Сны Борхеса. Life on mars

Колышется занавеска под ветерком, кусок луны вваливается в сад звезд, семейные пары чистят по очереди одной зубной щеткой свои вставные челюсти, а мне от этого ни холодно, ни жарко. Капля летней грозы, залетевшей неизвестно откуда и растерявшейся при виде моего постиранного и сушащегося белья на балконе, неосторожно стекает по зеркалу оконного стекла, но я абсолютно игнорирую сей факт. Есть более важные «новости», нежели глобальная полночь моего города.
Мне сказали самое главное. Не столько сказали, сколь намекнули, да так прямо и откровенно, что тут даже видавший виды хладнокровный профессионал спасует. Я сижу ошарашенный и ловлю открытым ртом пузыри вечернего воздуха. Это как многодневный ливень с крупными каплями в пустыне и перекати-поле от этого цветут розовыми цветочками.
Ко мне не равнодушны. Я важен, я нужен, желанен. И какое мне дело может быть до звездопада среди темного сада, когда в моем космосе наблюдается нескончаемая энергетика сходящихся планет. Одна – красная и импульсивная, вторая – песочного цвета и столь уравновешена, что удивительно все это планетодвижение. Они с неумолимой скоростью рвутся друг к другу кратерами и горами, это просто выбивает землю из-под ног. А также выбивает у меня шары воздуха и перехватывает дыхание... Во дворе женский (читайте: мерзкий) голос: «Венера! Домой! Кушать, Венера!», мне же что до любви, что до войны вовсе дела нет. Я счастлив твоими прикосновениями, мои глаза ошарашено глядят на твои неумелые ласки. В голове крутятся: За что; ты нежна, но чем я, обыкновенно выточенный, заслужил фонтан чувств? Конечно, конечно, эти мысли погоняет строка Экзюпери: «Мы в ответе за тех, кого приручили», и именно из-за этого запряженного экипажа моя челюсть отвисает до максимально допустимого положения. Твои эмоции издают неописуемые звуки, ты отрешенно счастлива: это читается в огромных и флегматичных зрачках. Мы сопим в четыре пазухи, пузыри прозрачны и чисты. Ты мурлычешь что-то себе под носик; жаль, я не понимаю кошачьего языка. Наверное, пора тебе наливать молока в блюдечко. Хвост трубой тоже намек на то, что ты, рыжий и несмышленый котенок, голоден.

Par Neil Hannon/Le Quatuor a Cordes/Yann Tiersen
03:09 (David Bowie).