Еда и кинематограф

Меня могут спросить: какая здесь связь, что роднит кинематограф с едою и нет ли здесь натяжки?

 
Между тем, связь есть. Напомню, что супруга мэтра отечественной кинематографа Андрея Кончаловского Юлия Вознесенская ведет на НТВ передачу «Едим дома».
 
Я нечасто смотрю эту передачу, только когда моя жена хочет, чтобы я записал рецептик. В этот раз, то есть в воскресенье, я задержался у экрана несколько дольше обычного. Глядя рассеянно на манипуляции Юлии с пищей на суперкухне, как она кладет всего много, много, много и еще больше, я вдруг испытал физическое отвращение.
 
Просто потому, что нормальному человеку ТАК МНОГО не надо. Ну, просто не надо, и все. Это даже не апофеоз потребления, это какой-то болезненный выход за всякие рациональные физиологическое пределы.
 
И тут я вспомнил, что наступила очередная годовщина путча и ГКЧП.
 
Вот чего они хотели!
 
Они хотели жрать! И добро бы, если бы они умирали с голоду. Мне приходилось читать, как в 30-е годы в нашей стране выловленных в городах беспризорников в первые дни кормили очень осторожно, помалу, чтобы они элементарно не обожрались до смерти.
 
Нет. Они хотели жрать, как недоступно простому смертному. Они хотели отличаться всем, даже своей жратвой: ее обилием, качеством, разнообразием...
 
Да, я все понимаю... либерализм, право человека тратить честно заработанные деньги по своему усмотрению... Но! Я не понимаю, как может кинематографист с мировым именем обжираться, как беспризорник 30-х годов. Это же, наконец, просто неприлично.
 
Ну, сказали бы честно: ребята, не мешайте нам жрать! Может, удалось бы договориться, и обошлось бы без кровопролития.
 
А те трое пацанов, что сложили свои головы в дни путча, — за что они погибли, за какие цели?
 
Я не знаю.

20.08.2012