которые здесь жили и тех, кто приезжал сюда.
 
- Вот какие у вас писатели и Щедрин и Пришвин. А вот появился писатель из дачников. Сам к вам пришел жаль только на даче книг не оказалось, плохо подготовилась к визиту.

     На первом этаже нас уже ждала миловидная женщина, вместе с которой прошла в комнату, где были и другие сотрудники.

- Как музей?
- Полезное посещение, и лен видели, и крошечные башмачки и книги Пришвина. Много всего сразу. И портреты купцов увидели. Их расстреляли?
- Нет. Дочь Волкова передала здание музею.
- Передала?
- Передала.
- А были немцы в Талдоме.
- Нет город не был занят. Оккупации не было.

     Но нужно было к теме визита возвращаться, и хотелось сразу получить ответ на все. Но это было не так просто сделать. В комнате столон сколько столов почти как в классе. Все были заняты. А это шесть человек у шести столов.
 
- Кроме писателей, которые жили в Талдоме или его окрестностях был человек, который у вас работал и написал много серьёзных книг об Отечественной войне 1812 года. Ваш сотрудник. Вот какой стенд вам нужно сделать. Будет интересно.
- Пока вы ходили по залам и смотрели наши экспонаты мы поискали в своих материалах, но о Георгии Габаеве ничего не нашли.
     - Работал он, правда, недолго у вас. Я вам пришлю материалы по почте. Чтобы даты были точными. Но попал к вам на работу в музей полковник, участник Первой мировой войны.

     Если проехать через Дмитров, то кается, что едешь через курортный город. Кафе, столики дети с клюшками в тридцать градусов жары за бортом выходят из ледового дворца. Центр города Дмитрова только для пешеходов. А что было в начале девяностых и вспоминать страшно, вместо дорог выбоины глубиной до полуметра. Грязь и сплошная жижа в лужах. А теперь город-курорт. Но под всеми слоями плохого и хорошего, лежат заключенные. Голодные и бесправные, но не по своей вине. Вот и Габаев был осужден а за что и не ясно. Так следователь решил и отправил куда хотел. Идейное рабство. И противником власти Габаев не был. Но офицеров всех под молот и серп, а подвиги на Великой войне не имели значения.

     После Дмитрлага Г.С. Габаев был освобожден досрочно. И было это 5 июля 1937 года, когда началось время плановых арестов и расстрелов. В Талдоме оказался Г.С. Габаев после болезни. Таким образом известно, что 23 августа 1937 года местом пребывания поле заключения стал Талдом.
 
  «В Талдоме я был приглашен А. Е. Стефановичем на временную работу в Музей местного края, но после 2 1/2 месяцев мне пришлось ее прекратить, т. к. областной инспектор Роза Борц (вскоре уволенная) нашла нежелательной работу в музее бывшего з/к и полковника. Не желая подводить зав. музеем, я поспешил прекратить работу».
 
     Как следует из записей самого Г.С. Габаева директором, музея был А.Е. Стефанович. И важно знать, что это был за человек, который взял на работу бывшего заключенного.

     Потом появляется еще одна фамилия – Роза Борц, и о ней есть возможность узнать в архиве города Талдома. Можно сказать, что появляются следы, по которым можно вести поиск.
«Подавал я заявление и в талдомское РОНО, и на строительство Рыбинского узла, и в музейный отдел, но места не получил».
     В архивах сохраняться заявления.

     «Ухудшение здоровья после всего перенесенного заставило меня подать заявление о переводе на инвалидность, и 3 октября 1938 г. (л. 106) Талдомская ВТЭК дала мне удостоверение об инвалидности на год, а 3 ноября 1939 г. — бессрочно. Талдомский собес на мою просьбу о пенсии указал, что 22 1/2 года службы в старой армии не засчитываются и вообще осужденным по ст. 58 пенсии не полагается. Начались трудные материальные испытания и положение иждивенца моей жены, С. Г. Розен, с ее скромным окладом медсестры».
     Еще одно место, где можно найти документы о Габаеве. И самое главное сказано о месте работы жены Габаева. С.Г. Розен работала медицинской сестрой. Розены были баронами, относились к титулованному дворянству.
 
 «16 января 1941 г. мне было объявлено, что ввиду расширения запретной зоны на всю Московскую область я должен покинуть Талдом, и мне дан новый паспорт VРIII № 552313 с пометкой: «выдан на основании ст. 39 положения о паспортах» (на старом паспорте, выданном в Дмитрове в августе 1937 г., сколько помнится, было указано, что он выдан на основании сношения Дмитрлага за соотв. № и числом)».

     А получение паспорта это большое событие для бывшего заключенного, так что и здесь есть что искать. Поиск это такой путь по которому идешь маленькими шагами, и здесь важно только продвижение вперёд. И, кажется, что кто-то посылает к тебе невидимые сигналы. Вот недавно по случайно включенному каналу увидела придачу о строительстве в Дмитрове канала. И пусть там не было ни слова о полковнике Габаеве, но ниточка появилась и тут.
     Вопросов много. Но задать вопрос можно только тогда, когда что-то знаешь другое и о событии, и о человеке Г.С. Габаеве.
     Но самым главным источником информации служат дела, по которым осудили Г.С. Габаева. И если есть родственники, то они должны были увидеть эти материалы, и потрогать записи допросов руками и сердцем.