Пришествие

Сосредоточенно тихий, погружённый в себя, он вошел в вагон метропоезда — будто шагнул с какого-то очень знакомого полотна. Длиннополое одеяние, чёрные, с лёгкой проседью, волосы перехвачены кожаной лентой, в глазах — долгое, несметное раздумье.
Кто-то взглянул на него изумлённо. Кто-то на полуслове смолк, попримолкли другие... Не узнать было нельзя.
Уже поздно вечером, собираясь ложиться, я вспомнил встречу в метро. Вновь подивился редкостной, поразившей меня — да и не только меня, как я мог заметить — похожести. Такой загадочной, в чём-то даже таинственной. Подивился пришествию этому.
«Надо же!..»
С тем и заснул.
И почувствовал взгляд. Его взгляд словно бы поощряющий.
Сердце моё колотилось. Мысль обретала решимости.
— Прости мя грешного! — неожиданно вырвалось у меня, вырвалось откуда-то из глубин моего совсем по-иному настроенного сознания. — Хочу спросить...
«С Ним — конечно, о главном. О самом главном».
— Зачем люди живут? В чём смысл земного, нашего бытия?
Он ответил не сразу. Он, как видно, желал убедиться, сумею ли я понять. Способен ли я понять?
Наконец уста его отверзлись. Он произнес — отчётливо, ясно:
— В терпении.
— В терпении? — ответ показался мне странным, каким-то не вполне логичным. — Но разве образ мышления... скорее, даже образ жизни, притом вынужденный... может составлять её высший смысл?.. Смысл, наверно, в чём-то другом? В каком-то высоком предназначении? Разве не так?
Он молчал. Он великодушно давал мне высказать смутившее мою душу сомнение. Затем — так же отчетливо, так же ясно — повторил:
— В терпении...