Каннская история о пользе момента

- Это день будет нашим последним днем, господин. Орел пожрет Полумесяц.
 Полководец молчал, сосредоточено глядя прямо перед собой. На земле, разложенные рядами лежали правильные кучки камешков - отрядов. Две линии одна напротив другой - тонкая дуга белой речной гальки, чертила линию от синий ленты Ауфида, обрамляющего Каннскую равнину. Напротив неё, громоздился широким прямоугольником, массив римского каре.
 Даже в таком схематичном виде, казалось, будто римская армия одним движением, одним ударом сомнет строй карфагенян.
 - Господин, численное превосходство за неприятелем. Его солдаты свежи и одержимы жаждой битвы, они защищают свою землю. Наши наемники давно не получали жалованье, а союзники… Кельты побегут, как бежали не раз.
 Ганнибал молчал.

 - Господин…
 - Полумесяц воссияет сегодня!
 Собеседник вздрогнул от звука голоса, но прежде чем успел возразить, Ганнибал уже вышел из палатки твердой походкой и легко вскочил на коня, подведенного мальчишкой-слугой. Через миг, уже затрубили рога, призывая воинов на общий сбор, лагерь пришел в движение, сотрясая воздух криком приказов, топотом ног и звоном оружия.
 Медлить было нельзя. Пускай враг превосходит его армию в силе, пускай на каждого карфагенянина приходится по два римлянина. Но сила может побороть силу, и Ганнибал был уверен в своих солдатах - испытанные в бою ветераны, они, из далекой Ливии пришли с ним сюда, в Италию, к воротам Рима, преодолев темные леса и горные перевалы Испании, не для того, чтоб испугаться решающего сражения. Если понадобится, они будут сражаться и против врага превосходящего их в три, в четыре раза, они не подведут. Гораздо опаснее был другой враг - время! Эмилий Павел, осторожный командир. Старый лис понимает - непобедимого Ганнибала нельзя разбить в сражении. А значит, не нужно давать ему боя. Пускай тратит время и воинов в бесплодных попытках штурмовать римский лагерь, надежно оберегающий армию от опасностей. Пускай стоит здесь, хоть до скончания века, и скоро, деньги в его казне иссякнут, наемники разбегутся и заморская угроза исчезнет сама собой, без крови, без страданий римлян. Армия растает словно снег весной, так, будто её и не было.
 Но если время в этой игре выступало на стороне римлян, то и у Карфагена был свой союзник. Теренций Варрон, римский военачальник, командовавший посменно с Эмилием Павлом. Ганнибал наслышан о Варроне. Истинный патриот, слуга отечества, храбрец не знающий страха и умелый солдат. Солдат, но не генерал.

 Гонец на взмыленном коне появился будто из ниоткуда.
 - Генерал! Римляне покинули лагерь!
 Излишняя предупредительность. Он и сам уже видел, как тучи пыли вздымаются над горизонтом, возвещая карфагенян о приближающейся угрозе.
 - Кто ведет их?
 - Варрон. Эмилий Павел запретил войску покидать лагерь, но Варрон ослушался приказа.
 "Варрон", протянул Ганнибал и на его губах, черных, обветренных горячим ветром пустыни появилась усмешка.
 Мощно и грозно двигалось римское каре. 80 тысяч бойцов. Шаг за шагом, закованная в железо громада приближалась к позициям карфагенян. Гигантский прямоугольник ощетинившийся копьями, злыми жалами дротиков и прикрытый щитами. Не строй, сплошной монолит, прикрытый по бокам двумя отрядами конницы.

 Напротив расположился строй карфагенян. 20 тысяч союзников - испанских кельтов и галлов, выстроившись дугой к противнику составляли центр войска, ещё 20 тысяч солдат - испытанных африканских наемников, разделившись на два отряда встали на флангах.
 Легкая конница слева, прикрывала дальний край формирования, а сам командующий, во главе отборных сил тяжелой кавалерии расположился справа, почти прижавшись к реке.

 Варрон, не был дураком, что бы не говорили историки. Римское войско - новобранцы, не привыкшие к сложным маневрам. Расчет был прост - одним мощным ударом проломить слабый центр вражеской армии (Ганнибал глупец, в центре войска, куда придется основной удар, он расположил самые слабые войска!), а конница на флангах, не уничтожает, куда ей до ветеранов карфагена, а лишь сдержит на время кавалерию противника (и вновь Ганнибал сплоховал, разместив лучшую конницу узким фронтом, где её численное превосходство не будет играть никакой роли, ведь она окажется зажатой между рекой и римским каре, а спереди её будет удерживать вспомогательная кавалерия). Когда побежит пехота, это не будет иметь никакого значения. Вся стратегия Варрона сводилась к одному удару - но какому! После такого удара, противнику уже не подняться.

 Вот уже и первые стычки. Храбрецы галлы бросаются на противника по одному, небольшими отрядами и один за другим отступают под мерным маршем римлян, теряя людей, а вместе с тем и мужество. Вот уже линии соприкоснулись и римское каре, как огромный ковш экскаватора начинает сминать кельтов. Дуга выпрямляется, и начинает прогибаться назад под неудержимым напором, принимая, по иронии судьбы, форму полумесяца. Ещё миг и Ганнибал будет разгромлен.
 Вдруг, линия размыкается. Кельты бросают оружие и в панике устремляются назад, увлекая за собой римлян, уже почуявших вкус победы. В азарте погони они бегут следом, ломают строй и конечно не видят, что на левом фланге, вспомогательная конница уже давно разбита, а на правом, тяжелая кавалерия Карфагена, прошла сквозь их ряды, как нож сквозь масло, и теперь, разворачивая широким фронтом, уже несется следом за римлянами.
 Мгновение эйфории и вдруг, раз! Ливийские копейщики, стоящие на флангах, сжимают римское построение с обоих боков, замыкая в клещи. Два! С тыла, в римскую армию, растянувшую ряды и смешавшую строй, влетает тяжелая кавалерия Ганнибала. Три! Едва римляне поворачивают назад, как кельты, оправившиеся от удара и видящие, что враг устремился обратно, собираются с силами и вновь наносят удар римской армии, снова в тыл.

 Колосс зашатался. Окруженная со всех сторон, римская армия уже не сражалась, а отбивалась. Впрочем, скоро организованное сопротивление было сломлено и солдаты побежали. Эх, остановись они на миг, в слепом безумии, и сообрази, что среди голой равнины, пехотинцу не уйти от конника… На поле боя осталось лежать около 50 тысяч убитых. Таких поражений, Рим ещё не видел. Каннская битва вошла в историю, как синоним абсолютного поражения, или полного разгрома противника, смотря с какой стороны смотреть. Но… также, Канны вошли в историю и как синоним громкой победы, плодами которой так и не суждено было воспользоваться. Ганнибал не пошел на Рим и тот нашел в себе силы вновь подняться с колен и в конечном итоге победить. Время, проклятое время было на стороне жителей Вечного Города.