Дурка

У некоторых людей в головах – не то, что тараканы, а лошади и  кабаны   скачат…  Похоже, всех касается…



 Одно слово: Дурка.
Два слова: Просто дурка.
Однако ж, три слова: дурка дурке рознь.
Четыре слова: что тут скажешь? дурка
Пять слов. Определение самодостаточности: сам себе дурка.
                Из статусов  (В. Янис-Росс)   «В Контакте».


Мама:
- И вообще, ты живешь в придуманной истории.
Вася, оправдываясь:
- Блин.  Не я же ее придумала….


- Хороший ты человек,- с какой-то непонятной тоской сказал Пашка.
- Родители правильные попались,- пробормотала Вася. – А что?
- Так, ты к ним когда? -  Ввернул  вопрос Пашка.
- На следующей неделе. А что?
- Поедешь,  шапку не забудь…






- Ты и выдумывать-то не умеешь!- Воскликнула мама.- Ну, никаких способностй!
- Но вас-то  я  выдумала  ... – Запротестовала Васька
- Хамка…  Посмотри, что из этого вышло?  А вот, если бы я взялась за дело, не пришлось бы мне на забор лазить…




- Здравствуй, мама! Давно не виделись!
Мама, подходя к двери, хмурясь, вместо приветствия:
- Что за ужасная  шапка на тебе?…
Маминой реакции Вася зачем-то удивилась. Год маму не видела, вот и отвыкла… В этом, наверное, и было дело. Промолчать не смогла.
- Ну, мама…


Папа, выглядывая из-за угла:
- Васенька, родителей не выбирают, не выбирают, не выбирают.

Такса легла на спину, завиляла хвостом и начала лаять. Затем выть.

Мама:
- Все  в этой жизни приходится делать самой. И рифму искать и стих ; и форму, и содержание.
Папа из-за угла:
- А кто тебе таракана к игуане подарил?


Вася:
- Мама, это не простая шапка…
Мама:
- Еще бы она была простая, с какой помойки подобрана?
- Из Америки прислали.
- Ну, я же говорю…

Пап, высовываясь из-за угла:
- Помни, родителей не выбирают.

Васиной усидчивости  не хватало даже на то, чтобы полежать спокойно в ванной. Хватало ее ровно на 5-ть минут.  И как она только (при таком характере) дожила до своих лет?

Мама, придирчивая разглядывая Васю:
- А стриг тебя кто? Нет, но подстригут же – хоть сейчас выбрось, хоть потом…
Папа:
- Василиса, не забывай, что родителей…


Утром Вася проснулась бодрая и веселая. Потянулась, выпила стакана молока.  Мама  все еще была не в себе после вчерашнего разговора.  Она что-то хмуро мешала в кастрюльке:
- На, поешь что ли.
Кастрюлька оказалась перед Васькиным носом. Пахло омерзительно.
-  Что там? - Поморщилась Василиса.
- Лягушачьи лапки с языками гадюк.
- Ой, а  можно просто хлеба с сыром?
- До чего же ты привередливая, - возмутилась мама,- сил моих нет! А в детстве, это было твоим любимым лакомством.
- Мама! Так, когда  это  было?
- 300 лет назад,- чуть подумав, ответила мама.- 300 лет назад…Ты в зеркало-то давно гляделась?

Вася гляделась в зеркало 10 минут назад, до разговора с мамой.



Неохота было Василисе  спорить с мамой. Родители были людьми глубоко пожилыми, можно сказать, старыми. Им  помогать следовало, а не спорить. Вот Василиса и начала:

- Мама, может, в магазин слетать? Пол помыть?  Стих написать? Варенье сварить? За грибами сходить? В космос слетать?  Русалку поймать? Дракона приручить?
Мама,  будучи все еще обиженной, отвечала резко:
- Ничего мне от тебя не надо. Бедная я. Я , между прочим, бедная и несчастная. Бедная и несчастная. Все сама. Все  сама и никто мне никогда не помогал и не помогает…
Вася настаивала:
- Мама, подумай. Может,  сгонять куда?  Принести, что тяжелого. Вон,  дуб огроменный на опушке вырос.
- Ничего не надо,  все я сама. Все я,  бедная и несчастная. Никто мне никогда не помогал и не помогает. Бедная я, пребедная… Сама за  дубом схожу, сама принесу.
Василиса начала раздражаться:
- Мама, блин, у тебя же нога болит, какой тебе дуб?..
Папа, встревая:
- Вася, помни, Родителей не…
Мама, оборачиваясь к папе:
- Помолчал бы. В жизни палец о палец не ударил. Все я, да я.
- А кто…?
- Я,  конечно.
- А кто…?
- Ну, конечно, я.
- Я, между прочим…
- Помолчал бы ты, между прочим…
- Да…
Мама щелкнула руками.
Папа:
- О, господи!

Затем он  топнул ногой и тут же превратился в березовое полено. Что-что,  а это он мог – вот так вот топнуть ногой и превратиться в полено. Каждый, знаете ли,  по-своему пытается  избежать неприятностей. 


Стол, стоявший посреди комнаты, от маминого щелчка  сделался волком.


- Вот, и весь твой отец,- указывая на полено, прокомментировала мама. Разъяренного  волка она держала за гриву. - Вот и все на что он способен…

Потом мама, велев Васе подержать волка,   взяла полено и аккуратно положила его на диван. Прикрыла его простынкой:
- Умаялся!

Волк послушно улегся рядом с бревном.


- Какой таксик миродюбивый  стал,- глядя на спящего волка,  нежно протянула Вася
- А ты, милочка,  влюбилась! -  Ахнула  мама. Мама всегда откуда-то знала, когда у Васи появлялась новая история…


Василиса  виновато, пожала плечами

- Так что,- продолжала мама, глядя на Васю. – Что там с твоей любовной историей? Опять все надумала, все придумала, все   выдумала?
- Ну, уж нет,  -  сказала Василиса.- На этот раз меня выдумали. Я тут не причем.
- Я так и знала,- всплеснула мама руками.-  Я так и знала.  Сразу видно, что  ты на какого-то придурка запала. Как обычно…Ты на себя-то посмотри! Что себе этот придурок воображает?  На тебя же смотреть страшно…
- Ну, мама!
- Что «ну, мама?!».  Кто тебе еще правду, если не мать скажет?

Мама немного помолчала,  и опять приступила к допросу.
-  Как звать-то?
- Кого?
- Придурка.
Вася замялась:
-  Э-э-э… Павел
-  Только сейчас придумала?
- Почти что…



Мама выдержала многозначительную паузу и следующий вопрос задала:
- Ты про нас придурку рассказывала?
- Совсем немного, - виновато сказала Василиса,- совсем чуть-чуть.
- Промолчать, конечно, не могла,-  строго сказала мама.- И что?
- Ну, он говорит, - замялась Вася,- что вы монстры.
- Мы, монстры?! – Возмутилась мама.- Твой придурок -  чекнутый. У него какая-то извращенная фантазия… Но, вообще,  теперь понятно, почему отец весь день бревном лежит.

-  Василиса! – покачала головой мама.- Ты от своей любви окончательно отупела! Нет, подумайте только, таксу от волка отличить не может…
Волк на диваене обиженно тявкнул.

Мама еще помолчала, затем очень уверенно заявила:
- И закончится все, конечно, очень плохо.
Василиса помотала головой:
- Ты знаешь, Пашка  считает,  что у этой истории будет хороший конец.
- Пашка – это кто? Ах, да – твой придурок…
Бревно на диване дало чуть слышный «кряк».




- У твоего,  Павла,  - сказала мама, - плохой литературный вкус. Он, видимо, помешался на Голливуде. Хеппи енд захотел? Фиг ему. В счастливых концах, нет никакой жизни.  А я люблю жизнь… В некоторых  вопросах, как известно,  я очень принципиальна.
(И мама не врала. Она действительно была очень принципиально. Принципы только меняла.
Бревно на диване  опять крякнуло. Кряк получился тоскливым).

 Мама писала стихи, поэтому не без оснований позволяла себе поговорить о литературе. Жанрах, смыслах и сюжетах.

Мамины стихи.

Стих первый
В сердце открылась рана,
И туда заползла игуана…





Стих второй
В сердце открылась рана,
Плачет по ране сметана…

Стих третий
В сердце открылась рана,
Стремится сердце  в нирвану,

В сердце открылась рана,
Сердце - не место   для таракана!
К тому же там сидит игуана,
Ку-ку …


Стих пятый
В сердце проделали дырку,
В дырку привесили бирку –
«Живи!»



Стих третий,  варианты
Рана стремится в нирвану,
В нирвану стремится та рана.




Стих шестой
Ленкин дедуля жил с продырявленным сердцем,
Это очень удобно для сыпанья перца…

Стих седьмой
В сердце проделали дырку,
 Сквозь дырку здоровски  зыркать…

Стих восьмой
Стих девятый
Стих десятый
Одиннадцатый, двенадцатый, тринадцатый,..

На двухсотом стихе мама выдохлась. Разбудила Василису, увела на кухню.


Папа, оставшись один, кряхтя,  подымался с дивана:
- В этой жизни только Богов  выбирать и можно. Только Богов, а больше никого:  ни жен, ни детей, ни мебель. Прости меня,  Господи…
Волк тоже очнулся,  разинул пасть, намереваясь,  напасть на папу.
- Да, ну тебя,- сказал папа волку и пнул его ногой.   Волк превратился в стол.

Василиса была во дворе, прыгала вокруг забора.
- Мама, ну, мама! Ну, слезь с забора! Зачем ты туда залезла?
- Зачем, зачем? А кто небо в розовый цвет красить станет? Вечер уже…Нет, ну все , все в этой приходится делать самой…Не слезу.


 Мама любила чистоту, чистоту и порядок.   Мама стремилась к мировой гармонии, а потому частенько занималась тем, что  двигала материки на глобусе.  Присматривалась – так или не так. И всегда-всегда была недовольна  результатом.  Доставалось и карте звездного неба.


Утро. Папа, зевая:
-  Васька, какой у тебя какой сегодня Бог?
Василиса бодро:
- Явно невыспавшийся.
Папа раздраженно:
- О, черт, опять мне водить.

Папа лукавил. Чаще всего водила мама.

Мама хмуро:
- Кто у нас  сегодня Бог?
Василиса с папой одновременно:
- Ты!!!!!!!!!!!!!!!
- Вечно все я, да я…

Была зима, холодно.  На реке стоял лед. Во льду была прорубь.  Сперва в прорубь  нырнул папа, затем мама. Третьей в прорубь угодила Васька. 
Папа спасал таксу.  Мама спасала папу, а Василиса спасала папу с мамой.

Родители-то ничего, а вот Васька заболела. Кашель, озноб, температура.  Подытожилось все воспалением легких. «Подытожилось» не слабо:  Василиса  загремела в больницу. Приехавший Пашка  навещал ее каждый день. Навещали и мама с папой. И волк.
Ничего не предвещало ухудшения.   Но неожиданно Васька впала в кому.
Мама плакала. Папа плакал. Волк выл. Пашка  тупо просиживал у постели. Он был изрядно измотан.

- Это была ваша затея, с прорубью, ведь правда?  - Спросил  Пашка, глядя в стену. На вопрос это высказывание тянуло мало,  скорее, на утверждение.
Мама прервала свои всхлипывания и сказала:
- Я ее так жизни учу.
- Через смерть? – Поморщился Пашка.
- Между прочим,- сказала мама,- наша Василиса очень способная.
- У нашей мамы, - печально кивнул папа,-  порочная  тяга к мировой гармонии.
- Ага,– кивнул Пашка.- Этим многое объясняется.

От нервности мама вертела в руках, Васькину шапку. Ту самую «ужасную»… Всхлипывала и вертела, всхлипывала и вертела.
- Вы с ней поаккуратней,- хмуро предупредил Пашка.
- Почему это? – как-то очень пафосно сказала мама.-  Должно же мне от дочери хоть что-то на  память остаться.
- Тьфу, черт,- сплюнул папа.- Вот, дура-то. Что это ты ее заранее-то  хоронишь?
-  Потому что, - огрызнулась мама.- Обо всем следует думать заранее. Потому  что, если я не подумаю, то никто не подумает. Потому что, бедная я несчастная.  Потому что,  все на мне, все на мне, все на мне…
- О, господи..,- сказал папа, топнул ногой и превратился в полено.


- В сердце открылась рана,
Не хочет в нем жить игуана, -  сказала   мама полену.
Волк взвизгнул и распластался возле папы.



- Бррр,- посмотрев на них, сказал Пашка. – Что-то я устал. Думаю,   кофе.
Пока он  бегал за  кофе, мама,  времени зря не теряла. От переживаний или от чего другого взяла, да и натянула на голову Васькину шапку.

Шапка была невидимкой,  и мама самым стественным образом  исчезла.

Исчезновение мамы подействовало на папу отрезвляюще. Он  тут же вышел из образа полена.
- Ох, ты Господи,- пробормотал он. Потом к волку обратился:
- Ну, что, пойдем маму искать?
Волк помотал головой.
- Ну, и ладно.
Папа вышел из палаты, бубня  себе под нос:
- Никого в этой жизни не выбирают, никого, никого…
Волк остался в палате.



- Непонятно, - сказал Пашка. – Непонятно, как  родители тебя, вообще,  заметили, когда ты в этой шапке домой заявилась?
- Видишь ли,- Вася была еще очень слаба, но уже   выздоровливала. – я как-то не подумала об этом.

- А знаешь, - задумчиво сказала она, спустя какое-то время,  –   у моих родителей   и детей-то ведь никогда не было.

Такса легла на спину и залаяла.

- Очаровательно,-  сказал Пашка. – Просто очаровательно.