;;;
Был вечер. Солнце ещё не успело скрыться за горизонтом и продолжало освещать улицу.
Она стояла на лестнице, ведущей в дом и состоящей из пяти ступенек. На ней было белое платье с красной лентой на талии. В волосах была нежно розового цвета заколка, а на шее цепочка с кулоном в виде цветка…
Её прекрасные большие глаза, длинная шея, белоснежные ручки, изящные локти. И если честно, то мне ни капельки не было жалко её…
;;;
Пистолет был уже наведён ей прямо в спину. Наверное, в этот момент я как никогда раньше испытал ненависть. За что? А кто его знает. Это ведь невозможно определить вот так, когда стоишь за человеком с пистолетом в руках. Я поджал губу и промычал что-то незначительное. И что? Что мне нужно от этого милого создания? А ничего и не нужно. Да я её даже не знаю. Кто это? Не знаю, просто я вышел сюда с тем чувством, что хочу кого-то убить. Просто застрелить. Ни за что. С вами никогда такого не было?
-Прощай… - сказал я.
Прозвучал выстрел. Повисла тишина. Это была зловещая тишина, которая ничего хорошего предвещать не могла.
Потом я приблизился к ней, плюнул в землю и усмехнулся.
Вдруг меня будто что-то ударило током. Я только-только начал соображать, что наделал. Ноги, каменные мои ноги с трудом оторвались от земли.
Я бежал по узким улочкам в надежде, что меня никто не заметит. Спотыкался, но продолжал бежать. Сердце в отчаянном своём ритме готово было вырваться из груди в любой момент. Где-то на полпути я умудрился оставить пистолет. Это была непростительная ошибка…
;;;
За деревянным угловатым домом была стена. Я с лёгкость отодвинул знакомую дощечку и выбежал в мир, полный боязни, но обеспечивающий какую-никакую безопасность. С грохотом я свалился на землю и на расстоянии полуметра от себя рукой нащупал какую-то коробочку. Я хорошо знал о её содержимом, дабы сейчас оно находилось во мне. Барбитураты... Эти таблетки слишком сильно воздействуют на меня, поэтому я не могу себя контролировать. Сначала под действием этого «легкого наркотика» ты возбуждаешься. Это, впрочем, и есть самое страшное, ведь тогда, не контролируя себя, можно сделать всё что угодно. Потом у тебя идёт резкий спазм. Ты как бы обездвиживаешься на какое-то время, а потом становишься плюшевым, ничего не можешь делать. Тебя насквозь прошибает лень, в такие моменты нужно опасаться любого наблюдения со стороны, ведь это может привлечь внимание любопытных, а с ними и полиции. Меня уже несколько раз хватали за эти дела. Я пару раз являлся посредником в обороте наркотиков, таких как «генри» и «марли».
Каждый раз, заключая сделку с производителем или торговцем, мне приходится в высшей степени вести себя аккуратно. Любое смущение на пути к цели есть шаг назад. Обычно сами наркотики не попадают лично в руки к клиенту. Потайные места в городе я знал хорошо. 47 мест, куда никто кроме посредника и покупателя попасть не смогут. Моя фантазия развивалась всё сильнее и сильнее. Каждый раз приходилось находить новые места. Я могу привести такой пример: ты закладываешь товар в своё заранее приготовленное место, к которому должны прийти только завтра утром. И если бы всё было так просто. В данном случае необходимы связи. Полиция может в любой момент взять тебя в своё поле зрения и отследить путь. А если вдруг кто-то извне узнает хоть что-то о существовании тайника, то нужно немедленно перепрятывать товар. И так до тех пор, пока не удостоверишься на все сто процентов, что следы от твоей работы сметены, и никто не знает про то, чем ты занимаешься. Короче, самой главной здесь являлась осторожность.
Так и живешь, каждый день в страхе, что твоё имя где-то всплывёт. Стараясь соблюдать всё, что от тебя требуют, ты избавляешься от друзей, родственников, знакомых. Ты забываешь их и учишься держать язык за зубами. По крайней мере, этого от тебя требуют все, кто замешан в грязном деле.
Не попасться, самое главное – не попасться...
;;;
Через пару часов срок действия барбитурата подошёл к концу. Надо было срочно делать ноги отсюда. С полянки был выход на пустынную улицу Уолша. Далее шёл перекрёсток, рядом с которым мне предстояло сделать выбор. По пути я размышлял. Можно пойти на квартиру к Кроксфоксу, но не думаю, что он будет рад моему приходу, особенно когда узнает, что я отослал в мир мёртвых человека. Тем более, последняя наша встреча была не особо удачной. Тогда она действительно была для нас последней (через полгода Кроксфокса прикончат из-за притона, в который превратилась его квартира)...
Можно было пойти к Фрику. Нет, нет, нет! К нему нельзя. Я по ошибке сжёг его машину на днях, поэтому показываться на глаза Фрику не обязательно.
Тони и Руди хорошие парни, но я не хочу тревожить их душевный покой, ведь они и так достаточно от меня натерпелись.
Самый подходящий человек в данной ситуации - Генри Краг по кличке Беглец. Мы с ним знакомы были года два уже. Он тесно связан с криминалом. Местные копы знают о нём всё и ничего. Генри сам приходит в полицейский участок, кладёт листок с подробным описанием своего очередного преступления и со спокойной душой уходит. Вот такой он человек. После того, как он выходит из участка, его никто не видит. Он исчезает. Растворяется. Потом несколько месяцев о нём ничего не слышно. Вот с кем я решил поделиться «проблемкой».
Генри как всегда был рад мне. Сделал подарочек. Судя по нему, он всё ещё считает меня плановым. Впрочем, я бы никогда не отказался от бесплатной «марли». И на том спасибо.
Через два часа последовал жёсткий допрос по поводу убийства. Выслушав меня, Генри сделал неутешительный диагноз: «Влепят как минимум семь лет». Вот тут я окончательно понял, что являлся полным лопухом. Надо же так сглупить: оставить пистолет валяющимся на тропинке к своему основному убежищу. Вот и всё. «Делай ноги отсюда,»- заключил Беглец.
На следующий день я стал очень популярен. Теперь меня знали все и всюду. Слава нахлынула очень неожиданно. Короче, я в розыске.
Краг немедленно снарядил меня всем необходимым и срочным образом отправил в абсолютно незнакомые края с абсолютно незнакомыми ублюдками.
;;;
Джон «Бульдог» стал популярен благодаря своей собаке, с которой находился буквально везде. В тесной небольшой машинке мне пришлось потесниться, дабы уступить место Робби (так назвал свою собаку Джон).
Компания, с которой мне пришлось отправиться в путь, состояла из четырёх человек. Главарём в банде являлся мистер Браун. Такой типичный бандито-гангстерито с сигарой в зубах. Истинный тактик и отъявленный скептик. Он мне изначально не понравился, но в моём случае не очень хотелось выбирать попутчиков, дыбы не встрять между этими идиотскими рожами.
Два брата близнеца не произвели на меня особого впечатления. Один из них – Джон – всегда держал при себе своё серьёзное выражение лица. Другой, Кларенс Энглин, был более спокоен внешне, не так напряжён, как брат. Он вёл машину. Я сидел между двумя Джонами (Бульдогом и Энглином), поэтому не упустил возможности загадать желание, а про себя подумал: «Не хочу ничего в этой жизни кроме свободы. Боже, дай мне свободу.»
Близился вечер. Энглин завернул на обочину и повернулся к Мистеру Брауну: «Что дальше, босс?».
Сигара вновь задымила и тяжёлая челюсть задвигалась: «Бери курс на Вариоз бич». Секунду спустя мотор снова был в пылу, мы продолжили движение. Я думал, что Вариоз бич является пригодным для укрытия местом, но всё было совсем иначе. Густонаселённый участок города. Самая промышленная часть штата. Куда меня везут? Неужели сдадут полиции? Нет, только не это...
Машина подъехала к яркой вывеске с надписью «Нью Краст». Меня вытолкнули из машины, и повели в этот самый бар. Мистер Браун заказал виски, посадил меня напротив себя и сказал: «Ну что, енот (я готов был прибить его за это обращение), теперь ты в безопасности. Через пару дней ты вместе с нами отправишься в незабываемое путешествие (о, нет, только не с вами). Лови кайф от жизни, сынок».
Я уже не вспомню, какое настроение тогда выразило моё лицо, но одно знаю точно: весёленькая жизнь начинается!
Я хотел сбежать от криминальной жизни, но, наоборот, только сильнее в ней запутался. Особо тёплые дружеские отношения сложились у меня с Энглинами. Они всегда могли меня поддержать, защитить в неосвоенном обществе, но перед мистером Брауном, как и все остальные, были бессильны.
;;;
Золотым правилом было: «Мистер Браун всегда прав». Он никогда не участвовал в ограблениях, посылал на задания лишь нас. Хотя, как мне кажется, он бы при всей его живой массе не убежал бы слишком далеко, и засадили бы его за решётку надолго. В этом весь он.
Я сидел на скамье около живой изгороди, когда ко мне приблизился Джон. Он присел рядом и задумчиво, не глядя на меня, произнёс: «Плохо, да? Я и сам знаю, но пока с этим ничего нельзя поделать. Мистер Браун всегда прав, помнишь? Мы что-нибудь придумаем и в определённый момент сдадим его». «Когда?»- спросил я. «Когда-нибудь, нужно только подождать. Дай мне пару дней, я обдумаю всё и скажу тебе». «Почему ты это говоришь именно мне?»- поинтересовался я. «Остальные всё уже знают, а ты новичок, не освоился ещё, так что мотай на ус».
И только тогда я с горестью подумал, что усов у меня толком то и нет...
;;;
На одном из заданий, данных мистером Брауном, Кларенс успел захватить с собой гитару. Старый потрёпанный корпус, отлетевшая струна, глубокая трещина... именно о таком «сокровище» можно только мечтать...
Вечером все снова собрались в баре. Клар не выпускал из рук «свою» гитару. Он абсолютно не умел играть на ней, но постоянно дёргал струны и говорил сокровенным голосом: «Знаете, что меня больше всего привлекает в гитарах? Нет, не знаете. В гитарах я люблю то, что каждая из них хранит в себе свою историю... ».
Его брат, Джон, смеялся и, выдержав короткую паузу, решительно и ехидно добавил:
- Ну, дааа, твоя гитара по любому в себе какую-то историю хранит! Вот, к примеру, на корпусе этой тарантайки такая гигантская трещина, и у меня есть предположение, что бывший хозяин во время застолья треснул этой гитарой по башке своего дружбана, вследствие чего эта трещина и появилась. Вот это у твоей гитары история...
Все окружающие попытались поглотить улыбку и с перекошенными рожами разошлись кто куда. Кто-то лёг спать прямо на месте, откинувшись на спинку кресла, кто-то в пьяном состоянии смог доползти до машины, а остальные просто исчезли. И в этот переломный момент в дверях появился Генри Беглец....
;;;
Он появился как всегда неожиданно. Никто его не заметил. Все либо спали, либо им просто было не до этого. Генри прошёл вперёд, распихивая ногами пьяниц, валяющихся в проходе.
Его ковбойский стиль как всегда был безупречен. Он прошёл за барную стойку и, выбрав самый дорогой виски, плеснул его в бокал, а потом, осмотрев валявшихся тут и там подобий человечества, добавил: «Ваше здоровье», и выпил содержимое сосуда.
Потом медленно, но верно Беглец направился к двери в углу и, приоткрыв её, исчез...
;;;
Наутро у всех болели головы, так что все не сразу поняли, что в их отсутствие здесь кто-то был. Первым до этого додумался мистер Браун. Он долго смотрел на знак (две стрелки вверх в кружочке), расцарапанный на деревянной двери в углу, как вдруг вскочил и начал пинать ногой в бок Джона Энглина. Тот скрючился и уже не успевал уворачиваться. Когда же удалась свободная секунда, Джо сжатым голосом крикнул: «За что?». А мистер Браун, в свою очередь, выпрямился, подперев живот, и ответил: «За что? Что ж, придётся тебе объяснить. Какого чёрта здесь делал Генри? Отвечай! Какого чёрта здесь делал Беглец. Ты его сюда позвал, да? Решил нас слить какому-то дикарю?»
- Со словами поосторожнее.- раздался голос в дверях. Генри, Генри, никто его не учил стучаться, что уж тут поделаешь?- Отпусти Джонатана, он не при чём,- но руки босса еще сильнее потянули волосы Энглина и, казалось, что тот скоро облысеет.
- Забирай!- сказал не то с насмешкой, не то со злобой Мистер Браун.
- Со мной пойдут оба Энглина и Моррис.
- Но зачем тебе сопливый недомерок Фрэнк?- яростно отозвался шеф.
- Я не собираюсь перед тобой отчитываться. И отпусти, наконец, Джо!
Мистер Браун оторвал руки от волос Джона и тяжело вздохнул.
Таким образом, я оказался между двух зол. С одной стороны стоял отпетый преступник и негодяй Генри, а с другой – мистер Браун. Я был пешкой в руках опытных игроков.
Я не понял ничего, но Кларенс легонько хлопнул меня по спине, дав знак идти за ним. Далее он помог встать с пола Джону, и мы дружно зашагали следом за Беглецом.
;;;
Идти по разбитым улицам, на которых время от времени появлялись подозрительные персонажи, мне не хотелось, но я шёл, так как не очень хорошо знал, к чему может привести моё непослушание. В любом случае рисковать не хотелось.
Мне хотелось разбавить эту дурацкую тишину, чем-то менее отвратительным. С одной стороны, я избавился от мистера Брауна, а с другой, не знал чего ожидать от Генри.
Но вот, наш новый «главарь» остановился и громко сказал: «Сядьте!». Впрочем, мы так и сделали.
После недолгого молчания, он начал: «Что ж, вот мы с вами снова увиделись. Думаю, друг с другом уже познакомились. Как вы там были с этим Брауном?».
- Ужасно, Беглец, ужасно. Ты даже себе не можешь представить как ужасно. Мне постоянно приходилось делать грязную работу, не смывая следов предыдущих разбоев. Ещё два таких преступления и меня бы точно засадили!- пожаловался Джон.
- Джонатан, друг мой, мне стало это понятно ещё тогда, когда ты шёл к ящику, чтобы отправить мне письмо. Честное слово, я и не подозревал, какая сволочь этот гад. Я бы не стал терпеть такого недоумка. А ведь когда-то был с ним в хороших отношениях...
- Генри, забудь, не вспоминай. Он не достоин того, чтобы о нём задумывались.- перебил Клар.
- И, правда, чего это я так распустился? А что с нашим товарищем Фрэнком Моррисом?- сказал Краг, после чего все обернулись на меня. Я только тогда поднял глаза и рассеянно взглянул на остальных.
- Да он просто не всё знает. Не понимает, как мы связаны с тобой и с мистером Брауном.- сообщил Джо.
- Вы, недотёпы, вместо того, чтобы всё рассказать и объяснить, просто шли с ним на задания. И наверняка не ты, Джон, а именно он выполнял всю грязную работу. Да как же вам не стыдно! Он ведь ни о чём не знает!
Почему-то повисло молчание. Хоть я и знал Беглеца уже достаточно долго, всё равно было очень странно, что эти три человека могли так тщательно от меня скрывать.
- Ладно, завтра всё расскажете. А теперь вновь встаём и идём за мной. Ночевать будем дома у моего старого знакомого Бенни. Если что, то это его кличка. Назван в честь бензедрина. Надеюсь, вы хоть понимаете что это?
Мы переглянулись: ну, разумеется!!!
;;;
Дверь открыл человек в белой майке, натянутой на пузо. Он осмотрел всех нас и коротким кивком пригласил в дом. Первое, что предстало моим глазам – стол. На столе – кучи бумаг. На куче бумаг –
трава. Рядом расположены три заколоченные сигары. Одна, выкуренная, валялась на полу.
Мягко будет сказано, что запах стоял просто отвратительный!
Теперь Генри встал рядом с Бенни в прихожей и о чём-то заговорил. Это был разговор двух наркотиков, так как имя Крага означало героин, а имя знакомого – бензедрин. О чём говорили эти двое – неизвестно.
Как мне вскоре стало понятно, Бенни являлся довольно таки цивильным поп корном, по крайней мере, хотя бы работал. А его страсть к наркоте никто осуждать не хотел. Работает хорошо, да и Бог с ним, главное, чтобы доходы были от его деятельности.
Далее он подошёл к нам, поздоровался, познакомился, предложил присесть. Короче, был как можно гостеприимнее. После этого уселся сам и, закинув ногу на ногу, закурив самодельную сигару, начал:
- Итак, Генри мне поведал о том, что вы хотите остаться у меня. Так и быть, всех четверых оставлю, но с тем условием, что вы мне расскажете побольше об этом Мистере Брауне. Договорились?
- Договорились.- утвердил Беглец.- Этот мистер как всегда нашёл не очень опытных ребят, чтобы проворачивать свои дела, на которых можно было в случае засады всё свалить. Они это понимали, но не знали, как спастись, вот я и помог им выбраться.
- А кто-то с ним остался?
- Да, остался. Это Бульдог.
-Ах, эта размазня наперевес со своим щенком ещё участвует в каких-то делах?
-Видимо, да,- подтвердил Генри.
- Значит, их только двое осталось. А как же его команда? Он не собрал её ещё?
- Мы только час назад ушли от него, ещё не успел.- вставил Кларенс.
- У него хорошие связи, поэтому он мог сделать это и за пятнадцать минут.
- Нет, нет, нет. Я уверен, что команду мистер не собрал, так как был в шоке после нашего ухода.
- Ну смотрите.- усмехнулся Бенни, докурив сигару.
;;;
Потом хозяин дома налил всем кофе. Сам же ссыпал пепел от скуренной сигары в свою чашку, размешал и медленно начал пить. Я наблюдал за ним.
После он начал готовить. Насыпал в глубокую ложку белый порошок, залил водой и, налив кипяток в тарелку, установил над ней ложку. Джанк медленно растворялся. Потом Бенни набрал его в баян (шприц), взял жгут, перетянул его выше локтя и ширнулся. Мы все сидели, затаив дыхание. Некогда интеллигентный (в меру, конечно) мужчина теперь так беспардонно вколол себе наркотик. На что он ещё способен?
Для Генри это была привычная картина, поэтому он шепнул нам: «Сейчас его лучше не трогать. Пусть кайфует. А то станет сейчас ватным, потом до кровати не дотащишь». Мы все медленно встали и пошли за Беглецом. Он по своему распоряжению выделил на каждого из нас по комнате и скрылся за одной из дверей.
;;;
Я находился в тёмной комнате с двумя огромными окнами. Диванчик у стены, парочка кресел, стол и две картины на стенах – скудное украшение этого зала. На столе были какие-то документы, явно приготовленные не для меня. Но моя природная любопытность толкнула на этот грешок: я решил посмотреть, что было в этих бумагах.
Света нигде обнаружено не было, поэтому, устроившись ближе к окну, я начал читать при свете луны. Нет, это оказался не документ, а письмо. Вот что там было: «Привет, Энди (это, наверняка, настоящее имя Бенни), как поживаешь? Не обижайся, что бросил тебя в том пабе. Не думал, что ты так отреагируешь, ведь это было обычное дело для нас обоих! Слышал, тебе за это грозит срок. Надеюсь, что ты будешь сидеть недолго. Кстати, мы теперь возможно не сможем больше встретиться, ведь мне по срочным делам нужно смотаться в Австралию. Всего хорошего! Джордж Браун».
И вот тут до меня начало доходить. Кажется, что когда-то давно мистер Браун подставил Бенни, из-за чего Энди и попал в тюрьму. Следовательно, Бенни не простил обидчика и решил отомстить, именно поэтому он расспрашивал у нас о Брауне!
Я быстренько положил письмо на место и плюхнулся на диван. Этой ночью я обдумал всё, что со мной произошло...
;;;
Проснулся от непонятного шороха. Открыв глаза, увидел перед собой сидящих на креслах Энглинов и Генри. Беглец вдруг воскликнул:
- Наш милый друг проснулся! А мы пришли к тебе! Надеюсь, не разбудили.
Логичный человек, этот Генри! Знаете ли, пришёл тут ко мне, пока я сплю и считает, что не разбудил меня! Ужас! Но вместо этого я мило ответил:
- Нет, что-то случилось?
- Да, мы пришли пролить тебе свет на все обстоятельства. Я так понимаю, ночью тебе было не до сна?- спросил проницательно Беглец.
- Откуда тебе известно?- поинтересовался я, на что услышал самый мой нелюбимый ответ: «У меня есть свои источники». Увы, но я не из того большинства людей, у которых имеются какие-то непонятные источники, о которых они предпочитают умалчивать.
-Ты уже наверняка прочёл письмецо, ведь, правда?- я посмотрел на Генри с изумлением и смущением, но ответил:
- Твои источники - очень даже неплохая вещь.
- Значит, прочёл. Надумал уже что-то, или я тебя зря в эту комнату отправил спать?
- Ага, ты меня сюда специально отослал, правда, ведь?
- Правда!- мотнул головой Беглец.- Чистая правда. Я даже отпираться не стану. Наверное, если бы это была ложь, то отпирался, а так – нет.
- Но зачем?
- Да чтобы ты хоть имел вещественное доказательство и подтверждение нашему рассказу про нашу же жизнь,- потом Беглец обратился к Клару,- А ты чего такой грустный?
- Да гитары то больше и нет. Я её у Брауна оставил. Надо было с собой взять...
Я и Джон переглянулись и расплылись в улыбке, после чего Энглин добавил:
- Клар, да вернём мы тебе твою тарантайку, не волнуйся так. Она будет такой же, как и раньше: точно с такой же трещиной.
После этих слов Кларенс, кажется, стал спокойнее, а Генри, почувствовав свою отречённость, решительно сказал:
- О чём бы вы там не вели разговор, напомню, что мы пришли сюда, чтобы рассказать что-то Фрэнку...
;;;
И вот Генри начал свой рассказ:
- Десять лет назад, следовательно, тебе тогда было шестнадцать, я впервые встретил Джонатана и Кларенса. Они всего то на год младше тебя. Мне было двадцать семь, мне на всё было плевать, я был разбойником ещё тем. Меня обходили стороной старушки, опасались родители своих милых деток, друзья отвергли. Я спасся от скуки с этими парнями: с Джо и Кларом. Всё, что оставалось делать, так это курить себе по дворам и пить втроём. Мы стали лучшими друзьями.
С Джорджем (мистер Браун) я впервые встретился восемь лет назад. Тогда он вытаскивал меня из всех передряг и спасал мою шкуру, как я сейчас вас. Но время меняет людей. Он стал другим. Ещё две недели назад я даже не подозревал об этом, но вы помогли мне это узреть. Я попросил Джорджа присмотреть за вами, не впутывать во всякого рода передряги и самому никуда не попадать. Но он поступил иначе, он меня не послушался, не выполнил своё обещание.
Но ещё раньше, а именно семь лет назад, произошло вот что: наш знакомый Бенни участвовал в крупной сделке, тогда ему нужно было сдобрить какому-то уроду немереное количество кокса. Впрочем, товара у него было в достатке, посредником стал Джордж. В самый последний момент, когда сделка была назначена в одном из местных пабов, Браун узнал, что заведение накрыли копы, но предупреждать Энди (Бенни) не стал. Всё, казалось, проходило нормально, но основная фигура, то есть Джордж, исчезла из вида. Никто его так и не видел. Бенни поймали и засадили за решётку на три года.
Четыре года назад приходит письмо, то самое, что ты прочитал, где говорится о том, что Браун, якобы, улетает в Австралию по делам. На самом деле это было укрытие, дабы избежать мести со стороны Эндрю.
Три года назад я вдруг обнаруживаю его в нашем городке. Он всё также ведёт разбои, убивает людей, чтобы добиться своей цели. Он не прячется от Энди, считая, что тот уже и не вздумает его искать, но тут, как говорится, появляюсь я...
Как всегда неожиданно и нежданно. Браун, увидев меня, был растерян и попросил не рассказывать никому о том, что находится в городе. Я молчал по старой дружбе, но тут вмешался случай, как всегда: вовремя.
Два года назад я знакомлюсь с тобой...
;;;
- А что, знакомство со мной на это как-то повлияло? Я думал, что здесь вообще ни при чём.- сказал я.
- Друг мой, с того момента, как ты появился, всё изменилось. Именно тогда Бенни начинает употреблять наркотики. Ооо, ты смотришь на меня удивлённо, но вот что я тебе скажу: ты единственный человек в этих краях, кто продавал наркоту Бенни. Остальные его до смерти боялись. Но ты не знал, что это за человек.
Тогда на горизонте вдруг снова и с новой живостью заиграли два персонажа: Клар и Джон. Они связались с этим мистером Брауном именно «благодаря» мне. Я познакомил их, а когда надолго куда-то отъезжал, просил Джорджа присмотреть за моими «неопытными» друзьями. Он всегда боялся меня, чтобы я не сдал его.
Но потом стал считать, будто втёрся в доверие и может многое себе позволить. Тогда и начинается этот переворот. Я оставляю вас на попечение Брауна. Он решил впутать вас в свои грязные делишки. Разумеется, Джон не стал терпеть это недоразумение, пожаловавшись мне. Я тут же откликнулся. Но теперь не буду жалеть Джорджа. Он получит по заслугам. Тоже мне, мистер Браун...
- А вы, получается, всё рассказали Энди?- спросил я.
- Конечно, друг мой. Разумеется, я рассказал. Его предательство терпеть невозможно. Ты ведь ещё не знаешь, что Браун убил Тони и Руди.
Я до этих слов имел спокойное выражение лица, но теперь оно было ужасно.
Тони был наисветлейшим человеком, который никогда не связывался с наркотиками, выпивкой и всей прочей гадостью. Не знаю даже как меня, Фрэнка Морриса, угораздило с ним подружиться, но мы с ним дружили.
Руди был двоюродным братом Тони. Тоже ничем плохим не увлекался, больше любил помогать морально, поддерживая в сложные моменты.
Теперь я сидел на диване и слушал эту новость: Руди мёртв, Тони - тоже. Что мне оставалось делать? Издевательства над собой я ещё мог стерпеть, но то, что этот подонок Джордж убил моих хороших друзей, было уже слишком. У меня заслезились глаза.
- Ладно, не плачь, Фрэнк, всё будет хорошо,- стал успокаивать меня Кларенс.
А я плакал. Плакал, потому что понимал, кого потерял. И я винил во всём себя. Только себя...
;;;
В тот день шёл мелкий дождь, поэтому и без того хлипкие улицы стали ещё более потрёпанными и унылыми. На тот момент Генри приютил меня в каком-то домишке на окраине города, а сам куда-то бесследно исчез. Но я уже привык, поэтому не заострял на этом особого внимания.
Делать было абсолютно нечего. Наверное, именно поэтому я направился к дому Энглинов. На их улице царила полная тишина. Впрочем, здесь расположилось всего лишь пять домов, не считая наших.
Джонни встретил меня очень хорошо. И после такого приёма скошенное лицо Кларенса не предвещало ничего хорошего. Джонатан резко вставил:
- Клар, у нас гости, между прочим. Не мог бы ты сделать лицо своё чуточку помилее.
На этих словах Кларенс поднял свой взгляд, поприветствовал меня и слабо ухмыльнулся, а потом добавил: «Плохи дела, Фрэнк!»
;;;
А вот что произошло в соседнем городе прошлым днём...
Человек в чёрном плаще направлялся к полицейскому участку. Он постоянно оглядывался, искал кого-то взглядом.
Пройдя в участок, достал свёрнутый листок. Перед шерифом оказался целый список преступлений якобы совершённых братьями Энглинами и Фрэнком Моррисом. Все эти правонарушения были совершены под покровительством мистера Брауна, хотя о нём там ничего сказано не было.
Блюститель закона опросил человека поподробнее. Тот послушно отвечал и всё описывал. После этого шериф высказал удивление насчёт проницательности этого человека, на что тот отозвался историей про большие связи (опять эти связи, кто бы их связал в узелок!).
Потом полицейский одарил щедрыми словами неизвестную личность и сказал, что если вдруг появится ещё какая-нибудь «полезная» информация, то человек может смело идти к нему, ведь мафия тридцатых годов уже пройдена. Бояться не надо...
Личность вышла на улицу и такими же шагами направилась обратно к себе домой. И уже там он обратился к самому себе:
- Ну что, Браун, теперь они тебя не достанут!
;;;
Вернёмся обратно...
Я не понял в чём дело, поэтому спокойно опустился на предоставленный мне персонально стул и потребовал объяснений.
Джон, стараясь поглотить дрожь в голосе, сказал:
- Теперь нас разыскивает полиция. Браун сдал нас всех. Подонок!
- Но он же сам заставлял нас это делать!
- Нет,- ухмыльнулся Джон,- вот об этом он шерифу рассказать забыл! А ведь шёл с этой мыслью, а сдал только нас!
Теперь Джонатан смотрел на меня как на идиота. А я действительно тупил. И это ещё мягко сказано. Столь неожиданное известие выбило меня из колеи.
Одно было неизвестно: куда в такой момент мог пропасть Беглец! Как точно ему дали псевдоним. Сбежал он, что ли...
Спокойная жизнь закончилась...
В тот же день мы с Энглинами (глупцы!) отправляемся в другой штат, где нас очень красиво ловят в гостинице (обойдусь без подробностей).
В участке Клару и Джону припоминают все грехи, а у меня перед носом крутят пистолет (я его забыл по дороге, убегая от девушки, которую убил). Нам дали сроки, причём довольно таки большие: меня посадили на шестнадцать лет, Джона на восемнадцать, а Клара на пятнадцать.
Вот таким образом я попал в этот тюремный круговорот, где все места заключения могут друг друга заменять.
Итак, было утро, когда нас повязали и отвезли в тюрьму. Это была затхлая «дыра», где собрались отморозки со всей Америки. Понимаете ли, есть такие тюрьмы, где у каждого своё место. Просто у кого-то оно располагается выше остальных, а у других – под плинтусом. Мы относились ко второму типу.
Джон оказался вообще в другом корпусе, а с Кларенсом мы были в одном здании, но нас отделяло пять камер.
В моей камере было ещё два человека.
Один был в полосатой кофте с огромным пятном, а другой в потрёпанной майке с изображением якоря. И если честно, то на первых порах я не имел представления о том, куда попал, пока человек с «якорем» не сказал:
- Добро пожаловать в Стауфорд бич, приветствуем тебя от всей души. Меня Гай зовут, а это,- он кивнул в сторону полосатого,- Ричард.
И тут я подумал: Боже, здесь не так уж и плохо...
;;;
В нашей компании меня сразу приняли к себе. Но я всегда держался один, ну, по крайней мере, старался. А с кем можно было дружить? С тем рыжеволосым человеком с выбитым зубом, у которого в кармане наркотики, или с каким-то алкоголиком, которому всё ни по чём, лишь бы с ним была его бутылка? О нет...
Из тюрьмы нас выпускали только на проверку состава. Это не воинская часть, но с порядком здесь строго. На крик: «Моррис!»- от меня должен был прозвучать ответ: «Я!». И так триста человек, разделённых на пять групп по виду деятельности.
Я попал в группу, занимающуюся строительством железной дороги. Волей судьбы я попал в неё с Джоном и Кларом. Каждое утро мы собирались и шагали под конвоем к железной дороге. У всех была своя работа. Вечером все возвращались, обтекая потом. В пути успевали замёрзнуть, поэтому и всяческие болезни подхватывали. Но чаще всего это была обычная температура под сорок с признаками предсмертного шока. Обычное дело...
Полгода прошли в тяжёлом стрессе. Все зазывали меня к себе, а я так и остался один. Совсем один. Стройка была уже закончена, поэтому с Энглинами я встречался редко, да и те редкие встречи являлись случайными и непродолжительными.
;;;
Это случилось глубокой ночью, когда все, как мне тогда казалось, спали. Один я ворочался с боку на бок и мёрз от холодных стен.
Вдруг в коридоре за решёткой послышался шорох, я взглянул в темноту, но ничего необычного не заметил. Потом снова послышался шорох, на этот раз более интенсивный, а потом лязг у нашей решётки. Я насторожился и затаил дыхание. Чёрная тень металась туда-сюда, копаясь у двери. Вдруг я уловил тихий голосок:
- Фрэнк, ты спишь?
Честно сказать, я даже не признал этот голос, но вопрос повторился и я понял, что со мной говорит Кларенс. Я медленно встал, приблизился к двери и шепнул:
- Нет...
- Я тебя освобожу. Потом сходим за Джоном, хорошо?
- Хорошо.
Сломанный замок болтался на двери, а я быстро скользнул к выходу, и мы с Кларом направились на улицу...
;;;
Вход в корпус, где находился Джонатан, был на улице, поэтому нам и пришлось проходить охрану. Как и положено, все блюстители закона спокойно спали, а охранники ещё и похрапывали.
Клар подошёл к одному из охранников и медленно приблизил свою руку к его руке. Сначала я не понял, чего он добивается, но потом увидел у Энглина в руках связку ключей и последовал вслед за ним. Мы беззвучно открыли основной вход, и вышли на улицу. Ключи от каждого корпуса (а их всего пять) мало, чем отличались друг от друга.
Я прошёл вперёд и, заворачивая за угол, увидел нечто странное на стене. Это был кирпич. Он был выдвинут вперёд. Мы с Кларом переглянулись и стали медленно приближаться к этому непонятному камню. Подойдя ближе, до меня вдруг дошло! Я понял...
Ведь это я продавал наркотики Бенни! Ведь это я подсадил его на эту отраву. Из-за меня он сидит теперь дома!
Кроксфокс! Единственный человек, с которым Бенни может иметь дело! Кроксфокс! Когда мы с Генри пришли к Бенни, то те отошли на разговор. И они явно не говорили о том, чтобы нас оставить (это было обговорено ими заранее).
Я ведь продавал наркоту через Кроксфокса! Но последние полгода мне расхотелось этим заниматься, и поэтому Бенни никак не мог вколоть себе героин именно тогда, когда мы у него были. Я не знал своего покупателя в лицо, но прекрасно понимал, что закончив с этим делом, Кроксфоксу будет практически невозможно найти себе новых покупателей.
Я сошёл с этого пути, но Бенни всё ещё употребляет наркотики. Вспоминаются слова Генри «ты единственный человек в этих краях, кто продавал наркоту Бенни». И что теперь? Я не продаю героин – у Бенни его полно! Это был наверняка Кроксфокс. Он обнаружил адреса моих покупателей и связался с ними.
А теперь вернёмся к кирпичу. Можно подумать, чем это может привлечь внимание выпуклость в стене? Но меня она очень даже сильно привлекла. Я вспомнил, что это было фирменная отличительная черта потайных мест для наркотиков, которую и придумал Кроксфокс.
Клар ещё не совсем понимал, зачем мне это нужно, он просто шёл за мной, спотыкаясь в темноте.
А мне оставалось думать одно из двух: либо Кроксфокс на зоне, либо он сдабривает сюда наркотики. Оставалось проверить…
;;;
Мы подошли близко к стене, и я произвёл уже заученную до дыр комбинацию: выдвинул кирпич и проник рукой в стену. Пошарив, я ничего не обнаружил, кроме облупленной бумажки. Я с усмешкой выкинул фразу: «Кому-то срочно нужно было в туалет. Неужели для этого надо было делать такие ходы!» Но этот клочок я всё-таки опустил на дно кармана, может пригодиться…
Кирпич вновь оказался в стене, а мы с Кларенсом приблизились к корпусу, в котором находился Джонатан. Ключ был подобран, но оставалась проблема: кто-то явно не спал теперь за этой дверью. Когда мы подошли, то этот кто-то притаился и шаги утихли. Мы с Кларом решили не торопиться и остановились. Вдруг послышался стук с внутренней стороны: «два-два-три-один». Мы с удивления чуть не свалились. Кто мог знать позывной кроме нас?
Стук повторился. И тогда я увидел в свете тусклой луны умное лицо Кларенса. Этим он хотел показать, что является профессионалом. Клар вытянул руку и простучал в ответ «два-два-два-один».
-Блин, ошибся!- шепнул он.
- Иди отсюда, профессионал!- прошипел я.
- Эй, это кто там шепчется?- тихо протянул потусторонний третий голос за дверью.
Моя челюсть застыла в недоумении. Волосы стали дыбом.
- Фрэнки, Кларен, это вы?- снова протянул голос из-за мистической двери. Я очень тихо ответил:
- Да…
- Это Джон, ребята, освободите меня!
Я быстро засунул в замочную скважину ключ и повернул три раза. Дверь с лёгким скрипом открылась. Разумеется, по закону подлости в этот момент в нашем корпусе загорелся свет от сторожки. Вот там мелькнула тень, а я поискал в темноте Джона.
Клар моментально закрыл дверь, и мы с ним прокрались в заросль кустарников. На крыльцо нашего корпуса вышел серьёзный охранник. Он осмотрелся вокруг и вдруг повернулся к двери. Как-то его не смутило изначально, что дверь была открыта. Он засунул руки в карманы и с ужасом вывернул их наизнанку, как обычно показывают неимение мелочи.
Он со скоростью лани понёсся обратно к себе, и я понял, что скоро будет объявлена тревога. Бежать нужно было срочно. Я снова открыл дверь и с ужасом понял, что там никого нет. Было непонятно одно: куда исчез Джон?
;;;
Его нигде не было. Время поджимало, нас могли обнаружить, если только не:
- Бу!!!- резкое и отрывистое, раздавшееся прямо в ухо.
Это был Джон…
И если бы не Клар, то я бы его убил…
Но сейчас было не до этого…
Мы пробежали мимо забора. Оставалось его перелезть. Пару минут искали куда вскарабкаться и, обнаружив удобную позицию, начали свой подъём. Первым был я, но это и стало моей ошибкой, ведь в такие моменты забываешь о существовании колючей проволоки под напряжением! И вот, когда я уже протянул свою руку в темноте к победному краю, меня прошибло током под таким напряжением, что даже парализовало руку, а дальше, как я понимаю, свалился прямиком на Энглинов.
Я потерял сознание…
;;;
- Ну, ты, брат, тяжёлый! Мы тебя еле дотащили! Если бы похрапел – вообще бы здорово было!- жаловался Джон.
- Да, блин, Джо, тебя надо было сначала послать, ведь ты у нас такой лёгкий!!!- ехидно отозвался Кларенс.
- Да уж немного меньше тебя вешу!
- А если ты не заткнёшься, то я тебя повешу!- заключил Клар, и повисла тишина, оба смотрели на меня.
Я только начал приходить в себя, как эти начали тут свою нудную дискуссию. В глазах был туман, а на лице Клара – широкая улыбка. А вот о лице Джонатана я бы промолчал. Впрочем, так и сделаю…
- Где мы… - промычал я.
- Оу, старик, к тебе вернулся дар речи! Уже хорошо, а ведь Фрик прогнозировал, что ты ещё пару часов пролежишь. Доктор ошибался!- сказал весело Джо.
Мысленно я был не в состоянии моментально переварить всё сказанное другом, но постепенно до меня дошло:
- Какой к чёрту Фрик!!!- крикнул я, скинув с себя покрывало.- Какой ещё Фрик! У вас что, крыша съехала?
- Я бы ещё поспорил, у кого она съехала!- вставил серьёзно Джон.- Кстати, он просил передать, что о какой-то там машине уже забыл.
Ух - проскользнуло в душе, и я снова укрылся.
;;;
- А как вы меня перетащили через забор?- поинтересовался я в полдень за чаем.
- Как-как! Нет, чтобы поинтересоваться, как перелезли мы, а он всегда о себе волнуется!- на этих словах Джон перехватил суровый взгляд Клара и добавил: «А что, он реально тяжёлый был…», но Кларенс перебил:
- Фрэнк, не обращай внимания на моего брата! Он всегда был такой! А тебя… мы через забор перекинули…
Я выплюнул чай на стол и с ужасом поглядел на Энглинов.
- Я-то думаю, что у меня спина так болит! Идиоты…- прошипел я и стал кашлять.
Те переглянулись, а Джо ещё и успел сказать:
- Но ты был тяжё…
Вот тут-то его снова перебил Клар, который стоял наготове на выходе из гостиной:
- Заткнись уже! Просто я не особо крепко держал Фрэнка, поэтому тебе и было тяжело одному кидать его,- и тут он застыл, выжидая реакции Джона. А тот в свою очередь крикнул:
- Ах, вот ты значит, как помогаешь, да? Конечно, ведь забор в два метра высотой! Неудивительно, что при перелёте Фрэнк обжог руку! – и на этом Джонатан погнался за Кларом, а тот убегал.
Я посмотрел на руку, и лучше уж не буду рассказывать, что подумал об этих братьях…
;;;
Мы уже были объявлены в розыск. Однажды, проходя мимо одной забегаловки, я обнаружил свою фотографию с подписью: «Особо опасен!». Тогда стало понятно, что с моими ярко выраженными чертами лица ни под кого другого, как под себя, косить я не умею. Поэтому пришлось маскироваться. Усам и бороде я предпочёл широкую шляпу, под которую постоянно прятал лицо. А количество моих лиц на стенах увеличивалось.
На следующий день я прошёл по тому же пути и, к моему удивлению, ни одной своей фотографии не нашёл. Я искал, искал по всему городу.
Только тогда Джонатан и Клар сказали, что это всё сделал Генри, так как во время моего отсутствия на стройке железной дороги, приходил к ним и сказал, что, во что бы то ни стало, будет помогать нам, но его мы будем видеть намного реже.
;;;
Генри я в последнее время не видел вообще. Он сбежал. По некоторой информации его отслеживала служба безопасности. И где он теперь? Куда же занесла его судьба? Он мог быть повсюду, но его бы не было нигде. Искать бесполезно. Отслеживать – тоже. Оставалось ждать, пока он сам не заявится, но сколько ждать?
Я размышлял об этом, сидя на скамейке возле дома Фрика. Потом медленно достал из кармана свёрнутую бумажку и прочитал: «Индия – страна традиционных обрядов, прекрасной кухни и замечательных людей. Когда живёшь в этой стране, тебе трудно признаться, что когда-то ты жил в другой. И ты никогда не признаешь старых друзей, хотя душа твоя будет гореть пламенем от неразделённого чувства товарищества. Я никогда не забуду друзей своих, но пусть и они никогда не забывают меня… »
Не, это конечно была очень понятная информация для моего пытливого ума, но она мне ничего не давала. Причём здесь Индия? Зачем надо было так прятать этот листок?
Эта загадка дала мне повод для раздумий, но через пару дней я уже думать забыл о каких-то индийских тайнах.
Меня больше беспокоил Браун. Я горел желанием отомстить этому недоумку. Бешенный, злой, неуправляемый, истеричный, беспорядочный – это ещё не весь список его «достоинств». Но самое главное он – предатель.
Спасает, спасает нас (с досадой)!!! На него все надеются, а он всех бросает. Не щадит никого. Ради своей цели готов порвать в клочья любого. Ох, как он нас спасает! Я его ненавижу!
Вечером у старого бара собрались трое. Это были я и оба Энглина. Мы решили обыскать всё, что только можно, мы готовы были достать его из-под земли. Это стало нашей целью. И мы решили добиться её и прийти к справедливости. Пусть она торжествует! Пусть свет озаряет лица тех, кто под его влиянием, пусть радостно будет на душе у Бенни и пусть успокоится за нас Генри (Генри, Генри, что бы мы без тебя делали!). Разве победа в этой чёртовой игре стоит этого поддонка и интригана? Да, стоит! Разве пешки на доске могут победить этого лжекороля? Да, могут! И мы сможем, и мы отомстим!
- Слушай, Фрэнк, не хотел тебя долгое время расстраивать, но, наверное, придётся. (Пауза). Кроксфокс мёртв…- сказал Джо, и я понял, насколько покосилась жизнь тех, кто был связан со мной. Я – подобие чёрной кошки из суеверий, словно перебегаю дорогу каждому встречному и ломаю всем жизнь…
;;;
Наутро мы решили, что нам лучше разделиться. Предположений о примерном местонахождении мистера Брауна было много. Выбрать что-то определённое мы не могли, поэтому этот вариант поиска был одобрен всеми сторонами ищущих.
Джонни был немедленно отправлен в Нью-Мексико. На следующий день утренним поездом умчался в Айдахо Клар. Я же был направлен на самый север нашего штата, штата Калифорния.
Мы не знали, когда вернёмся, обещали писать на адреса каких-то знакомых, обещали не предавать дружбу, обещали сдержать все обещания…
Вот так и разъехались кто куда. Путь был нелёгкий и долгий. Поиски предстояли тяжёлые. Мы не могли быть уверены, что встретимся через какое-то время вновь в этом же самом месте и как прежде сможем обещать друг другу вечную дружбу.
Я два раза пересаживался из поезда в поезд на пути к цели. Высадившись в каком-то унылом городишке, пошёл искать знакомого по адресу. Люди здесь были другие, нежели на юге. Их лица больше напоминали добропорядочную гвардию, борющуюся за мир во всём мире и вселенское равенство народов. Впрочем, это было первое моё, разумеется, ошибочное мнение. В тот же день я чуть не подвергся избиениям этой «гвардии, борющейся за мир во всём мире». И каково теперь моё мнение об этих краях?
Да ничего плохого не случилось. Со мной бывало и похуже. Везде ведь находятся идиоты, которые позорят целые штаты. Впрочем, я тоже к таким отношусь, поэтому, не мне судить эти дрянные поступки.
Вот я нашёл дом моего знакомого. На скамейке у входа сидел какой-то старик и мило улыбался мне всеми тридцати двумя дырочками от бывших зубов, у него в руках была газета, в газете красовался мой портрет с неизменной надписью «Особо опасен». Я, как уважающий себя человек, подошёл к нему и попросил газету, потом предложил денег за неё, а потом, после очередного отказа, оперевшись ногой о скамью, стал нагло тянуть газету в свою сторону, но позади послышался голос Фила:
- Эй, дедушка, отдай ты уже эту газету моему товарищу. Это ведь Фрэнк. Он с юга.
Дедушка с каким-то пониманием и жалостью взглянул на меня и отпустил кусок бумаги, а я свалился в грязь вместе с этим клочком. Зачем отобрал?- Не пойму.
- Мой дед всё о тебе знает, чего волноваться?- спросил друг.
;;;
Я стоял с каким-то странным чувством. Дед пожалел меня как жителя южной Калифорнии. Что получается, я недоразвитый? Ну, такое мнение о себе в косвенном выражении я встречаю впервые.
Итак, моего товарища звали Филлип, ему на тот момент было двадцать девять лет, он являлся копом и мог меня вытащить из различных сложных ситуаций.
- По какому вопросу наведался, Фрэнк? Неужели решил со мной встретиться ни с того ни с сего? Конечно, преступники ведь всегда ходят в гости к друзьям полицейским! Или нет? Или тебя нужно прикрыть? Угадал? Чего киваешь? Ах, это в смысле «да»? А теперь машешь в стороны. Чего тебе понадобилось от меня, признавайся?
- Если бы не знал, что ты коп, то принял бы за сумасшедшего.
- Я тоже тебя приветствую,- сказал Фил и поджал губу.
- Ладно, прости, погорячился. Я же ведь не виноват, что разыскиваюсь.
- Да, конечно же, не виноват! Ты – ангел, даже нимб над головой! А девушку я убил, наркотиками я торговал, с плохой компанией я связался, я из тюрьмы сбежал… - он выдержал паузу и выдохнул,- самому-то не смешно?
- Не до смеха как-то, знаешь ли…
- Нет, не знаю, но хочу спросить: чего это ты ко мне явилось, лицо газетное? Пожить у меня? Мне не жалко – живи.
- Ну, это тоже. Я не скрываться к тебе пришёл.
- Так, это уже интересно, можно поподробнее? Зачем?
- Мне найти нужно кое-кого. Это мистер Браун. Джордж Браун. Он старше меня минимум лет на десять, полный, любит сигары, У него среднеразвитый мозг…
- Стоп. Какой мозг? Среднеразвитый,- Фил захохотал,- такой только у тебя может быть. Тебе его найти надо?
- Да.
Вдруг повисла серьёзная тишина и коп серьёзно начал говорить на откровенно серьёзную тему, короче, он сказал:
- Нет, я не ищу людей со среднеразвитым мозгом.
Фил смеялся, его смешили действительные слова. Я решил уточнить смысл моих слов:
- Я сказал среднеразвитый, потому что он южанин, как и я. А вы тут все слишком развитые, чтобы меня понять.
- Так, не понял, ты обиделся? Друг, прости, не хотел обидеть. Значит, у него развитый мозг?
;;;
Короче, через два часа он согласился помочь с поисками. По базе данных узнал, что фамилия Браун очень популярна. Двести семнадцать человек проживают под этими инициалами. Фил предположил, что пузатик (так окрестил Джорджа коп) мог приехать к родственникам.
Джорджей Браунов в базе было девять. Это были люди пожилые. В основном, старше семидесяти лет.
- Понимаешь, у нас часто дают имена отцов детям. Поэтому эти старики могут быть отцами искомого объекта.
- У Брауна девять отцов?
- Ты дубина, Фрэнк. У тебя их что, десять?
- Нет, один,- сказал я с непониманием.
- Так у него тоже один! Не может быть у человека девять родных кровных отцов!!!
- Бум!
- Что «бум»?
- Ты лопнул.
- Не понял…
Фил стал выпрямляться. Он не понял моего изящного южного юмора и зло посмотрел на меня.
- Ну, я в том смысле, что ты надулся как пузырь, а потом бум и лопнул.
- Спасибо, я и так понял.
И тут мне пришлось поспешить увести тему в необходимое русло:
- Что там с адресами?
- Вот. Сначала пройдёшься по ним. Немного поможешь.
- Что?
- Это старики! Им помощь нужна, а не допросы. А потом уже они сами тебе всю свою жизнь расскажут. Но помни, что самое главное – терпение.
- Зачем мне слушать восемь лишних историй о трудной жизни, бедах, голоде, морозах и детях с внуками?
- Я же сказал, что в таких делах главное - это терпение.
- Да, да, припоминаю. А что делать, если они обронят слова о сыне своём?
- Задавай наводящие вопросы. Вот так вот косвенно, непринуждённо, необдуманно. Поменьше делись сопереживаниями, сразу вызовешь подозрения. Такие нынче старики.
Завтра мне предстояло встретиться с первым.
***
Звонок в дверь…
Ещё один звонок в дверь…
Контрольный звонок…
Стук кулаком в дверь…
Выламывание двери ногой…
Истошный крик: «Мистер Браун, выходите!»
О Боже! Меня услышали. Позади раздалось:
- Молодой человек, дверь не железная и сломаться может. Вы меня звали?- за мной стоял мужчина лет восьмидесяти (короче говоря, старый дед) с садовыми ножницами в руках. Его круглые очки с толстыми линзами подсказывали мне лёгким еле заметным намёком, что у него есть проблемы со зрением. Рубаха в клетку напоминала ковбойский стиль, а старые потрёпанные резиновые сапоги заставляли о нём забыть.
- Да, я вас звал!- опомнился я наконец-то.- Вас зовут Джордж Браун?
- Нет, меня зовут «эй, дружище!», а моё имя Джордж Браун.
Я понял, что его юмор где-то напомнил мне свой.
- Я этот, как его там, а! Я – добровольный помощник. Работаю на организацию… короче говоря, работаю на одну из организаций добровольного труда.
Если честно, то меня самого рассмешили мои слова. Так выразить свои мысли, создать невообразимую атмосферу полного недоразумения… Короче, только я так могу.
Разумеется, пора было приступать к делу. Не к допросу, а к делу!
Старик дал мне достаточно работы, чтобы забыть о расспросах. Короче, сначала я полил его огромный сад, потом остриг его, посадил цветы, выкопал участок, вытряс ковры, помыл посуду, починил старые часы, сразу после этого разбил кувшин, сбегал в магазин за новым, повесил пять картин в одной комнате, сбегал на почту с письмом «дорогой внучке» и сделал укол. Себе. Это успокоительное, но лучше бы было усыпительное.
Вечером, ближе ко сну, я просто нагло подошёл к этому деду и спросил прямо: «У вас дети есть?»
Бедный старик чуть не упал на землю. Но ответил:
- Дочь Элли, сыновья Марк и Тэд.
Люди добрые, застрелите меня, пожалуйста!
В тот день на пороге своего дома коп Фил вместо Фрэнка Морриса встретил грязное чудо с большой мозолью на руке.
***
После первой неудачи я решил не отчаиваться. Пять дней ещё Фил видел у себя дома потрёпанную собачку, но настало время мистера Брауна старшего, я его обнаружил. Теперь поподробнее.
В тот милый день я как обычно пришёл к очередному дедушке. Он дал мне работу и лёг спать. Протирая пыль на его рабочем столе, мои глаза обнаружили фотографию всей его семьи. По правую руку у старика было забавное молодое лицо, отдалённо напоминающее мистера Брауна (искомого).
И знаете, я не мог ошибиться. Этот дед стоял позади меня, когда я рассматривал фотографию.
- Извините, кто с данной фотокарточки вас интересует?- спросил старик, а я чуть не умер от неожиданности.
- Вот этот молодой человек. Это ваш сын?- наконец-то произнёс я.
- Да, это мой сын. Браун младший. Был тут на днях, сказал, что это наша последняя встреча. Не знаю, что на него нашло?
- Предвидит свой близкий конец?- вылепил я дурную фразу.
- Да, может быть и предвидит, но не хотелось бы мне, чтобы он умирал раньше меня.
- Ну, если вы ничего больше не знаете, то не волнуйтесь. Вы умрёте раньше него.
- Вы провидец?
- Нет, я – киллер,- на этих словах я достал пистолет и выстрелил в голову деду,- не волнуйся, ты ведь умер раньше сына…
И мне пришлось уйти. Фил встретил меня как всегда, но узнав, что я нашёл того старика, очень обрадовался, но я поспешил его огорчить:
- Я убил Брауна старшего.
- Стоп. Что ты сказал?- остановился Фил.
- Я убил отца Джорджа.
- Тупица, зачем?
- Он сказал, что не хотел бы умереть раньше своего сына, поэтому я решил исполнить его желание. Мне стало жалко его.
- Жалко его? Ты так поступаешь со всеми, кто тебе жалок? Боже! Я держу у себя преступника, убийцу! Прости меня грешного! А ты,- повернулся он ко мне,- ни шагу из дома не ступишь, или проваливай отсюда.
- Раз ты ставишь так вопрос, то я предпочту уйти. В любом случае спасибо тебе. Без тебя бы я не справился. Прощай…
С этими словами я вышел из дома и вдохнул вечерний воздух...
***
Пройдя немного, я решил заглянуть в один бар. Всего один человек сидел в баре. Он просто сидел на стуле возле виниловых пластинок и перебирал их. Даже не подняв головы, начал разговор:
- Я так и думал, что ты придёшь в первый попавшийся бар, решил заглянуть.
- Генри, это ты? Генри, как я рад! Генри, Генри, ты сволочь!
- Что ж, всегда мечтал услышать о себе такое.
- Зачем ты нас бросил?! В самый ответственный момент, когда силы были на исходе, ты исчез! Теперь я в обиде!
- Мне показалось, или ты изначально был рад нашей встрече?
- Да я и сейчас рад, просто никак не могу понять ход твоих мыслей. Ты где пропадал?
- Это тайна. Кстати, может, вытащишь листок из кармана?
Я и не знал, о каком листке идёт речь. Но к своему удивлению, на дне кармана прощупывалась бумажка. Я прочитал:
«Жду тебя завтра в 19:00 на моей старой квартире. Приходи один. Беглец».
- Ты не пришёл…- вздохнул Генри.
- Да я и не знал…
- Я на один день приехал из…
- Откуда?
- Не очень важно, откуда, но я приехал! Но ждать тебя не стал. Даже если бы ты прочёл, то не пришёл бы: уж слишком сильно тебя душит моё «предательство». Так?
- Мне порой кажется, что я знаю себя меньше, чем ты. Не слишком ли много информации?
- Нет, не так уж и много. Я, например, не знаю, когда ты ложишься спать. Разве что вчера лёг в час ночи, а позавчера в два. Я знаю очень мало информации.
- Я надеюсь, ты хотя бы не живёшь у меня в комнате?
- Да не особо. Но ты на всякий случай заглядывай под кровать перед сном. И не швыряй туда сильно тапками! Больно ведь…
Я странно посмотрел на него и усмехнулся:
- С возвращением, брат!- воскликнул я.
- Узнаю старого доброго Фрэнки!- он обнял меня.
- Знаешь, всегда знал, что ты – самый хитрый на свете человек. Не так ли?
- Не буду спорить. Талант в яму не зароешь! Кстати, переночуешь здесь. Завтра я отведу тебя к Джорджу…
***
- К кому?- чуть не умер я.
- Джордж Браун, или мистер Браун, так вы его называете?
- Как ты его поймал?
- Ты думаешь, что я его поймал? Эй, ловцы, выходите уже, а то он сильно взволнован!
Вдруг боковая дверь бара открылась и вошли…
- Клар, Джон, как вы тут оказались?- воскликнул я.
- Как мы тут оказались? Лучше ответь, откуда Беглец знал, где мы?
- Не знаю!- с этими словами все повернулись на Генри. А тот быстро осмотрел всех и, широко открыв глаза, произнёс:
- Вы же так давно не виделись! Обнимитесь!
- Ах, да, совсем забыл, что вы тут. Так непривычно,- сказал я и обнял их.
- Так как ты нас нашёл?- не отстал Джо.
- У меня есть свои источники…
- Да пошёл ты…- усмехнулся я.
***
Утром меня повели к мистеру Брауну. По дороге Джонатан рассказывал:
- Знаешь, я нашёл Джорджа вместе с Бульдогом. Узнал, что они проворачивают крупное дельце, поэтому решил не заморачиваться с их поимкой. В удобный момент, когда они были в баре, стукнул их по головам, набитым виски, палкой. Управляющему бара подмигнул, но он сделал вид, будто ничего не заметил. Смышлёный парень!
- Нам сюда?
- Да, я оставил их в этом подвале.
Мы спустились вниз по ступенькам. Генри и Клар не пошли с нами, сославшись на плохое самочувствие (так всегда бывает!). В одном из тёмных помещений был бугорок. Слышалось тяжёлое отрывистое дыхание. Я приблизился и сказал:
- Ну, что, мы вновь увиделись! Ты не рад мне?- подсел я к Джорджу.
- Рад,- чётко произнёс Браун,- только не знаю, как выразить свои чувства!
- Можешь раскаяться. Я, может, прощу тебя…
***
- Значит, ты можешь меня отпустить? Ну, прости! Я же не хотел! И в полицию вас сдавать тоже не хотел! Это из-за погоды. Это всё долбаная погода сделала. Я же не предполагал, что в тот день будет дождь!
- Теперь мы решили всё на дождь свалить?- возмутился я, словно разговаривая с ребёнком.
- Да, когда плохая погода, то и мне жутко. Сразу хочется пакость сделать какую-нибудь. Вот сегодня у меня нет таких чувств, потому что на небе сияет солнышко.
- Откуда ты знаешь?
- Я же вам говорю, если мне хорошо, то погода хорошая.
- Прямо вот даже не знаю, что с тобой делать. Убить, или помиловать. С одной стороны, руки чешутся достать пистолет, но я не хочу этого делать. С другой стороны, может, ты говоришь правду, а значит, нет смысла убивать тебя. Что прикажешь делать?
- Помилуй…
- Нет, не могу, ведь я убил твоего отца.
При этих моих словах лицо Брауна не отразило абсолютно никаких эмоций, он словно был в отключке. Но потом сказал:
- Я всё равно уже попрощался с ним, не вернулся бы к нему. Ты просто ускорил процесс…- слёзы выступали на свежие морщины, катились по щекам и падали на руки с подбородка.
- Прости, я не хотел…
- Ладно, ничего страшного не случилось. Каждому должен прийти свой конец. Просто так случилось…
- Эй, Фрэнк, ты что, решил его отпустить?- спросил Джо, увидев, что я развязываю Джорджа.
- Да, это всё погода виновата…- я плакал.
- Слышишь, какая тебе ещё погода? А что ты будешь делать с Бульдогом?
- Застрелите меня, у меня собака умерла. Мне больше не для кого жить…
- Тёзка, ты жил ради собаки?
- Да…
- О, как тут всё запущено! Фрэнк, может, отпустим их. Хотя на твоём месте я бы их обоих застрелил.
Я развязал и Брауна, и Бульдога, а потом сказал:
- Это последнее прощение…
- Мы благодарны тебе!- искренне улыбнулся Браун.
***
- Вы их не убили! Ой, не знаю я, что мне с вами сделать!- орал Клар.
- Успокойся, всё они правильно сделали!- произнёс Генри, сидящий в кресле.
- Что-то мне так не кажется…
Вдруг в дверь позвонили.
- Это Бульдог, откройте!- сказал спокойным голосом Генри.
На пороге действительно стоял Джон Бульдог. Он держал в руках гитару.
- Кларенс, это тебе, помнишь, мы её своровали? Тогда ты ушёл и не забрал её. Она тебе, вроде, нравилась.
Глаза Клара загорелись.
- Ты ещё помнишь? Слушай, спасибо, не ожидал! От тебя не ожидал. Ты, вообще, как нас нашёл?
- Мне Генри адрес дал.
- Генри?- чуть не умер на месте Клар.
- Да, Генри, не знаю, зачем, но он мне дал адрес.
- Беглец!- заорал Кларенс.
- Какой ты стал неуравновешенный. Да, я дал адрес.
- Ты что, знал, что они отпустят их.
- Нет, просто Фрэнк и Джон плетутся, словно черепахи, а ты слишком долго возишься на кухне с обедом. Вот я и сбегал. Вы же сонные. Я прошёл мимо Джо с Фрэнком! Они совсем ничего не замечают!
- Ладно, зачем ты его сюда позвал?- задал вопрос смущённый Джон.
Генри удалился в соседнюю спальню и вернулся оттуда со свёртком, который ворчал. Это был живой свёрток.
- Это тебе в память о Робби,- протянул он Бульдогу это завёрнутое существо. Джон стал разворачивать свёрток и вдруг из него показалась мордочка чуть ли не копии того самого бывшего пса-бульдога. Это был щенок.
Джон заплакал:
- Спасибо тебе, Генри! Спасибо вам, друзья! Я назову этого пса Робби, в честь моего старого друга!
- Да ладно, не стоит благодарности. А где Браун? Чего он не заходит. Джордж, ты где?
В комнату зашёл мистер Браун. Он светился от счастья. Кажется, в тот день всем было хорошо.
***
- Куда вы теперь?- спросил я за обедом.
- Не знаем, скорее всего, опять на север, хотя нас уже разыскивает полиция. Думаю, что очень скоро накроют. Боимся попасться,- сказал Браун.
- Мы тоже боимся!- заключил Генри.
- Кто там боится? Ты боишься? Слушай, вот кому бояться здесь необязательно, так это тебе. Ты же у нас волшебник. Исчезаешь и появляешься, где хочешь и когда хочешь!- воскликнул я.
- Фрэнки, пойми, я не так уж быстро появляюсь. Просто нужно уметь предугадывать мысли людей. Чётко понимать, чего они хотят, зачем они хотят и что можно сделать. Если твой котелок в черепной коробке варит, тогда тебе не составит труда вовремя оказать своевременную помощь.
- Согласен. Но ты всё-таки быстр и хитёр.
- А без этого никак! Я ушёл из дома в шестнадцать лет, а потом скитался по улицам в надежде на выживание. Только вера в Бога и в себя выручала тогда. Я научился быстро передвигаться, предугадывать мысли людей, читать их, словно открытую книгу. Сложно понять то, что порой понимаю я.
- Ладно, я тебе всё равно не верю. Ты – волшебник.
- А ты – ребёнок!
- Может быть, но я не забываю о том, что ты безмерно хитёр, поэтому, где гарантия, что это не очередное враньё?
- Ладно, чёрт с тобой, пусть я буду хоть для кого-то волшебником! Знаешь, у меня никогда не было детей, поэтому мне порой кажется, что вы – мои дети.
- Кстати, ты в курсе, что твой приёмный сын, Бульдог, скармливает своему питомцу хлеб?
- Да, в курсе.
- Хотя, наверное, это был слишком глупый вопрос для тебя. Ты ведь знаешь всё про всех!
- Фрэнк, успокойся!- крикнул Джон Энглин.
- Ладно, ладно! Пошли?
- Это, смотря, куда собрался,- сказал Кларенс.
- Он хочет пойти к Филу…- сказал еле приметным голосом Беглец. Все повернулись в его сторону и смотрели удивлёнными глазами.
- Я же говорил, что он волшебник, а вы мне не верили. Он прав. Я к Филу. И если Джордж не против, то мы наведаемся к нему вместе.
- Я не против!- твёрдо ответил мистер Браун.
***
- Фрэнк, ты ещё не свалил отсюда? Что ты здесь делаешь и кого с собой привёл?- это мы услышали вместо радужного «Привет!».
- Это мистер Браун, мистер Джордж Браун.
- Вы его обнаружили?
- Как видишь, да.
- И сколько ты за него хочешь?
- В смысле?
- Я в том смысле, что мы бы смогли договориться! Этот преступник – желанная цель всех американских спецслужб. Отдай его мне по-хорошему?
- Мы его уже простили.
- А я, кажется, просил по-хорошему!
- И что ты теперь сделаешь?
- Убью тебя, поймаю Брауна и получу вознаграждение. И немаленькое.
- Думаю, у тебя ничего не получится.
- Почему?
- Потому что я не один.
- А кто с тобой?
- Разгадка этой тайны у тебя за спиной.
Фил медленно повернул голову. Прямо ему в висок упиралось не одно, а целых три дула пистолетов. Это были братья Энглины и Джон Бульдог.
- Мы исполним твоё последнее желание!- провозгласил Кларенс.
- Не убивайте меня, пожалуйста!
- Что ж, тогда у нас есть предложение: ты никогда больше с нами не связываешься, забываешь, что мы опасные преступники и живёшь себе мирно. Согласен?
- Да. Я на всё согласен! Отпустите меня?
- Генри!
- Что!?- раздался голос с дерева.
- О Господи, Беглец, куда ты забрался? Ладно, отпустим его?
- Ну, отпусти. Лучше пусть ответит Фрэнк.
- Мой ответ таков,- на этих словах я поднёс к голове Фила пистолет и нажал на курок…
Но вместо оглушительного выстрела раздался пустой щелчок.
- Что ты так испугался? Пистолет был разряжен!- усмехнулся я.- Отпустим его!
Фил так и остался жить, а мы дружно ушли к себе…
***
Утром мы выезжали на юг. Машина, подвозившая нас, заглохла на полпути. Человек, водивший её, хотел сдать нас полиции, но мы не сдались. Поэтому водитель был убит, а мы с гордостью и с опаской помчались на родину. Настало то время, когда почти никому нельзя было доверять полностью. Только Беглец был спокоен.
Он порекомендовал мне учить язык индустани. Я долго сомневался, но вскоре был поражён: Генри в совершенстве владел этим языком!
- Мы с родителями три года жили в Индии, поэтому выучить этот язык надо было обязательно,- сказал учитель. Учителем, впрочем, был Беглец.
Все остальные, пока мы учили, просто смеялись, но мне стало не до шуток, когда я начал изучать цифры. Генри ругал меня за каждое неправильно сказанное слово. Любой неправильный символ карался ударом по рукам. Короче, мне тогда было двадцать восемь, но вёл я себя как десятилетний мальчишка: сбегал с уроков, устраивал моему учителю подлянки, делал шпаргалки. И так продолжалось в течение целого года.
Бульдог с Брауном уже давно переехали на неизвестную для нас штаб-квартиру. Для них это стало огромным прорывом. Как-то они сильно затихли после тех наших встреч. Короче, вроде преобразовались в мирных жителей.
Кларенс с Джонатаном отдыхали дома. Строили какие-то чертежи. Каждый их день наполнялся чем-то новым. В особых кругах нас пытались приписать к неумолимым наркоманам, но это было далеко не так. Наркоманы всегда были в поиске чего-то сокровенного, хотя некоторые тупо ширялись, пока не увядали окончательно, а мы строили планы на жизнь. Хотя, если честно, то наша жизнь в этот год просто застыла на месте. Я учил этот чокнутый индустани, Джон и Клар пытались что-то строить по чертежам. Генри постоянно исчезал, появляясь только лишь для того, чтобы дать мне пару уроков в неделю. И всё. В остальном всё оставалось как прежде.
Я боролся со своими плохими привычками, в ряду которых была выпивка, но избавиться так и не смог. Когда в твоей жизни образуется пустота, то ты пытаешься её чем-то заполнить. В моём случае это свободное пространство занимала бутылка. Я скатывался до употребления палёных, недоброкачественных напитков. Беглец предупреждал меня о последствиях, но я не послушался. Поплатился тем, что попал в больницу. А там меня очень быстро вычислили копы.
***
Я лежал в палате со свёрнутой печенью и молил Бога о спасении. А прямо передо мной сидел, читая нотации, Генри. И тогда всё было более менее спокойно. И вот, когда меня уже вроде вылечили, пришли полицейские. Они нацепили на меня наручники и отправили в участок.
- Знакомые всё лица!- воскликнул старый коп в потрёпанном костюме.- Что, посадить тебя вновь? Да, думаю, надо. Лет на сорок. А может даже на пожизненный. А может даже отвезти тебя в Алькатрас? Точно, там-то тебя не упустят. Там система не то, что в наших тюрьмах с дырявыми стенами, из которых на волю рвутся разные животные. Вот, например, сбежала несколько лет назад из Стауфорд бич одна крыса по имени Фрэнк Моррис. А кто там сбежал вместе с ним? Ах, это же знаменитые братья Энглины. Какие молодцы! А теперь ближе к делу. Ты говоришь нам, где Джон и Клар, а мы на пять лет срезаем твой срок, а если не согласишься, то просто застрелим. Выбирай…
Как, по-вашему, что я должен был сказать им?
- Думай скорее. Ведь от твоего решения зависит твоя же судьба,- поторапливал меня полицейский,- решай!
И вот, когда я уже было, хотел раскрыть рот, раздался звонок. Коп поднял трубку и раскрыл глаза от удивления. А потом немедленно встал и направился на выход. А я только улыбнулся, но мне стало не до смеха, когда у входа заговорили охранники:
- Что там случилось, куда он так заторопился?
- Кажется, Генри поймали. Представляешь, не могли пятнадцать лет поймать, а тут взяли и поймали! Это же великая радость! Представляешь, какую премию выдадут!?
- Да, это точно. А почему его поймать не могли?
- Не знаю, вроде он исчезал всегда.
- Бесследно?
- Бесследно. Кто-то его, вроде, видел, но в то же время его нигде найти не могут. Короче, полная чепуха из фантастической повести. Ты вот веришь, что человек неожиданно может исчезнуть из закрытой камеры, не взломав замок, на страже в которой находятся по три охранника?
- Нет, конечно, а он что, сбегал?
- Он не просто сбегал. Он исчезал…
И тут до меня дошло, что это какое-то недоразумение, Беглеца нельзя просто так поймать! Он же волшебник. Или? Или его поймали? Может, в этот раз побег не удастся!
***
Итак, надо было срочно действовать! Я вспоминал все способы побегов известные мне, но остановился на так называемом шоу с переодеваниями. Прикрыв осторожно дверь, чтобы меня не услышали, приблизился к шкафу, в котором, по моему мнению, должна была находиться полицейская форма. Но, к моему удивлению, на меня свалилась куча бумаг. Я был ими завален! Разумеется, быстро встал и сел на место. Но охранникам было явно не до меня, они продолжали о чём-то разговаривать.
Я вновь встал и огляделся. На стуле лежала новенькая выглаженная форма на три размера больше моего. Короче, я быстренько оделся, взял несколько листочков из образовавшейся на полу кипы, и прошмыгнул из дверей в коридор. Охрана поздоровалась со мной, и я понял то, как круто быть полицейским. Я гордо поднял голову и шёл, будто бы не боясь последствий. Со мной здоровались, мне кивали, знакомились со мной. Короче, я стал своим. Но моей целью была свобода. Поэтому не спеша, выясняя общую обстановку, нашёл выход и выскочил на волю. Там скопились машины, люди кого-то обсуждали, а в круге я увидел знакомое лицо. Это был Генри! Он смеялся! Ох, как он меня тогда рассмешил! Ко мне подошёл какой-то коп и скомандовал:
- Приступите к допросу Генри Крага немедленно!
- Есть, сэр!- ответил я несвойственным мне голосом.
Генри повели прямо за мной. Нас закрыли в комнате со стеклянными стенами. Короче, по-моему, я надел форму какого-то опросчика.
Беглец нахально уселся и сказал:
- Ну что, задавай вопросы, только следи, чтобы я не убежал!
- Да уж как-нибудь постараюсь!- ответил я, повернувшись лицом к преступнику.
- Так, не понял! Ты что здесь делаешь!?
- Меньше эмоций, за нами следят.
- Ладно, но что ты здесь делаешь? Ты же за решёткой должен быть!
- Должен, но я не там.
- Ты сбежал в форме полицейского!- удивился Генри.
- Да, конечно!
- Фрэнки, да ты стал мастером по побегам! Так, слушай. Сейчас за нами следят. Мы должны сделать серьёзные лица и разговаривать.
Тогда я чуть не лопнул от смеха.
***
- Чего смеёшься, разговаривай со мной! Стукни кулаком по столу, покричи! Я там не знаю, что обычно копы делают?- спросил Генри.
А я продолжал смеяться. Но вот, немного успокоившись, ударил со всего размаха по столу.
- Приступим к допросу!- крикнул я.
- Веди себя как полицейский, а не как обезьяна!
- Так, молчать! Первый вопрос…
- Пощадите меня, пожалуйста!- смеялся над моей серьёзностью Беглец.
- Успокойся! Итак, первый вопрос: как тебе удаётся сбегать из тюрем?
- Ты что, совсем идиотом стал, да? Я тебе и так не рассказываю, а в стенах тюрьмы уж тем более.
- Это ты идиот! Я у тебя не прошу правдивого ответа! Скажи мне, что доложить этим блюстителям порядка?
- Скажи, что я пролезал через решётку, а потом своим ходом сбегал.
- Следующий вопрос: как тебя поймали?
- Значит так, слушай, что я тебе скажу по этому поводу. Я пришёл тебя спасать. Если бы не я, то тебя бы давно уже застрелили. Я прав?
- Прав…
- Значит так, мне нужно попасть в тюрьму срочно. Там есть парочка вопросов, которые надо уладить, знакомому помочь. Ты не ищи меня, понял? Сидите там спокойно! Через парочку дней появлюсь. Там уже встретимся. Ясно?
- Яснее не бывает,- протянул я с какой-то покосившейся невесёлой улыбкой,- ты там в своём распорядке дня ничего не забыл. Может, убить кого надо, на парочку часиков задержишься, а?
- Не будь ехидным скунсом! Да, я задержусь. Подумаешь, вам не привыкать. И вообще, изучай индийский! Приду – проверю! Понял?
- Да, понял.
- Ну, всё тогда, иди, докладывай.
- Подожди? Слушай, тебя не смогут убить?
- В смысле?
- Они тебя пятнадцать лет искали, им проще тебя застрелить как особо опасного преступника.
- Может, попытаются, кто их знает?
- Я боюсь за тебя…
- Пока вы под моей ответственностью, я не умру. Я же волшебник!
***
Когда я докладывал, в отделение зашёл взволнованный коп, тот самый, форму которого я украл. Он сказал:
- Из моего отделения сбежал Фрэнк Моррис.
- Как сбежал, там же охрана была!
- Сбежал! А ещё пропала форма, и были вывалены кучи важных документов.
- Форма!?- заорал самый главный полицейский (не разбираюсь в этой системе). Но тут я сообразил, что пора делать ноги из этого местечка. Поэтому я медленно направился к выходу. Все разом повернулись на меня и этот назойливый крикнул:
- Вот же он. Поймайте его!
Все кинулись за мной: охранники, копы, прохожие. Короче, это был великий побег! За мной гнались знаменитые полицейские, известные своими поимками, но им было меня не догнать. Во-первых, потому что у меня была прекрасная физическая подготовка, ну, а во-вторых, по этим догоняющим была открыта стрельба. Никто не пострадал, но перепугались и отстали они от меня здорово. И знаете, я обнаружил снайпера. На меня с крыши глядел Джон Бульдог с ружьём, а рядом сидел мистер Браун и махал мне рукой. Я усмехнулся и крикнул: «Спасибо!».
Когда я зашёл домой, то первым услышанным было: «Клар, полицейский пришёл! Собирай вещи, бери пистолет!»
- Эй, вы что там, убить меня решили, да?- спросил я.
- Не понял?- прозвучало что-то знакомое в голосе Джонатана,- Фрэнки, это ты?
- Да, это я.
- А почему в такой форме. Ты сбежал по системе шоу с переодеваниями?
- Да.
- Ты - красавчик.
Из соседней комнаты вышел Кларенс. У него в руках был пистолет, а на лице какое-то непонятное смятение.
- Не понял, Фрэнки, это ты?- спросил у меня Клар.
- Вы что, заразились сегодня этой фразой, что ли? Вот Генри тоже чего-то там не понял.
- Ты виделся с Генри?
- Я его допрашивал.
- Что?
Короче, вечером за чаем, я рассказал обо всём, что случилось.
***
Генри действительно появился через два дня. Но нас не ждали хорошие новости. Вот что выпалил Беглец:
- Всё. Теперь за нами ведётся постоянное наблюдение. Нас разыскивает весь штат. Я незаметно исчез, когда охранник отвернулся, и они признали, что это очередной полицейский провал. Ищут спасение от сурового наказания, а простят их только за нашу поимку.
- Значит, их никогда не простят!- усмехнулся радостный Клар. Мы пока что не знали, чему он так радуется, но вскоре поняли, что причина того стоит: приехал Вуди из Айдахо. Теперь хочу рассказать вам о том, кто же такой этот Вуди, приезду которого все так обрадовались.
Итак, Вуди Энглин – это мужчина пятидесяти лет, однофамилец братьев Энглинов, худой, высокий и очень статный. Короче, настоящий детектив. Он был высокого звания и мог сделать так, что нас бы никто даже пальцем не тронул. Вот почему так радовался Кларенс. Но вообще, я уже что-то слышал о его приезде, но не принял всерьёз. Когда мне было лет десять, отец постоянно рассказывал о Вуди. Они были великие друзья. Тогда мы и познакомились.
Раньше Вуди работал на шахте. У него есть жена, пятеро детей и терьер по кличке Хабит. Меня лично он отмазал от полиции, когда я торговал наркотой. И теперь мы у него в долгу. Он сказал нам:
- Ребята, мне срочно нужна ваша помощь! Выручайте! Мой сын попал в тюрьму, но даже я не могу его отмазать в данной ситуации! Он попал в Алькатрас!
- Что?- повернулся ужасно удивлёнными глазами Генри,- в Алькатрас?
- Да, именно так. Я бы послал своих людей, но от них можно всего ожидать, а вам я доверяю. Ну, так, я на вас надеюсь. Что вы решили?
Мы все переглянулись и Кларенс сказал:
- Ну, можно попробовать. Но Алькатрас – это же закрытая тюрьма!
- Вот в том то и дело! Это закрытая тюрьма, но туда нужно проникнуть, оставаясь незаметными…
- Работа сложная, но я думаю, что мы справимся!- сказал Генри.
- Беглец, отвечай за себя, мы ведь даже там не были!
- Зато я там бывал и не раз!- но потом он перевёл разговор в сторону Вуди.- А вы не знаете, где именно он сидит?
- Дело в том, что только завтра утром его везут с пароходом…
***
- Значит так,- соскочил с места Генри,- мы перехватим его с парохода, даже посадить не успеют!
- У вас получится?- взволновался Вуди.
- Обижаешь, Энглин, конечно получится. Ведь мы мастера, не правда ли, ребята?
- Точно, мы – мастера!- крикнул Джонатан.
- Мы – команда!- добавил Кларенс.
- Да!- подытожил я.
- Итак, пароход. Вы себе представляете, что такое пароход?- поинтересовался Генри.
- Конечно да! У меня есть его чертежи!- воскликнул Клар.
- Слушай, а ты смышлёный малый! Похвально. Так, теперь внимательно меня слушайте. После того, как Питера (так зовут сына Вуди) заведут на пароход, я проникаю туда и разведываю обстановку. Ясно?
- Ясно!- ответили все хором.
- Это очень даже хорошо. Так, дальше я возвращаюсь, сообщаю вам о местоположении искомого объекта, и мы идём в атаку.
- Мы идём в атаку после того, как пароход отчалит?- спросил я.
- Конечно, Фрэнки, конечно, ведь до отплыва всех будут досконально просчитывать.
- А как мы узнаем Питера?
- Об этом я позаботился. Вот фотография!- протянул нам фотокарточку Вуди.
Мы рассмотрели этого парня с листа бумаги и поняли, что где-то его видели. И вдруг…
- Это же Руди!- крикнул я.
- Нет, это Питер…- опустил глаза Вуди Энглин.
Я и забыл, что Руди погиб, но меня удивляла поразительная схожесть двух этих людей.
- Руди был близнецом Питера. Он был моим сыном.
- Но почему я о нём не знал?
- Потому что Питер в основном любит одиночный образ жизни, а Руди вечно пропадал с Тони, сыном моего старшего брата.
- Кстати, за что посадили Питера?
- Как и тебя хотели посадить, за хранение героина.
- Героина?- широко раскрыл я глаза.
- Чему ты так удивился.
- Кажется, я знаком с Питером…
***
- Где вы успели познакомиться?- удивился Вуди.
- Нет, лично мы не знакомы, Когда я впаривал героин одному из покупателей, он рассказал мне о неком Питере Энглине. Рассказывал, что это необыкновенной души человек, говорил о каком-то важном деле. Они, кажется, хотели перепродать мой героин более дорого.
- Получается, ты снабжал героином для продажи Питера?
- Получается, я.
- Да, вот это новости.
Кларенс понял, что нужно срочно разбавить чем-нибудь эту напряжённую атмосферу и сказал:
- Может, выпьем чаю?
- Да, пойдёмте пить чай! С чем он?
- С бергамотом.
- Ладно, сойдёт…
***
На следующий день мы тщательно обработали информацию и отправили Генри на разведку. Он вернулся через пятнадцать минут и сказал:
- Пароход отправляется через полчаса. Нам нужно проникнуть на него. Там, на палубе, я приметил незаметный уголок, где мы могли бы укрыться от назойливых взглядов. Итак, по моей команде начинаем захват крепости!
- Какой крепости?- усмехнулся я.
- Подумаешь, ошибся! Короче, вы меня поняли. Итак: раз, два, три...
Мы рванули с места. Все бежали за Беглецом, но он вдруг остановился и сказал: «Первым идёт Фрэнк!».
Я не понял зачем, но обсуждать приказы в наших кругах не приходилось, да и нельзя было.
Но дело в том, что любая операция может неожиданно сорваться. Вот и на этот раз прямо передо мной оказался капитан. Я растерялся и спросил у него:
- А где здесь капитан?
- Капитан? Капитан – это я. А вы, как я понимаю, пассажиром едете, да?
Ох, как мне стало плохо в тот момент, но к удивлению, этот самый капитан повёл меня прямо на палубу…
***
Удивлённые сообщники смотрели мне вслед Они так ничего и не поняли. А капитан меня принял за обычного пассажира! Какая глупость! Но, то было даже к лучшему!
Меня провели в личную каюту и пожелали приятного отдыха. Да, если бы они знали, какой меня ждёт отдых!
Разумеется, когда шаги утихли, я приступил к выполнению задания, но план, который мы выстраивали вечером и утром здесь не был пригоден, надо было действовать по обстоятельствам, так как мне одному удосужилось сюда попасть.
Выйдя из каюты, я увидел, что из туалета выходит заключенный. Я рукой поманил его и сказал: «Раздевайся!».
Разумеется, он меня не сразу понял, но я сказал:
- Мне для дела нужна твоя одежда, а пока наденешь мою и посидишь в каюте, мы тебя освободим, не волнуйся!
Короче, он согласился, а я переоделся и двинулся в путь. Быстрым темпом я двинулся к остальным преступникам. Для более непонятной картины я опустил лицо. Меня встретил охранник. Я уселся на какой-то потрёпанный стул и вздохнул.
- Чего вздыхаешь, Смит? Тебя через десять лет отпустят.
- Угу…- промычал я на это.
Короче, среди всех мне сразу кинулся в глаза Питер. Когда охранник отвернулся, то я дёрнул за рукав и шепнул ему:
- Меня послал твой отец!
- Что?- прошипел он.- Слава Богу. Когда бежим?
- Успокойся. Ты плавать умеешь?
- Конечно!
- Молодец. Сегодня тебе придётся показать свои достижения в плавании.
- Понял, идём?
- Подожди, дай кораблю отчалить.
- Я не сопротивляюсь, ты не волнуйся.
- Вот и молодец, будешь следовать моим инструкциям.
Но тут послышалось:
- А можно я с вами?
Это сказал сидящий между нами человек. Мы с Питером переглянулись и пожали плечами: возьмём всех!
Очень скоро весть о побеге разбежалась по всем заключённым, и им было велено сидеть тихо и смирно.
Все ждали моих приказов, а я ждал, пока корабль отчалит…
***
И вот всё покачнулось, якорь был поднят! Я тихо шепнул:
- Взять их!
Тут все убийцы и незаконные деятели напали на семерых охранников. Всем им закрывали рты и избивали. Короче, из этого месива нужно было как-то выбираться! Мы (всего нас было десять человек) пробрались по коридору и устремились на палубу. Там стояла охрана. Обезвредить этот участок решился я. Хотя, ничего не было сложного, но всё же.
Я пробрался поближе к людям в форме и стукнул их какой-то странной доской. Они вырубились, но пятый охранник ещё был в сознании, поэтому понёсся на меня с бешеной скоростью. Я успевал лишь уворачиваться, но тут мне помог один из преступников. Он просто подошёл сзади к охраннику и ударил его по голове.
Далее нужно было прыгать с парохода и плыть на берег, мы ещё не слишком далеко отъехали.
Все личности в тюремской форме попрыгали в воду, Питер тоже. А я, когда собирался упасть вниз, вдруг вспомнил о заключённом, который сидел в моей каюте. Я быстро дал всем знак плыть, а сам вновь поднялся на палубу.
Заключённый сидел смирно. Я зашёл и сказал: «Пойдём, все уже плывут к берегу, только тихо!». Он послушно двинулся вслед, а когда мы достигли борта, то пришло время прыгать, но тут мой сообщник сказал мне то, что особой улыбки не вызвало:
- Я не умею плавать!
- Что?
- Я плавать не умею…
- Ладно, не переживай, разберёмся.
- А как тут прыгать, здесь же высоко!
- Хочу тебе сообщить: здесь и глубоко, но это для тебя не должно быть новостью. Прыгай!
- Как прыгать, я не могу!- паниковал этот надоедливый преступник.
- За что тебя посадили?
- За крупные денежные махинации.
- Тогда всё понятно.
- Что понятно?
- Ничего! Прыгай!- и с этими словами я столкнул его вниз. А как только мы оказались в воде, он пальцами впился в меня.
- А здесь ещё и акулы плавают!- подбодрил я его.
***
Какое-то время я его, разумеется, тащил на себе, но потом я крикнул: «Не могу больше, слезай!» «Вы же знаете, я плавать не умею!»- напомнил мне Напарник, словно я забыл эту «неожиданную новость».
Дальше было самое смешное. Когда этот самый заключённый выпустил меня из своих крепких объятий, то начал тонуть! Я его только слегка поддерживал.
- Греби руками!- крикнул я.
- Что?
- Греби руками!
- Как грести?
- в стороны.
- В какие стороны?- и вот на этих его словах я понял, что этот человек абсолютно ничего не знает о плавании.
- Ты видел, как плыл я?
- Нет.
- А что ты тогда делал?
- Я закрыл глаза, чтобы не думать об акулах.
Короче, как я думаю, вы понимаете, что до самого берега он плыл, вцепившись в меня. Хотя последние сто метров мне помогали Джон и Клар, кинувшиеся с берега навстречу.
Вот настал тот момент, когда я почувствовал твёрдую землю под собой.
- Фрэнки, ты, конечно, молодец, но кто эти люди, ты их знаешь?
- Не особо. Просто решил дать свободу всем.
- Да ты прямо-таки мать-героиня!
- Я тебя сейчас стукну, мать- героиня!- разозлился я.
- Кстати, полицейский стал заключённым?
- В смысле?
- В самом прямом смысле. Ты что, снова использовал шоу с переодеваниями? Да?
- Да.
- У тебя круто получается, Фрэнки! Но я хочу тебе сообщить: нам всем пора бежать. Итак, сначала поведём их к себе.
- А это безопасно?
- Нет, но мы поведём их к себе.
- Ладно, я разберусь. Люди,- крикнул я,- сейчас все идём за мной. Пойдём переулками, поэтому особо не паникуйте! Побежали!
И всей этой кучкой мы направились домой.
***
Мы с заключённым поменялись одеждой на былую, просушились. Я узнал, что его зовут Димитро, ему двадцать три года. Он был сыном очень «большого» человека, который владел целой сетью каких-то там компаний.
Короче, мне это было уже не важно, поэтому, когда все высохли и покушали, то настало время ухода. Мы их спасли, а остальное дело было за ними. Все по очереди прощались с нами и уходили. Вот ушёл и Димитро. А в этот момент к нам зашёл Вуди и обнял сына.
- Спасибо вам, вы великие мастера. Кстати, а что это за люди в форме заключённых идут?
- Эту историю, я так думаю, вам подробно опишет Питер.
И наши знакомые удалились, а мы сели на диван и расслабились, но вот вошёл Джон с бутылкой рома в руках и сказал:
- Хорошую операцию нужно обязательно обмыть. Ясно?
- Джо, положил на место!- крикнул Клар.
- А-а-а, один хотел выпить, да? Колись!
- Нет, от тебя всё равно скрывать нечего.
- А я не против!- сказал Генри.- Одна бутылка на четверых, думаю, с нами ничего не сделает.
Все повернулись в его сторону и странно покосились.
- Наливай, Джонатан!- очнулся я. Мне показалось, что Клар даже обрадовался этому делу.
- Вы ещё не выпили, а уже пьяны!- возмутился Генри.
- Мы не пьяны! Мы устали. И теперь требуем выпивки! Наливай! Неси стакан, Клар, умоляю, а иначе я сойду с ума от этого всего.
- Ты чего это?- спросил удивлённо Беглец.- С катушек слетел, да?
- Да!
- Нарываешься, да?
- Да!
- Ну, тогда терпи, поддонок, я тебя сейчас изобью!
- Да!
- Что с тобой!?
- Да!
- Боже Мой!
- Да!
- Клар, Джон, кажется, пора нашего уставшего дружка проучить. Кто за то, чтобы избить его?
- Я!- хором крикнули братья Энглины.
Конечно, это была шутка. Но я тогда чуть не умер от щекоток!
***
На следующий день к нам наведался мистер Браун. Он сказал, что Бульдог теперь не отходит от своего пса, поэтому даже сюда идти отказался. А мы поблагодарили его за ту стрельбу, благодаря которой я ушёл от полиции.
- И что, есть что-то новенькое?- спросил Кларенс у Джорджа.
- Нет, вроде, ничего нового. Хотя, если не учитывать, что мы купили новую пушку. Абсолютно новую!
- И что за пушка?
- Пулемёт! А ещё затарили парочку автоматов.
- И где достали деньги?
- Нам отвалили огромную сумму за марихуану.
- Вы ещё этим занимаетесь?
- Конечно! Вполне прибыльное дело. Тем более её готовит мой знакомый.
- Кстати, зачем вам пулемёт?- поинтересовался я.
- Пулемёт? Слушай, по-моему, это странный вопрос. Мы же киллеры!
- Вы – не киллеры,- строго и ехидно сказал Генри,- вы какие-то странные ублюдки. Чем вы только не занимаетесь!
- Надеюсь, это была шутка, но вот что я хочу сказать: сейчас мы только наёмники и продавцы марли. С героином пришлось завязать после смерти Кроксфокса, меня тогда на его квартире засекли. Хотя, знаешь, была мысль продавать барбитураты, но покупателей мало. Кстати, Фрэнк, ты ещё употребляешь?
- Нет, завязал.
- Как завязал?
- А что?
- Ну, если уж ты завязал, то мне вообще будет некому сплавлять эти таблетки. Кстати, с заказными убийствами тоже накладка. Эти твари стали сами убивать своих врагов! Раньше хоть мода была, а теперь что? Видите ли: мы должны лично уничтожить противника. Сами посудите: мне же тоже деньги нужны.
- Да, ты обвиняешь абсолютно невинных людей.
- Фрэнк, дорогой мой, разве я не прав?
- Конечно, нет! Я бы тоже сам пристрелил того, кто мне нужен.
- Ну ладно, дело твоё. Кстати, а у вас для меня не найдётся какого-нибудь дельца, а то деньги позарез нужны!
- Найдётся!- к всеобщему удивлению сказал Генри.- И верь мне, я хорошо заплачу! Сможешь убить Кевина Троуза?
***
- Кого?- переспросил удивлённо Браун. Я, Джо и Клар по-прежнему не понимали кто это.
- Кевина Троуза, надеюсь, ты его не забыл ещё!- сказал Беглец.
- Слушай, Генри, я уверен, что ты справишься лучше меня! Не впутывай, пожалуйста! Вы с ним виделись?
- Да, виделись. И, честно сказать, он находится в прекрасной форме! Но у нас с ним произошёл конфликт. Я прошу тебя, разумеется, за вознаграждение поймать и уничтожить его.
- В чём суть конфликта?
- Он плохо играет в покер.
- И всё?- округлил глаза Джордж.
- Конечно, нет! Ещё он не отдаёт проигранные деньги.
- Слушай, Генри, я тебе обязательно всё верну. Веришь?- обеспокоенно вставил Кларенс. А Генри засмеялся от души. Он впервые видел, чтобы Энглин был так обеспокоен этой игрой. Напугал, называется.
- Можешь забыть, на тебя я зла не держу и играю с тобой только ради удовольствия!- успокоил Беглец.
- Тогда, ладно. О чём вы там говорили?- спросил Клар.
- А кто такой этот Кевин?- спросил я.
- Оу, Фрэнк, ты не знаешь Троуза? Это же один из самых богатых людей Европы!- пояснил Генри.
- Его обязательно убивать?- снова спросил я.
- Нет.
- Тогда зачем нужно это делать?
- Просто так.
Но тут Браун всё же сказал:
- Ладно, Беглец, я согласен его убить даже без денежного вознаграждения, но у меня есть одно условие.
- Озвучь…
- Вы идёте со мной.
- По рукам.
- И Бульдог пойдёт с нами.
- Не вопрос.
- Вместе с собакой.
- Отлично.
- Значит, я пойду чистить ружья?
- Они же новые, зачем?
- На всякий случай…
***
Мы обговорили всю суть плана и вышли на охоту. В переулке, за домом некого мистера Юорта, проходила очередная встреча Генри и Кевина. Нашей задачей было запугивание и эффектное наступление. Всё это должно было навести страх на жертву. Но не думайте, пожалуйста, что Кевин, рыжий высокий мужчина лет пятидесяти, был невинным и святым, что ему не хватало денег, что мы пытались из него их выжать. Кевин Троуз – крупный банкир. Его денег хватило бы на постройку небольшого городка неподалёку с тем, в котором мы находимся. Он был эгоистом и сам прославился множеством убийств, из которых выходил невинным, постоянно ссылаясь на связи с ведущим гангстером Америки Аль Капоне. По сути своей, кем ему приходился Аль Капоне? Он его даже не знал, но зато как круто звучали эти пустые фразы про большие связи…
Итак, в 14:00 мы направились к огромному дому мистера Юорта. Через пять минут прибыл Троуз…
В 14:15 Генри спокойно спросил о возврате денег, но культурный разговор не вязался…
В 14:25 прозвучал выстрел…
С этого момента у Кевина Троуза не было денег, с этого момента Кевин Троуз банально перестал существовать…
Мы спокойно повернулись и пошли домой, а Генри напоследок закрыл трупу глаза. Эти глаза были пусты. И в них не осталось надежды…
- Я не пойму, мы сейчас что, человека убили?- вдруг стал приходить в себя Кларенс…
- Да, именно так…- протянул Беглец.
- Но зачем?! Зачем мы его убили?
- Не волнуйся друг, когда-нибудь мы все улетим в эти ярко-голубые небеса, в которых отражаются солнечные лучи…
- Какого чёрта ты несёшь эту чушь, Беглец!? Мы убили человека, очнись!
- Какого чёрта ты на меня кричишь…
- Не твоё собачье дело! Ты прикончил человека!
- А теперь, Клар, успокойся и ответь мне: как много людей убил ты?
Дальше мы шли в абсолютном молчании. Клар совсем молчал, был гордым, как собака, и жалким, словно умирающий орёл. Всё произошло слишком быстро…
***
Весь день Генри с Кларенсом играли в молчанку, а когда все ушли спать, Беглец позвал меня с собой. Мы тихо шли по улице, в кромешной тьме были видны лишь мерцающие блики звёзд, которые уводили за собой и заставляли глаза закрываться.
В конце-концов, Генри привёл меня к какому-то зданию. Это было огороженное высоким забором с колючей проволокой под напряжением огромное помещение. В нём я моментально признал бывшую местную тюрьму…
Генри сел у стены и, молча, уставился в небо. Я сделал то же самое. Вообще, я бы заговорил первым, но мне пришлось молчать, точнее я хотел молчать, так надо было. Я недоумевал, по какому поводу сюда затащил меня Генри. Но он, молча, смотрел в небо, ловил взглядом звёзды и погружался во тьму. Я уже начал засыпать. Холодная земля обморозила конечности и заставляла скрутиться от ужасного мороза.
Вы знаете, какая тишина была тогда? Такую тишину называют гробовой...
И в этом молчании было что-то странное. Я сижу тут, на этой промёрзшей земле, вместо уютной постели…
- Чёрт с тобой, ты говорить собираешься?- спросил разозлёно Беглец…
Я резко очнулся от полусонного состояния и ответил:
- С тобой? О чём?
- Например, скажи мне честно, ты считаешь меня настоящим идиотом, да?
- Да…
- Что ж, спасибо, что хотя бы не врёшь. Но почему?
- Ты заставляешь учить меня индустани…
- Поэтому?
- Да…
- А за убийства ты меня не хочешь возненавидеть?
- Нет, ты же киллер…
- Логично. А за что тогда обиделся Клар?
- Ему надоели эти все задания. Он хочет куда-нибудь уехать. Его бесишь ты, так как ты вновь и вновь возобновляешь тягу к холодному оружию.
- Ты думаешь, мне стоит с ним поговорить?
- Уж лучше оставь его…
***
Пролетело лет пять после этого случая. Генри всё так же не общался и избегал Кларенса. Кларенс сходил с ума в своей маленькой комнатушке, употреблял кучами барбитураты и отчаянно бился о стену, теряя сознание.
Мы стали намного взрослее, но наша дружба дала глубокую трещину. Все пять лет мы жили в напряжённых отношения, лишь изредка перекидываясь суровыми и жёсткими фразами, между нами выросла стеклянная стена, в которую ни у кого не хватило ума постучаться…
Почему так случилось? Не думаю, что Кевин Троуз каким-либо образом повлиял на такую судьбу, но ясно было одно: пришла пора меняться изнутри, становиться другими, пытаться найти компромисс и я не выдержал. Сначала зашёл в комнату Джона и пригласил его в пять в гостиную, потом отыскал Клара и сказал то же самое. Далее пошёл на улицу искать Генри и нашёл его у той самой старой тюрьмы. Он сидел, смотрел в голубое небо, которое проглядывало из-за стаи серых туч…
- Слушай, придёшь сегодня в пять в нашу гостиную?
- Зачем?- спокойно, но холодно ответил Краг.
- Срочно нужно…
- Зачем?
- Ну, пожалуйста. Придёшь? Только давай без лишних вопросов…
- Может быть, приду…
- Я буду ждать…
- Жди, если очень нужно…
Я, было, повернулся, чтобы уйти, но ужасное чувство заставило меня повернуться обратно. Я закричал:
- Ты – ничтожество! Ты самое противное на земле ничтожество! Что, хорошо жить в молчании? Хорошо? Вот и жри свою несчастную свободу один!- Генри медленно повернулся и уставился на меня своими карими глазами.- Хочешь сидеть, словно пень,- сиди! Я не буду мешать!
С этими словами я отвернулся и довольный направился к дому.
- Эй, что с тобой?- сказал вслед Беглец.- Иди, проспись, умойся холодной водой! Не я всё это начал!
- Да пошёл ты…- ответил сурово я.
Сколько бы я в душе не имел тёплых чувств по отношению к Генри, всё равно оставалось пустое пространство между этими мирами, в которых каждый из нас считал себя лучшим…
***
Когда я вернулся домой, был полдень. На город опустился тяжёлый туман. На меня опустились тяжёлые мысли. Перед чем мы стояли? Мы стояли перед третьей мировой! Напряжение меня душило.
Генри последние три года практически не возвращался домой, постоянно ломался при встрече со мной, говорил пустые фразы, не обращал внимания на наше внутреннее состояние и не поддерживал в трудное время. И что дальше?
Конечно, можно было понять, мне уже тридцать пять, в мыслях моих один пепел, но я не могу обойтись без Генри!
Он тоже стал старше, но его мудрость не могла больше нам пригодиться, так считал Генри.
За окном внезапно полил дождь…
Я не заметил, как часы пробили девять вечера…
В тот день никто кроме меня в гостиную не заходил…
***
На следующий день в дверь внезапно постучали. Я думал, что это Генри, поэтому немедленно бросился открывать, но за дверями оказался человек в костюме с галстуком и с винтовкой за спиной.
- Встречай меня, малыш! Хотя, судя по тому, каким ты стал, тебя уже можно назвать великан. А где щёки? Где твои щёки.. Хотя, у тебя не было щёк. Зато у тебя всегда были видны кости. Ой, слушай, да ты теперь настоящий мужчина! Поверить не могу! Фрэнки!!!- мистер Браун набросился на меня с объятиями.
- Привет, Джордж,- сказал сухо я,- присаживайся.
- Так, не понял, ты мне что, не рад!?
- Рад, конечно, рад! Но мне не до этого сейчас.
- В смысле? Что может быть важнее старика Брауна?
- Разве ты не знаешь, что с того момента, как вы с Бульдогом отправились в Мексику многое изменилось?
- Например?
- Например, я не знаю, что делать с Генри. Он совсем изменился. Таким холодным я его ещё никогда не видел!
- Если он холодный, значит, его нужно поджарить?
- Нет, забудь, ему давно за сорок, не думаю, что он справится со стрельбой! Забудь…
***
- Слушай меня внимательно! Это счастье, что я принёс тебе свою новую винтовку! Пора бы её опробовать на Беглеце! Пусть побегает!
- Ты уверен?
- Больше, чем просто уверен.
- Ты точно этого хочешь?
- Фрэнки, друг мой, я что-то не понял, с каких это пор ты стал отказываться от весёлых затей? Пойдём, подстрелим этот холодец!
- Ты уверен, что подстрелишь, а не пристрелишь его?
- Какой ты тяжёлый, Моррис! Давай без лишних слов. Пойдём со мной. Ты знаешь, где он?
- Да, он обычно сидит у здания тюрьмы.
- Я знаю, где это. Пойдём!
И мы пошли. Вот и знакомая стена. Вот и знакомое лицо за поворотом.
- Привет, Беглец! Как поживаешь, дружище?
- Добрый вечер. Нормально.- без особых эмоций ответил Генри.
- Так, значит, Фрэнки был прав…
- По поводу?
- По поводу того, что ты – полное ничтожество, которому место в жаркой печи, предавший друзей и меня!
- В смысле?
- Да я пристрелю тебя сейчас! Понял?- на этих словах пуля полетела прямо в стену рядом с Беглецом.
- Ты чего делаешь?- испуганно отскочил Генри.
- Где тот смелый мужчина, с которым я когда-то общался? Где он? Что это за унылое лицо? Что за унылое мировоззрение.
Вдруг, неожиданно для меня, Генри усмехнулся (о. да, это была та самая довольная усмешка...) и вытащил откуда-то пистолет со словами:
- Чего ждёшь, стреляй! Стреляй!
И Браун со смехом выстрелил! Он чуть не попал в Генри, но тот даже с места не сдвинулся. И тут началось такое! Если бы я когда-нибудь знал, что попаду в дружескую стрельбу, я бы обязательно надел кольчугу, но её у меня не было! И я бежал!
- Эй, куда ты?- крикнул весело Генри, выстрелив мне прямо под ноги. Я упал, но продолжал бежать. Точнее, ползти.
- Я на минутку!- пришлось крикнуть мне.
На меня смотрели, явно удивлённые, две пары глаз.
- Наверное, в туалет,- пожал плечами Браун.
***
Через пару часов оба зашли в гостиную, дружно смеясь.
- Я так и знал, что ты убежишь!- усмехнулся Джордж.
- Он впервые побывал в такой обстановке.
- Ты что, никогда ему не рассказывал о том, как нужно смягчить обстановку стрельбой?
- Конечно, рассказывал, но на практике данный метод не проверялся!
- Может быть, хотя бы сейчас не об этом?- спросил с надеждой я.
- Ладно, ладно! Зато, знаешь, Джордж, как он мне вчера высказался!? Я чуть не умер, когда услышал о себе правду!
- Да? Это же уже прогресс!
- Хватит!- крикнул я.
- Да ладно, дружище, прости! Кстати, сегодня ты мне будешь сдавать основные фразы на индустани!
- Что?
- Я так и знал, что без моего контроля твой идеальный индийский пойдёт насмарку.
- Когда ты замечал у меня прекрасный индийский?
- Если мне не изменяет память, то каждый вечер ты повторяешь индийские выражения.
- Ты подслушивал!- засмеялся я.
- Сколько раз тебе было сказано, чтобы ты не кидал свои тапки сильно под кровать! Я в синяках из-за тебя! И, если хочешь знать, все пять лет, которые мы не особо общались, я был с вами. Помнишь, что я когда-то сказал? Пока вы под моей ответственностью, я не умру. Я же волшебник!
- Ты негодяй! Как можно было всё это время меня не замечать?
- Кто тебе сказал, что я тебя не замечал? Я тебя очень даже замечал! Я, вообще-то, где-то был, когда ты где-то был…
- Признайся, Генри, что у тебя были дела и поважнее меня.
- Важнее тебя и твоих друзей, Клара и Джонатана, у меня дел нет. Потому что я в вашем возрасте всё делал сам и не применял советы какого-то там Генри Крага.
- То есть, ты не применял свои советы?
- … глупо было сказано, признаю…
- Ну, теперь, я думаю, зайду к вам завтра, а то не хочется мешать этой идиллии!- сказал Браун, выходя из дома.
- Пока!- крикнули мы хором.
Я был тогда самым счастливым человеком на Земле!
***
- Итак, завтра мы идём грабить Южный Банк.
Это заявление Крага потрясло не только меня, но и Джо с Кларом.
- Я что-то не так сказал?- удивлённо спросил Генри.
- Подожди, с чего ты взял, что мы пойдём с тобой?- стал в позу Джонатан.
- А то нет! Куда ты денешься? Конечно, сначала придётся подкупить тебя шоколадкой… Какой я идиот… Точно! Тебя нужно было задобрить шоколадкой!
- Вот только давай обойдёмся без иронии!- вставил Кларенс.
- А ты иди и вмажь себе побольше героина, чтобы сдохнуть от передозировки! Хватит быть зависимыми от ситуации! Ну, разумеется, вы все злитесь на меня! Но кто бы залез в мою шкуру… Никому не пожелаю!!!
- О, да! Беглец, прости!- наигранно начал Джон,- я и забыл каково это, бросить друзей на произвол судьбы! Прости меня!
- То есть, по-твоему, я сделал это добровольно!? Джо! Как же ты жестоко ошибаешься!!! И ещё: на произвол судьбы… Посмотрите в зеркало! Словно пятнадцатилетние мальчишки! Генри, помоги нам, мы без тебя не справимся! Взрослые дядьки, а похожи на кашу! Знаете, бывает такая противная каша, которую дети, перед тем как съесть, размазывают по тарелке. Говорят, так быстрее остывает. А ваш пыл не усыхает!
- Знаешь, спасибо! Прямо самооценка моя выше крыши! Упасть не встать! Уснуть, не проснуться!
- Ещё раз что-нибудь подобное скажешь, и я выстрелю тебе в селезёнку!
- Ещё лучше! Ладно… Не вижу смысла говорить со стеной!
- А чего ты от меня добиваешься?
- Извинений!
- Ладно, Джо, я их приму…
- Это не я должен извиняться перед тобой, а ты передо мной!
- Сколько пыла в твоих словах! Остынь!
- Я холоден, верь мне. Эти чувства относятся лишь к тебе. Как многоэтажка, в которой все стены бетонные и ужасно холодные, а соседи проводят звукоизоляцию только потому, что не хотят слышать друг друга!
Генри достал револьвер и выстрелил в Джо.
Выстрелил в Джо.
Выстрелил…
***
Джон упал на колени, согнулся и что-то хрипло сказал. Я первым схватил его за талию и попытался приподнять.
- Идиот!- крикнул в лицо Генри Кларенс.
- Не отрицаю, он полный идиот!
- Да что с тобой такое! Старый, никому ненужный поддонок!
- Да, я такой. Тебя это настораживает!?
- А то нет!
Мне надоели постоянные ссоры, поэтому я крикнул:
- Помогите же ему!
- Уйди отсюда!- грубо сказал Беглец, схватил Джо и уложил на пол. Рана кровоточила.
- Клар, тащи щипцы и спирт! Фрэнки, бинты и воду!
Мы быстро разошлись исполнять приказ Генри. Получив всё необходимое, он продезинфицировал щипцы и достал пулю, прошедшую чуть выше колена. Далее Беглец смыл кровь и туго забинтовал рану. Джон кричал от боли. Генри приказал отнести его на кровать и укрыть одеялом. Мы выполнили это задание и вновь собрались в гостиной.
- Что?- удивленно спросил Генри, увидев, что мы с крайним недоумением наблюдали за ним.
Он стоял посреди комнаты, руки его были в крови, взгляд изображал искреннюю невинность.
- Уже ничего…- отвернулся я.
- Твоё бешеное сердце никогда не простит меня, я это знаю.
Кларенс странно смотрел в окно. Вдруг я тоже увидел странные тени.
- Копы!- шепнул Клар.
- Я их встречу.- улыбнулся Генри и направился к двери.
Меня накрывала волна умиления в такие моменты. Это странное чувство невозможно описать словами. У Беглеца руки были по локоть в крови, сейчас он более всего напоминал ковбоя из убойного триллера, который в таком состоянии направлялся навстречу к полицейским. Боже, какой он странный….
Двери отворились, на пороге, явно прячась, стояли два копа. Один, что повыше, чуть не свалился, завидев Беглеца.
- Проходите, пожалуйста!- усмехнулся Генри.
У обоих выпали пистолеты из рук, и они, сломя голову, побежали через сад на Бланшстрит.
- До скорого!- крикнул вслед Беглец и мирно помахал рукой.
***
Ни о каких делах и речи не могло быть. Все заботились о Джоне, а Генри, вольная душа, отдыхал и прожигал в потолке огромную дыру. А потом подошёл и со спокойствием поведал:
- Нам бы поскорее умотать отсюда. Так больше нельзя. Нас засекли копы, они явно уже установили слежку. У кого какие будут предложения? Куда поедем?
- Мы думали, что тебе лучше знать…- протянул Клар.
- Может и лучше, но просто надо было спросить. Если предложений у вас нет, тогда предложу я. Поехали в Неваду.
Бедный больной Джон, который был ещё еле живой после травмы, чуть не умер. Неожиданное известие…
- Ты говорил о Южном банке. Планы отменяются?- поинтересовался я.
- Почему же отменяются? Друг, мы на мели, поэтому первым делом пойдём грабить банк. Причём, как я понимаю, идём втроём.
Надутый из-за вчерашнего, Джо ненавистливо косился на Генри.
- Оставите меня одного?- спросил он.
- С чего ты взял, что одного. Позовём Брауна с Бульдогом, они и посидят с тобой. Боишься полицейских… На тебя не похоже…- улыбнулся Беглец.
- Стреляешь в товарища, бросаешь его… На тебя это не похоже…- ухмыльнулся Джонатан.
- Ладно, прости, погорячился…
- Я так понял, это и была бы твоя речь на моих похоронах…
- Да кто ж меня знает… Может быть, может быть… И вообще. Забудем. Как ты себя чувствуешь?
- Нормально. Просто чуть ли не сквозная дырка в ноге, утекла лужа крови и я скоро сдохну… Не волнуйся, нормально…
- Я всегда знал, что в тебе существует львиное сердце…
- Ты похож на скунса.
- Джо, неужели ты меня так ненавидишь? Но всё же поинтересуюсь: почему?
- С каждым мгновением всё больше ухудшаешь обстановку.
Мы с Кларенсом смеялись. Эта наигранная сцена была ничем иным, как ловушкой для плохих мыслей. Они ушли, ушли вместе с горем. А мы начали готовиться грабить банк.
Если бы я тогда только мог представить, в какую ситуацию попаду в банке… Но обо всём по порядку…
***
С утра пришёл только Браун. Он грузно сел в кресло, здорово скрипнувшее под его весом, и, мирно пожёвывая местный фаст-фуд, сказал Джону:
- Ты в полной безопасности!
- Спасибо…- протянул Джо,- А где Бульдог?
- Спит. Живёт по распорядку, так, что даже ядерная атака не помеха!
- Мне бы его выдержку.
- Да…
Генри наконец-то собрался, напоследок надел ковбойскую шляпу и пробормотал, взглянув на зеркало:
- Прощай, детка…
- Что???- чуть не сдох от смеха Браун.
- А тебя разве что-то смущает? По-моему, я ещё очень даже ничего.
- Вот именно, что ничего…
Я тоже стоял в дверях и надрывался от смеха:
- Джордж, пусть парень помечтает…
- Смейтесь, старики… Амиго чёртовы…
- Ахаха… Ты глуп, необыкновенно глуп. Глуп так, что даже представить не можешь…
- Кто бы говорил, Фрэнки…
Наконец-то появился Кларенс. На нём красовалась белая парадная рубашка, идеально выглаженные брюки и отточенный галстук.
- Я, пожалуй, не пойду…- протянул я.
- Почему?- удивился Клар.
- Просто вы с Генри идёте на свидание, а я – грабить банк.
- Я так думаю, что пропустил что-то значительное. Генри, ты идёшь на свидание?
На этих словах Кларенса не выдержал уже Беглец. Он в судорожном смехе упал на колени и ухватился за живот.
- Думаю, вам будет весело!- усмехнулся Джонатан.
- Я… ахах… тоже так… ахаха… думаю…- изнемог Генри.
Спустя пять минут, разделившись на три пути, мы направились в Южный банк. Ярко светило солнце, грязь на улицах застыла, а птицы на ветках мирно наблюдали за нами. Ну, что за мной, так это точно. А одна успела, пролетая мимо, пожелать мне удачи. Отмыв с рукава удачу, я пошёл дальше…
***
Впрочем, сначала всё было хорошо… Даже слишком хорошо!
Подозрительно хорошо.
Мы проникли в банк, нашли эти тележки (унизительно-оскорбительное прозвище деньгонакопителябабушкиФи) и залезли в них. Затянули тканью пространство вокруг так, чтобы нас не было видно (думаю, что представить мысленно такое просто нереально, даже не пытайтесь). Подошли люди (толкатели тележки) и покатили нас в подземелье – хранилище денежной жилки. Когда все остановились, то я ждал условного сигнала Генри, по которому надо было выскочить и обезвредить охранников, но я слышал лишь молчание. Потом удаляющиеся шаги толкателя тележки. Тишина. Послышался хлопок и щелчок затвора.
Я тихонько выглянул из-под плотной ткани: вокруг никого не было.
Поднявшись, приблизился к другим тележкам, раздвинул дурацкие простыни и ужаснулся. Там никого не было.
С ужасом я начал понимать, что сел не в ту тележку!
***
Темнота… тишина… пустота… Свет, кстати, отключили через пять минут после первой волны моей злости.
Ну, замечательно! Я закрыт, Генри с Кларом меня ищут. Всё…
И вдруг какое-то шуршание за массивной дверью. Вы можете сразу же подумать, типа меня снова будут спасать… Что ж, первые пять секунд я думал аналогично. Но появился рукав с темным манжетом. Свет из синего коридора ослепил меня, я уже не мог что-либо понять. Но рассмотрел пуговицу на рукаве. Это была полицейская пуговица…
Потом резко включили свет. Меня повалили на пол. Я ударился челюстью. Кажется, потерял зуб. Хотя, нет. Зуб, по-моему, на месте. Повели на допрос.
Я сидел перед следователем. Он задал обыденные вопросы: имя, дата рождения, состав преступления…
Но всё было бы хорошо, если бы следователь не огласил итог всего нашего разговора. И я был шокирован следующим:
- Моррис, вы сбежали из Стаффорда и теперь, будучи наказуемым, ещё и решились на ограбление Южного банка. Мы думали о вашей дальнейшей судьбе. Вы слышали об Алькатрасе?
***
- За что? Я ничего не взял в банке!
- Я согласен, варенье ещё цело в моём шкафу. Но плохой умысел здесь явно был уместен. Кто был с вами?
- Я действовал один.
- Значит, вы признаётесь в своих правонарушительных действиях?
- Нет, но я был там один.
- Моррис, чудо уже не поможет,- стал более деликатным следователь,- признай свою вину и скажи, кто был с тобой – станет легче. А заодно твои друзья даже в тюрьме будут рядом.
- Алькатрас?
- Именно.
- Но почему именно туда?
- Потому что грубые нарушители закона сидят только там.
- Разве я таким являюсь?
- Конечно! Иначе бы я снова отдал тебя в Стаффорд. Но, окрылённые осуществлённым тобой и Энглинами побегом, оттуда сбежали ещё семь человек. И, скажу по секрету, безопасность там похожа на решето, а порой на сплошную дыру. Я давно хотел поднять дело о закрытии тюрьмы…
- Это уже их проблемы.
- Сейчас решается конкретно твоя проблема. И время бежит неумолимо. Через полчаса я ухожу домой. За это время подумай, на что идёшь и как действовать. Предупреждаю, действовать надо не очередным побегом, а выбором.
- А у меня есть выбор?
- Конечно, есть. Он есть у всех. Ты знаешь, я помню рассмотрение дела Аль Капоне. За год до его смерти. Испортил память о вечной любви. Попал в Алькатрас. А мы говорили о нём, каким он был плохим, и как разрушался под его влиянием прекрасный город Чикаго. Был странный человек.
- Как вы можете рассуждать о нём, если не знали его?
- Опыт даёт мне эту возможность. О тебе у меня пока что складывается не совсем хорошее впечатление. А ты знаком с человеком по имени Генри?
- Людей с этим именем тысячи. Я не знаю, какого вы имеете ввиду (хотя я всё знал). И причём тут Аль Капоне?
- Не причём. Просто Генри хуже Аль Капоне…
***
- Уж этого опыт не мог вам подсказать.
- Почему?- удивился допросчик.
- Нельзя судить о человеке, которого знаешь лишь по преступлениям.
- Получается, вы знали его лучше. Что-нибудь скажете о нём?
- О нём? Конечно, скажу. Он как бабочка. Словно умеет летать. Вам никогда в жизни его не поймать.
- Согласен, в нём слишком много свободы. Но дело в том, что Южный банк всё же был ограблен. И я подумал, мог ли это быть…
- Не мог.
- Я так и знал, что ты с ним как-то связан. Дай мне его след.
- Простите, он не даёт мне делать слепки его ног.
- Не будь таким шустрым. А Энглины были с ним?
- Я их не знаю.
- А вот врать я бы не рекомендовал! За враньё следует самое большое наказание…
- А если я не врал?
- Следствие выдаёт решение не из показаний, а лишь по собственному усмотрению. Так сказать, у нас тут все немного писатели-фантазёры.
- Получается, что даже невинные души сидят за решёткой?
- Да. Иногда сидят. Но на тебе висит конкретное дело. Ты далеко не ангел.
- Я вообще не ангел. Ангел охраняет меня.
- Конечно, конечно охраняет. Но, увы, спасение приходит лишь в самом конце.
- А что в самом начале не так?
- Ангелы не могут остановить тебя во время совершения преступления.
- Это не то место, где можно рассуждать об ангелах, да и вообще вести разговор на божественную тему.
- Тебя это задело, я вижу. Так что, Энглины сегодня были с тобой?
- Нет…
- Чёрт! Ты как партизан!
- Ангелы сильнее чертей.
- Кто тебе сказал?
И что-то неистово дьявольское промелькнуло в глазах говоруна. Я так не смог понять, чего он от меня хочет.
***
Меня отправили в камеру, похожую на большую морозилку. Хотя, определение «Аляска» подходило сюда много больше, нежели всё остальное. Мороз пробирал до костей. Когда я попросил хоть что-нибудь, чем можно было бы укрыться в -40, охранник усмехнулся и дал какой-то тюль. Да уж… то, что надо.
Казалось, кровь стала льдом. Предстояла тяжёлая ночь. Предстояла тяжёлая борьба с холодом, голодом и самим собой.
Кожа бледнела. Мои веки уже не могли подниматься. Ресницы застыли в вечном арктическом воздухе. Итак, теперь попробую передать свои ощущения вам. Представьте, что вы залезли в морозилку (не холодильник - морозилку), так я себя ощущал.
Этот бледный синий цвет с отблеском луны делал меня одиноким. Но вдруг (не волнуйтесь, меня не пришли вновь спасать), откуда не возьмись, в маленьком окошке с пятисантиметровым стеклом появилась чайка. Я не знаю, откуда здесь чайка, но она была тут. Это не галлюцинация. Приподнявшись на ноги, я приблизился к окну и приложил руку к стеклу. В этой чайке было много знакомых черт. Кого-то она мне напоминала. Ужасно напоминала. До боли знакомое существо в новом для меня обличии. Странно и непонятно выглядело всё это, но вера в сказки помогала жить.
Глаза чайки выражали беспомощность, сочувствие и тревогу. Они просили у меня прощения. И я простил. Но я не понимал, кого и за что я прощаю...
Потом голова птицы опустилась и сделала прощальный жест. А я улыбнулся в ответ. Это животное стало неведомым огоньком в сердце, которое ещё билось, и было способно на жизнь.
И когда я очередной раз моргнул, чайка исчезла, а мимо пролетели бабочки. Розовые светящиеся бабочки. Они немного покружили у окна и улетели. Я долго всматривался в темноту, но ничего уже не мог разглядеть.
Потом раздался вой. Долгий и продолжительный вой. Круглая луна сводила с ума, и я потихоньку падал. Это был сон.
Снился Генри у окна, будто бы он пытался освободить меня, но что-то мешало. И это было далеко не стекло. Какое-то странное чувство умиления накатило на меня.
Зато теперь я знал, на кого была похожа чайка и кого она мне напоминала. Наверное, в такие моменты в голову могут приходить даже самые сумасбродные мысли и идеи…
***
Глаза не открывались, а медленно разъезжались. Честно говоря, я не чувствовал уже своего тела. Если после героина оно становится ватным, то после мороза просто исчезает, перестаёт существовать. Ночью было лучше, нежели утром. Стало прохладнее. Хотя.… Поймите, я уже перестал себя ощущать, что ещё можно сказать?
Послышался скрип. Противный скрип. Это вошёл следователь, тепло укутанный и с сигаретой в зубах. «Живой!»- крикнул он.
Меня ещё считали живым, но у меня было абсолютно противоположное мнение.
Сегодня же состоялось слушание по моему делу. Я сидел за решёткой и не мог сказать ни слова в свою защиту. Когда мне дали слово, то я просто закрыл веки. В зале заседания было тепло. Намного теплее, чем в «морозилке».
Мне дали достаточно много лет, чтобы исправить полностью, переделать меня в лучшую сторону. Алькатрас – мой приговор.
Сообщили, что завтра кораблём меня и ещё одного человека отправят туда…
***
Раннее утро. Удар в спину. За спиной руки. Холодное железо. Ведут, держась за шкирку. Обуваюсь. Долго иду, еле касаясь ногами земли. Лестница (хотя, скорее всего трап). Я падаю. Удар в живот.
Наконец-то выделили место, на которое я с облегчением уселся. Хотя как сказать, уселся? Тупо было плохо и любое свободное от ударов мгновение становилось наслаждением. Рядом был ещё один человек. Его тоже били. Спокойствие…
Все ушли. Я забрался на скамейку и упал в обморок.
Проснулся от ужасной боли, опоясывающей всё моё тело. Руки были синими, ноги тоже. Скоро должны были подъехать. Был уже полдень.
Гуд корабля оповещал остановку. Впрочем, тут нас уже не пытались бить.
Открылся ход к трапу и нам вновь скрестили руки за спиной, сковав их наручниками. Повели, заставляя поторапливаться, и я пытался показать, что могу идти сам, но был на это неспособен, хотя и пытался держаться.
Снова этот синий цвет вперемешку с белым – холодные тона. Пустой взгляд в океан. Спустившись на землю полностью, обернулся, подняв глаза к небу. Туман неодолимо сжал пространство…
***
Меня долго куда-то вели. Я не понимал, куда. Хотя, выбор был небольшой. Весь этот остров – тюрьма, следовательно, меня вели в тюрьму.
Почему-то показалось, что где-то поблизости должен находиться электрический стул. Хотелось хорошенько сойти с ума, во имя дальнейшего биения сердца.
И оно билось. Когда мы вошли, то я увидел человека, сидящего за столом. Он посмотрел на нас и спросил: «Новенькие?» Если честно, то из всех других людей я бы выделил именно его, так как он мало влиял на мою судьбу. Но я и сам не владел своей судьбой.
Мне выделили отдельную камеру. Не подумайте, что это было хорошо – это было ужасно. Первые десять минут я ещё не особо всё осознавал, но потом понял – тюрьма сковала меня больше, чем что-либо ещё, способное оторвать от свободы.
Так и начались тюремные будни. Поначалу меня никуда не отпускали, лишённый привилегий, я остался одиночкой на ближайшие два месяца. Всё это время ко мне приходил человек в форме, расспрашивая о Генри и Энглинах. Мы слишком много везде светились, и скрывать правду не было смысла, но я вёл их по ложному следу. По моей версии все трое, находясь в общем сговоре, направились в Техас. На вопрос, к кому, я ответил, что к родителям Энглинов. Но я, честное слово, не знал, где они живут. Именно таким был мой ответ на вопрос о точном месторасположении дома мамочки и папы братьев.
Мимо острова, рассекая крыльями воздух, летели чайки. Они скрывались в оранжевом сиропе заката, путались в его розовом муссе. Как напоминание о той одинокой чайке, развеявшей пустоту.
Ночь… Ночь в Алькатрасе длится целую вечность. Даже если ты спишь. Люди в форме находят тебя даже во сне. Хотя чаще снятся друзья и родные края. Снятся самые близкие люди…
А иногда снится лёд. Вечный лёд. Такие места, в которых выжить нереально. И ты такой печальный и одинокий, околдованный песнями ветра, стоишь в холодном оцепенении в ожидании хоть какого-то лучика света, благодаря которому можно растопить сердца людей вокруг. И слёзы… Это последнее чувство во всей гряде непрерывных эмоций, но пустота становится залогом живого, которому невозможно выжить и которого невозможно спасти…
А потом резко открываешь глаза в холодном поту и видишь вокруг лишь холодные зелёные стены…
***
Медленно тянулось время. За прилежное поведение разрешили слушать музыку. Я с радостью внимал каждому звуку, доносившемуся из радиоприёмника. На стене висели какие-то рисунки. Теперь я имел право свободно общаться с остальными заключёнными. Мне рассказали об одном из самых памятных событий – о «сражении за Алькатрас». Более всего все боялись участи Томпсона и Шокли, которых казнили в газовой камере Сан-Квентина. Кларенсу Карнесу дали 99 лет заключения. Через несколько лет, в связи с какими-то обстоятельствами, тот был отпущен с условным сроком. Но у меня на горизонте ничего подобного не маячило.
Потом узнал про Джорджа «Пулемёта», Бернарда Койа. Их уже давно тут нет, но, как мне сказали, все заключённые должны помнить легенды о смелых людях.
***
С Алленом Вестом меня познакомили на обеде. Он работал на кухне. Подружились моментально. Общие темы, разговоры, взгляды на жизнь. Общая вера в становление свободы на тюремном острове.
Мечтали вместе. О свободе. О том, что появится такой человек, который выкупит всю тюрьму вместе с заключёнными и распустит нас по домам. Глупые были мечты…
Анекдотов Аллен знал слишком много, чтобы я смог запомнить хоть один из всего его арсенала. Но улыбку на лице смешные истории всё же вызывали.
Он рассказывал мне об обитателях тюрьмы, кто и что из себя здесь представляет. Я поведал ему свою историю. Оказывается, Вест уже что-то слышал про Генри Беглеца. Хотя, этот человек слишком знаменит, чтобы его не знать, я удивился.
Но времени нам было предостаточно. В ближайшие годы Алькатрас должен был стать нашим домом.
Разумеется, нельзя было просто так сидеть, ничего не делая. Мысль о побеге уже не раз охватывала меня. И я загорелся желанием побыстрее улизнуть отсюда. Но как?
Неожиданная встреча произошла у меня после года отбывания наказания. Выходя из столовой, в толпе глазами прошёлся по заключённым и чуть не упал в обморок. Быстро, расталкивая всех на своём пути, я приблизился к двум мужчинам:
- Клар, Джон!- слёзы, слёзы счастья…
***
Мы были так рады вновь встретиться! Это было настоящее чудо! Вот что рассказал Джон:
- Как только тебя посадили, мы даже представить не могли, как будем дальше жить. Мистер Браун, кстати, приобрёл яхту (глупое отступление от основного рассказа). И Генри сообщил, что любое наше движение будет отслеживаться. Так и было. ФСБ нас уже возненавидели и мы стали желанной для них добычей. Приходилось перебегать из штата в штат. Ты же понимаешь, что Беглеца поймать невозможно, так мы с Кларом за него меньше всего волновались. А за себя… Короче, за себя боялись больше всего на свете. Разумеется, мы хотели поехать к родителям, чтобы те прикрыли нас. Стало жалко их нервы, поэтому и остались. Хотя, ты знаешь, ведь ФСБ уже известно их местонахождение. Это не совсем безопасно. Последним убежищем был Техас. Впрочем, нашли какой-то дом, заброшенный, в котором нас вряд ли нашли бы. Но охота уже началась. И нас нашли. Это безумно странно, что искали именно здесь. Методом тыка определить такое нельзя. Но желанная добыча уже была поймана, поэтому наша причастность к тому или иному делу даже не оговаривалась. Сначала посадили в Шлиффен. Там мы сидели около трёх месяцев, а после просто сбежали. Сбежали в никуда. Генри вновь исчез. Поддержки не было, помощи ждать было тупо бесполезно. На помощь пришли копы и спецслужбы, а также суд, направивший нас в Алькатрас. Просто-напросто, они решили нашу судьбу без нас. Посадили, кстати, очень беспардонно, нахально, я бы даже сказал. Месяц сидели в какой-то тёмной камере. Нас даже не выпускали никуда. Потом перевели. Сегодня уже второй день мы находимся в этом секторе. Ты нас нашёл и теперь мы снова вместе.
Я слушал очень внимательно и медленно сообщил:
- Это я сказал копам, что вы в Техасе.
- А откуда ты знал?
- Я наврал. Но, как оказалось, наврал правильно…
- Всё с тобой понятно. Зла не держу. Ты лучше расскажи, как тут без нас?
- Плохо. Без вас особенно плохо.
- Фрэнк, я полгода назад встретился с одним человеком… Кажется, его фамилия Кенри, так вот, он сказал мне следующую фразу: «Мы живём и считаем праведными лишь себя самих. А этот мир полон эгоистов – мы не одиноки…». Вывод делай сам!
***
После обеда нас впустили в библиотеку. Я медленно проводил взглядом по корешкам потрёпанных книг, желая показать друзьям кое-что до безумия интересное. И нашёл!
Недавно, находясь один на один среди книг, случайно вытянул одну, полистал и обнаружил листочек. Это была записка. Явно кто-то из бывших заключённых решил оставить память о себе. Но всё дело в том, что это имя знали абсолютно все. И этого имени какое-то время боялись все. Это был Аль Капоне! Известнейший гангстер, которого нынешние готовы ставить себе в пример! И вот, что передо мной лежало: «Если вы находите историю, подобную этой, зажмурьте глаза. Любая мечта осуществима, тем более, если вы в неё искренне верите. И у меня есть мечта. Серая, невзрачная мечта. Я хочу сбежать отсюда. Тюрьма делает меня жестоким. Думаете: как можно быть более жестоким, чем я? Можно. И я медленно превращаюсь в зверя, свирепого зверя. Наверняка уже забуду, в какую книгу вложил послание, возможно, что меня сюда больше не допустят. Время действовать!» На обратной стороне гангстер расписался и поставил свои инициалы.
- Это написал сам Аль Капоне?- удивился Кларенс.
- Судя по всему – да,- ответил я,- почему бы нет?
- Мне кажется, что слишком смазливо для человека, который привык убивать ради своего же блага.
- Порой мы не знаем, что может твориться в душе у других.
Мы сидели в тишине и всматривались в пустоту. Пришёл Аллен. Я познакомил его с братьями.
- Бульдог так и остался работать с Брауном?- неожиданно задал я вопрос.
- Да, так и есть. По-моему, это самый крепкий гангстерский союз. Не так ли?- удивлённо уставился на меня Джонатан.
- Возможно…
- Так вы и с ними знакомы?- чуть не упала челюсть у Веста.
- Конечно! Вся элита общества – наши друзья!- гордо посмотрел на Аллена Клар.
- Правда?
- Да нет, он шутит. Просто знакомы. Случайная встреча.- на этих моих словах я переглянулся с Энглинами и понял, что на данный момент вспоминать это просто смешно. Да мы и не стали. Ворошить прошлое – последнее дело…
***
Мысль о побеге пробежала после этой встречи в голове у каждого. И эта мысль протоптала дорожку к новой надежде. Это была надежда на свободу!
Простите меня за навязчивую мысль, которую я с большой охотой пропагандирую, но хочется верить, как маленький ребёнок верит в чудо.
На нашей очередной встрече мы долго говорили на эту тему. Аллен высказал то, что слегка подорвало ванильные грёзы:
- Отсюда уже пытались сбежать. Кто-то утонул в океане, других, настигнув, расстреляли, дали пожизненные сроки. Если о чём-то и думать, то нужно досконально прочесать мозги в поисках пригодных идей.
- Я согласен. Бездумный побег подобен добровольной смерти,- добавил я,- у кого-нибудь есть идеи по этому поводу?
- По поводу добровольной смерти?- усмехнулся Джон.
Мы все немного расслабились. Но пора было решать этот вопрос. И тут Аллена Веста осенило:
- Служебный ход!
- Что?- удивился Клар.
- Здесь есть служебный ход! Только он за стенами. Его просто нужно обнаружить!
- Может быть, прямо сейчас и начнём?
- Я не против. Но каждый ищет у себя в камере. Вы знаете, как искать пустоты в стенах?
- Знаем.
- Тогда пойдёмте.
Через полчаса нас отвели по камерам, и мы успокоились.
Поначалу поиски не давали никаких плодов. Всё было тихо. Но справедливость восторжествовала. Я услышал нехарактерный звук, отдававшийся эхом в пустоте. Это явно было то, что мы ищем. Стена всё же составляла некую трудность. Хотя, даже её можно было продолбить. Но чем? С этим вопросом я уснул.
Проснулся рано. Мысль всё ещё не покидала меня. Представьте себе, что вы в течение года находились в заточении и теперь узнаёте, что за стеной, возле которой раз по сто ходили ежедневно, находится свобода. Разумеется, я уже предвкушал победу.
Тоннель должен был стать единственной удачной идеей. Это не давало покоя. Я любовался на картины, висевшие на стене, одна из них была нарисовала Алленом. Она изображала всего лишь небо. Чистое небо. И я чувствовал себя птицей…
***
Я поделился удачей с остальными участниками этой аферы. Они от радости чуть не придушили меня. Но вскоре, успокоившись, стали решать, каким образом убрать препятствие - стену.
- Нужна дрель!- воодушевился Джон.
- Супер! Но, где мы её возьмём?- поинтересовался Клар.
- Надо сделать из того, что есть под рукой!
Это был завтрак. Единственное, что было под рукой – ложка.
- Я выразился образно!- сообщил Джонатан.
- Почему?- удивился Аллен.- Это хорошая идея. А иначе, из чего ещё можно соорудить дрель?
- Допустим, это ложка. Допустим, мы сделаем из неё подобие дрели. Как оживить её?
- Я видел старые пылесосы. Мотор можно починить. Это будет сердцем инструмента!- вставил я.
- А чем всё соединим?- удивился Клар.
На этих словах я достал серебряную монетку, подкинул её в воздух, хотел поймать, но железяка со звоном вонзилась в мою тарелку с кашей:
- Ну, вы поняли, короче. Можно спаять. Этим хорошо занимается Джонатан, я ведь это знаю.
- Хорошо! Я согласен. Что дальше?- спросил Клар.
- Мы проберёмся на крышу. Оттуда по вентиляционной трубе вниз. Потом в океан и поплывём!- улыбнулся я.
- Есть проблема: далеко не уплывём, здесь слишком сильные течения,- загрустил Аллен.
- Не смеши меня, я умоляю! В крайнем случае, соорудим плот.
- У тебя хороший интеллект, Фрэнк. И я думаю, что этот интеллект нас не обманет.
- Спасибо, Аллен. Но нам ведь нужно распределить работу. Кто чем будет заниматься?
Тут заговорил Джон:
- Я предлагаю так: Клар и Аллен делают плот, я до завтра постараюсь спаять все части дрели, а потом за дело возьмётся Моррис. Он сделает дыру в стене, благодаря которой все попадут на свободу.
- Гениально!- заверил Кларенс.
Мы вернулись в камеры. Я подумал, что сверлить буду то время, которое отведено мне на прослушивание музыки. Закрывать моё творчество на стене будет картина Веста с голубым небом. Если всё пойдёт по плану, то очень скоро мы отсюда выберемся…
***
Следующим утром Джон сообщил, что всё готово. Дрель была сделана идеально. Оказывается, вчера он попросил остаться подольше в мастерской под тем предлогом, что нужно посмотреть, починится ли пылесос. Его оставили, и он начал творить. Получилось замечательно.
Аллен с Кларом только лишь успели найти материал для плотов: плащи. Водонепроницаемые плотные плащи. Лучший материал, который только можно придумать в таких условиях.
Итак, мой час музыки настал. Включил её погромче. Это был джаз. Старый добрый джаз. Итак, я снял картину и взглянул на серую плоскость. Дрель медленно начала вращаться вокруг своей оси, потом сильнее и сильнее. Из стены посыпалась пыль, похожая на песок. Контрабас был солидарен со мной и помогал мне. Когда звук усиливался, инструмент изо всех сил надрывался, стараясь поглотить его. За пять минут до окончания музыкального времени, я быстро замёл всю пыль в угол, повесил картину и улёгся на кровать. Подошёл смотритель и крикнул: «Вырубай!» Я послушно выключил музыку и отдал радио.
На следующий день всё в точности повторилось.
Аллен с Кларенсом корпели над плотом. Его герметичность не должна была вызывать никаких сомнений, и в том сомнений не было. Смешно, конечно. Они ходили из угла в угол, предлагая всё более глупые идеи. Но всё дело в том, что сделать всё нужно было под грифом строжайшей секретности. У нас получалось.
За пять дней «золотые руки» нашего квартета сделали всю работу и были необыкновенно довольны. Довольство это заключалось в том, что уже на следующий день можно было бежать. Бежать незамедлительно. Но не утром.
Ещё я успел в этой суматохе умолчать о том, чем всё это время занимался Джон, освободившийся от работы с дрелью. Он делал куклы. Да, да, куклы! Из папье-маше. Они нужны были нам для отвода глаз, чтобы все думали, что мы спим. Но в этот момент наше путешествие по волнам Тихого океана начнётся. Ах, этот путь к свободе так суров и жесток…
Завтра всё свершится.
Ночь длилась безумно долго. Всё это время я просто-напросто не находил себе места, переворачиваясь с бока на бок. Думаю, что так же чувствовали себя и Аллен, и Джонатан, и Кларенс…
Впрочем, луна тоже этого с нетерпением ждала. Она – наша вечная спутница… Спутник Земли…
***
- Сегодня необыкновенно хороший день!- улыбнулся Кларенс.
- Это точно! Ещё каких-то несколько часов и мы на свободе!- умирал от радости Джон.
- Какие несколько часов?- удивился Аллен.
- Как это, какие? Обыкновенные!
- Я предполагал, что поплывём ночью…
- Всё так и есть. Просто так хочется приблизить этот момент. Ты не обращай на меня особого внимания, это я так, сам себе…
Этот разговор на завтраке немного подбил уверенность Аллена:
- Всё же я не думаю, что это хорошая идея, плыть ночью.
- Но ты же только что говорил об этом! Сам так спланировал!- вспыхнул от некоторой ярости Джонатан.
- Да, я так говорил. Но сам посуди: днём по-любому сбежать не удастся. А ночью… В чём смысл бежать ночью? Холодные воды океана унесут вас своими течениями невесть куда, поэтому, немного странным я считаю твою идею бежать, сломя голову.
- То есть, мы целую неделю корчились как идиоты, пытались что-то придумать и сделать, чтобы в конце-концов тупо пойти на попятную?
- Ты не так понял! Разумно ли так торопиться навстречу неизвестности?
- Какой ещё неизвестности? Пожалуйста, Аллен, хотя бы сейчас перестань нести полную чушь!
- По-твоему, я всегда её говорю?
- Нет, нет, что ты!- наигранно усмехнулся Джон.- Ты - само совершенство! Боже, я хочу быть похожим на Аллена, спаси меня!
- Не к чему устраивать весь этот цирк. Слишком много актёров скопилось в одном месте!- Вест резко встал и направился к выходу.
- Уходи, слабак!- не остался в долгу Джо.
- Ты ещё громче крикни! Нас и так тут уже все услышали. Всё прекрасно! Прежде чем сказать, нужно подумать!- строго сказал Кларенс.
- Хотя бы ты не встревай!
- Хорошо. Не буду!- на этих громогласных словах Клар ушёл вслед за Алленом.
Повисла тишина. Гробовая тишина. Остальные заключённые как-то странно притихли, а потом вновь занялись своими делами. Джон медленно и с надеждой поднял на меня глаза:
- Хотя бы ты не уйдёшь?
- Нет. Но поступил ты глупо, признай это.
- Да я знаю… Возможно, надо извиниться…
***
Мелодия из радиоприёмника постепенно заполняла половину нашего корпуса тюрьмы. Злой смотритель пришёл в недоумение, услышав её. Но, сказать честно, порой у него в глазах проскакивала неистовая любовь к наивным мелодиям и к Джону Леннону. Он ходил мимо камеры чаще, его свист постепенно угасал, и становилось тяжёлое молчание.
Так повторялось изо дня в день. Постепенно, свыкаясь с этой привычкой моего «личного» блюстителя порядка, я стал подвигать радио ближе к проходу, чтобы он не так напрягался.
Сегодня мною было решено сделать музыку громче. Всё-таки это был последний день моего пребывания здесь, в тюрьме. За какой-то промежуток времени свыкся с тем, что нахожусь тут. Тюрьма перестала быть чем-то тяжёлым. Когда появились друзья, стало совсем легко. Но они, как вы уже поняли, слегка поссорились. Как маленькие дети. Не хватает мудрых слов, дабы успокоить взбесившуюся «ребятню», не хватает Генри. О, Генри, где же ты, когда так нужен…
Я заметил, что чем больше находишься в тюрьме, тем меньше хочется совершать злодеяния. Откровенно говоря, не все тут по праву сидели заслуженно. Кому-то просто не повезло. Возможно даже, что власти имели к этим людям личную неприязнь. Именно поэтому наряду с гангстерами, убийцами, ворами и мародёрами здесь сидели те, кто глупо оказались не в то время не в том месте.
Тюрьма не была заполнена полностью. Какой-то запас мест всегда оставался. Это, так называемые «свободные вакансии». Да, смешно, конечно, так как на них никто не претендовал, поэтому конкурса на то, чтобы сюда попасть не проводилось.
Странным являлось лишь то, что Алькатрас, наряду со своим званием самой строгой тюрьмы Америки, являлся также и символом свободы. Когда мы были на улице (где-то полгода назад), то мне довелось наблюдать за закатом. Нет, я много видел закатов и за пределами тюрьмы, и на её территории, но такого заката не видел никогда. Небо грядами сделалось пурпурным и растворилось в чёрной мгле. Потом появились звёзды. Они были похожи на пуговки, которые бывают только на военных мундирах. А потом вышел на небо месяц… И от этих воспоминаний клонило ко сну. Но спать было нельзя.
На ужине вновь встретился с друзьями. Мы сидели и говорили на разные темы, чтобы казаться естественнее, чем есть на самом деле. Впрочем, на нас даже не обращали внимания.
***
Аллен сидел расстроенный, и я спросил у него:
- Ещё в ссоре с Джоном?
- Нет, мы уже общаемся. Но, я думаю, что сегодня последний день нашей дружбы…
- Почему!?
- Потому что я не иду с вами.
- Отчего ты так боишься сделать шаг вперёд?- удивился я.
- Не знаю. Может быть, я просто больше видел побегов, чем вы.
- И что же с того?
- Большая их часть оканчивалась крахом. Не хотелось бы умереть в водах океана. Пройдёт какое-то время и меня выпустят, а так как я себя вполне неплохо веду, возможно, что и досрочно.
- А если узнают о твоей причастности к побегу?
- Тогда могут и накинуть несколько лет. А там, кто их знает, дадут пожизненный.
- В таком случае расскажи им о нас всё, чтобы и нам было хорошо, и тебя не наказывали. Мне будет жалко с тобой прощаться…
- Мне тоже…- улыбнулся он.
Кушать не хотелось. Медленно ковыряясь в тарелках с кашей, подошли Энглины.
- Нет, вы сами посудите! В такой ответственный день кормят нас дрянью!- возмутился Джо.
- Радуйся, что нас вообще кормят!- усмехнулся я.
- Вот именно, сидел бы и помалкивал. А этот вечно недоволен и кряхтит на всех подряд!- добавил Клар.
- Ладно, ладно, мне не совладать с вами, поэтому считаю нужным промолчать и скатиться в туманную гущу!- засмеялся Джонатан.
Всё следующее время мы полушёпотом обсуждали детали побега. Всё должно было пройти идеально и без каких- либо осечек. Боже, я могу повторять это тысячи раз.
Один из заключённых с хохотом рассказывал о попытке побега Бернарда Койа, который сначала усиленно худел, подвергая себя изнурительным диетам, а потом, в один прекрасный день, намазавшись жиром, пролез через железную решётку. Сила воли была, конечно, необыкновенная…
Нам до таких подвигов ещё далеко…
Аллену было жутко стыдно за то, что он бросает всех в такой ответственный момент. Но все его уже простили. Тем более, мне с Энглинами было уже не привыкать действовать втроём. Наверное, всё не надо менять, всё так и должно быть…
***
Всё это были сплошные воспоминания…
Договорились действовать через час. Ночью. Вы себе даже представить не можете, каково это – ждать побег. Время текло очень медленно. Я успел за это время подумать обо всём.
Почему-то вспомнился Браун. Потом я подумал, что не будь Брауна, мне бы не пришлось сейчас так страдать. Страдания имеют свойство накапливаться. Я сейчас на грани срыва. Когда-то какой-то несчастный мистер предложил мне дельце, меня ему просто-напросто спихнули, и пришлось пахать на этого «придурка». Разумеется, вмешался Генри. Но с ним жизнь легче не стала…
Джонатан и Кларенс – мои лучшие друзья. Не будь их, мне пришлось бы сойти с ума, иначе в этом мире выжить нельзя. Порой грёзы заводят слишком далеко, и реальность перестаёт быть реальностью. В таком состоянии, думаю, находится Краг. Слишком сильная привязанность к нему заставляет забыть о недостатках. Недостатки же дают толчок к переменам, а у нас их особо и нет. Да и не нужно. Хотя…
Это слишком часто возникает в голове. Мыслишь материально – всё вокруг насмарку. Если придумать большой воздушный шарик и запустить его в небо, то он поднимет за собой человека. Поднявшись до самых небес, материя лопнет, а мечты иссякнут. Тебе откроют глаза на всё происходящее. Ты тупо упадёшь. Останешься без сил, без веры во что-то лучшее… Поэтому мне нравится мечтать и думать о чём-то далёком и неподвластном нашим умам.
Люди изучают глубины океанов, воздушные пространства, горизонт…
За этим всем мы перестаём чувствовать себя обычными людьми. Зачем знать всё? Чем меньше знаешь, тем крепче спишь! Не правда ли?
Путешествие во времени – единственное, что неподвластно умам человечества. Может быть, будь у меня такая возможность, я вернулся бы лет на двадцать назад и изменил бы что-то в жизни. Не сидел бы сейчас здесь.
А иногда я думаю совершенно иначе. Зачем мне что-то менять? Сам испортил жизнь – сам исправляй! Стремись к свободе путями, о которых даже подумать смешно! Мечтай! Будь смелее в свершениях! Задумывай много и много делай! Исправляй то, что было сделано не так! Будущее, которое мы видим, веря в сущий бред шарлатанов – ложь! Сделай себя довольным всем! Стремись к совершенству! И не забывай благодарить Бога за всё то, что сейчас у тебя есть!
***
Момент истины. Итак, как обычно, нас выпустили по своим делам, и мы смешались с толпой. Разумеется, всё было совершенно не так! Предварительно усыпив кукол под одеялами, собрались у меня в камере. Я в последний раз взглянул на картину с голубыми невесомыми небесами и понял, что пора действовать!
Картина была отодвинута. Все проникли в служебный тоннель. Потихоньку, стараясь делать мало шума, взобрались на крышу и начали спускаться вниз к побережью по водосточной трубе. Я был последним, поэтому в последний раз выпрямился и вдохнул свежий вечерний воздух. Это было то, что я забыть уже никогда не смогу…
Но на лишние думы времени отведено не было.
Пока я вдыхал пары кислорода, мои друзья уже приводнили плот, который был заранее спрятан здесь, в кустах. Фанерные листы, использовавшиеся как вёсла, ждали своего часа. И вот он настал!
Мы, как и положено, отчалили от берега. Гребли, разумеется, в нужном направлении. Через какое-то время начали понимать, что течение сильнее плота. Глупо, конечно, было не предусмотреть это. Но мы уже не в состоянии были вести «корабль» по верному курсу. Это очень сильно огорчало…
Ветер усиливался. Темнота уже полностью закрыла небесное пространство. Мы потеряли счёт времени и не могли даже предположить то, что с нами может произойти в следующую секунду. Но пока всё шло нормально. И это «нормально» заставляло больше беспокоиться за наше дальнейшее существование.
Появились звёзды. На небе появились звёзды. И месяц. Выглянул месяц.
Было тоскливо и немного грустно. Хотя, думать об этом не было времени. Надо было срочно спасать плот.
Порой даже небольшие волны заливали его, и поэтому появилась опасность затопления «судна». Но оно держалось, словно подозревало, что ещё не время…
Постепенно мы попали в такое пространство, в котором не было видно ни Алькатраса, ни какой-либо другой земли. Тёмный горизонт и миллионы тонн пепла.
У Джона оказался с собой фонарик, но он не решился воспользоваться им: вдруг свет привлечёт внимание стражей Скалы. Всё нужно было делать предельно осторожно и невероятно обдуманно. От этого зависела наша свобода…
Бледным туманом окутывались сердца. Плот будто бы плыл по слезам заключённых, утонувших или расстрелянных здесь когда-то...
***
Потихоньку во всей суматохе я начинал сходить с ума. Казалось, будто из-под воды доносятся вопли, просящие вызволить их. Становилось жутко. Ничего не было видно кроме неба и поверхности воды. Хотя, если честно, то ничего большего ожидать не надо было вовсе. Вода давала о себе знать. Спина уже промокла. Ломка во всём теле не проходила ни на минуту. Сейчас времени просто не существовало. У Клара сдали нервы и он, ухватясь за край плота, нервно кричал. Его крики ещё более усугубляли ситуацию. Джон, в свою очередь, не сдерживая эмоций, успокаивал Кларенса тем же методом: криком. Мне еле-еле удалось успокоить обоих. В конце-концов, нас могли бы услышать.
Тишина просто-напросто утопила стремление к чему-то сверхмечтательному. С каждой секундой становилось хуже. Морская болезнь? Нет, это не она…
Хотя ориентиры уже вовсе были потеряны. Я не понимал, где какая сторона света находится и как её обнаружить.
Выжить в сложной жизненной ситуации – задача настоящего…
Да, блин, я ещё успеваю разглагольствовать вместо решительных действий…
Странно, но действовать в данном случае было бесполезно. Стало казаться, что мы плывём совсем в другую сторону. Но хочется спросить: какую сторону в данном случае я называю другой? Ту, в которую я смотрел всё это время? Или я смотрел совсем в иную сторону?
Итак, лучше успокоиться и ничего не делать.
Я пытался противостоять сну, но что-то тяжёлое тянуло меня на дно и становилось ужасно плохо. Хотелось впасть в кому. А лет так через двести проснуться где-то в толще воды.
Мысли одна за другой составляли цепочки абсолютно бессвязных слов и грёз. Бледные мои руки (простите, я не видел свои руки, просто нутром чувствую, что они были бледными) касались воды и хватали её горстями. А она словно песок выливалась из рук, и я был не в состоянии её удержать. Судорожно колотилось сердце…
Как наркоман. Да, точно! Я вспомнил, на что было похоже это состояние. Героин…
Постепенно закрывались глаза, и я чувствовал себя хорошо… хорошо…
Хотелось сделать что-то, я уже забыл, что. Наверное, хотелось жить. Но я видел перед собой растрепанных Энглинов и крикнул:
- Проснись!- эхом это слово разнеслось по волнам…
***
Я не мог открыть глаза…
Кто-то ударял меня по щекам, кричал что-то…
Я всё ещё слышал звук волн…
Людей было много…
Хотелось встать, но тело не подчинялось…
Глаза всё ещё были закрыты…
Мне щупали пульс…
Я был уверен, нас обнаружили…
Я не хотел снова возвращаться в Алькатрас…
Пройденный этап жизни стоит на пороге, я в раздумьях…
Ломка всё также испепеляет тело…
Больно…
Ещё одна попытка открыть глаза…
Удача…
Генри…
***
Генри… Я снова потерял сознание.
Очнулся, наверное, минуты через две.
- Боже! Браун, он жив!- воскликнул Беглец.
Тяжёлой походкой кто-то приблизился ко мне и, усмехнувшись, сказал:
- Обижаешь… Этот парень рождён жить, поэтому тут без комментариев…
- Я так счастлив!
- Успокойся, Генри! Возьми себя в руки!
Наконец-то я открыл глаза. Всё, как и предполагалось: Генри, бегающий глазами по моему лицу, Браун, ехидно смеющийся надо мной…
Ещё секунда на раздумья и объятия! Это мои друзья! Я в кругу своих друзей! Я жив!!!
- Где Джон? Где Клар?- прохрипел я страшным голосом.
- Я тут!- откликнулся из дальнего угла Джо.- Кларенс тоже здесь!
Я вздохнул с облегчением. Рядом с Энглинами копошился Бульдог со своим псом. У братьев руки были в крови, лица были туманными и безжизненными. Но они тут, рядом! Боже, как же я счастлив!
За эти секунды я готов был бы даже продать свою жизнь. Жизнь взамен на жизнь…
- Боже, спасибо за всё…
***
Как я понял, мы находились в новенькой яхте мистера Брауна. По крайней мере, она была нова для меня.
Бульдог встал за «штурвал» и мы поплыли к земле. Хотя ей пока ещё даже не пахло.
- Как вы нас нашли?- удивился я.
Генри улыбнулся и ответил:
- Что-то подсказало, что вы здесь. Плыли, вдруг видим – где-то вдалеке светит фонарик. Подплываем поближе и видим наполовину разломленный плот. На этом краю сидит Джо и держит вас с Кларом. Разумеется, мы вас с собой взяли…
- Давно это было?
- Около часа назад. Вы с Кларенсом всё никак не хотели приходить в себя. А теперь, как видишь, всё на своих местах, всё именно так, как надо. Я горжусь вами и вашим побегом. Но пока что хотелось бы подыскать надёжное убежище.
Я, молча, сидел и смотрел в небеса. Светлые, яркие небеса…
Спустя какое-то время туман в голове окончательно рассеялся. Где-то очень далеко расплавлялся в сознании невесомый «Золотой» мост.
Теперь течение не было помехой, вода не казалась такой страшной, отчаянные вопли из глубины исчезли. Исчез страх. Голова ещё болела, но ясность сознания вернула своё прежнее обличие.
Джон присел ко мне и вздохнул:
- Всё ведь позади? Теперь ведь всё будет по-другому?
- Возможно, если мы сами того захотим.
- Я рад, что ты выжил.
- Спасибо. Без тебя мы бы с Кларом были мертвы. Кстати, как он?
- Потихоньку приходит в себя, ему очень плохо. Он слишком часто подвергается панике. Сначала Кларенс потерял сознание, я его схватил и не выпускал всё это время. А спустя где-то пятнадцать минут я обнаружил тебя в ужасном состоянии. Ты лежал, закрыв глаза и еле дыша. Если честно, то на какой-то момент показалось, что тебя вернуть больше не удастся.
- Вернуть откуда?
- Оттуда, откуда вернуться уже не получится.
Джон сел ближе к Клару и стал глядеть на него. Он всматривался в пустые глаза, которые хотели что-то сказать. Это был его родной брат. Самый близкий человек на свете! Его жизнь сейчас висела на волоске, но никто ничего поделать уже не мог.
Силы были на исходе. Бледное лицо становилось пепельным…
***
В конце-концов Джонатан не выдержал и стал подгонять Брауна, Бульдога, Генри, даже меня. Он кричал, что Клару безумно плохо, что он еле дышит. Глаза его выражали в крайней степени недовольство. Это недовольство перетекало в некоторую неприязнь ко всем окружающим.
Что-то пытается сделать, а помочь уже не может. Волнение нарастало.
Бульдог где-то причалил. Мы вышли на скалистый берег. Я и Джон держали Клара за руки, не давая ему упасть.
Тут на месте стояла машина. Генри завёл её и крикнул, чтобы мы все садились. Я заметил резкую смену погоды. Сначала было светло, ни единого облачка (образно выражаясь, облака были), а здесь туман, который окутывает всех в свой коварный дым. На секунду мне показалось, что это просто Браун закурил сигару, но всё было совсем иначе.
Бледные суровые тучи затмили небо своим мраком. Пошёл дождь.
- Опять хочется кого-нибудь убить…- неожиданно для всех произнёс Браун.
- Погода?- поинтересовался Генри.
- Да…
- Надеюсь, что ты не будешь делать глупости.
- Я тоже на это надеюсь…- на этих словах Джордж достал револьвер, открыл окно автомобиля и выстрелил в небо.- Вроде отпустило…
Остановились у какого-то домика. Небольшого, но ухоженного, достаточно приличного. На пороге кто-то стоял с зонтиком. Генри вышел из машины и в течение минуты беседовал с незнакомцем, после чего нас всех впустили в дом.
Такое ощущение сложилось у меня, будто тут живёт не человек, а привидение. Во всех помещениях было темно. Темнота давила на мозг. Кларенсу было и без того плохо.
Торопливо человек указал, куда можно уложить Клара. Без лишних слов он схватил какую-то коробку, которой оказалась аптечка. Он что-то достал оттуда, дал Кларенсу таблетки, сироп. После, осмотрев его, хорошенько укутал в одеяло.
- Пусть спит.- это была первая фраза, услышанная мною из уст незнакомца.
Человек быстро пригласил нас в гостиную. Усадил за стол. Потом исчез куда-то в темноту…
***
Зажёгся свет! От такой искусственной яркости зажмурились глаза. Наконец-то я увидел гостиную в мелочах, увидел хозяина дома.
Это был смуглый человек среднего роста худощавой комплекции. У него был беспокойный взгляд, слегка тревожные морщины выдавали старость. На вид ему можно было дать лет пятьдесят, чуть старше Генри и чуть моложе Брауна – золотая середина.
- Простите, что сразу не представился,- тихим дрожащим голосом сказал он,- меня зовут Томас Ллойд. Можно просто – Том.
- Том, что случилось?- удивился Генри.- К чему такое беспокойство?
- Ваш друг, он так болен. Он так болен…
Я заметил, как у Джона побелело лицо. Ещё чуть-чуть и он заплачет. Но напряжение не покидало Энглина.
- Мы заплатим. Мы сполна тебе заплатим. Только, пожалуйста, сделай хоть что-то, что может ему помочь…- сказал Браун.
- Я сделаю всё возможное, но шансов…
И тут Томаса перебил Джо:
- Шанс всегда есть!- крикнул он озлобленно.
- Конечно, конечно есть!- несколько растеряно сказал новый знакомый.- Просто лечение займёт очень долгое время. Боюсь, что не выдержит его нервная система. Это огромная боль, которую нужно перенести. Сейчас он снова без сознания. Сейчас он ничего не ощущает, но его мышцы потихоньку сдаются.
Всё, теперь уже не выдержал Джонатан. По его щеке покатилась солёная слеза. Но сдаваться этот человек не собирался. Сила характера не позволяла повернуться спиной к проблеме брата. Нужно было терпеть. И Джо терпел.
Человек быстро накрыл на стол и, пожелав приятного аппетита, удалился в комнату к Клару.
Все немного опешили, прежде чем приступить к трапезе.
- Джон! Джон, послушай меня! Не волнуйся, с Кларенсом всё будет хорошо!- уверенным голосом говорил Генри Энглину, у которого напрочь пропал аппетит. Понемногу он успокоился.
Вера в лучшее всё ещё оставалась. Надежда жила…
До самого вечера мы сидели в гостиной, говорили обо всём на свете, стараясь убежать от тем, связанных с болезнью Клара.
А я сидел молча. Не мог даже представить, как всё закончится. Как жить дальше? За свободой осталась пустота. И я задумался над словами Аллена Веста. Впервые в жизни я понял, что порой стоит пожертвовать свободой. Хотя бы ради здоровья…
***
Вечером неожиданно для всех раздался вопль. Джонатан вскочил и помчался в комнату Кларенса.
Томас делал компрессы и старался успокоить больного, но тому становило хуже. Джон схватил Клара за ладонь и сказал:
- Перестань кричать! Перестань, а иначе я за себя не отвечаю. Замолчи немедленно! Я требую!
Мы, безучастно и молча, смотрели на эту картину со стороны. Было видно, как убивается Джон. Возможно, от бессилия.
Если честно вам сказать, то Кларенса можно было вылечить. Поэтому некоторые не понимали такого беспокойства. Но с другой стороны, слишком много сил для борьбы с болезнью отобрал суровый океан. Мы живём, пока чувствуем свободу. Сейчас свободу не чувствовал никто.
Ночь длилась вечно…
***
Утром Бульдог и Браун, попрощавшись со всеми и пожелав скорейшего выздоровления Клару, уехали.
Генри тоже куда-то исчез. Целое утро он собирал документы и исчез. Куда – не знал никто.
Кларенсу стало намного легче. Теперь Джон, захлёбываясь, рассказывал ему о результатах побега, брату оставалось лишь кивать.
На моём сердце была необыкновенная лёгкость. Всё самое страшное – позади. Бездна заросла… Только вот заросла она мхом. Казалось, что всё хорошо, что ещё можно желать, но я не хотел остаток дней провести в оковах этого дома.
Том оказался вполне спокойным человеком. По профессии он был врачом. Голос стал более тяжёлым, чем вчера, слова более значимыми.
Генри вернулся лишь вечером. Он даже словом не обмолвился, чтобы сказать нам, где был. Но мы не интересовались. Это его дело.
Я прослыл грабителем в преступной среде. Было поздно очищать имя от этих грехов. Но это уже прошло. Я надеялся, что больше не придётся воровать, успокаивая тем самым себе нервы.
Сумерки сгущались. Дождь, ливший до этого целые сутки, успокоился. Я вышел на улицу и вдохнул тяжёлый мокрый воздух. Сколько всего было позади меня…
Побеги, убийства, предательства, наркотики, психозы. Можно же было создать семью и нянчить внуков, но я решил иначе…
***
Так шли дни. Кларенс всё ещё не мог самостоятельно ходить, его постоянно мучили ознобы и судороги. Джон был с братом, не отходя ни на секунду.
Через пару недель Генри вернулся с новыми паспортами. Я теперь значился совсем другим человеком. В прежнем обличии появляться было нельзя. Была изменена походка, голос стал более тихим, нежели раньше, но всё это только в присутствии других людей. Нас уже вовсю разыскивало ФСБ. Началась охота. Охота на нас.
Однажды приехали Браун с Бульдогом и представили нашему взору розыскной лист. Наши фотографии крупным планом развешивались во всех населённых пунктах с надписью, обещающей поймавшим нас миллион долларов.
- Если бы я знал, что так много стою, то не связывался бы с вами. И вообще, сдал бы сам себя полиции, получил бы деньги и сбежал, как обычно!- на одном дыхании выговорил я.
- Как обычно… Тебе смешно, Фрэнк, а я бы не смеялся. Кстати, что ты можешь на это сказать?
- На это?
- На розыск!
- Хорошо, хорошо, не кипятись, понял! Что я могу сказать насчёт этого листа с заоблачной цифрой и моей фотографией?
- Да, именно так.
- Я здесь неплохо получился!
Браун был зол на меня в тот момент, зато Бульдог тихо смеялся, считая меня асом в сфере шуточных технологий.
Что я мог сказать? То, что боюсь нашего обнаружения? Не новость! Боятся все. Даже Браун. Да что уж Джордж, даже Бульдог боится!
Боязнь не должна перерастать в паранойю! Браун это не одобрял. Он считал, что на каждом углу нужно искать неприятелей и злоумышленников, которые так и норовят сдать нас в полицию.
Бедный человек!
Ладно, ладно, ладно…
Рассказывать вам каждый день всё то, что происходило вокруг нас – ненормально. Скажем, Генри вновь исчез. Причём исчез незаметно. Исчез очень надолго. Я не буду раскрывать всех карт сразу, но уже хочу предупредить, что чем дальше продвигается ход мыслей – тем отвратительнее. Обстановка наихудшая. Кларенс всё ещё болен, Джон проводит время только с ним, Браун с Бульдогом в разъездах. Я остался совсем-совсем один…
***
Время текло так медленно… никогда не было мне так тоскливо, как в то время. Но зато появилось время подумать обо всём, что меня окружает. А окружали меня лишь заботы.
Помню, как неделю назад вместе с Джоном и Кларом придумывал открытку их родителям. Мы писали. Что братья живы, поздравляли их. А время текло медленно…
Не волнуйтесь, я буду вам сотню раз напоминать о скорости времени вокруг, но не об этом.
Отчаянные разбойники пытались найти нас, но у них это не получилось. Всё свободное время они искали Фрэнка Морриса, но не находили, потому что имя у меня изменилось. Я стал на четыре года старше, чем есть на самом деле. Фотография была моя, но зато какая! Это было что-то невообразимое…
Однажды попалась какая-то книга на столе. Знаете, из разряда таких типичных томов, до которых обычно просто руки не доходят взять и почитать. Но я взял и почитал.
На отдельной странице было цветным карандашом выделено слово «Индия». Я понял, что это сделал Генри. А кто ещё? Индия теперь всегда ассоциируется у меня с этим необычным и темпераментным «стариком»!
Время текло медленно…
Порой я повторяю это для того, чтобы вы не забывали, зачем я всё это излагаю. Чтобы вы поняли. Возможно, простили. Хотя, нет, лучше просто поймите, с вас достаточно.
На улице сотни огоньков, мерцающих тут и там, зовущих за собой, очаровывающих красотой…
Я бродил по этим улицам, пытался всячески слиться с толпой, но тщетно. Понять себя не мог все так же. Даже больше запутался…
Бледные витрины звали играть в покер, но если раньше я был бы первым в списке игроков, то теперь прежний пыл остыл. Не хотелось делать ничего, что причинило бы мне самому вред. Все сначала ведутся на оболочку. А она, как известно, бывает обманчива.
Рулетка крутилась у меня в голове, но сорвать куш всё ещё было не под силу. Нужны перемены… но где их искать? Как можно неожиданно изменить свою жизнь? Пойти и броситься в холодный и быстрый поток под Парящим мостом? Нет, увольте. Азарта нет. Есть мечта. Я готов озвучивать её миллионы раз: свобода!!!
Но рано или поздно в моей голове всё сводилось к одному и тому же: перемены уже произошли.
Время текло медленно…
***
Осенью небо в здешних местах самое хмурое, тучи – самые грузные и объёмные, люди – самые злые и надоедливые. Чтобы забыть о том, кто ты есть на самом деле, достаточно прогуляться по набережной. Хочется упасть вниз, в бездну, навстречу свободе. Мне надоели слова, воскрешающие это чувство, чувство свободы. Слишком плохо и невыносимо становится на душе, особенно когда понимаешь, что назад её вернуть практически невозможно.
Мимо проезжали машины. Я терпеть их не могу. Секунду, другую… Чёрной кошкой пробежала жизнь. Я увидел Генри. Он стоял по другую сторону дороги, опустив шляпу, будто специально для меня, будто не хотел показывать стыдливые глаза, наполненные страхом смерти. Но вот проехала ещё машина и он исчез. Исчез. Но я не пытался его найти…
Странное безразличие охватило меня. Какая разница есть он или нет? Исчезает привязанность, остаются привычки. Привычка по вечерам читать книгу на индустани с понятными для меня словами о житейском будущем, о бедных и несчастных слонах, служащих могучему человеку. Боже, как мы ничтожны…
Строка за строкой укладываются мысли в голове. Вот и Алькатрас закрыли. Наверное, он кому-то мешал, раз так сделали. Из-за нас на уши были поставлены все американские штаты. Некоторые считали героями, а кто-то – негодяями. Это правильно. Окружающие чему-то учатся, глядя на наши ошибки, поступки, точнее, проступки…
В детстве я очень любил ловить бабочек, но теперь понимаю, что делал счастливым лишь себя, причиняя боль остальным. Я сжимал этих хрупких насекомых в ладонях, закрывая им свет, показывал остальным, заставляя это существо чувствовать страх, бросал в воду бездыханное тельце, которое уже невозможно воскресить. За то и поплатился…
Свобода, свобода, свобода…
Я что-то не успел сделать. Я это понимаю. Я понимаю, что не сделал ровно ничего. Не успел, не сумел, не хотел…
А пластинка всё ещё крутилась в голове, насвистывая за смотрителем в тюрьме, и радовалась, что уже через день можно будет вырваться туда, где никто не будет тревожить мои мечты. Но всё иначе…
Мечта - испарилась, всё, что было раньше – исчезло, любовь – прошла (любовь к жизни), цветы завяли, цвета померкли и свет потух…
Шли годы, слёзы оставались со мной…
***
После нашего торжественного побега прошло года три. Я жил в заброшенном городе с блёклыми красками, рисовал природу, когда хотел излить душу, мучился фобиями различного характера. То, что было когда-то своровано, я имею в виду капитал, пылилось на потрёпанных полках в маленьком доме, который более всего был похож на притон, бывший притон. Хотя, с тех времён ровно ничего не изменилось.
Порой я мог целыми днями лежать на кровати и пялиться в потолок. Дырку я в нём не протёр, но кое-что понял: он белого цвета, чуть светлее, чем пол.
Состояние, будто в больнице. В психбольнице. Такое чувство, что уже не только окружающие сомневаются в тебе - ты сам в себе не уверен.
Что случилось с Кларенсом – я не знал, но не пытался восполнить этот пробел. О смерти, конечно, думать не хотелось. Хотя, возможно, он ещё жив. Джон, наверное, никогда уже с ним не расстанется.
Я никого и ничего не боюсь, я боюсь лишь себя…
Но…
Однажды, когда я в очередной раз прожигал в потолке дыру, мне пришла странная, но необыкновенно навязчивая мысль. Почему-то снова вспомнилась Индия. Я захотел немедленно туда отправиться. Но для этого придётся многое сделать. Во-первых, придётся выйти из дома, а это уже проблематично…
Но, неожиданно для самого себя, я понял, что действовать нужно без промедлений! Целый месяц сидел с оформлением документов, а потом, в один прекрасный день, мне выдали билет. И это было замечательно.
Придя домой с долгожданным трофеем, я открыл шкаф и вывалил свою одежду в чемодан. После этого достал деньги с запылённой полки, протёр на ней пыль (!) и закинул вслед за вещами. Вечером был уже готов.
Хотелось попрощаться с Джонатаном и Кларенсом, но я не знал, где они находятся. Как их найти?
Но потом меня охватила ещё более дурацкая мысль: зачем мне вообще надо в эту самую Индию?
С таким вот чувством я пролежал на кровати до следующего утра и понял, что так надо. Нужно удовлетворять свои потребности, даже если они практически неосуществимы. Это закон сверхнедоступной идеи (только что придумал его)! Действуй, пока живёшь, и живи, пока действуешь!!!
***
Самолёт рассекал воздух. Я летел навстречу неизвестности!
Куда летел? Зачем летел? В мечтах вспоминал Генри. Так хотелось встретиться с ним… Но я понимал, что по-другому никогда не будет, всё останется на своих местах. Преступления объединяли нас, их отсутствие заставляет задуматься о будущем. Ни друзей, ни знакомых. Хотя, в принципе, какая разница, где жить, если не имеешь никакой связи ни с тем, ни с другим местом? И я решил, что пора координально меняться. Индия.
Почему Индия? Я вам отвечу, но не сделаю открытие – язык индустани. Его я выучил, мог говорить, хоть и на простые темы. Но не думаю, что смогу поговорить с жителями этой страны на какие-либо философские темы, требующие тщательного подхода к грамматике. Но не об этом…
Когда ты выше облаков становится понятно, как интересен мир, что в нём ещё много того, что предстоит открыть для себя…
А я так одинок…
И от этого ещё ужаснее, гнусно…
Побег всё же не изменил всю мою жизнь… Он её сломал! Как хрупкую веточку разделил пополам…
С одной стороны – я и небо, с другой стороны – неизвестное будущее, которое стоит ждать, жизнь среди таких далёких людей…
Вспомнил какую-то вымышленную историю о румынских вампирах. Они жили за счёт крови других нормальных человеческих созданий, но жертвы умирали… Так и я. Всегда жил за счёт других, пора бы и самому задуматься о том, что нужно делать и что делать необходимо.
Нам сказали, что скоро будет совершена посадка. Я с нетерпением ждал этого момента. Самолёт постепенно снижался, облака оказались выше…
Какая-то женщина, явно опасающаяся полётов, сначала приняла это обычное явление за падение самолёта, что-то сказала о неисправности двигателя. Короче, подняла шум. Но что только не делает страх с людьми. Последней каплей был пилот, зашедший в наше отделение и который с улыбкой сказал:
- Перестаньте так беспокоиться. Всё под контролем!
Но после этого люди ещё больше стали кричать, требовать помощи, звать своих родных. Как же так – самолёт летит без пилота, а тот со счастливой улыбкой на лице заявляет, что всё хорошо? Мозг некоторых просто не переваривал такую информацию…
Эх, люди, люди… автопилот!
***
Самолёт сел. Женщина успокоилась, а вместе с ней и все остальные (бедная отара вечно волнующихся овец).
Итак, сказать честно, первое мгновение не вызвало абсолютно никакого интереса и восхищения. Скажем, всё прошло гладко. На такси меня доставили к ближайшему отелю, где я заплатил за неделю вперёд. За это время решил найти подходящий домик в пригороде Дели.
Поиски проходили не очень хорошо. Зато успел прогуляться по всем достопримечательностям. У меня появился экспресс-гид по Индии – Махруж. Это был работник отеля. В свободное от работы время показывал мне город и всё, всё, всё, что с ним связано. Оказалось, что традиции здесь основаны на чём-то более высоком, чем в…
Хотя, о чём я говорю! Я – среднестатистический калифорниец, приехавший неожиданно для себя самого в Индию! Разумеется, я вижу разницу между родным штатом и этими краями.
Начнём с того, что если Америку любят ассоциировать с аллигаторами, то здесь всё напоминает о «великих» слонах. Люди тут специфические: совсем иные, нежели у нас, в Калифорнии. Они постоянно чем-то заняты и не отдыхают каждый Божий день во благо общества: они работают. Нет, конечно, колонии из Африки у нас тоже работают, но местные жители просто балдеют, зарабатывая деньги, сидя на своих пятых точках! Нет, ни в коем случае никого не хочу оскорблять, это просто моя мысль.
Странно, что потом оказываются крайними те, кто всё делал честным трудом, им больше всех достаётся. Я – нейтральный человек. Могу судить правительство по конкретным ситуациям, раньше мог убрать человека, если он представлял угрозу для общества (в роли себя самого). Но, если честно, плевать я хотел на всё это! Так надоело, так грузит. Люди, хватит быть такими глупыми! Мне, честное слово, нет дела до отношений между странами, которые хотят вступить в ядерную войну и атаковать противника, используя силу, убивая мысли других людей и подстраивая их под свои… Мне плевать!
Просто потом страдают реально невинные души, облитые кровью за труд, на который они пошли ради своих семей. А правая рука на кого укажет – того уберут. Странно. Некоторые закрывают на это глаза и делают вид, будто наблюдали за ситуацией через розовые очки. Но пора бы их снять…
Но я слишком далеко увёл свою мысль…
***
В конце-концов я нашёл себе дом по подходящей цене в нужном районе близ Дели. Это был двухкомнатный «особняк» с потрёпанными стенами из странного, похожего на бетон материала, и с обветшалой крышей, готовой поливать меня и мой диван обильными вёдрами дождя. Но, мне всё равно нечем было заняться, поэтому я начал ремонт.
С каждым днём становилось уютнее, светлее, я преобразил этот дом до неузнаваемости. Однажды ко мне пришёл тот самый друг, работающий в отеле, и чуть не умер, войдя в дом. Типично индийский дом стал калифорнийской виллой на берегу моря! Больше всего Махруж засмотрелся на фотографию в рамке, где я был один. Почему он на неё засмотрелся? Потому что фотография была явно меньше остальных, а значит, что-то я вырезал.
Да, история этой фотографии немного грустна для меня, так как там были изображены Генри, Джон, Кларенс, Браун, Бульдог и я. Мне, чтобы стереть из памяти прошлое, пришлось сжечь всех остальных и оставить лишь себя.
Теперь каждый день, просыпаясь рано утром, я вглядываюсь на лицо в рамке. Что оно выражает? Радость…
А потом я смотрю в зеркало и понимаю, что ничего не осталось, даже меня не осталось, я совсем один и мне так плохо. Были мысли вернуться, но зачем? Чтобы опять заниматься всякой ерундой? Нет, не хочется ворошить прошлое, ведь его не вернуть, да я и не стремлюсь.
Порой, выглядывая из окна, мне приходилось наблюдать людей, которые молились прямо посреди дороги. Причём, молились все. Я целый день где-то пропадал, что-то хотел обнаружить. Пустота вокруг не отступала, я не убежал от проблем. Я сидел в углу своей комнаты, укутавшись в одеяло, и внимал музыке, исходящей из радиоприёмника. Медленно она проникала в мысли и становилась смыслом существования.
Словно лунатик, насвистывал за раскачивающимися мелодиями. Странные мысли овладевали мной: думал о том, как устроены людские лица и каких форм бывает нос, зачем птице плавать, а садам цвести? Почему нас создал Бог? Наверное, нужно совершенствоваться, чтобы быть для него радостью.
Но мы огорчаем Бога, Он серчает на нас, наказывает, а мы ходим недовольные и во всём Его виним. Так нельзя.
Я иногда ловил себя на мысли, что хочу увидеть Кларенса и Джонатана, но потом заставлял забыть о них, испытывая боль…
***
Снился Генри. Серьёзный строгий Генри. Он ничуть не изменился в моём подсознании. Был всё таким же лихим и задорным, вечно находчивым, но задумчивым. Что-то подсказывало, что этот сон не даст покоя. Так и оказалось. Сон повторялся изо дня в день.
Я ходил на ярмарку, чтобы развеяться. В толпе народа упускал нечто необходимое и шёл дальше. Но напряжение тут только больше настигало меня. Порой я закрывался дома и не выходил из него неделями.
Так шли годы. Я потихоньку привык к Индии, стал её подпускать ближе. Но на сердце всё ещё был суровый калифорнийский штамп.
Это был самый обычный ярмарочный день. Знаете, такой жаркий сухой день, когда даже жить не хочется. И я как всегда ходил среди лавок, кричащих продавцов и женщин с детьми, которые устремлялись в неведомые дали. В очень большом количестве продавали жгучий перец (в Индии любят различного рода острые приправы).
Я решил купить себе немного. Ассортимент радовал больше всего. Но как тут выберешь, если каждый хвалит лишь своё? Надо думать самому.
Почему-то в самом центре этого ожесточённого ринга приправ мне ничего не пришлось по вкусу. Но выйдя из всей этой чужеродной массы, я встретился быстрым взглядом с каким-то человеком. Он был мне очень знаком, но я никак не мог понять, кто это.
Он торговал специями. И в одном из мешков был перец. Я медленно приблизился к человеку и постарался заглянуть ему в глаза. Но их скрывала ковбойская шляпа. Это был первый человек на рынке, которого я вижу в таком экзотическом для Индии головном уборе. Грубые сильные руки и манера сидеть выдавала лишь только одного человека.
Но я так и не знал, он ли это. Смуглая кожа, раскрытая на три пуговицы рубаха и подвёрнутые штаны. Человек был босым. Его ноги, обгорелые на солнце, удобно расположились на мешке. Он словно задремал, приняв позу одного из старейший дерев. Шляпа закрывала почти всё лицо. И я стал ещё ближе, постепенно убеждаясь, что это не сон. И это была явь.
Серые от тяжёлой работы руки были все в морщинах, выдавали приближающуюся старость.
Я так хотел крикнуть, разбудить его, но будто ком застрял в горле. Я больше не мог говорить. Я был нем, я был глух, я был счастлив…
Генри…
***
Заговорить на английском не хватало смелости. Да что уж там, я вообще говорить не мог! Наверное, побледнел в этот момент. Будить, честное слово, не хотелось, поэтому я сел на один из мешков рядом.
Постепенно я стал понимать, что человек (я всё ещё не был уверен на сто процентов) не спит, а чего-то ждёт. Но чего? И если ждёт, то от меня ли? Молчание.
Это молчание напомнило мне разговор у старого здания тюрьмы, где у нас с Беглецом произошёл диалог, после которого все рассорились. Хотелось вновь услышать: «Чёрт с тобой, ты говорить собираешься?». Но я слышал ветер, не слыша лишь людей вокруг.
Я снова обратился к рукам. На мгновение подумал, что именно эти руки спасали меня во время побега из Алькатраса. Но я хотел видеть лицо! Оно было закрыто будто специально.
Но он чего-то ждал. Возможно, я должен сказать что-то…
И я молчал. Боялся, что он не поймёт, не оценит слова.
Вдруг…
Его голова медленно поднялась к небу. Я замер в восхищении: это был Генри Краг, Генри Беглец, тот самый!
Но его взгляд ровно ничего не выражал, но не был холодным. Карие глаза будто искали что-то новое. Он даже не взглянул в мою сторону! Я не понимал его…
- Когда пытаешься к чему-то прийти, всегда приходится ото всех убегать…
Эта фраза была сказана на английском, без сопровождения эмоциями, словно без чувств. Но Генри продолжил:
- А когда убегаешь, то обнаруживаешь, что всё на своих местах и не меняется: бабочка такая же лёгкая, птицы такие же свободные, а ты такой же одинокий, как раньше. Бег на месте заставляет обернуться назад и вернуться туда, куда требует душа. Я порой чувствую себя таким одиноким…Вижу себя в зеркале и не радуюсь отражению. Понимаю, что один такой, со всеми странностями, ничего не изменить. И оплакиваю каждую убитую мной самим душу. Это страшно. И я боюсь сделать кого-то жертвой. И я хочу оставить этот мир, чтобы полностью остаться в моём, о котором никто не знает, но что-то удерживает меня здесь. А я хочу летать, хочу видеть лица, понимающие меня, как раньше, но вижу безразличие, злобу и ненависть. Как печально осознавать ничтожность. Я бы с удовольствием сел в тюрьму, но я не могу там быть. Моё существование – это закрытая тема, но оно заставляет задуматься о сущности других. И я хочу кому-нибудь рассказать…
***
- Это случилось, когда мне было семь лет. Тогда это было впервые. Я очень сильно обиделся на маму и ушёл гулять по пристани. Шёл долго, но вдруг заметил, что пейзаж сменяется скалистыми обрывами, под которыми яростно хлещет вода. Стало страшно. Но обида в сердце была сильнее. Но, не подумай, я очень сильно любил маму! Тогда, подойдя к обрыву, я сказал лишь только два слова: «Моя свобода». И я спрыгнул вниз. И я хотел разбиться об эти уступы. Но Бог сохранил мне жизнь. Но, когда я упал, то почувствовал, что не ударяюсь, я взлетаю! Тела не было, были лишь мысли. Вместо тела явились розовые бабочки. И я был ребёнком, которому посчастливилось побывать в таком состоянии. Но, долетев до суши, я подумал, что хочу снова вернуться в человеческий облик. Так оно и случилось. Тело вернулось, мысли вместе с ним. Я побежал к маме, извинился, но рассказывать ничего не стал. Её нервов не хватило бы даже на новость о том, что я пытался прыгнуть с уступа. Прошли года, я научился владеть этой способностью. Когда сильно захочу, то могу превратиться в чайку. Я нашёл себя свободным.
- Генри,- перебил тихо я,- я рад тебя видеть…
Его лёгкий взгляд встретился с моим, и я понял, что он тоже рад, но ничего не может поделать…
- Почему ты оставил Кларенса и Джонатана?- ровным голосом спросил Генри.
- У них свои заботы и проблемы, им просто-напросто не до меня.
- Но Кларенс, он же был болен, ты даже не узнал, как он себя чувствует.
У меня кольнуло сердце, будто что-то острое вонзилось в него. Я понял, что поступил бессердечно, так, что нет прощения.
- Уже поздно, я решил уйти ото всех, теперь навсегда…- сказал я.
- Никогда ничего не бывает поздно. Загляни в себя, пойми, что ты хочешь, сделай шаг. Порой, когда оборачиваешься назад, начинаешь понимать, что надо было изменить, возвращаешься и добиваешься всего, чего хотел, получаешь то, к чему стремился…
- Я думал об этом. Но что-то не отпускает меня обратно.
- Лишь ты сам и твоя неопределённость. Когда человек точно знает, к чему идёт, он быстро доходит до пункта назначения.
- А если впереди неизвестность?
- Неизвестность?- лёгкая улыбка появилась на лице Беглеца.- Вся наша жизнь – неизвестность…
- Получается, что в неизвестности все люди?
- Нет, в неизвестности мы сами наедине с собой…
***
Я замер. Будто тиски стиснули мою голову.
- Успокойся.- сказал Генри.- Взгляни на небо, оно такое великое, порой хочется попасть туда.
- Ты же вроде был там?
- Нет, не в том смысле. Я хочу туда улететь навсегда. Так, чтобы никогда тут не появляться…
- Тут?
- На земле…
Я понял, что он прав. Но я не совсем хотел на небо и спросил:
- Почему же это так? Что мешает мне?
- На небо забирают лишь тогда, когда ты выполнил то, что хотел. Самое-самое твоё заветное желание на данный момент?
Думать не пришлось: мысль пришла сама собой:
- Хочу на родину. Хочу в Калифорнию, к друзьям, хочу, чтобы мы всегда были вместе.
- Я желаю, чтобы мечта твоя исполнилась! Поверь в неё и всё сбудется!
- А как же ты?
- В смысле?
- Разве ты не вернёшься к нам?
- Нет, моя песня спета…
- Мы никогда больше не встретимся?
- Кто тебе это сказал?
Он задумчиво опустил голову, надвинув на голову шляпу.
- Ты будешь здесь завтра?- спросил я, но Генри словно упал в обморок. Он больше не сказал ни слова, и я понял, что дальше нужно действовать самому!
В тот же день были собраны вещи, куплен билет в прежнюю, но новую жизнь.
На следующий день вылетел в Калифорнию. Облака вновь оказались подо мной, какая-то тётя кричала о неисправности двигателя, а пилот выходил успокаивать пассажиров. Все, как и раньше.
Но вот под нами засиял необыкновенный участок земли, который ни с чем нельзя было спутать: Калифорния!
И сердце таяло от любви, и я скитался в своих чувствах, и я ждал чего-то совершенно нового, отличного от всего, что было до сего момента. Это была точка отсчёта появления меня в новой жизни. И я верил в это всей душой, словно верит ребёнок в эльфов и гномов. И мне было так хорошо, что даже передать словами невозможно…
***
Я спускался вниз по трапу. Это было подобно какому-нибудь тракту с Аляски. Не знаю, почему, но это сравнение пришло на ум первым.
Никто меня не встречал, никто мне не был рад, меня все тупо забыли. И вот я с вещами в руках направился куда-то…
Куда я? Я иду к старому дому, где по моей логике должен был обосноваться Джон вместе с Кларенсом. Перехватив по пути машину, отправился туда.
Старый дом. Я заметил, что чем старше становлюсь, тем более унылые пейзажи встречаю на своём пути. И, если честно, то дом не отдавал жизнью.
Я с необыкновенной лёгкостью отворил дверь и кроме пыли ничего больше не смог увидеть. Хотя нет, вру, смог. Старые деревянные скамейки, обшарпанный стол, дырявые стулья. Древняя полка с книгами. Вы знаете, у меня почему-то сложилось такое впечатление, что пыль сюда свозили со всех краёв земли специально. Это было полнейшее издевательство! В Индии, наверное, такого ужаса нет ни в одном доме.
Я обошёл все закоулки в доме – никого нет. Будто все спрятались от меня. Личных вещей тоже нет.
Унылый пейзаж из окна уже ни о чём существенном не говорил, а знаете, ведь он поменялся! Хмурые тучи превратились в грозовые полотна чёрной ткани! Подул ветер, словно являясь предвестником чего-то не совсем жизнерадостного.
Я остался ночевать в этом забытом цивилизацией доме. Все предметы в нём были накрыты белой непроницаемой тканью, будто перед продажей. Но сколько лет здание пробыло в безмолвии?
Какое-то странное тяжёлое чувство на душе появилось. Я хотел забыться и остаться один на один с мыслями, но мешали белые простыни. Они как густой туман заволокли пространство, не оставляли свободного пространства.
Я сел на стул прямо против широкой гостиной, похожей на коридор и вспомнил: менять мир вокруг нужно с мелочей. Часто приходится задумываться: а что бы было, если бы я в одно мгновение совершил что-то совершенно неожиданное для себя самого? Я сидел, думал…
Неожиданно, соскочив с места, ноги понесли меня по коридору, а руки стаскивали со всех поверхностей тяжёлые покрывала, которые так мешали! Я обернулся и понял, что всё это вздор. Мне было так хорошо и свободно! А слёзы… это само собой…
***
На следующий же день привёл в порядок весь дом, убравшись в нём. Словно жизнь заиграла в блёклых его окнах. Серые стены стали живыми и не казались такими уж пессимистичными.
Пошёл в местное управление и спросил по поводу этого дома. Мне сказали, что прежние хозяева покинули строение где-то года четыре назад, с тех пор там никто не появлялся. Мне разрешили временное пребывание там. На вопрос о нынешнем местонахождении бывших обитателей дома мне ответили, что их история так и осталась тайной. Больше никто не видел этих братьев.
Я шёл домой, а в сердце была пустота. Где Энглины? Что с ними? Удастся ли мне отыскать их?
Да!
Но я не знал как. Поэтому медленно бродил по улицам и встретил ещё одно интересное строение: дом Брауна. Это был высокий особняк, на входной двери которого красовалась позолоченная ручка. Я позвонил в дверь. В ответ – тишина. Позвонил ещё раз – вновь тишина. И вот тогда, когда уже я собирался свернуть в сторону моего заброшенного дома, дверь отворилась: за ней стоял высокий человек в чёрном смокинге, в руках была сигара.
Нет, это был не мистер Браун.
- Здравствуйте. Вы, должно быть, Фрэнк Моррис?- спросил человек.
Я, если честно вам сказать, слегка опешил, но вовремя сообразил:
- Да, это я. Вы что-то хотели?
- Судя по тому, что именно вы пришли ко мне, значит, вы чего-то хотели?
- Конечно. Конечно, я хотел спросить, где сейчас Джордж Браун и Джон Бульдог?
- Моррис, я знал, что это именно вы. Пойдёмте со мной.
Новый знакомый, имени которого я даже не посмел спросить, театральным жестом пригласил меня в гостиную. Я послушно прошёл в дом и посмотрел на человека в шляпе. Он взглянул на меня, закрыв дверь, и спросил: «Есть две новости: хорошая и, как полагается, плохая. С какой позволите мне начать?»
И я решил начать с плохой.
***
И человек начал свой рассказ:
- Три года назад мистер Браун со своим напарником Джоном Вильсоном скончались в автокатастрофе…
Мир вокруг меня перестал существовать. Я забыл, где нахожусь, что делаю, но странная личность продолжила:
- … Это была чистая случайность, я вас уверяю. Но дело в том, что сам факт смерти есть, но тел погибших найдено не было. Я искренне сочувствую вашим переживаниям, но всё же рекомендую немного успокоиться. Так вот, тел погибших найдено не было.
- Как так?- ошеломлённо спросил я.
- Мы знаем, что машина, в которой находились эти двое, сорвалась с уступа. Но дело в том, что это будто бы сделали преднамеренно! Авто разбилось о скалы вдребезги, его части утонули в океане, а сами парни исчезли. Их больше нет. Нигде нет.
- Получается, они утонули?
- Тут оказалось ещё сложнее. Я не могу этого утверждать, но судя по экспертизам и обследованию дна этого участка океана, никаких останков не нашли.
- А какая новость тогда хорошая?
- Вчера я получил письмо без адреса отправителя. Оно от Джорджа и Джона. Они обращаются к Кларенсу, Джонатану и Фрэнку. Энглинов мне найти не удалось, но я думаю, что ключ к их находке хранится в этом письме. Для меня оно слишком загадочно, я не могу читать его, освобождаясь от мысли о недостаточной информированности насчёт дел в вашей компании. Думаю, вам будет ясно. Держите.
Он протянул мне конверт.
После я увидел отворённую дверь.
- До свидания!- сказал незнакомец.
Я одарил его пустым взглядом. Что-то до боли знакомое было в этих чертах лица. Какие-то яркие живые чувства испытывало сердце этого человека. Я понял, что уже видел его до сего дня. И это не давало покоя. Он резко отвернулся и начал удаляться вглубь дома.
- Кто вы?- крикнул я ему вслед.
Человек остановился, слегка усмехнулся и, сняв шляпу, ответил:
- Кевин Троуз.
Я чуть не провалился сквозь землю! Передо мной стоял человек, которого при мне убили!
- Но вы же мертвы!
- Нет, что ты, я не умер…
***
Полная тишина повисла между нами. Хочется сказать гробовая тишина, но язык не поворачивается! Он же мёртв!!!
- Как же так…- удивился я.
- Понимаешь, после того, как глаза мои закрыл Генри, после того, как вы все покинули ту поляну, я сумел найти силы подняться. Годы мучений и вот я снова жив, здоров, со мной всё хорошо. Я не умер, понимаешь? Врачи, слава Богу, сумели вытащить меня с того света. И я выжил! Поначалу я даже удивился, что ты не запомнил меня.
- Я рад тебя видеть!
Человек улыбнулся, провёл рукой по щетине и сказал:
- Как ни странно, я тоже рад. Откровенно говоря, после твоего отъезда нам довелось встретиться. Мы все поговорили, подружились. С Генри стали, скажем, хорошими друзьями. Весёлая была компания. Всем тебя так не хватало. Генри исчезал постоянно, где-то пропадал. Кларенсу ещё хуже стало. А потом они все исчезли.
- Генри жив.
- Уже это радует, Фрэнк. Я смотрю вокруг и понимаю, сколько потеряно. Сколько людей погибло на войнах, революциях, обыденных стычках, а мы остаёмся всё более одинокими и просто теряем значение своего существования в мире. Деньги меня испортили. Какой-то период я видел смысл жизни лишь в них. Но что-то щёлкнуло с момента моей «смерти». Я подумал, что на каждый такой поступок находится отстранённая причина со стороны.
- Я тебя в чём-то понимаю. Когда живёшь и думаешь, что лучше никогда не станет, лучше и не становится…
- Ты в любом случае можешь меня навещать, когда будет грустно.
- А ты слишком одинок?
- Нет, что ты! У меня много друзей, просто у нас не первобытнообщинный строй, поэтому у каждого своё жильё.
И мы засмеялись. Моя мысль была слишком глупой, чтобы правильно воспринять её.
Ещё одна частичка грусти пропала в моих глазах. И я был счастлив. Но в моих руках было странное письмо. Раскрыть его тайну ещё предстояло.
А тем временем я заметил, что настал полдень. Шаги по дороге становились медленнее. Настроение требовало свежего воздуха для выброса очередной порции эндорфинов. А адреналин зашкаливал просто потому, что сердце предсказывало нечто, что меня очень сильно обрадует. Из радиоприёмника лилась мелодия. Она заполняла меня изнутри и поглощала всё плохое, что было когда-то…
***
Письмо лежало на столе в светлом, свободном от излишеств, полупустом доме, а я никак не решался избавиться от его оболочки. Предвкушение чего-то очень хорошего и доброго…
Я боялся перебить эти чувства чем-то ужасным, пытался настроить себя на позитивный лад. Но руки, никак не посоветовавшись со мной, открыли конверт. И вот что мои глаза смогли вычитать из всего этого текста:
«Большой привет Фрэнку, Кларенсу и Джонатану! Я, мистер Браун, счастлив, что вы читаете это письмо. В нашей жизни произошли координальные изменения! Возможно, что вы тоже скоро присоединитесь ко мне, Джону и Генри. Это так странно: я перешёл из одной формы существования в другую! В любом случае: я жив! Сейчас нахожусь в таком месте (не на небе), где всем исключительно хорошо! Сделайте лишь шаг вперёд! Фрэнк, если это письмо попадёт тебе первому, значит, Энглины не найдены. Обнаружить их сможешь, если придёшь в тот самый подвал, где ты когда-то решил оставить меня в живых. Братьев там нет, но есть кое-что, что поможет в поисках. Успехов вам, друзья! До встречи!!! С искренней благодарностью за всё, что было и будет сделано: Браун».
Это было типичное письмо в стиле Джорджа. Но это было не важно. Закончив читать письмо, я сорвался с места: надо найти подвал. Впрочем, добираться до него было долго. Поэтому я хорошо приготовился и отправился в путь.
Поезда и машины доставили меня до места назначения. Я бродил по улочкам и вдруг в моём сознании что-то щёлкнуло, я словно перенёсся в то время, когда мы искали Брауна по всей северной Калифорнии.
Я будто делал те же самые шаги с моим уже ушедшим фантомом, стремился найти единственный верный ход. И, если честно, то я знал, где он находится: впереди!
Холодная дрожь прошла по спине, и я очнулся. Передо мной были небольшие дверцы. Это было то самое место, которое я искал.
Еле-еле открыв дверь, я смог войти в помещение. Тёмное и сырое, оно походило на Алькатрас. На полу что-то валялось, со стен свисали сосульки (нет, я шучу, это была паутина), висело зачем-то зеркало, в котором уже ничего не могло отражаться.
Зачем здесь оно? Да, да, зеркало! Оно висело на нехарактерной для таких помещений стене. Да оно по идее вообще не должно тут висеть!
Я зачем-то хотел снять предмет мебели, но вдруг…
***
Из-за зеркала что-то грохнулось на пол. Я от страха отскочил, выронив зеркало из рук. Оно с треском и шумом раскололось на тысячи мелких частичек. Но я подумал, что оно слишком много знало. Так и должно быть.
Итак, это была какая-то папка. Она была завёрнута в целлофан и тщательно защищена от всех внешних агрессоров. Там были тетради. Тетрадей было двадцать. Их я видел впервые в жизни, если не считать одной. В ней, насколько мне помнится, оставлял интересные заметки Джон. В этой белой тетради я вычитал многое, но в общих фразах постараюсь передать её содержимое:
«Жизнь крахом… здесь никто не уважает, не ценит… Алькатрас… Кларенс… живой… бледные тучи и закат… Фрэнк… жалею, что упустил его… дождь… Кларенсу лучше… Троуз жив… Генри поехал спасать Фрэнка… собираюсь на север… Фрэнк в Калифорнии…».
Итак, по этим, казалось бы, непонятным записям я сделал вывод: Джон здесь обитает. Во-первых, последней датой значилось вчерашнее число, а значит, он определённо был тут. Во-вторых, это дневник, а значит, он вернётся сюда, чтобы внести новую запись. Остаётся лишь ждать…
Что было в остальных тетрадях? Пустота! Там не было ничего, пустые страницы! О чём это говорило? Ну, либо о том, что он слишком часто начинает жить с чистого листа, либо это склад никому не нужной литературы.
Я ждал возвращения Энглинов. Ждал, наверное, слишком уж покорно и трепетно, поэтому время не спешило убегать. Хотя было уже довольно поздно.
Сказать честно, не люблю ждать. Мне нравится, когда ждут меня! Но, вспоминаю фразу Генри: «Когда хочешь к чему-то прийти, приходится отчего-то убегать, а когда убегаешь, то всё остаётся на своих местах истинно неизменным».
Терзали сомнения: примут ли меня друзья, которых я с сущей лёгкостью покинул когда-то. Поймут ли?
Думаю, да, поймут. Они не такие животные, чтобы хранить вечную ненависть!
Тем временем смеркалось. Я выглянул в окно, находящееся чуть ли не у потолка и увидел две пары ног. Звучали счастливые голоса довольных рабочих, которые возвращались «домой». И я слышал лишь голоса их двоих. И они говорили друг другу о том, что работы на поле придётся прекратить на некоторое время из-за погоды…
Я притаился. Двери отворились.
***
Перед собою я увидел абсолютно незнакомых мне на первый взгляд людей. У одного из них я успел разглядеть недельную щетину, высокий светлый лоб и сильные руки. Это был Джон. Другой был совсем худой с вечной улыбкой на лице, но была в нём какая-то сила, которая давала веру в жизнь. Это был Клар. Первое, что они заметили – зеркало. Энглины удивлённо переглянулись и лишь усмехнулись.
- Это наверняка сделал Генри!- протянул довольно Кларенс.
- Конечно, оставь его тут без присмотра! Он ведь то появится, то исчезнет!- улыбнулся Джон.
Я ожидал своей участи в тёмном углу. Но когда Джон включил свет, то застыл в полном молчании. Знаете, его взгляд был похож на взгляд человека, увидевшего мертвеца. Широкие зрачки, бледные щёки и тёмные-тёмные глаза, в которых отразилась ужасная боль. Он увидел меня. Позади Джона стоял Кларенс с не менее удивлённым видом.
- Привет!- сказал, слегка сомневаясь, я.
Честное слово, они даже не изменились в своих взглядах! Ни одна мышца на лице не дрогнула, чтобы ответить мне!
- Простите меня, пожалуйста…- добавил я.
Кларенс подошёл ко мне и обнял. Я так и не понял, что выражал этот жест. Но мне стало как-то легко.
- Ты жив…- протянул я ему.
После подошёл Джон и так же приветствовал меня. Они молчали. И я слышал, как тикают настенные часы. Тик-так, тик-так.
- Мы соскучились. Фрэнки…- опустив мокрые от слёз глаза, сказал Джон.
- И я по вам очень-очень сильно соскучился. Простите.
Но по их верным глазам я понял, что всё уже давно было прощено. И я был счастлив.
Всю ночь мы вели разговоры о прошлом, будущем и настоящем. Я плакал. Будто что-то родное появилось рядом. Я не мог нарадоваться этому чувству.
Светлые улыбки…
Боже, как много можно отдать за такие мгновения! Просто сидеть рядом с друзьями, лучшими друзьями, которых никто никогда тебе не заменит. Странно, но я чувствовал себя третьим близнецом. Следующей мыслью был полный абсурд: Фрэнк Энглин…
Я увидел, как из преступников превращаются в чистых настоящих людей, преданных своему делу. Оказывается, братья занялись полевыми работами, где заметно преуспевали…
***
Мы долго обсуждали, куда же подевались Браун и Бульдог. Я рассказал о встрече с Генри и единственный, кто осмелился прервать размышления – Кларенс.
- Я считаю, что Генри не бредил. С ним это действительно произошло. Я так думаю, что чайки и бабочки – реальность.
- Тебе не кажется это слегка смешным?- усмехнулся я.
- Нет, абсолютно нет. По-крайней мере, именно так я определяю все его неожиданные пропажи.
- Кто знает, может быть, он сейчас стоит за дверью и подслушивает нас?- усмехнулся Джон.
- Ну, на это он способен. Рекомендую не шутить.
- Ладно, Кларенс, не буду.
Какое-то странное молчание повисло.
- Что случилось?- спросил я у переглядывающихся Энглинов.
- Ничего. А что?- улыбнулся Клар.
- Как-то подозрительно вы себя ведёте…
- Кларенс, молчи, не говори ему. А то он, кажется, совсем о нас всё забыл. Ведь так?- обратился ко мне Джон.
- Нет, нет! Я всё помню!- ответил я, судорожно пытаясь вспомнить, что именно сегодня за день. И вдруг мою светлую голову осенило: сегодня Энглинам исполняется тридцать девять лет!
- У вас же сегодня день рождения, не так ли?- спросил я.
- Именно! Всё же осталось в тебе что-то человеческое!- добавил Джо.
- Простите меня, друзья! С днём рождения! Я так рад, так рад, что вы рядом.
- А ведь тебе будет сорок в сентябре!
- Да, братья, я старею…
Мы посмеялись, потом ещё что-то малозначительное обсудили и пошли в бар отмечать праздник.
Откровенно говоря, отметили хорошо. Джон, как старший на семь минут, предложил отправиться после бара в кафе одного знакомого. Впрочем, там мы провели всё оставшееся время.
После устроили настоящий покер. Разумеется, я поддавался (просто нужно хоть как-то оправдать свои проигрыши). Выигрывали лишь Джонатан и Кларенс. Младший чуть было не возомнил себя карточным мастером! Но мы вовремя успокоили его, А Джон вовремя убрал текилу со стола.
Когда я лёг спать, то подумал, что моя мечта сбылась. И, наверное, мне пора уже выходить из игры…
***
Я поделился соображениями с Энглинами. Они лишь усмехнулись, не обращая на то внимания.
Отвезли меня с собой на какую-то далёкую ферму. Там я познакомился с разнорабочими, которые трудились во имя штата. Они были такими патриотами, что я на мгновение забыл о своём существовании.
И Джон с Кларом тут менялись координально. Становились более спокойными и умиротворёнными. Мне это безумно нравилось. Но как хотелось стать таким же! Я подумал, что мне это никогда не удастся.
Меняясь внешне, не меняешься изнутри, как ни странно. Что-то от тех прежних разбойников всё ещё таилось у Энглинов. И я был счастлив. У меня прекрасные друзья и всё к лучшему…
Не скажу, что тюрьма координально меняет людей: она даёт понять, что нам на самом деле нужно. Если после тюрьмы человек продолжает преступную деятельность, то он никогда не поймёт значения свободы. Мне кажется, что мы чувствуем волю, мы через многое прошли и понимаем, что будь иначе – было бы хуже…
Был вечер, мы сидели на краю моста и говорили:
- Всё же что-то хорошее в нашей жизни есть….- сказал Клар.
- И что же это?- поинтересовался брат.
- Просто мы сидим здесь, а на нас своим необъятным оком глядит небо. Оно настолько чистое и невинное, что даже придраться не к чему. А мы – грязные, и души наши покрыты мраком, а этому мраку никогда не рассеяться. Сейчас стемнеет, и нас никто не увидит, потому что мы – ночь. На наших улицах не бывает праздников. Мысли разойдутся по домам и крепко-накрепко уснут. Они такие одинокие, хотят кому-нибудь понравиться, но никто их не воспринимает. И вот они сидят в нас и ждут своего часа. А сейчас должен вдалеке проплыть пароход. Там люди гуляют и пьянствуют, у них отсутствует понимание мысли. Они даже себя не понимают: несут разносортный бред и ругаются громко, чтобы все слышали. Но их никто не слышит. Когда люди с палубы протрезвеют, то поймут это, но будет поздно, слова уже разнёс ветер и все всё знают. Порой пытаешься удержать в себе мечты, а они, как песок сквозь пальцы, убегают от нас и, в лучшем случае, материализуются. Но я люблю эту жизнь…
И вот далеко-далеко от нас медленно проплыл теплоход, с его палубы доносились заносчивые крики, и я понял, что Кларенс прав. Мы, молча, сидели и смотрели на небо, ловили каждую вспышку на затухающем солнце, а наши мысли дремали…
***
Вечером следующего дня все были необыкновенно весёлые и радостные. Счастливые и улыбчивые.
Ничто ничего необычного не предвещало. Пока что.
Мы сидели, пили чай и разговаривали о следующем:
- Значит, Генри и правда мог перевоплощаться? Почему он скрывал от нас такую способность?- спросил Джонатан.
- Наверное, просто не хотел рассказывать. Мы считали его волшебником, а он поступал гораздо умнее – делал вид, что на самом деле так и есть. А как оказалось…- не успел договорить я, как вдруг в руках Кларенса заиграла гитара.
- Тёмной ночью я слышу пенье твоё, и понимаю, что упустил на мгновенье твой взгляд. Останется в пепле луна – я умру всё равно, а если останусь, то жить навсегда. Белые стены в молчании диком сжимают пространство, но мне всё равно. Горит моя свечка – дорога до дома длинна до него не в силах дойти ни я и никто…
Голос младшего брата прервал образовавшуюся тишину и так же резко заглушил её пронзительным аккордом.
- Возможно, что Браун, Бульдог, а в особенности Генри ждут нас сейчас!- добавил к своей лирической основе Клар.
- В смысле?- удивился Джо.
- Они хотят, чтобы мы тоже превратились в этих самых чаек и бабочек, точно так же чувствовали свободу, как и они!
- Откуда ты знаешь, может они погибли?
- Нет, такого быть не может. Они живы. Я уверен в этом.
- И что же ты предлагаешь?- спросил я.
- Я предлагаю пойти за ними. Генри превращался, падая в пропасть, по-крайней мере, в первый раз, а Джордж с Джоном благодаря обрыву. Я считаю, что нам стоит сделать решительный шаг вперёд!
- А если мы разобьёмся?
- Тогда будем вместе лежать где-нибудь на дне пропасти, нас унесёт холодное течение и станем мы без вести пропавшими.
- Да уж, весело…
- Терять нам всё равно нечего. Без них ничего не осталось. Пустота, понимаешь. И мы втроём…
- А других методов нет?- поинтересовался настороженный Джон.
- Без вариантов.
На этих словах я, самым первым встав из-за стола, помчался к дверям. Распахнул их и понял, что всё это правильно, так должно быть…
***
Какой-то удивительный воздух был этим вечером…
Я хотел дышать, как никогда раньше! Мы шли по улицам, мирно оглядываясь по сторонам. Как же всё было мило в тот самый момент. Хотелось насладиться жизнью полностью, применить все свои возможности. Хотелось поменять мир. Но пока что было наоборот: мир менял нас.
И вот я, Джонатан и Кларенс стояли около уступа.
- Я вас всех люблю!- крикнул Клар.
- И я!- сказал Джон.
- Удачи!- улыбнулся я.
И вот мы, не сговариваясь, побежали к самому краю…
Прыжок…
***
Три белых чайки взмыли в небеса! Тысячи розовых бабочек разлетелись по сторонам! Фрэнка, Джона и Кларенса больше просто не существовало.
В этот момент на том самом месте появился Генри:
- Теперь мой черёд…
В следующие секунды от берегов Калифорнии стала удаляться большая белоснежная чайка…
Вместе с ней улетели мечты! Вместе с ней пришла свобода!
КОНЕЦ.
Alkatraz Ruby
© Copyright: Альбина Джамалдинова, 2012
Свидетельство о публикации №212082200603
Свидетельство о публикации №212082200603
Рецензии