Бутерброды - сказки про ангелов

Бутерброд-1




В Эрмитаже висит картина (ну, там,  в Эрмитаже, конечно, много всяких картин висит). А эта -  «Вера, надежда, любовь» называется. Ма-а-а-ленькая такая работка (из 16-го века). Сидят три барышня. По краям: одна  с ребенком , она вся в ребенке (Любовь называется), другая – в сторону зырит, с цветочком (ну, значится, Вера). А по середке Надежда примостилась. С Библией и кубком. С бокалом вина, по-нашенский.
Вот, я и говорю – Надежда-то  трезвой быть не может…


Сколько пустых дней. Один пустой день сменяется другим – настолько же пустым и настолько же бессмысленным. Вещи, события,   не имели  ни веса, ни смысла.  Ни фига не имели. Не фига не имеющие вещи и  события образовывали   бардак. Бардак тоже был бессмысленен. Пустота от этого «полнее» не становилась, а становилась только – бардачнее.

На суде:
- Обвиняемая, ваш любимый напиток?
Обвиняемая:
- Чужой коньяк.




В бутылке выпитого коньяка оказалось больше смысла, чем во всем происходящем. Какова же должна быть жизнь, если  бутылка выпитого коньяка является событием? К тому же бутылка чужого коньяка? К тому же выпитая в чужой квартире? К тому же в одиночку, выпитая? Глупая должно быть жизнь. Глупая.
Люди вон детей рожают, карьеру делают (или не делают), дома покупают,  что-то ходят, бродят куда-то, на роликах катаются. Добиваются чего-то. Влюбляются, разводятся. А она – коньяк!
И ладно бы  была алкоголичка…


Она возомнила себя? Вот это вопрос!  или вот в этом-то вопрос…
Захотелось сходить к психиатру. 
Да, и знакомые намекали.

Вовремя незаданный вопрос, считается недействительным. И
вовремя не полученный ответ на заданный вопрос,  тоже  делает этот вопрос недействительным. 


Сидеть и ждать звонка, записки от придуманного персонажа. А психиатр говорит:
- Абсолютно здорова.
Она в слезы.
А психиатр:
Вы так здоровы, что  даже противно.



На суде:
- Обвиняемая, ваша профессия?
Обвиняемая:
- Сижу на стуле , профессионально.


А сверху  стали засылать какие-то странные сны, прислали пару покойничков.  Вампиров. Кофту опять же выдали, с кружавчиками. 

Тяжелее всего было с вампирами, они кусались.

 Все эти меры ни к чему не привели.

Человек, который сторожил границу между явью и сном, все чаще и чаще гладил ее по голове. Делал он это растеряно и  отстраненно.




Дело дошло до суда. (Раз ничего не помогало). Суд продолжался недолго. Прошел скучно. Ни криков, ни споров. Очень тихо, очень пассивно.

- Обвиняемая, вы больны?
Обвиняемая:
-  Говорят, что здорова.
-  В таком случае:  противно.

Вот так вот: взяли и приговорили.  Она, кстати,  сама напрашивалась. И не сопротивлялась. А даже согласна была. Но последнее желание позволили выбрать, из трех предложенных.  Она выбрала, а что же еще делать-то оставалось?   Да,  и  интересно было. Хоть напоследок посмотреть:  что это такое и как это бывает.
Ей выдали ангела.
И про приговор она тут же и забыла. А может,  и не разобралась – где приговор, а где чужой коньяк… а может, со сном перепутала…

Шла она, шла по улице и встретила его. Ну, потом все, как в романе, а может даже и круче. Целый месяц  щенячьего счастья.  Счастья было  «выше крыши». Раньше, понятное дело,  такого не было, то есть не происходило с ней ничего такого ранее. Бог с ними, с цветами. Душа в душу жили  с 1-го по 30-е. (Не с каждым, между прочим, такое  наприключается). Она удивлялась. А он любил ее на полную катушку. Как мог, так и любил. А мог он очень многое. Она и про пустоту забыла, и про коньяк (целую бутылку), и про кружавчики.
- Все налаживается,- думала она.- Так глядишь, и совсем наладится.
Он соглашался.
А  31-го,  они,   выпив  с утра кофе, отправились  в лес. Поставили  палатку. Там он вежливо извинился и сказал, что пора. Напомнил про приговор. Она сначала удивилась. Затем сказала:
- Ну пора, так пора.
 Потом сказала,  «спасибо». Потом сказала, что повезло ей все-таки.  Потом еще что-то сказала. А как же без этого?
Он молчал. Ждал,  когда она выговорится. Только кивал.  Она выговорилась.  Они  обнялись.

 Приговор в исполнение.  Все случилось тихо и безболезненно (для нее). Все-таки он был профессионалом.

Ой, а до этого они еще в Новгород ездили. На Софийский собор смотреть.

Не-е-е, он не плакал. Ангелы – они не плачут.



Бутерброд 2 (сказки про ангелов)


Закон бутерброда – маслом вниз

У Буше на картинах ангелы все – младенцы.  Такие хорошенькие: щекастые, румяные, веселые, жизнерадостные …как молочные поросята.
Ну, с Буше-то все понятно. Человек – деньги зарабатывал. А с ангелами - нет.  Они-то, скажите на милость, чего радуются?!

- Фигово выглядишь,- сказал он вместо «привет». Они не виделись около года.
- Ну и что?- растерялась Алька, не ожидала она этой встречи. Поэтому и брякнула. - Зато ты женился.
- Это правда,- согласился Павел,- спорить не буду. Но ты все равно фигово выглядишь…

Вы никогда заусеницы кухонным ножом не обрезали? Попробуйте! Бодрит – чрезвычайно!

Отсутствие интереса к человеку ранит гораздо сильнее  удара по морде. Так думала Алька… Альку по морде еще никто никогда не бил, поэтому она так и думала.

Однажды Алька спасла щенка.  Была зима, как-то очень холодно. Старые трубы  не выдержали,  кипяток заливал двор. А глупый   щенок пытался играть с бьющей струей. Лапой его лапой.  Пришлось Альке спасать и его лапы, да и его самого.
Потом  Альке по е-майлу  письмо пришло, что за спасение щенка ей вознаграждение полагается. Ангел- хранитель ей полагается, за спасение щенка.  Алька, конечно,  не поверила, но все равно приятно было. Щенок оказался трым его тырым. То одно сгрызет, то другое, там нагадит, здесь напрундосит. В общем, толку никакого – сплошные «кучи». И  Альке, что скрывать, приятно было, что ее житейские трудности  были замечены  верх стоящей инстанцией. Хотя, получив это письмо,  она очень смеялась.

От тебя, сказал как-то Павел,  каждый с ума сойдет. После общения с тобой, один путь  - в психушку. Любого доведешь.
Неправда, абсолютная неправда,  сказала Алька .  Это случилось лишь однажды.  Ну, да, был у нее приятель.  Когда они с Алькой расстались, то парень через какое-то время  загремел  в психушку. Но дело же  совсем не в Альке. Парень то на героине сидел, то пил (это уж  как у него покатит), от этого и свихнулся.  И Алька тут совсем   не при чем. Об этом Алька Павлу тоже сказала.

Ангел позвонил в воскресенье, с утра.

Как оказалось,  жил он во Франции. И звали его Света.

- А почему во Франции?- удивилась Алька.
- Так надо же где-то жить,- сказала Света.- А Франция – не самое плохо место на земле.  Вино там дешевое. В Англии  оно, намного дороже…


Где логика? А? Что происходит? А? Где причинно- следственные связи? А? – за спасенного щенка, ангела выдают, а за корячение  в шахте мозга лишают.  Начисто.
Была у Альки  такая знакомая Валя.  Одна  с детями  была, вот  в шахту и подалась.  Без здоровья осталась,   без мозга, да и  ангел-хранитель ей из Франции не звонил.  Звонили какие-то другие люди: то выпить звали, то напиться…

Алька с ней не очень дружила.

Алька как-то спросила у ангела, про логику,  про шахту и про связи (причинно-следственные). А Светка так  ответила:
- В старину лопухнувшихся не на шутку алхимиков, казнили,  как фальшивомонетчиков. На позолоченных висельницах вешали. В общем, пышно казнили.  Вот тебе и причинно-следственные связи…


В другой раз , когда Алька особо настаивала, Светка сказала, что все ответы на том свете, а на этом только вопросы. А потом взяла, да и   продемонстрировала свою последовательность.
- У тебя ДР скоро, чего дарить-то? – спросила она.
Алька буркнула, чтоб Светка на том свете поинтересовалась. Потому что она, Алька, еще на этом свете, а значит, и знать ничего не может. Светка сказала, что так и сделает.


Как-то она Светке про Павла рассказала.
- Так он же женат!- сказал  ангел.
- Сука он.- Сказала Алька. – Убить его мало.
- Эй,- Было слышно, как Светка плюется.- Меня только сюда не впутывай. И знать ничего не хочу.  Насилие? Я против насилия. Сама уж как-нибудь разберись, а?

Но вообще-то Алька к Светке очень привязалась.


Год назад, когда  Павел очень незатейливо, (без предупреждения)  покинул Альку, она  заболела. Выяснилось, что у нее есть и сердце, и  почки. И эти почки в течение  месяца все пытались, и пытались  отбросить коньки. С почками, в конце-концов, удалось договориться, а вот с сердцем – нет.


Алькиной  знакомой Вале, какой-то «ненормальный» подарил собаку. Очень дорогую, очень породистую, и очень капризную. Какого-то немыслимо пятнистого шарпея. Собака, чуть что – хлоп, и сразу, в обморок. Ну, то есть неустойчивая она была к  проживанию с Валей, болела сильно.  Валя в псине своей души не чаяла, поэтому  всю свою крохотную  пенсию   тратила на лекарства собаке.

Светка фотку по интренету прислала. Фотка такая: сидит маленькая девочка за столом, на столе тарелка, на тарелке, игрушечный мишка. У девочки в руках нож и вилка.
- Хорошим манерам обучается,- сказала Светка.
- Или в каннибалы готовится,- сказала Алька.

За неделю до Алькиного Дня Рождения,  неожиданно позвонил Павел.
- Алька, - сказал он буднично, так , будто они виделись только вчера.- У меня к тебе дело.
Хотела было Алька его послать, да знала, что не выйдет, поэтому промолчала. Решила про дело послушать.
- Подарок для тебя,- сказал Павел.- Пистолет называется.
-  Что за ерунда?- Алька от всей души удивилась.
- Жене во Франции поклонники подарили. А нам он зачем? 
- А мне зачем?- Опять удивилась Алька.
- Ты – чокнутая. Тебе пистолет в самый раз.


Алька помолчала, а потом тихо спросила:
- А не боишься, что я в тебя из этого пистолета бабахну?
- Да-а-а-а,- задумался Павел,- об этом я как-то не подумал.
И принес пистолет.
Сука он был.

Была весна, солнце какое-то. Алька сидела и думала, что делать с пистолетом.  Светка не звонила. Зато позвонила Валя. Долго скулила, что псина  опять заболела, а денег – нет. У Альки с деньгами тоже было не особо, но был пистолет. Она так и сказала: есть пистолет, продай – будут деньги.

Что там произошло в действительности – неизвестно. А факты таковы: вечером в центре города  Валя  затеяла стрельбу. И пристрелила  французскую поданную Светлану Миллер. По словам очевидцев, Светлана   просто хотела  погладить собаку, Валиного пятнистого шарпея.

Узнав про несчастье, Алька  опять загремела с почками.

В начале осени  пришел Павел,  сказал, что выглядит Алька фигово, сказал, что  за пистолетом пришел.  Сказал  зачем-то, что может погулять с Алькиной собакой,  но так и не погулял. Остался.

Сука он все-таки был. 
Алькина  собака  потом его покусала.

А Светка больше никогда не звонила.



БУТЕРБРОД – 3
( СКАЗКА ПРО АНГЕЛОВ)


Есть такая картина – скорбящий ангел. Полнейшая фигня. Вон, дядя Леша, никогда не скорбил, хотя и утверждал, что иногда ему  этого  очень бы хотелось…


- Дядя Леш, а этот –то,  что мне сказать хотел?
- Да, все как обычно.  Скучает, обнимает, письма твои наизусть учит , целует, руку жмет, рыдает, по ночам не спит, подушку грызет, что жить  без тебя не может, от тоски дохнет…
- АААААААААА, блин, обидно-то как! Но от тоски-то не сдохнет? Жить-то будет?
- Конечно, будет. С бывшей…
- Во, козел!
- Но недолго… Ладно, не грусти.   Поехали. Вызов у нас, человека в психушку вести надо…
 


От ветчины нещадно пахло рыбой.  Среда? Четверг? Пятница? Постный день?

Началось недавно. У  Юльки появилась  такая фишка, писать слова, фразы на туалетной бумаге. А потом эту бумагу использовать по назначению, как туалетную бумагу.


Фразы на туалетной бумаге:
Да, ангел-хранитель, доведешь ты меня когда-нибудь до погибели…
Ваше молчание утомительно…
А когда у ангелов линька?..
Прости, а кто из нас женщина?..
Вовремя же я деликатность проявила…
Завтра, если повезет – будет новый день. А если повезет еще больше, то не будет…
Ну, и про грачей. Грачи прилетели, присвистели, прискакали, притащились, приехали (на автобусе), примчались, прикормились, пригрелись (на батареи), приободрились, припозднились, притупились, при-за-ду-ма-лись…



 Интернет закончился , вместе с компьютером,  а привычка писать письма осталась. Вот и выкручивалась Юлька, как могла.

А что было? Да, ничего не было. Просто Юлиан  ее    ушел, вот Юлька   и ушла. Особо-то гордиться было не чем. Не ушли бы ее – она бы не ушла.  Юлиану  Юлька тоже писала.  Ему-то и писала.  Раз Интернет сломался, раз компьютер закончился, то туалетная бумага была в самый раз.

Дядя Леша туалетную бумагу одобрил.

Юлька была художницей. Но какой-то не такой.

Иногда Юлька погрязала в  какую-то муть, сидела отупевши на диване не могла не сдвинуться, не пошевелиться. Единственное, что она могла в таком состоянии, так это и размышлять на тему, что могло бы помочь ей , и вытащить из этой мути, И каждый раз это  «спасение» почему-то сводилось к парочке телефонных звонков. То из художественной галереи, хорошо бы позвонили,  то от него, хорошо бы позвал, хорошо бы просто поговорил…Понятное дело, никто не звонил. А Юлька и не настаивала.

А зачем настаивать?  Настаивай – не настаивай, но если – не формат, то никакая галерея с вами связываться не станет. Ей же галереи тоже жить как-то надо, тоже жрать охота. А с Юлианом ,вообще, глупо  настаивать. Пока Юлька была с ним, плохо ей было, она постоянно ощущала нехватку воздуха, ей все время хотелось открыть окно…


Спасение, спасение, а скажите на милость, кому это надо – спасть кого-то или не спасать. В том плане, а есть ли разница,   между спасенным  и неспасенным?  Если подумать, а Юлька так и думала, то  никакой разницы нет. И тот и другой прибывают в состояниях , несоразмерных происходящему.  И тот и другой реагирует  остро, и тот и другой видит в отсутствии – присутствии, то чего там нет и  быть не может. К тому же спасенный через какое-то время опять становится неспасенным. Начинает ждать другого звонка, другой галереи. Или – еще хуже, спасенный благодаря  спасению, вдруг таким неспасенным окажется, что туши свет. Наверху это все знают, поэтому и не особо  парятся. Или попарятся, попарятся, да и плюнут

Юлька это тоже знала. И тоже особо не парилась. У нее была туалетная бумага. Она обходилась.

Дядя Леша возглавлял бригаду скорой помощи, которую дергали только по особым случаям. Белая горячка, зелененькие человечки, выходы в окно, беседы с голосами,- все это были клиенты этой бригады. И клиенты были.

С дядей Лешей Юлька познакомилась случайно. Хотя Юлиан потом говорил, что никто с такими людьми случайно не знакомится…

Юльки сидела  в своей мути, смотрела в окно на улицу и переставляла кубики домов справа налево, слева направо. Туалетная бумага закончилась, а развлекаться как-то надо было. Никто не звонил.

Окно дома напротив открылось, и пьяная баба, в джинсах, встала на подоконник.  Высоко было. Девятый этаж .
«Опаньки»,- подумала Юлька.
А баба стала истерично орать, что мол, вниз она сейчас спрыгнет.
«Опаньки»,- опять подумала Юлька и стала звонить дяде Леше. Правда, тогда она не знала, кому звонит. Ну, то есть не знала она,  что дядя Леша  - это дядя Леша, скорую вызвала и все дела.

Так и повелось: Юлька к пьяной бабе скорую вызывает, а дядя Леша у нее потом чай пьет.

Однажды пьяная баба, звали ее Наташа, когда в очередной раз очухалась ,  пришла к Юльке знакомиться, ну и благодарность выражать. Цветы принесла, фрукты  и бутылку джина...


Наташа назначила  Юльку своим ангелом-хранителем. Они стали общаться.

- Зря, ты с ней дружбу затеяла,-  сказал на это дядя Леша.
- А чего, зря-то,- ответила Юлька.-  Тетка, как тетка.    Накрывает ее только. Ну, не выкидывать же ее.
- А чего ее выкидывать?- сказал дядя Леша.- Она сама выкидывается, благополучно. В следующий раз не поеду. Все. Достала. На небе  и без нее  хлопот хватает.

Так Юлька узнала, что дядя Леша  был ангелом.


Наташа была из бывших. Бывшей моделью, бывшей женой, бывшей любовницей, бывшей владелицей. И это слово «бывшая»  мучило ее,  и жить не давало.
 


- Так просто, - удивилась, Юлька,- возьму и не приеду? А Наташа как?
- Как? Как? – хлоп и об землю, вот как, - сказал дядя Леша.- А как по- другому-то? Станет совсем уже бывшей,  как того и  хочет.


- Непонятно, - сказала  Юлька.-  У тебя, что выбора нет?
- Выбор есть, когда есть из чего выбирать,- ответил дядя Леша.- А когда выбирать не из чего, то какой к черту выбор?

Иногда дядя Леша сквернословил.



- Какие новости?- спросил дядя Леша.- Звонил кто-нибудь.
- Не-е-е,- сказала Юлька.- Глухо.
- Оно и правильно,- сказал дядя Леша.
Честно сказать, Юлька не понимала, почему дядя Леша считает, что это правильно.  По ее, Юлькиному мнению, было бы правильнее, если бы ей позвонили. Но она не спорила. А что спорить – все равно ведь не звонят.

Однако ж позвонили. С утра – трень-брень. Сперва из галереи, затем  Юлиан. Сказал, что поговорить хочет.  Юлька от радости чуть с ума не сошла.  Она скакала, прыгала, затем открыла окно и стала махать рукой Наташе.

Наташа пришла через пять минут. Юлька хлобыстнула джина, потом еще, потом еще, потом  пьяная Наташа зачем-то решила повесить на  Юлькино окно новые шторы. Шторы были итальянские,  из Наташиной бывшей жизни.  И  Наташа хотела, чтобы эти роскошные шторы висели теперь у Юльки. Юлька спорила, говорила, что не фиг в пьяном безобразии шторы вешать. Наташа, утверждала, что ей все равно, и вообще, жизнь ее ни к чертям. Из радужного,  настроение у нее резко стало мрачным. Юлька испугалась, бросилась звонить дяде Леше.  Потом стала стаскивать Наташу вниз, не удержалась, и вывалилась наружу. Свалилась на асфальт. Но умерла не сразу. Сперва часа два кровью истекала.  Потом говорили, что могли бы и спасти.

А дядя Леша не приехал.

- Гад ты все-таки,- сказала ему  Юлька.
Дядя Леша молча погладил Юльку по голове.  День у него выдался тяжелым.
Потом  они вместе работали стали.

 А Наташа  в психушку угодила.




БУТЕРБРОД 4
(история про двух  ангелов. Трупов не будет. На этот раз обошлось)


Некоторые люди живут себе, живут  и не знают, что они ангелы…



У китайцев, что ни рисунок – то цапля, что ни рисунок, то другая.


Два ангела-хранителя на одной ветке петь не могут. Народная мудрость



- Спасла, мужика,- сказал Пашка.- И молодец! Мужиков спасать надо.
А больше он ничего не спрашивал.


Марине сон приснился. Во сне ее какой-то человек, в шею поцеловал. Даже след остался. Марина как-то внимания на это не обратила. И только под утро вдруг подумалось ей, а ведь это, блин, наверняка, вампир был. И очень удивилась, что такая простая мысль ей сразу же в голову не пришла. Проснулась, своему простодушию поражаясь.
- Ну, вот,- сказала она потом Пашке.- такая фигня. Вампиры по ночам одолевают. С чесноком, что ли теперь спать?
- Зачем с чесноком?- Бодро отозвался Пашка.- Спи со мной.

Вот с этих самых пор у Марины крылья-то и выросли. От любви, говорят, крылья всегда  вырастают. Только у Марины какие-то странные крылья были. Тяжелые. А если она,  куда и летала, то только к реке. И вообще, она была цаплей.


Встретились. Столкнулись. Не ожидал он ее увидеть так близко, поэтому тупо спросил:
- Ты куда?
От неожиданности, ей в голову ничего другого не пришло, как сказать правду:
- За тампаксами.
От растерянности он  спросил:
- А тебе зачем?
 На этот вопрос, как и на вопрос – кто виноват?  Ответить сложно. Практически невозможно.

Потом он почему-то спросил: Все ли у нее в порядке. Она честно сказала, что все у нее в полном порядке. И даже больше того, настолько в порядке, что тьфу-тьфу-тьфу, как бы не сглазить.
Он сказал, что и у него все тоже ничего. Потом еще сказал, что почему-то рад ее видеть. Она сказала, что тоже рада. Потом  спросил, не думает ли она, что им надо почаще встречаться . Она сказала, что хорошо  было бы, но сомневается, что это возможно. Это  было бы  противоестественно. Сказала Цапля. Он задумался и согласился.


Линии на левой руке опять перемешались, рисунок изменился…На правой тоже…
.

Цапля стояла у воды и смотрела  в воду.

Пашка имел привычку пропадать, ничего не объясняя. А потом также появляться. Иногда он давал ей какие-то странные поручения. Цапля иногда удивлялась этим поручениям, но «служить» была рада.

- Марина,- строго сказал Пашка, по телефону,- Ты мне нужна. Срочно  сюда.
И он продиктовал адрес.

Было скользко. Андрей гнал по трассе, «подскользнулся», въехал в дерево ,   сбил цаплю. Слава богу, обошлось. И цапля жива осталась, и он.   Девчонка  мало того, что  жива осталась, так еще и его из машины непонятным образом вытащила.  Она  оказалась, нормальной, молчаливой только – заяву на него писать не стала. И вообще ничего не требовала, ни денег, ни извинений. Хотя и могла бы, наверное. Судя  по всему, деньги бы ей пригодились… Короче, нормальная девчонка. Андрею она понравилась. Ну, по крайней мере, он был ей благодарен.  Так благодарен, что даже задумался:  согласно выданному с неба сценарию ему , наверное, следовало бы предложить ей руку и сердце. Все-таки жизнь ему, спасла, да и заяву, опять же писать не стала… Но неохото ему было цапле ничего такого предлагать. Да и вообще, что за чушь в голову лезет - у него и по мимо нее была куча желающих. От недостатка поклонниц Андрей не страдал …

Марина, кстати,  в поклонницы к Андрею  не стремилась. Тут уж Андрей загнул. Марина спешила к Пашке, и злилась, что из-за этого козла с деревом успеть к нему,  ну,  никак не может.

Когда они расстались, Марина и думать о нем забыла.

Пашка позвонил к вечечеру.
- И где ты?
- В больнице.
- Ну, и дура!- В сердцах сказал Пашка
Потом он все-таки забрал ее.

Марина стояла у реки и смотрела в воду и что-то шептала. Когда она поняла, что она шепчет, ей стало не по себе. Если она любит Пашку, то зачем же так говорит, а если не любит, то какого хрена так мучается…

После десятого раза Андрей стало не по себе.  Даже подумал, какого черта , я ее не тогда в лепешку не превратил, хорошенько и навсегда. А что ему еще думать оставалось, если за последнее время,  куда бы он не отправлялся, он везде встречал  Марину. Вечно одна – стоит и печально на него смотрит, физиономии какая-то вытянутая, цапля не цапля, овца не овца.  Он несколько  раз пытался подойти и спросить что же ей все- таки надо-то от него, но она – исчезала, вроде, вон, только стояла у стены в своем заношенном свитере, потертых штанах, с бутылкой пива, и уже  нет.


- И как ее только в таком виде пускают-то сюда?- Удивлялся Андрей.

(это только в России в повседневной одежде в клубы не пускают, в других странах, ходи в чем хочешь, прим. мое)



Не могло это быть совпадением. Не могло. Марина   жила в маленьком городке. Откуда ей в мегаполисе взяться? Почему по  ночным клубам шляется? Преследует его? Но зачем?  И откуда  она знает, где  искать его? Может ей денег надо, может дать и  отстанет?

Марина с Пашкой пришли в клуб. С некоторых пор они начали ходить по клубам. Марина иногда любила надеть короткую юбку и пощеголять своими длинными ногами. Марина отпила вина  и чуть не поперхнулсь. Опять этот. Ну что же за наваждение такое?  Стоит и смотрит, физиномия грустная, серый какой-то. На бурундука похож. Блин, ну да – прошлой осенью встретились они  на дороге, «под деревом», ну вытащила она его из машины, сотрясение мозга заработала. Из-за него к Пашке не успела.  И что? Что теперь ее преследовать за это? «Блин, - думала она иногда, -  надо было его тогда в машине оставить». Нехорошо, конечно, так думать, но злость ведь разбирала… Пашка, вон,  тоже его заметил, а у них только-только все налаживаться стало:
- Опять,- говорит, - Этот тип. Что ему от тебя надо?
Марина не знала.  Она даже как-то думала подойти и спросить. Но Андрей куда-то делся, только тут был, Марина к нему, а он - одним махом,  был,  и уже нет.


Встречал Андрей Цаплю и в простеньких кафе, и в крупных офисах, куда приходил по делам.

 Марина стала жить вместе с Пашкой.

В воскресенье, доставили   букет цветов, от Андрея.  Пашка вышвырнул букет с девятого этажа.
- Убью, гада, - сказал он.


Потом приенсли тортик.

Затем билеты на джазовый фестиваль. Цапля любила джаз.

Андрей собрался жениться. И тоже,  между прочим,  на Марине. Но только на другой. Она ему нравилась.

Цапля мешала. Как бельмо на глазу.  Отправленные  деньги,  не помогли. Цапля по-прежнему болталась у него под ногами.  А вдруг на свадьбе окажется? Как объяснять –  физиономию постная , и одеженка с рынка? Марина был девушкой строгой. Детектива что ли нанять, думал Андрей…

Он позвонил, по указанному телефону:
- Павел,- представился человек.
Они договорились о встрече.

Через два дня Павел перезвонил. Сказал, что пробил все базы данных,  какие только мог, но барышни с указанным именем и годом рождения ни в одной из них  нет.  Была только одна подходящая особа, да и та, месяцев девять назад   погибла, под колесами автомобиля.
- А кого же я тогда в больнице навещал? – возмутился Андрей.- Кому деньги отправил?
 Они опять встретились, Андрей обозвал Павла недоделанным  ублюдком … Детектив  оказался нервным, впрочем, как и Андрей. Была драка. Приехала ментовка. Андрей выкрутился, а детектива забрали…

Марины дома не было. Андрей поудивлялся слегка   и занялся синяками.

Пашка злился. Ревновал. Марине очень хотелось найти Андрея и придушить его.
Она обратилась к знакомому менту , а тот сказал, такую ерунду про Андрея, что Марина решила: пьян мент, и никакой надежды, что протрезвеет.



Тошно было.  Марина ходила к реке и разговаривала с водой. Шептала, что-то вроде, господи, избавь меня от этого человека. У них с Пашкой совсем все разладилось.  А потом выяснилось, что Пашка гуляет,  с какой-то другой Мариной.

Под машину что ли бросится? Но однажды она там уже была. И смотрите, что из этого вышло…

Странное дело,  сам гуляет, а   букету-торту-билету сцены   ревности устраивает. Марина никак не могла этого понять. В конце-концов, у нее начали отваливаться крылья. Вот так, запросто.  Ей   захотелось плюнуть  на все, сказать, что ничего больше понимать  не хочет,  не будет, устала, надоело, пошел он. Да и сколько же можно играть в одни ворота?! Всегда молчаливая цапля  открыла рот.
За «пошел он»,  Марина   получила по морде.

Она стояла у реки, долго стояла. О чем думала – не помнит, но  к Пашке уже больше не вернулась. В реке она увидела чужое отражение.

 Через какое-то время Марина узнала, что Пашка в тюрьме. За наркоту что ли…

Свадьба Андрея расстроилась, но не из-за цапли. Выяснилось, что невеста  была не особо строгих правил. И верна не особо, да и кокаин сверх меры любила. Андрей застал ее у себя на кухне с каким-то хмырем. Сказал: кирдык, никакой свадьбы. И выставил невесту вон. Хмырь потом, по слухам, загремел на нары…

 Андрей  не очень переживал из-за сорвавшейся свадьбы,  невест-то подходящим кругом было хоть отбавляй… однако Андрей больше не торопился.

Цаплю Андрей с тех пор не видел. Ему бы радоваться. А ему  иногда  казалось, что он скучает по ней. И это было странно.

После того, как Марина ушла от Пашки,  Андрей ей больше ни в каких клубах, кафе, бульварах и скверах,  не попадался. Букеты-торты –билеты тоже прекратились.  Удивительно. Удивительно было и то, что историю с  Пашкой, она хоть и вспоминала, как страшный сон, но сон, который остался в прошлом, а вот  встречи с Андреем  почему-то в прошлое не уходили.

«Непонятно».- Думала Цапля.- Летать она бросила. Но  ходить к реке продолжала.

Потом у нее опять отрасли крылья.

Года через два,  после изложенных событий   Марина с Андрем  все-таки   встретились.  Совсем уже в  последний раз.

(Смотри  разговор в начале ).


БУТЕРБРОД 5  (СКАЗКА  ПРО АНГЕЛОВ)

О ПОЛЬЗЕ/ ВРЕДЕ НИКАТИНА

Когда не знаешь, что хочешь, то  лучше не хотеть ничего, в противном случае , придется мучиться…Народная мудрость

Мучиться придется и тогда, когда знаешь, что хочешь… Другая народная мудрость

Палка-палка выручалка…  – песенка про сигарету.

«Интересно, - думала Елка,- когда я сдохну, и мне наверху объяснят, в чем я была неправа, мы сойдемся во мнениях, или я опять буду спорить?»


Елка спорила всегда. Даже с врачами, когда ей сообщили диагноз, она спросила:
- А вы-то,  откуда знаете?

С другой стороны, диагноз как диагноз. Могло быть хуже, ну то есть больнее, ну, то дороже, ну  то есть дольше.

Петька …  Папа с мамой тоже. Сперва  мама сказала:
- В твои-то годы…
Затем:
- Курить надо было меньше
А потом ей вызвали скорую.
Папа стал кричать, что двух похорон ему  в данный момент не потянуть, и не мог бы кто-нибудь  повременить. Можно подумать, что он мог потянуть, хоть одни похороны. Ни фига он не мог…Так, грохнувшись на пол, мама ему и сказала…
 С мамой обошлось. Ее повозили,  повозили на скорой, да и привезли обратно. А что делать, если  в городе ужасные пробки…




Елка лежала дома на диване, и думала о всяком разном. Пока еще ничего, пока еще можно было.

- А лет-то тебе сколько?- Спросила Елка.
- Куча!
- Я и смотрю,- сказала Елка.- Ты хоть кремом для глаз намажся. А то смотреть страшно. Вон, у меня там на полочке стоит…


Петька бегал, как угорелый по городу, вырубал ,  где только можно деньги. Погано, лекарства как-то очень дорого стоили.

Елка с Петькой были женаты. Вот уже как  пять лет, детей только не было. Но и без детей, они были очень довольны друг другом, хорошо у них вместе жить получалось.  И тут, такая «незадача».

- Да ни фига со мной не будет,- успокаивала Петьку Елка.
- Конечно, не будет,- покорно соглашался Петька. И уходил в ванную. А возвращался, как кролик. Глазища у него были красные - прикрасные.


Петька же потом свихнется ,-  думала Елка.- И сам свихнется, и кого-нибудь укокошет. Я ж потом  мозгами поеду…
Правда, где она потом поедет мозгами и куда,   Елка додуматься  не могла.

Про Петьку Елка думала громко (когда никого по близости не было). Петьку она любила… Дело доходило до вытья.


- А чем ангелы занимаются?
- Чем? Чем?.. Делом они занимаются. То макароны по-флотски приготовят, то сигарету дадут покурить…



Иногда звонила мама. И тихо говорила, что все в Божьих руках . И не маялась бы, она , Елка, дурью, не валялась бы без толку на диване, а сходила бы лучше  в церковь.




В церковь ходил Петька.  Жаль было Петьку: то он бедолага в ванную ходит, то в церковь. А в промежутке ему ведь еще приходилось и деньги зарабатывать.


Елка, правда, не всегда на диване валялась. Ну, то есть она, конечно, валялась, но не всегда без толку. По договору в издательстве на ней висело еще две книжке. И перевод нужно было закончить к сроку. Деньги платили «долго» . По словам, врачей, к тому времени, когда бы их выплатили, они как раз  бы  и сгодились на поминки… На большее бы, наверное, не хватило.

Перевод шел плохо. Елка  не могла сконцентрироваться, мысли рвались, и  обрывки  улетала куда-то, в дальние дали. Если подумать то,  что такое какой-то перевод по сравнению с тем, что должно  с ней скоро случиться? Ничто, просто пустяк…Хотя о деньгах, конечно, тоже стоило бы подумать…

 То,  другое  становилось для Елки все важнее и важнее. Иногда она молчала целыми сутками, мало что замечала кругом, а когда замечала, то тоже как- будто не замечала. Это не то, чтобы  она погрузилась   в беспросветную тоску, совсем нет, просто срочно начала готовиться к эмиграции. Тянуть сил не было - спешила с переездом.


«Если что и красит ангела,- думала Елка,- так это не его внешность».
 

Петька измучился.

А когда Елка перестала даже спорить,  измучился совсем.

Нужна был сиделка.

Однажды позвонила Елка мама. Елка то ли спала, то ли «чемоданы собирала» , в общем, как обычно в последнее время, разговаривать не стала. Говорил Петька.

- У меня тут на кухне Александра сидит,- сказала мама.- Она – Ангел.
- Кто?!
- Ангел,- сказала мама.
- Мммммммм?- Устало спросил Петька.
- Она сейчас к вам придет.
- Ммммм? – спросил Петька. Но мама уже повесила трубку.

- Господи! - качал головой Петька.- Только Ангела мне не хватало. И откуда ты только взялась?
- Да, так , - неопределенно ответила Александра. Она была хороша собой. Коса, глаза, ну и прочее…
Александра с Петькой сидели на кухне.
Петька, прямо скажем, был не особо вежлив. Александра  на грубость внимания не обращала, а просто сказала, что  будет сидеть с Елкой, ухаживать, разговаривать с ней…
-  Она на чемоданах,- предупредил Петька. – И не говорит.
- Это она по вашенски не говорит,- сказала Алекандра,- а по- нашенски, будет.
- Ты, тоже переводчик?- задумчиво спросил Петька.
- Своего рода. И переводчик и перевозчик.
-  Сумашедшая?
- В меру.
- А Елкина мать-то тебя откуда знает?- Переформулировал  Петька свой изначальный вопрос.
- С работы. Я вместе с Елкиным отцом работала, ну, так для развлечения, чтобы  кругозор расширить.
- Расширила что ли?
- Да фиг его расширишь…Пустое это все. Делом надо заниматься.


Александра занялась делом. Макароны по-флотски готовила, пирог пекла.  Хорошо у нее получалось…

 С появлением Александры, Елка  взбодрилась. Казалось, что даже оставила  свои чемоданы в покое. Опять взялась за  перевод. Правда, сил у нее было не много. Но Александра ей помогала.

Дело  дошло до того, что Елка   однажды даже пачку сигарет себе потребовала.
- Дура! – Сказал Петька.- Мало тебе?!
 Тут Елка начала спорить.

- Ну, что я тебе говорила? – победно сказала Елкина мама.
- ММммм,- сказал Петька.

Как, что Александра не скажет, так Петька удивляться. А Елка ничего, все как должное, воспринимала.

Странным образом, взбодрился и Петька. Действительно, странным образом.  Никогда бы он не мог этого предположить, но  Александра ему очень понравилась. Так понравилась, что можно было  даже предположить, что он влюбился. Петька предположил. И ужаснувшись, понял, что это правда. И  другую страшную вещь понял. Что именно ее, эту «сумашедшую»  Александру, с длинной косой  и любил  всю жизнь… Впору было свихнуться.

Петька был из породы однолюбов.

Александра держалась с Петькой ровно, но  дружелюбно. 

Петька чувствовал себя погано. Так погано, что  не нашел ничего лучшего, как признаться во всем  Александра.
- Мда,- сказала Александра. – Мда.
А больше она ничего не сказала. Пошла с Елкой в шахматы играть.   

Петька не знал,  что ему следует  ждать, а что бояться.

Через несколько дней, Елку повезли на анализы. Она хоть и начала опять спорить, но это скорее всего было  временным улучшением.  Надо было решать,  как скоро ее переводить в больницу…

Переводить в больницу не пришлось. Все анализы оказались чистыми.  Ни какого следа болезни. Доктора были  в некотором шоке. Но не сильно. Привыкли уже ко всякому.
- Ты барышня,- сказал Елке самый главный доктор.- Иди,   живи и радуйся. Только, с куревом завязывай. Второй-то  шанс тебе вряд ли, кто даст. И этот-то непонятно откуда взялся…
- Заметано,- сказала Елка.

Петьки дома не было. Что там у него в голове происходило? Да ничего хорошего не происходило.
- Будем праздновать!- сообщил он Елке с Александрой. И пошел на улицу.  Но в магазин не торопился.  Он долго гулял, сам не зная, что  ему на самом деле хочется:  праздновать или утопиться.

- А ты знаешь, –  спросила Елка,  - что Петька в тебя влюблен?
- Знаю уж ,-   ответила Александра.
- Да , - задумалась Елка,- и ты,  значит,  мой ангел- хранитель?
- Ну, да.
- Чудно,- сказала Елка. – А по-другому никак?
Александра промолчала. Елка поняла, что никак. Хотелось поспорить, но  с чем, и про что?
- А Петька теперь страдать будет?
Александра опять промолчала.
- Фигово…

Елка задумалась.
-  Знаешь что?-  сказала она,  наконец.-   Дай-ка ты мне, ангел Хранитель, сигарету. А лучше две. И уже не спорь.
Александра и не спорила.  Протянула Елке пачку.  Они обе закурили. Почему-то хорошо им было. Спокойно.

Через месяц Елки не стало. Все произошло неожиданно, поэтому   особой суеты   не было. Ни больниц, ни лекарств. Только  похороны организовать пришлось. Но там как раз издательство за переводы заплатило, поэтому обошлось без лишних затрат. Александра похлопотала.

Петька пребывал в отупении. Наорал на Александру, да, и вообще, видеть ее не мог.




БУТЕРБРОД 6 (ДЛЯ ВНУТРЕННЕГО ПОЛЬЗОВАНИЯ)
С одним трупом

Дикарь в отличие от цивилизованного человека,  почти не отличает естественного от сверхъестественного.  Золотая ветвь. Фрейзер




- Какая чудная девочка!- воскликнул попугай.- Настоящая Валька.
- Это-то и есть настоящая Валька,- хмуро сказала Валентина.- Я обозналась. РАНЕЕ.


-Ошибки ангелов, стоят дорого,-  сказала Валентина.
- А людей?! – возмутился попугай.- Я,  между прочим, чуть не сдох. По милости некоторых…
Попугай имел  явную склонность к цинизму. Весьма явную.


   «Человек отсутствующий, человек непонимающий, человек бесцельный    бывает двух основных видов:  пластилин,  и скорлупа. В первом случае, в случае пластилина, это  удобный материал, потому что из пластилина можно лепить все что угодно.   Что-нибудь  слепится, что-нибудь  получится.  Может, конечно,  и дрянь какая-нибудь выйти, но это уже, знаете ли, от рук скульптора зависит …А вот со скорлупой – сложнее. Видимость, одна видимость. Оболочка,  одна оболочка. По закону  физики, да и без закона тоже, оболочка эта от любого  легкого надавливания, как внутри, так и снаружи,   может хряпнуть.  Хряпнет  эта оболочка , и поминай как звали… Ежели  эту оболочку, вы решите наполнить чем-нибудь благим, то будьте внимательны Оболочка та блага может не вынести…» . Из лекции для начинающих ангелов.


«Пусть учится:  учение свет…»,- - старшие о  Валентине.


От себя, говорят, не убежишь. Ложь  и клевета. Клевета и ложь. Вон,  Пикассо взял,  да и убежал, ускакал можно сказать, и Микеланджело  тоже ускакал , - из высказываний  постороннего. Прогулка по Эрмитажу.


-С пустотой внутри –  хрен  убежишь…
- Это правда, хрен убежишь… однако улететь можно…

На 42 день рождение по лунному календарю монголы взвешивали своего императора. Зачем, спрашивается?!


Валентина сидела на крыше. Валентина была ангелом,  и ей было положено сидеть на крыше.

Валька  жарила картошку. Прелесть какая, на мокрую сковородку налить масла, а потом прыгать по квартире, с ожогами. Прелесть.


Валенина с крыши смотрела на Вальку, и ее сердце  радовалось. Но не  Валькиным ожогам, а Вальке.


Даже скачущая на одной ноге Валька была превосходна!

Валька покормила попугая, забралась на кресло с ногами и начала что-то писать в тетрадке.

Попугай был хорош,  Валентина с ним, можно сказать,  спелась.

«Какая милая,- думала Валентина,- вот пишет себе и пишет…Вот писали бы все , и  войны бы не было,- зачем-то подумала она.
Дурацкое замечание и чушь, конечно. Но приятная, между прочим, чушь…

По утрам  Валька, открывала окно, и махала рукой восходящему солнцу. Иногда она надевала красную юбку и танцевала, бешено носясь по комнате. Лихо у нее получалось.

Валька была танцовщицей.

Вечерами, Валька  бывало тихонько стояла у окна, смолила сигарету, смотрела в звездное небо.

Вальку смущала  аморфность  происходящего. Хотелось, конкретики. Хотелось формы и содержания

Мучается, барышня,- думала Валентина.- Грустит и мучается. Видимо, одиноко ей. Пора    и влюбиться.



 Валька и влюбилась, по карменовски .(Кстати, они вместе с Валентиной выбирали избранника. Валька, правда, об этом не знала. Ну, не видела она, как Валентина бегает за ней, машет руками, даже шипит. А вот на  этого парня,  даже Валентина не шипела, и руками не махала.).


Валька с Ником- Николаем  проводила все свое  время. Она больше НЕ
 махала рукой солнцу, не надевала красную юбку, не танцевала просто так, не жарила картошку, не  кормила попугая.
 И совсем  забросила свою тетрадку.

 Кстати, и курить бросила.

С языка у нее срывались  сплошные банальности.

От дел таких Валентина загрустила.

Попугай,  кстати, чуть не сдох. И точно бы сдох, если бы  Валентина не позаботилась. Она забрала птицу  себе.

- Поговорить надо…
- Но ты же не любишь слова, и то, что они выражают…

Николай с Валькой поженились.
Свадьба была что надо.  Жених выпендривался, невеста выпендривалась, все гости выпендривались.  Никто не желал отставать друг от друга.
Валентина чуть не напилась от огорчения.


Николай собрался  уезжать в Германию, на постоянное. Валька с ним.  Танцевать ее звали повсюду.   Валентине уезжать было нельзя.  Да-а-а, прогадала она с Ником-Николаем…

Попугаю этот климат тоже, больше нравился.

- Значит, так,- сказал попугай.- На Вальке, свет клином не сошелся.
- На Николае,- ответила Валентина, - тоже.


У Вальки полетело колено. Танцы пришлось оставить. Тяжело это было.


Какая-то фигня вышла у Николая в Германии с ПМЖ. С первого раза не вышло.
 Однако парень он был настырный и начал искать себе местную невесту, чтобы узаконить свое положение в стране.  Но сначала надо было развестись с Валькой…потом жениться на немке, затем развестись с немкой и опять жениться на Вальке,- таков был план.

- А ты не обозналась?
- За кого ты меня принимаешь?- Обиделась Валентина.

- Как-то слишком много свадеб и разводов  в твоем плане,- сказала Валька. И посоветовала его упростить, отменить развод с вожделенной немкой и последующую  повторную женитьбу на ней (на Вальке).-  А так, план, хорош, - сказала она, - действуй.

Она собрала чемоданы и уехала. Дома ей предложили преподавательскую работу.  Ник остался в Германии, но сказал, что обязательно приедет  за Валькой. Валька не верила. У Николая  по жизни были четко очерченные приоритеты.

Валентина была сама не своя от радости. Валька вернулась домой. С другой стороны, а кто бы сомневался?  Валентина, не сомневалась. Однако все равно радовалась на полную катушку. И отплясывала на крыше вместе с попугаем какой-то странный танец…чечетку, наверное.


Валентина  ожидала, что  после Германии Валька опять станет Валькой. Живой, журчащей и подвижной, как река,  однако,  шиш с маслом… Разве что курить Валька опять начала.

После Германии она   стала какой-то странной. Еще бы ни  странной, приходилось много работать. Вместо танцев преподавание… Студенты были тупы до одури.

 Когда Валька не работала, она чаще всего думала  о Николае, и о том, как не любит она  Германию, как не любит  преподавательскую работу…о том, как  ни черта она не любит…

Николай писал, но не часто.  В своем плане он уже дошел до пункта б, а именно женился на   гражданке Германи, бывшей русской, с инициалами В.В

Валька сильно похудела. Ей,  казалось, что от нее  остался один фасад, одни декорации
Когда, ей делали комплимент, и говорили, что выглядит она превосходно. Валька, отвечала:
- Это только видимость.
На самом-то деле, вид человека, это действительно только видимость. Но Валька совсем другое имела в виду.

Валентина испугалась.  Про фасад, и про декорации Валька говорила правду. Так оно и было.

- Зря,- говорил попугай. – Зря, зря, зря…
- С какой это  стати ты мне советуешь?- Негодовала Валентина.
- Есть у нас что-то общее,- отвечал попугай.
- Что это?
- Мы оба с крылаты…

Приехал Ник.
- Я с предложением.
- А как же В.В?  – покуривая, сказала Валька.
- Ты же, знаешь, это была необходимость.
- Ребенок, тоже необходимость?

- Девочка  будет жить со мной. Матери она не нужна.
- А мне? Мне она нужна?!
- Ты научишься ее любить,- сказал Николай.
Валька истерично рассмеялась.

- Я не поеду в Германию.
- Мы переедим…


- Если она опять полюбит, то излечится,- сказал ангел. – Наполнится. Станет живой.
- Если она опять полюбит,- сказал попугай,- то сдохнет. Разлетится на кусочки от непомерного напряга.

Как ни странно, но попугай оказался прав.
 

А Валентина возилась с ребенком.



БУТЕРБРОД 7

В отличие  от человека,  ангел может быть пустым местом – ведь  не каждый его приметить способен. Поэтому в некотором роде, человеком быть круче…:  из разговоров ангелов.



Ангел ангелу рознь… из Васькиных размышлений.


“… И как я тебе расскажу про тропический сад,
Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав?
Ты плачешь? Послушай, далеко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.”

Но женщина продолжает рыдать. Меньше всего на земле ей необходимы жирафы…

Гумилев, значится,  стих написал («Жираф» называется»),  а К. Чуковский прокомментировал…



- У каждого ангела,- сказал Иван, закуривая.- Своя задача.
- Ангел, как крот, в одном направлении роет. – Сказала Васька.
Илья промолчал – слушал музыку.

Маникюр  или  педикюр, маникюр или педикюр?- вот в чем вопрос.
 А греческая икона – это всего на всего греческая икона.
Да, и  все дела.

Хотя и на икону иногда посмотреть можно…

«Хрен разберешь, что у ангела на уме!»- В этом и Иван, и Васька, и Илья были абсолютно согласны.

Я существую. Я существую. Я существую.
Я существую. Я существую. Я существую.
Я существую. Я существую. Я существую.
Я существую. Я существую. Я существую.
Я существую. Я существую. Я существую.

Сказать сто раз…
Ощущение будет такое, словно вы перебрали дешевого вина. Потом, соответственно, случится  похмелье… 

Васька пыталась дозвониться до Ивана. Включался автоответчик…

Я мыслю – значит, существую – фигня.  Меня мыслят – значит, я существую, вот как оно на самом деле, так думала Васька.

Мучительно – Илья ее не мыслил. А он, между прочим, и  Богом-то не был…

Васька его не любила.



Пошла, ребенку сказку усыпительную рассказывать. Прилегла рядом, выключила свет. Предупредили, сказка должна быть на ухо и монотонная.  Минут сорок, как и велено, монотонно несла какую-то  чушь, пересчитывала все пальцы на руках и ногах у много миллионной армии   сказочных героев. На 41 первой минут абсолютно не спящий  ребенок говорит, а позови-ка мне старшую сестру, а то ты такие страсти рассказываешь, что я даже глаза боюсь закрыть...


Сообщение на автоответчике:
«Вы позвонили на  номер…Зачем вы это сделали?»
Или:  «Здравствуйте, с вами говорит автоответчик. Опять вы ошиблись номером».
Или: « Ну, и что вы трезвоните на ночь, глядя?»

У Ивана на автоответчике включалось:   «Какого черта Вы НЕ звоните?»


- Яйцо – это прекрасно,- ответила   одиннадцатилетняя девочка на вопрос, положить ли яйцо в салат.

Иван не видел Васьки,  и это было странно. Странно? Странно, это мягко сказано…
У Ивана было отличное зрение, он видел всех и вся:  причем не только среди  живых, но и среди  мертвых. Так вот,  Васьки не было ни среди тех, ни среди других…
Он что-то просмотрел, не заметил?

Иван был ангелом.


 
Илья сидел  перед компом и слушал музыку. Музыка была, как яйцо - прекрасна. И то, что он, Илья, сидел и слушал ее, было тоже, как яйцо -  прекрасно. И то, что рядом не никого  – тоже было яйцом.... Особенно Васьки, мог подумать,  Илья, если бы мог. Но не подумал. Чтобы подумать о Ваське, ему пришлось бы заметить и обозначить ее присутствие в своей голове,  а как это сделать, если   голове у Ильи   Васьки попросту  не было…


Когда Васька была рядом, Илье волей неволей  приходилось замечать ее.  Иногда даже обращать  внимание, и это напрягало. Зачем? - Думал Илья. – Почему?  «Зачем?» и «Почему?», видимо, значило: ну,  зачем, он всегда наступает на одни и те же грабли,  и, почему, эти грабли всегда одни и те же. Скучно.

Васька то и дело начинала рыдать. Женщина с сопливым носом, и с красными глазами! А если, она еще и выпьет к тому же?


Грабли были неинтересны Илье. Какие могут быть грабли, когда  на свете куча прекрасных вещей: картины, музыка, чудные музыканты, чудные исполнители, чудные исполнительницы… Певицы, в особенности. Как яйцо.

Как яйцо, как яйцо, как яйцо…

Ваське грабли тоже были не особо интересны. Но били они больно…Вот она и плакала.

Наверное, Илья любил женщин.  Но любил он их как-то абстрактно. Васька говорила, что в голове у него женщины   гораздо привлекательнее, чем в жизни. И внешне, и внутренне. Они не, и не. Отношений, скажем, не выясняют. И  красивы  при любых обстоятельствах, ну и пр. … Была ли Васька права?-   Илье  не было до этого никакого дела.

 

 Жил и спал  со многими. Но так, как будто,  между прочим. А когда расставался,  частенько ощущал прилив жизненных сил  и облегчение. Обновление, в некотором роде.  Как змея,  старую кожу скинул, новую напялил, и вперед.


В некотором  роде Илья был  пофигистом. Хотя дураком явно не был.

А Васька, вообще, была не в его вкусе. И что,  он с ней связался? А понятно что, надо было  связаться, вот и связался. Да и моложе, она его была намного.

Молодость  не аргумент. Это правда. Васька умудрилась заполнить  собой все его пространство, тянула  на себя все его время.  В  собственной квартире  у Ильи не оказалось и 10 сантиметров. Полгода  ушло на то, чтобы  довести Ваську до нужного  решения. Васька соображала долго, а когда, наконец, сообразила,   ушла…
Уходить ей было некуда.

И Илья тут же выбросил ее из головы.

Он был гениальный композитор. Но плюнул на все заказы  А, надоело…
Теперь наслаждался.
Писал что-то свое.

Жизнь прекрасна, как яйцо!

Иногда они встречались. Очень редко. Илья, звал Ваську в гости, чтобы послушать музыку, или посмотреть фильм.

Васька умела слушать и смотреть.

Васька скиталась по друзьям и знакомым. Иногда сидела  с детьми, иногда с собаками…

Каждый раз от встреч с Ильей, у Васьки сносило крышу. Илья  никогда  ни о чем у Васьки не спрашивал, жизнью ее не интересовался. Включал музыку, объяснял какие-то нюансы. Иногда даже, в особо музыкальные моменты, мог прослезиться… Мог затащить Ваську в кровать…

Васька понимала, что к ней,  все эти встречи не имеют никакого отношения.  Встречаясь с ней, Илья попросту не замечает ее.

Зачем, она бегала к нему? Может,  для того,  чтобы настоять на своем,  настоять на своем человечьем существовании.  Доказать, что  есть она на белом свете, и баста. Илья   же  плевать хотел на доказательства.

Последняя встреча была особенно тяжелой. Для Васьки, конечно. После нее, она весь день провалялась на диване. Собака, с которой она в тот момент сидела, вылизывала ей лицо. Потом бросила это бесполезное занятие. Устала.

Высматривая Ваську, Иван наткнулся на Илью. Увидеть Илью тут и  так было необычайно странно.  Пришел в гости.
Бутылка красного вина.
Иван:
- А где Васька?
Илья:
- А, Васька, это кто?
Иван задумался.

Он выпил вина и задумался еще больше.

 Илья был, а Васьки не было. Иван ничего не мог с этим поделать. Это было выше его сил, как ни смешно. Однако  Ивану не было смешно.

После последней встречи с Ильей, Васька стала совсем невидимой и совсем  незаметной. Только собака ее замечала. Но это и неудивительно. Собака ведь хотела гулять. 

А Иван все равно искал ее.

- Ты чем живешь-то?- спросил  Илья.
Иван  занимался продажей оружья, а также прирабатывал проституцией, ну, то есть по одно место был вовлечен в секс бизнес. Так он и сказал…Про то, что он ангел, Иван говорить не стал…
- Ну, и зачем тебе Васька? Что ты с ней делать собираешься?- зло спросил Илья  и как будто что-то вспомнил.   Глотнул вина.
- Просто,- ответил Илья.- Нужна.
- Не сомневаюсь. Ангел ты хренов!


Когда Иван ушел, Илья   набрал Васькин номер.  Не дозвонился. Ни сейчас, ни потом, никогда. Всю дорогу  включался автоответчик.
« Значит, прав, значит, так тому и быть» - подумал Илья. Он успокоился и  окончательно выбросил всю эту историю из своей головы,  из своей жизни.

 Иван угодил в тюрьму. А Васька навещала его.   И сигареты приносила, и другие приятные мелочи. Короче, была ангелом.

А Илья, кстати, тоже был ангелом. Только никогда в этом не признавался. Временами, даже себе.





БУТЕРБРОД  8


Вика с Виктором сидели на лекции для ангелов и переглядывались.


Сложно ходить в чужой шкуре…Шкура ведь и прирасти может. Сдирай ее потом…

Вика:
- Справились?!
Виктор:
- А то…Говорят, что могло быть и хуже.



- Где была?- поинтересовался Виктор.
- Все то же.
-  Красивая.. К Вадику  бегала?
- Ну, да.
- Смотри, не заиграйся.
-  Не игра это,- вздохнула Вика.
- О чем это ты?- насторожился Виктор

Иоанн -…штадсткий , уже будучи практически при жизни  православным святым, вел себя достаточно противоречиво. С одной стороны, при виде портрета Льва Толстого, пеной начинал исходить от гнева. А с другой, день и ночь носился по Ленинградской области:  того излечит, сего излечит, того воскресит, сего подбодрит. Здесь деньги отдаст, там без сапог останется. И что тут скажешь? Да, ничего!  Святые они -  тоже люди, только святые.  Вот и все.

В метро был душно. Вагон переполнен,  и   Ирина  упала в обморок. 

«Ну, и задачка,- размышляла Вика.- Ну, и придумают. Же…». Однако отказаться было нельзя. Просто невозможно.  Выбора не было. Была только задачка и ничего более…

Ирина была верующим человеком, или почти верующим, или близка к тому, чтобы стать верующим человеком…А что еще оставалось делать, когда -
 Родители погибли в автокатастрофе, а единственная сестра  сиганула из окошка. И хорошо сиганула. Насовсем.

По мелочам:
Милый и единственный,  опс  и испарился.  Подленько.  И на деньги кинул, и на любовь. Ирина хотела детей. Однако муж самоликвидировался ,  когда  желанный ребенок  еще только находился у нее  в голове,  ниже спуститься не успел. Короче, осталась  Ирина одна одинешенька, и без одной семьи, и без другой.

 Кого прибить?. Злости не хватало.
От всего этого…
Можно было, конечно, пить начать. Но как-то неохота было.


Натюрморты, как и грибы,  делятся на  съедобные и не съедобные. На не съедобные смотришь и думаешь, вот яблоко,  всем хорошо это яблоко, с одного боку красное, с другого желтое, и листик, и черенок, все на месте (как женщина, при грудях и попе), а все равно ведь  – пластмасса, пластмассой, полюбоваться можно, а в рот засунуть?  Ну,  только,  если очень экстремальных ощущений захочется. А бывают съедобные (натюрморты, в смысле) , все,  что на полотне есть , просто бери и, не задумываясь,  в рот и  отправляй (фрукты и овощи, понятное дело. Ложки и вилки есть-то незачем).
Вот, Шарден, например, очень съедобные натюрморты писал. Съедобней не бывает…


Ирина в съедобных натюрмортах  рубила. 

Работа у Ирины была  ничего себе монотонная, но  денежная.  . 
И физиономия ничего себе,   равнодушная , но симпатичная. С такой физиономией не стыдно было и в люди выйти.
  В общем, наверное,  хорошо, что между бутылкой и верой, Ирина выбрала веру. В вере хоть какая-то надежда была, а в бутылке – никакой.
Правда, скука присутствует и там,  и там.

От мужчин Ирина шарахалась. И выше третьего этажа старалась не подыматься.


В люди выходить – тоже было неинтересно.

В чувства Ирину привели быстро.

Пока Ирина находилась в отключке. Она поняла важную для себя вещь. Она поняла,  что она – ангел…

Может быть,  зря ее так быстро в чувства привели?


Что не хватало организму, непонятно – но красную рябину она жрала горстями. Горько.  А остановиться невозможно.

И еще Ира поняла, что у нее есть подопечная, звать которую Виктория. И где живет она (Виктория, в смысле) она тоже поняла.  Адрес в голове сидел, прочно, словно клеймо в мозгу выжгли…

Ира бросила работу, квартиру, и все другие человеческие привычки. Плевать хотела этажи. От мужчин не шарахалась…Однако к  своему бывшему мужу, по-прежнему испытывала  некоторую неприязнь.  Но не такую острую, как прежде.


Вика  лежала на тахте.

Вика часто лежала на тахте.
 Виктор видеть ее не мог.   Толстая, с вечно опухшим лицом.
- Жена, блин.  – Говорил он.- Пьяница.
А Вика ей и была.

- Хорошая копия,- сказала Ирина.- Кивнув на стену.
На небольшой картине, лишь  яблоко и груша, но как! …Мадонна отдыхает.
- Шарден,- подтвердила Вика.


-  А если  любовь? - сказала Вика.
- У тебя, - напомнил  Виктор.- Иммунитета нет.
- Не заболею.
Но Вика заболела.

Ирина с Викой шли к метро. Проходили мимо,  позеленевшего от усердия властей дома. Дом был в лесах. 
- Ну, и..,- начала Вика,- но договорить не успела.
Ира вдруг оцепенела. А мгновение спустя вдруг  из-за всех сил толкнула ее.  Отлетев, на несколько метров в сторону, Вика свалилась. На место, где она только что топталась, приземлилась  огромная деревянная конструкция. Может, и не особо огромная,  но если бы угодила  на голову, то одной больницей бы дело явно не обошлось, кладбище – более вероятно.
- Да, уж,- сказала Вика, подымаясь.- Лихо ты…Где научилась?


Виктора часто не было дома. Где пропадал? Да, понятно где -  у Ольги.

Вика знала о наличии любовницы у мужа и частенько истерила по этому поводу.

Ирина подарила Вики таксу. Карликовую и жесткошерстную. Такса признавала только Иру. Вику с Виктором за людей не считала. Ира забрала таксу себе

Вика начала посещать  психоаналитика. Психоаналитика звали Вадим. Виктория  влюбилась. Но  Вадим  за стенами своего кабинета  сторонился ее. И вообще, думал  отказаться от нее, передать другому врачу. Когда Вика узнала об этом, то впала в ступор. Ни слез, ни скандалов. Молчит, лицо бледное.  Ира решила поговорить  с врачом. 
-  Кукольные голубоглазые блондинки,- объяснил  свое решение Вадим,- выводят меня из себя. Я не могу нормально работать.
- Это непрофессионально.
-  Не каждый психоаналитик может позволить  себе быть профессионалом. Я, например, не могу.


Вадим позвонил Ирине и позвал ее в ресторан. Вика случайно подслушала разговор.

Было скользко,  у Вики промелькнула мысль, что одно движение, и лежать Ирине под поездом. Она  встала за спиной Ирины, приподняла  руку.  Ирина вовремя отошла в сторону.
- А вот, это уже перебор,- строго сказал  на это  Виктор.
- Может быть,- согласилась Вика,- только уже ни как.
- Плохо дело.
- Да.

- Не мучь себя,- попросила Ирина.
- Ты не понимаешь,- тихо отозвалась Вика.
- От чего же? Я понимаю, гораздо больше чем тебе кажется.
Вика вопросительно взглянула  на Ирину.

Вика заболела. Один врач, говорил что печень, другой, что «другая печень», а все вместе не предвещали ничего хорошего. Ирина много времени  проводила у постели Виктории. И даже Виктор мало куда отлучался.  Забросил  Ольгу и казался расстроенным.

- Вика, Вика,- передразнил Виктор. - О себе бы лучше подумала! А Вика она…
-  Знаю,- кивнула Ирина.
- И что?
- Нормально.

Бледная исхудавшая Вика лежала на кровати.
- Хочу грушу,- вдруг сказала она, увидев входящую Ирину.
Груш не было. Не было? Ерунда.  Ирина протянула руку  к картине. Нащупала грушу, взяла и  подала ее  Вике.
Та  надкусила грушу. Брызнул сок.
- Спасибо, - сказала она.
Ирина кивнула.
- А из тебя бы мог хороший ангел получиться. – Сказала Вика.- Правда.  Я – гораздо хуже.
- Ерунда все это,- сказала Ирина.- Скучать буду.
- Таксе привет.
- Да.
Ира  вышла из комнаты. Когда она вернулась, Вики в комнате не было.

 Пропал и Виктор.  Ольга обрывала  телефоны.
- Подлец,-  жалобно говорила она.- Подлец.
В конце-концов Ира посоветовала ей обратиться к психоаналитику. Дала телефон Вадима.

Месяц, два, три психотерапии и Ольга с Вадимом поженились.


Американские ученые доказали, что в слюне карликовых жестокошерстных такс полно антикосидантов. Попадая на кожу, слюна собаки, способна предохранить кожу  лица  от старения и даже омолодить ее…В салонах красоты, появилась специальная услуга «Поцелуй таксы». Таксы стала  самой востребованной породой собак…

Ирина не скучала.


Бутерброд 9. Обогащенный кетчупом.  (Поход в Макдональдс)


Начали жить Пидорка да Петрусь, словно пан с панею. Всего вдоволь, все блестит…
Вечер накануне Ивана Купала. Н. Гоголь


Тот, кто борется – пусть борется,  ради бога. Отбери у человека необходимость бороться, и посмотри, что будет.

- Ты требуешь от меня то, чего у меня нет,- сказала Инна,- и быть уже не может.
- Инна!- Воскликнул Виктор.- Ну, Разве это жизнь?
- Наверное,  нет,- задумалась Инна.- Но жизни мне и в прошлый раз хватило.

Есть что-то противоестественное в жизни. Нездоровое.

- Мама, а сколько мне лет?
- Ну,  посчитай сама. Ты родилась… Девочка моя, - мать всплеснула руками,- так не бывает. Столько не живут!  Пойду скорее Богу молиться, чтоб забрал тебя поскорее  – от греха подальше.

Вхожу в мечеть
В час поздний и глухой
Не в жажде чуда я и
Не с мольбой:
Когда-то коврик я стянул оттуда,
А он истерся,
Надо бы другой.
О.Хайям

И спустился Бог на Землю…А кто его осудит, когда на небе   одни святые, да ангелы, святые, да ангелы. Любой свихнется…

- Ну, это просто!
- Забудь про это слово,- сказали Инне,-  слова «просто» не существует.

Виктор бежал по жизни легко и бодро. Так же как и на лыжах.

- Может,  прощения попросишь,- тихо сказал он.
- За что?
- За то, что не любишь меня.
- А у остальных шести миллиардов жителей планеты, мне тоже прощение просить? Я ведь их тоже не особо…


«Достигший совершенства, сидит у телевизора. Достигший совершенства ничего не желает, ничему не удивляется, не из-за чего ни огорчается. Достигший совершенства, мог б, конечно,  и не сидеть перед телевизором. Забраться, скажем,  в нирвану или кому и оттуда не высовываться. Но, что делать если  нирвана или кома противоречит убеждениям достигшего? Менять убеждения? Достигшему совершенства это и в голову не прейдет.  К тому же телевизор,  если подумать, это та же нирвана…» -

Можно еще в потолок пялиться. Но это всегда пугает. Телевизор же никого напугать не может.

- Ну, и что мне с ним  делать?- думала Инна. – И что?
- А вот,- отвечали ей,- а вот.

Виктор был счастливчик. А Инна была его ангелом.

У Виктора всегда все получалось. Его всегда все радовало, он никогда ни на что не жаловался. Всегда справлялся  со всяческими трудностями и неприятностями. Только ангел помочь, только ангел  намекнуть, а Виктор уже сам. Он был до безобразия  самостоятельным. И в Бога не верил.
«Как-то даже противно,- думала Инна,- хотя где-то и приятно».

Правда, трудности и неприятности Виктора особо не баловали.

Работающему ангелу – служба  должна приносить удовольствия!-  из правил для ангелов.

Иногда Инна следовала этому правилу. И  время от времени доставляла  себе маленькие удовольствия, а  Виктором соотвественно маленькие пакости,  – то у него, ботинок промокнет, то чемодан  улетит в другую страну. Должен в Германию. А попадает – в Таиланд. Виктор  удивлялся таким поворотам событий,  а Ирина радовалась… ну, хоть немножко. Хотя общее положение дел это не спасало.  Несмотря на ботинок, Виктор продолжал оставаться  счастливым человеком.


 «Ему надо влюбиться».- Думала Инна.- Хотя зачем?
«А затем,- далее  размышляла она,- что такой влюбится, и всю жизнь человеку испортит. Поэтому,  не надо ему влюбляться. Лучше не надо. Может, обойдется».



Не обошлось. Сказанного слова не воротишь. Виктор влюбился.  Катался на лыжах, катался, докатался - сломал лыжу. Он-то ладно, просто лыжу сломал, а девушка, которая «отдыхала» под деревом, подвернула лодыжку. Она была беззащитная и трогательная, как нахохлившийся воробушек, зимой.  Виктор помог девушке дойти до машины, довез ее до города. Девушку звали  Инна Эс.


Если ангел грустит, значит, его подопечный совсем от рук отбился. А Инна грустила.


Когда человеку плохо – с этим еще что-то поделать можно. А когда хорошо? Что ангелу делать?

У Инны Эс было чрезвычайно тяжелое детство, да и вся жизнь. Пьющие родители, нищета, детский дом, пьющий бывший муж, бьющий бывший муж, кот, свалившийся с десятого этажа, больной пес, больные почки, мигрени, сплошное кидалово… Однако Инна не сдавалась. Копошилась из-за всех своих не очень больших силенок. Отбивалась от жизни, как могла. Иногда удачно, иногда не очень

Виктор с Инной поженились. Хрупкая, сероглазая Инна Эс нарадоваться не могла своему счастью. Виктор боготворил ее. И на руках носил, и цветы дарил, и говорил всякие приятные  вещи.

Рядом с Виктором она отогрелась.
Виктор читал ей книги.

И с деньгами у них все было благополучно. Инна Эс больше не нужно было вырубать копейки то тут,  то там. Зарплаты Виктора хватило бы и на полсотни человек, если жить скромно. А Виктор с Инной жили скромно,  и их было только двое. Можно, представить в каком золоте они  купались…

Инна совсем скисла. Махнула рукой.

Инна слушала Виктора и варила супы. Слушала Виктора и делала креветки по-французски. Читала книги и слушала Виктора. Виктор слушал Инну и ел супы, слушал Инну и ел креветки.  Выяснилось, что  Инна умеет говорить. Очень убедительно. Не смотря,  на нерасполагающее к такому роду деятельности прошлое, мозги у нее работали великолепно. Виктор надивиться на нее не мог, при такой жизни – и креветки, при такой жизни и так соображать.  Просто идеальная женщина.

При Инне  только однажды  у Виктора случилась неприятность.  Хорошая такая неприятность. Виктор сильно озадачился, впервые за много лет.  Однако,  он поговорил с женой, послушал ее,   и неприятности, как не бывало. Больше ничто их не доставало.

Инна о неприятности узнала задним числом. Сперва,  крылья расправила, потом  сложила.  Потом опять заскучала.
Уже в который раз крылья ей не пригодились. Были без надобности.

Ботинки у Виктора перестали протекать, лыжи ломаться, а  чемоданы летали точно по назначению.

Инна завела себе арфу и с утра до ночи играла на ней. Потом начала смотреть телевизор, чтобы было куда смотреть. Смотреть на Виктора было без толку, и гораздо  скучнее, чем смотреть в телевизор. Умен, подтянут, жену обожает…Тьфу, о чем тут говорить?

Инна все больше и больше молчала. Думала.  В голове у нее все перестраивалась и перекраивалось. Обиды,  разочарования «прошлой жизни»,  все ушло, все сгинуло, словно и не было их.  Наступил покой, такой настоящий и качественный покой.



Вся жизнь – от  самого-самого начала и до самого-самого  конца , как затишье перед бурей.



Бороться за выживание? Благодаря Виктору, Инны  выжила, и теперь борьба, как сам факт объективной реальности был ей непонятен. Бороться можно, испытывая какие-то желания, стремления. Просто что-то испытывать… А  у Инны этого не было. Не было у нее необходимости ничего испытывать. А без необходимости, ей было не то что лень, но – хватит, наиспытывалась… И потом, она переместилась куда-то туда,  где об «испытаниях» и речи быть не могло, там другие вещи происходили. 

«Переехала»  она одна. Муж остался вдалеке,  впрочем, как и все  остальные  представителей человечества . Неинтересны они ей стали. 



Нашлась Ольга Петровна. Пропавшая (или пропавшая-?)  мать  Инны.
- Круто живешь,- сказала она.- Денег дай.
Инна дала.
- А еще дай.
Инна дала еще.
Ольга Петровна выпила.
- А что толстая такая?
Инна не ответила, потому что непонятно что было и отвечать. Толстая она, или худая, маленькая или лысая – значения это никакого не имело.  Все эти категории давно для нее уже перестали быть. Впрочем, как и  оценки.


- А че, как не живая, - сказала Ольга Петровна.-   Сидишь, целыми днями ни фига не делаешь. Ребенка бы хоть родила, или   водку  пила. Бы…

- Может быть ты дура?
- Может, быть,- сказала Инна. А что еще было говорить?

- И мать не любишь,- сказала Ольга Петровна.
Если бы Инна могла, если б ей было до этого хоть какое-то дело, она бы нахмурилась, или возмутилась бы,  или подумала что.  Но вместо этого налила матери еще водки, и дала денег.
- Бесстыжая!- Сказала Ольга Петровна.

« Может,  просветленная,- думал  про Инну Виктор.- А может,  заболела» .
 Любил он ее.

У Инны в голове было светло и чисто, как в пустом доме. Гулял свежий ветер.

Инна вела себя странно, ну, то есть,  никак не вела. Совсем никак.
- Может, к доктору?
Инна молчала.

Виктор, решил поговорить с женой. Поговорил, называется.

Виктор сам себя не узнавал. Вспылил.
- Я тебя из такого дерьма вытащил! Ты неблагодарна. Ты просто неблагодарна.
Инна помолчала, а потом сказала:
- Ты очень похож на мою маму. Я вижу.

Она видела. Вернее увидела, неожиданно. Поняла, что делать.

Инна казалась бодрой. Глаза,  по крайней мере,   блестели. 
- Помочь, значит,  хочешь?- Спросила она.
- Да,-  сказал Виктор.
- Тогда не мешай. Пожалуйста.

« Дура, насекомая, - рассказывала про Инну Ольга Петровна.- Жизнь свою совсем загубила. А для того ли я ее рожала?..». Толстая, неподвижная дочка, со странным взглядом  раздражала ее все больше и больше. В конце концов, чтобы не мучится,  она купила яду, принесла Инне.

- Спасла я ее от никчемной жизни,- на вопрос следователя ответила Ольга Петровна. Она была изрядно пьяна.

Виктор был спокоен. Он выкинул бутылочку из под яда,  вымыл руки, залез под душ. Затем опять вымыл руки.

Виктор пришел в тюрьму.
- Это ты ее?- поинтересовалась Ольга Петровна.
- Она сама.
- И на том спасибо.  И меня от греха  уберегла. И тебя от греха уберегла. Слава богу. Не зря все ж таки  дочь моя,  жизнь-то прожила. Есть чем гордиться.

- Выйдешь, из тюрьмы,- сказал Виктор.- На глаза не показывайся.
-  Не тужи. Меня скоро меня не выпустят.

Ольга Петровна отказалась от адвоката. Ей дали пожизненное. Однако освободили гораздо раньше…
Виктор встретил ее.


Ошибалась Инна, да еще как ошибалась! Не заметила,  пропустила, прошляпила, опростоволосилась, лопухнулась, забылась, обленилась,  бес попутал.
И теперь, все что ей оставалось:  только  удивляться.

Инна плакала, долго и безутешно.  Иногда им это разрешается. Но, что ни говори (а что тут скажешь?), а она   разучилась быть ангелом.




Бутерброд 10. Бутерброд из общепита. С тараканами.


…Не стану есть, не буду слушать,
Умру среди твоих садов!
Подумала – и стала кушать…
Про некоторых тетенек,
Из  «Руслана  и Людмилы»,  Пушкин (царство ему небесное)

Граф П. сел на лошадь и поехал на охоту. Граф  был знатный охотник. У него было  ружье, копье, щит, меч, шлем, доспехи, кольчуга, мешок для дичи, бинокль, подзорная труба, лошадь, свора охотничьих псов.   В общем, у него было все, что полагается нормальному человеку для охоты…


Ангелу, между прочим, тоже отпуск нужен.

«Противоположности притягиваются».- Говорят про ангелов, которые водятся с бесами.

«Бесом ангела не испортишь!».- Также   говорят про ангелов, которые водятся с бесами.

У Ван Дейка на картинах есть руки. Их там много этих рук. Руки у Ван Дейк  главную роль в картинах и играют. Рубенс, например, с руками обычно не заморачивался. Спрячет куда подальше, да и все дела, или смажет, на худой конец.  Не парился человек по поводу рук. Совсем не парился.  Не  то у Ван Дейка. Руки у него (ну, то есть на его портретах)  находятся в постоянном напряжении, и правая рука с левой ведут какие-то  разговоры. Причем,  разговоры – не просты .Сразу видно, что разговоры-то серьезные.  Руки-то вон как выгнуты . Костяшки побелели. Пальцы в позе лотоса, а то и еще покруче. Ван Дейка понять можно: когда лица знатным дамам и всяческим королям надо зализывать, делать бархатными, да шелковыми,  тогда  настоящему художнику ничего другого не остается, как отрываться  на других частях тела. Вот Ван Дейк и отрывался.


Графа П.  в деревне любили и почитали. Он, конечно, хоть и был со странностями, однако деревней управлял благоразумно. Никого не притеснял, а напротив, завсегда был рад помочь и советом дельным, и деньгой.

Любой отец семейства дочь свою желал за графа замуж отдать, да и дочь желала. Вот только граф отчего-то не желал. Поговаривали, что искал он чего-то из ряда вон выходящее…

Деревня процветала.  Не было там, ни пожаров, ни наводнений, ни саранчи, ни чумы. Народ  богател. Строились больницы, школы, театры, кинотеатры, даже университет был. Очень престижный,  между прочим.

В других же местах, люди жили совсем по-другому.

Известно, что всякому нормальному человеку утро следует начинать с аромалампы…


Граф П. охотился на ворон. Из убитых птиц он делал чучела. Одна  комната в его огромном доме была сверху до низу забита чучелами ворон. Граф  любил посидеть в этой комнате, почитать книгу, послушать пластинку, подумать о том,  о сем.

Граф П. стрелял ворон и думал о любви. Стрелял и думал, стрелял и думал. Нет, граф П., конечно, не был красной девицей,  начитавшейся романтических бредней.  Однако и его тоже можно было понять. Горничные, студентки, социальные работники  это все, конечно, хорошо, но как-то несерьезно. А графу хотелось, чтобы раз и навсегда, и чтоб  по-настоящему. Да и положение обязывало.


Больше количество банальностей, собранных вместе и хорошенько перемешанных,  может привести к интересному результату.

Итак, граф  сел на лошадь и поскакал к своему любимому дереву, где гнездились вороны.

День был солнечный и  морозный. Лошадь скакала бодро. Граф П. за полчаса добрался до известного ему дерева. И принялся считать ворон, ну, то есть черные точки на дереве. Дерево было высоким. Скорей всего дуб, хотя кто его знает…

Граф  считал себе,  считал. Досчитал уже до 54-х, когда вдруг наткнулся на белую точку.  Вообще-то, белой точки там,  быть не могло, однако она была.
- Белая ворона? – задумался  граф. И решил начать охоту именно с нее.

Так граф П. подстрелил ангела.

Ангел лежал на диване, а граф суетился вокруг него. То воды принесет, то  соку, грейпфрутового.

Повторимся. Граф П.  был, конечно, странным человеком. Его увлечение охотой и комната с черными птицами, ссыскали ему славу эксцентрика. Однако дурным человеком он не был. И ему было очень не по душе, что он подстрелил ангела. К тому же своего собственного.

Приехавшая докторица, успокоила графа, сказав, что рана конечно опасная, рваная и все такое прочее, однако  при надлежащем уходе, она (рана, в смысле) заживет недели за две. И ангел опять сможет летать.

Докторица была очень хорошенькая. Звали ее Элеонора. Потому как,  граф дни и ночи дежурил возле подстреленного ангела, то докторица предложила ему свою помощь. Теперь они с графом по очереди дежурили возле стонущего ангела.

Граф не ожидал, однако  по уши влюбился в Элеонору. Так бывает, когда два человека вместе день и ночь проводят у постели третьего.

Рана у ангела зарастала на удивление быстро, как на собаке… Уже через неделю, с палочкой он тихонько ковылял по всему дому.

Элеонора звонила  подругам и  рассказывала о своей необыкновенной удаче. Граф сделал ей предложение.

Не было счастья, да несчастье помогло. Граф П.  был  на седьмом небе. Он неустанно благодарил ангела за случившееся чудо. Ангел  в ответ только грустно улыбался. Иногда кивал. Иногда бормотал что-то невнятное.  Большую часть времени он проводил в кабинете с черными птицами. Покуривал трубку, да смотрел в окно.

В комнатах сильно пахло эфирным маслом чайного дерева.

Граф накупил будущей графине шуб, колец.  Машину купил  последней модели.

Так же Элеонора звонил своему любовнику Михаэлу… И тоже рассказывала о своей небывалой удаче.


Свадьбу сыграли  быстро. Ангел сидел на почетном месте среди гостей. Но пил мало.

В деревне между тем  закрылся кинотеатр, театр, музыкальный магазин.

Ангел почти выздоровел. Элеонора утверждала, что ангелу пора бы и честь знать, то есть убираться восвояси, на небо.  Мешал он ей тем, что кашлял и тут и там.  Графиня спать не могла.  Граф заступался за ангела. Но и ему, надо признаться начала поднадаедать белая  фигура, сидящая в «вороньей» комнате.

Во вторник  ангел собрался покинуть графский дом.

Однако в понедельник утром он сделал нечто странное. А именно, взял да и  оживил все чучела ворон, хранящиеся в доме. Птицы летали по дому, дико кричали, гадили во всех углах. Потом исчезли, словно и не было их.


Запах розмарина, бился  по графскому дому, словно в истерике. 

Граф хоть и разозлился, но стерпел. Ничего не сказав,  он оседлал  лошадь и поехал к своему любимому дереву. Разрядиться, да и ворон пострелять.  На дереве не было ни одной птицы!

Во вторник граф опять поехал  на охоту,  в другой лес. Подальше. Он попрощался с графиней, одел сапоги. Однако на полпути в другой лес, лошадь графа споткнулась, захромала, и граф был вынужден вернуться домой.

У себя в спальне граф застал довольную графиню.  С Михаэлом. Пахло туей.

Граф рассвирепел. И прямо так нагишом,  вышвырнул графиню из дома, Михаэл последовал за ней.

Граф в бешенстве метался по дому. Схватил ружье. Схватил другое. Разбил тарелку. Метнулся в воронью комнату. Он искал виновного

- Это все ты!- Закричал он  ангелу, тихо сидящему в кресле.- Если бы не ты, не было бы ничего. Ни этой обманной любви, ни этого позора, ни этой боли! Это из-за тебя она появилась в этом доме. Из-за тебя проклятый!
Ангел вздрогнул, но промолчал.
Граф выстрелил. На этот раз  доктор ангелу не потребовался, только похоронный агент.
- Слава Богу,- сказал граф.

Граф подал на развод. Элеонора просила прощения. Обрывала телефоны:
- Бес попутал.
- Бесы,- ответил на это граф,- в нашей местности больше не водятся. После этого чертова ангела все как один испарились. Как мертвые,  так и живые.
И не простил он графиню. А что ее прощать, если они с Михаэлом помимо одного непотребства,  еще и отравить его задумали. Да, ну на фиг…

Все свои охотничьи принадлежности граф П. продал. На вырученные деньги купил несколько бочек коллекционного вина.

Жизнь у  графа после этого случая, потекла тихая  и размеренная. Может не особо бурная, зато спокойная.
 На женщин граф  плюнул, охоту забросил, и  управлять деревней  тоже не стал. Из-за этого все  в округе скоро   пришло в упадок. Университет закрыли. Народ разъезжался. Но граф  не замечал этого. Попивая вино,  он  проводил свое время за чтением старых книг. Но не спился.

За пианино сидел. Симфонию вон написал.


Только  через много лет, когда все давным-давно улеглось, травой поросло, граф   случайно встретился с Элеонорой. Узнал, что  терпит она бедствия,  и помог ей. То ли долги заплатил, то ли просто денег дал.  Распознать  в сгорбленной сварливой женщине бывшую красавицу Элеонор было  проблематично. «Так отчего бы,- думал граф П. -  и не помочь старушке?

Сам граф как будто бы  и не изменился.



«И из-за этой ведьмы весь сыр бор?!- Сидя за пианино, размышлял граф.- Эко я, однако. Тьфу, даже противно».
Так он посидел, посидел за пианино и  другую симфонию написал. Симфония передали по радио. И она принесла графу всемирную известность и славу.
Плевать граф хотел на известность и славу. Только на обиду свою плевать он не мог.

 Обида  на ангела  у графа так никогда и не прошла, не зарубцевалась.  Не мог он его простить. И все тут.

Ангела хоронили с особыми почестями.
Кстати, звали ангела Михаэлом.


Бутерброд 13.

Может, она повесилась и уже давно живет в аду? Доказательства  обратного не было.

Мы крепко сдружились. Я хотел писать. Пит хотел держаться подальше от сумасшедшего дома…Ульям Сароян.

Боюсь, мне надо выпить, боюсь,  мне этого делать не стоит.

Спасать, спасать и спасать – вот девиз раскаявшегося ангела.

 - Ты – обманка,- одному падшему ангелу сказал другой.
- Как умею, так и пою.-  Был ответ.


Мысли.
Алика:
Ну, и фигня!
Какого хрена?!
Что, опять?!
А почему?
Козел!
А, он козел!
Блин,  а он такой козел!
Ненавижу!
Придурок!
Сволочь!
А за окном, что? Опять эта дрянь?
Никто не пляшет.
Блин, блин, блин.
И это жизнь?
Матом,  что ли выругаться?


Ангел:
Господи помилуй, господи помилуй, господи помилуй, господи помилуй, господи помилуй, господи помилуй, господи помилуй, господи помилуй, господи помилуй, господи помилуй, господи помилуй, господи помилуй, господи помилуй, господи помилуй, господи помилуй, господи помилуй, господи Тьфу, черт, ну,  и дура.  Господи помилуй, господи помилуй, господи помилуй, господи помилуй, господи помилуй, господи помилуй, господи помилуй, господи помилуй, господи помилуй, господи помилуй, господи помилуй, господи помилуй, господи помилуй, господи помилуй, господи помилуй.


У метро стояли старые-престарые старушки и просили милостыню.

У метро стояли старые-престарые старушки, и продавали   вязанные шапочки. Фасоном сранным – то ли из Индии, то ли с Луны.  Очень цветастые, с преобладанием ядовито-желтого цвета. Алика купила одну.

Алика покурила травы и смотрела в окно. Скульптуры на крыше дома водили  хоровод. Луна качалась в такт.

У падших ангелов своя задача…

У падших ангелов своя задача. Сперва раскаяться, потом реабилитироваться,  а затем служить верой и правдой. Из падших ангелов, между прочим,  первоклассные служаки получаются. Напористые и активные.

Ситуация  называлась, кто кого…

 С утра Алика  выпила пива. Состояние трезвого мозга ей  в этот день явно не грозило.

- Не раскаешься?
- Да ну,  на фиг,- ответил падший ангел.

Обещали принести травы. Траву можно было загнать, а можно было выкурить самой,  ну и поделиться, конечно,  с другими желающими. Желающие были. А Алика не была жадиной. Да,  и деньги  имелись. Значит, с травой в этот день все было понятно.

Существующий расклад выглядел следующим образом,  если  это кому-то интересно, конечно. Алику, скажем, это давно уже перестало интересовать.  Мама далеко, папа там же. Очень съемная квартира. Вечером клиенты, с утра как получится. Иногда, например, пиво получалось, или вино.

По выходным. По выходным: иногда киношка, иногда  клуб ночной, иногда спортивный.  Изредка,  можно было и с книжкой  поваляться.

Жизнь, как жизнь. Все так живут. А кто живет не так,  тех,  Алика не знала, да и знать не желала.

Клиенты,  правда,  иногда придурошные попадались, так извините, на заводах, тоже  станки и ломаются, и коленья всяческие  выкидывают.  В общем, Алика не жаловалась.

Алика не была высокооплачиваемой проституткой, однако клиентура у нее была боле менее постоянной и доход стабильный.

Ангел   наблюдал за Аликой и соображал что делать, наблюдал и соображал, наблюдал и соображал. Так,  что? Вернуть  ей отца и мать он, конечно же,   не мог.
Разве,  что… Разве,  что  ускорить процесс и  подослать Костика? Однако, с ним еще и договориться нужно.  Внешний вид Костика был обманчив.  Он был упрям, хотя на первый взгляд  и выглядел невинной овечкой.

 Аликины родители тоже  просили, а им он отказать никак не мог, по большому счету,  он был им должен …

У падшего ангела была своя задача. И он намерен был ее выполнить. Ему нужно   было доказать во чтобы то не стоило свою причастность, свою  дееспособность.
И любовь тоже.

Падший ангел своего рода осел. Он стоит на своем, и фиг его переубедишь. 
 

У многих святых на иконах очень странные  головные уборы.
Некоторые смеются над ними.

Костик, Костик, Костик… То ли у него была тяга к падшим женщинам, то ли просто Алика понравилась. Алика, еще, кстати, ничего была. Молодая, потому что еще, поэтому и ничего. Бледна, только сверх обычного. Бледность, однако,  некоторым лицам придает  нечто  одухотворенное.  С Аликиным лицом, к  примеру, так и получилось.

Познакомились они в кино, в воскресенье на утреннем сеансе…
Ох, нелегко было ангелу организовать эту встречу.

…Наверное,  Костик все-таки не знал, чем Алика промышляет.   Алика и  не распространялась. Вид у парня был такой невинно-наивный. Да еще и в очках. Костик занимался   компьютерами.

Телефон звонил,  не переставая.  Алика отвечала, кратко,  но по существу. Наверное, тогда  Костик о чем-то догадался. Это была их третья встреча. Костик был задумчив, а затем  предложил Алике встретиться в четвертый раз.

Встретившись с Аликой, Костик сказал:
- Переезжай ко мне. 
- Родители против не будут?- Практично спросила Алика.
- Вряд ли,- сказал Костик. – Они в эмиграции. На том свете.

Алика подумала, подумала и согласилась. У нее внутри   шевельнулось что-то теплое.  Она клюнула на это ощущение.

Казалось Алике, что ее опустили в теплую ванну, с пеной.

Ангел в шапочке странного фасона  буйно резвился на крыше. Хлопал крыльями.

Костику перепало наследство. От Австрийского родственника. Костик уехал в Австрию разбираться с домиком в австрийской деревне.

Алика любила Костика, но совсем не понимала его жизни. Траву она больше не курила. Пиво не пила. Шапочку  ядовито-желтую  выбросила.  Какое-то время покупала дорогие шмотки. Потом ремонт в квартире затеяла. Все быстро надоедало. Алика не знала,  куда себя деть, начала злиться, раздражаться.

Скульптуры на крыше больше не радовали ее своим танцем.

Алике приснился сон. Приснилась умершая мама, которая рассказала ей про ангела.
- Козел,- сказала Алика, проснувшись.

Алика никогда не верила в Бога и не собиралась это делать сейчас.

Пока Костик мотался по Австриям, Алика позвонила своим бывшим клиентам. Встретилась. Покурила, выпила. Оторвалась по полной.

 Ангел на крыше издавал какие-то звуки, совершенно несвойственные ангелом. Такие звуки больше подходят диким зверям, диким лошадям, например.

Костик, каким-то образом узнал о случившемся, но ничего не сказал. Ему явно было не по себе. Но от Алики  отказываться он не собирался. Алика поцарапала ему лицо. Костик смазал царапины йодом.

Из эмиграции позвонила Костикина мама и истерично что-то кричала в трубку. Костик был груб с мамой.

Спасенная спасенной себя не ощущала, благодарности за счастливую жизнь не испытывала, скорее наоборот, мучилась. Ангел молился за нее, а она мучилась, ангел молился, а она мучилась.  Ангел  взбесился. Стал падшим.

 Ангела отозвали. Шапку забрали.


 Алика ушла от Костика. Правда, далеко она не ушла. На ближайшем перекрестке она попала  под машину.

Травма была тяжелой. Особенно голове  досталось. Очнувшись, выяснилось, что Алика ничего не помнит.  Костик разыскал ее. Когда  Алика слегка поправилась,  он увез ее в альпийскую деревню. Сказал, что  муж. Ну, и ладно, сказала Алика.

Прошло два года. Память возвращалась медленно.
Костик  со странным чувством  ожидал того момента, когда память восстановится полностью. Ведь непонятно, что может случиться.

А ничего не случилось. Слепленная воедино память нисколько не смутила Алику, спровоцировала  лишь  на одну  фразу:
- Так этому хренову  ангелу и надо.
И все, больше ничего не сказала. Замурлыкала какую-то песенку, и  пошла к плачущему малышу.

«Зря ты так, - подумал Костик.-  Я ведь тоже однажды  был ангелом…». Потом плюнул и ничего больше думать не стал.

В Бога Алика  по-прежнему не верит. Прошлое ее не волнует. Свое прошлое она  воспринимает, как фильм какой-то, где она главную роль сыграла. А теперь другой фильм, другая роль.
 Костика она  любит.
Любит ли ее Костик,  неизвестно. Но, говорит, что да.
Зато Костик смешные шапки носить начал, цветные. Алика его за это ругает. В Австрии так не ходят.
Живут.



Бутерброд 17-й.

(Сказка про ангелов.  Поддавки).


 «Раз в день ее (собаку) принимали за мертвую, а в остальное время думали, что она потерялась».
Малавита. Тонино Бенаквиста

«Один мальчик женился на старушке. А когда он умер, ей досталось все его состояние»…
(Кто написалл  – не помню, но  точно не я – прим. В.Янис).


Проигрывая в поддавки, как будто бы выигрываешь! Такая, знаете ли, смешная игра…

Ван-Гог  намеревался стать приходским священником, а стал гениальным художником… И почему его только называют безумным? Вот стал бы священником, так  это и было бы самое настоящее безумие. А так, подумаешь, мозгами несколько поехал, да и все дела…Умер, правда.

Ангел, который стремится  в отставку, собой не дорожит. Он в некотором роде суицидник. Ну, только в некотором роде…

Ангел, который стремится в отставку, дело  выбирает заведомо  сложное и проигрышное, однако за выигрыш бьется, до последнего.

Ангел сам находит себе человека.  Васильев выбрал Ольгу. До этого  у нее никакого не было.

Он, вроде как,  и  проиграл, однако и выиграл тоже.   Проигрыш, который  был  и выигрышем, который был  и проигрышем, который был  и…
Она,  вроде как,  и  выиграла. Но как проиграла!   Выигрыш, который был и проигрышем, который был  и выигрышем, который  был и…

У ангела нет внешнего вида. А тот, что есть - обманчив.

Любой ангел – игрок.  Иногда, особо азартному  ангелу,  хочется убить двух зайцев.
 
Васильев был ангелом, а , значит, и игроком.

Любой ангел,  умеет проигрывать.
Не умеющий  проигрывать ангел, никогда не выигрывает!

 Ольга читала женские журналы. Чтение, конечно,  глупое,  но приходилось терпеть.

Спорить с судьбой можно, особенно с чужой. Васильев постоянно это делал…Изменить нельзя, но можно подкорректировать.


Хорошо быть добрым, когда ты сильный. А когда, нет?

 У некоторых   ангелов только один путь обратно. Трудный.


Некоторые люди  перепрыгивают через свои грехи, как через ступеньки. Спешат. А Зря…


- Не молод ты уже! – сказали ему.
«Какая вежливость»,- подумал Васильев.  Кивнул головой. А отчего бы ему и не кивнуть? Кивнуть просто, к тому же «не молод» - это  мягко сказано.
 Васильев давно уже был старым. И не просто старым, а очень старым…Древним, одним словом. Как птеродактиль. Так, по крайней мере, думал Васильев , так по крайней мере он ощущал себя…

Место птеродактиля в зоопарке. А кто же туда по доброй воле? Дураков нет. Вот и Васильев в зоопарк не хотел. У него осталось только одно дело.


Мир менялся, а Васильев – нет. А к черту… Отставка.

Он встретил  Ольгу  в дорогом баре. Ольга была красива.
«Стерва и сука,  то,  что надо, - подумал Васильев, -  не задумываясь, на тот свет отправит…».
Васильев стремился на тот свет.

Гарантии, конечно, не было, но вероятность впечатляла. Да и судьба обязывала.
У Ольги на роду такого было понаписано!  Да, кривым подчерком…

«Если и положено ей кого убить,- думал Васильев,- так пусть меня».

Молод, красив, богат. И глаза! Кто откажется от такой партии? Ну, может, кто и откажется, но только не Ольга. В общем, не стала отказываться.


- На чем сидит?
- Да, вроде, на газе.
- Ни фига себе,- присвистнула близкая подруга.- Богатенький Буратино. А родственники есть? Бывшие жены, матери-отцы, сестры- братья, внебрачные дети…
- Да, вроде все чисто,- задумалась Ольга.- Чисто. Все чисто. Даже удивительно.
- Ух, ты! Так значит, в случае чего – все тебе. В ЗАГС поведет?
- Работаю над этим…

Свадьбу сыграли.

Разыграли, как по нотам…

Ольга спешила к парикмахеру,
Ольга спешила на массаж,
Ольга спешила в фитнесс клуб,
Ольга спешила с буддийский  центр.
Ольга всегда спешила. Всегда была занята…
Надо же было куда-то спешить.

 Ольга знала несколько приемов самообороны,  и умела применять их.
Она  была хищницей. Но даже хищник тонет в болоте…


Васильев спешил в другую сторону.

Она бы ему и борщ варила, и котлеты бы  делала с соусом… Когда любишь, тогда и борщ  фигня…

Васильев пришел поздно вечером, усталый:
- Чаю налей.
Ольга рассматривала свои наманекюренные ногти:
- Налей сам.   Я сплю.
Мужа надо было воспитывать. Вот и журналы советовали.

Глаза у Васильева, были зеленые. Болотные.

- Опять, Испания.- Ольга пожала плечами.- Вострецовы  уже который год в Мексику катаются…
-  Дел по горло,- бросил Васильев.- Не нравится Испания – езжай  в деревню к деду, там козы, куры …
Неслыханно! Ольга хлопнула дверью. Хорошо хлопнула, дверь была стеклянной и  стекло вывалилось из рамы.
Журналы врали, что,  в общем-то, и не удивительно. Васильев от нее ускользал. В глаза посмотришь и все ясно.
Ольга вдоволь нахлебалась болотной водички.

Все чаще и чаще у них велись такие разговоры:
- У тебя образование-то хоть есть, или только попа и сиськи?
- Козел!

- Ты брешишь, как собака на привязи!
- А я и есть на привязи!- говорила Ольга. И  была права. Не ошибалась. – Я и есть, как собака.


Борщ не помогал.
Васильев злился. Ольга не была типичной стервой. Да и два высших образования сказывались. К тому же,  влюбилась, дура.

 

- Ты где был?
- Тебя не касается.
Ольга швырнула в него какой-то китайской посудиной.



- Ты надо мной издеваешься?!
«Конечно,- мысленно ответил  Васильев - издеваюсь. Тебя же по-другому  и не проймешь. Потерпи уж».
 Однако вслух ничего не сказал.



У Ольги тряслись руки:
- У него баба беременная.
-Что?!
- Развод и хрущевка.
- О, господи!
- Да, проживу я. Постоянно работу предлагают. Только…

- Прибить бабу…
- Лучше его…
- Я его люблю,  между прочим.
 
Завести собаку?   
Ольга, Ольга:  злая и гордая, и очень человечная…


Ольга не врала. Она, действительно, любила Васильева.  И плевать на журналы.
Буддийский центр она сменила на православный храм.

Из Испании Ольга вернулась на два дня раньше. Из спальни раздавались характерные звуки. На негнущихся ногах Ольга доковыляла до  кухни, опустилась на стул. На разделочной доске лежал нож, в стороне, валялась отрубленная голова кролика. Васильев явно хотел блеснуть  сегодня. Ольга хорошо помнила это блюдо. Кролик и утка, « два зайца» называлось оно.  Готовил его Васильев только по особым случаям.  «Убью!»- подумала Ольга. Посмотрела на  нож. Ей стало дурно.

Такой подлости Васильев не ожидал.  Ольга  ушла. А он уже и место на кладбище купил...


Отставка откладывалась.

- Вот, дура!- Васильев сидел в компании собственной тени и разбавлял неудачу  виски. Один к одному. -  Дура. Поторопилась. Или он поторопился? Не уберег, короче.

Беременная от его шофера секретарша Маша вышла замуж за шофера.



Неожиданно выпал снег. Ольга ехала на последней электричке. Народу было мало. Тусклый свет и холодно. Впереди нее сидел какой-то старик, с собакой. Собака была огромная, лохматая, со свалявшейся шерстью. Неухоженная была собака, впрочем, как и старик…

Электричка выехала за город. На остановке вошла компания бритоголовых. Бритоголовые были в приподнятом настроении. Настроение явно приподнимали с помощью всего чего угодно, но только не свежего воздуха.

Бритоголовые с аппетитом посмотрели на Ольгу. Но старик показался им более интересен. Дойдя до него, один -  пнул собаку. Собака прижала уши, окрысилась, но промолчала. Старик встал. Но тут же упал. Били жестко.


Кто-то из парней достал нож.  Вспомнилась окровавленная голова кролика. Злость и злоба  взорвали Ольгу изнутри. Она  вскочила. Поднялись другие пассажиры.
- Что, сучка, давно не…

Ольга залепила  говорящему по яйцам. Умудрилась свернуть одному из парней шею.  Как утке, как утке.
-  Дура,- прокряхтел,  старик.- Зачем? Зачем ты? Куда лезешь?..
 А потом непонятно:  кровь, кровь, кровь.
Пока не подъехали медики, перебитая вкривь и вкось  псина  лежала на Ольге, то ли грела, то ли просто двигаться не  не могла. Скорее всего второе.

В инциденте пострадали пять человек и одна собака.  Двое  на смерть, остальные в больницу.

Васильев плевался.  Игра в поддавки ему явно не удавалась.

Парень, которому Ольга свернула шею,  в толпе бритоголовых оказался случайно. Был он из пассажиров. Старику пытался помочь, и Ольге.  А Ольга  в процессе драки не разобралась, кто есть кто. 
Что называется, оказался.

У Васильева осталась собака.

Ольга  долго  лежала в больнице. 
Ну что ж, Васильев пытался забыть о ней -  проигрывать ведь тоже надо уметь.  Но не получилось у него. У погибшего парня был ребенок.  А даже, если б и не было никакого ребенка…
   

- Дело закрыто. - Думал Васильев. – И закрыто не самым лучшим образом. 
И другие странные мысли одолевали его:
- Интересно, а что будет с собакой?
Несвойственные для Васильева мысли. 

Мир не изменился. Изменился сам Васильев.  Эка его!

Подруги опекали Ольгу. Зачем?
Осторожно расспрашивали. Ольга  молчала. Если и отвечала, то неохотно. Через силу.
- Мертвых простить легко,- однажды сказала Ольга.- Забыть – сложно.
И все.
Говорили о Васильеве.

Когда умер старик,   Ольга  съездила  в дом престарелых за собакой, забрала  ее.   
С собакой в монастырь пускать не хотели. Но в конце концов смилостивились.  К тому же  Ольга сказала, что неуверенна: надолго она сюда или нет. А сколько времени требуется  человеку, чтобы забыть, понять, поверить, искупить? От одной минуты до …что?- пары тысяч лет?
 Собака же просто  хотела быть  с ней.


Прости меня, Господи, за гордость, за злость, за мою человечность…

Вместо Васильева появился другой ангел, другой породы. Попроще.


Бутерброд 48

«Ничто не может быть глупее принца».
Стендаль. О любви
 
«А испытывать наслаждение или страх – чрезвычайно интересные занятия, в сравнении с которыми меркнут все остальные».
Там же

Имеющий уши да услышит? Ни факт. 

Игорю серый цвет был к лицу.

Склонность к творчеству среди ангелов считается порочной.
Ангел со склонностью к творчеству не ведает, что творит.

«… А дура - то врет, врет, да и  правду соврет…»
Александр Сергеевич. Арап Петра Великого


По мнению ангела, Ольга была самой подходящей парой для Игоря.

Ольга познакомилась с Игорем через тетку Марию.

У Ольги, по мнению Игоря,  был только один недостаток – тетка Мария.

Пассаж про картины: моренистика.
Море бывает:
Черное, Красное, Белое, Мертвое, Серое, Буйное, С барашками. Баренцево, Средиземное, ну и так далее.

Тетка Мария обожала готовить рыбу. Игорь рыбу не любил. Поэтому, когда тетка угощала его, он всегда  морщился, ел и морщился, ел и морщился.
- И зачем я  их только познакомила?- Видя такое отношение, сокрушалась тетка Мария.



Ольга с Игорем решили пожениться. Свадьбу назначили на весну.
Ольга была ни хороша, ни плоха.  Усредненная.  В меру симпатичная. Умная, то тоже – не через край. Второй бухгалтер в маленьком  банке,  без особых претензий. Встретишь, и не запомнишь. Другое дело Игорь – высокий, стройный, при глазах и волевом подбородке. Такого фиг забудешь. Молодой изобретатель,   чрезвычайно перспективный. В будущем  пророчили  ему  стать если не гением, то миллионером уж точно.

И что он в ней нашел? – задавали вопрос Ольгины подруги.
То же самое спрашивали себя и родители Ольги. Они, что называется, были простые люди. Звезд с неба не хватали.  Для дочери своей тоже ничего особого не желали. А тут нате,  пожалуйста, практически принц.
Неудивительно, что Ольга любила Игоря и, что  тоже задумывалась  над этим  вопросом.
Только Игорь не задумывался. Четко  знал ответ. Надежна, как лошадь. Никогда  не станет высовываться.   Никогда не высунется. А если  и высунется, так никто ее и не заметит.  На другого не посмотрит. А, значит, и верная, как собака, но в отличие от собаки не только палочку принесет, но еще и за домом присмотрит,  разговор поддержит. Лишнего  не скажет, а лишнего не скажет,  потому что ничего лишнего и не знает.  Рыбу, правда,  употребляет…
В общем, любил ее Игорь.


Ангел радовался.





Зимой под Новый год поехали на дачу. Дача была хорошей. Теплой,  в смысле. К даче прилагалась котельная. Благодаря котельной, сидячи в доме, можно было плевать на морозы и наслаждаться жизнью.  Понятно, чтобы плевать и наслаждаться, котельная должна бы работать. Работала котельная на дровах.
Ударили морозы. И Ольга бегала в котельную каждые полчаса и подбрасывала дровишки в «печь».

То ли Ольга не очень хорошо разбиралась в местной отопительной системе, то ли неисправность какая была, да только, когда она в очередной раз забежала в котельную, то больше уже не вышла из нее.

Игорь услышал взрыв, выбежал во двор. С большим трудом вытащил ее из горящего строения.

Ольгу откинуло в сторону, поэтому можно сказать, что повезло ей. Обошлось, только лицо  сильно пострадало. Ольгу увезли в больницу.

В больнице Ольгу навестил ангел.
- Ты будешь красива,- сказал он ей.

Ангел бредил.

Когда Игорь  увидел свою невесту, спустя несколько дней на больничной койке, то  закрыл лицо руками и,  пошатываясь вышел из палаты. 
- Это невозможно,- шептал он.- Это невозможно.
С того дня никто Ольгино лицо не видел. Она стала носить, что-то типа паранджи.

Неужели он пойдет на это? -  Перешептывались Ольгины подруги. – И женится на этой калеке?

Игорю предложили контракт в Америке.

Свадьба все откладывалась и откладывалась. Сперва лицо, затем опять лицо. Ольга плакала. Затем слезы  закончились.  Ольгины родители жили совсем в другом городе, ну, то есть очень далеко. И об Ольге заботилась тетка Мария.

Игорь редко бывал у Ольги и, казалось, остерегался  оставаться с ней наедине.  Как-то остался и  услышал нечто странное для себя. Ольга попросила его выйти вон и больше не ходить к ней. Нельзя сказать, что Игорь очень расстроился.

- Я сделал все что мог, - сказал Игорь,  развел руками и с чистой  совестью  уехал в Америку. Ольга в парандже осталась дома.

Она нашла работу, которую можно было делать, не выходя из дома.

Она, конечно же,  изменилась и не только внешне. Думала ли она про Игоря? Наверное, но думами своими ни с кем не делилась.   Заперлась в четырех стенах.  Говорила мало, все время проводила за компьютером. Хорошо, что тетка Мария переехала к ней, и напоминала,  когда нужно есть, когда ложиться спать.


- А если так?-  Спрашивал себя ангел.- А если так повернуть, а если эдак?
И тусовал людские судьбы .
Ольга слушала ангела  и стучала по компьютеру, слушала и стучала.

Жена Ольга везде найдется!

В Америке Игорь встретил свою будущую жену.  Такую же Ольгу, тихую, незаметную, скромную, без перекосов. Очень среднюю,  одним словом. То, что надо. Они поженились.

Через пару лет Игорю стало скучно.  Жена наводила тоску. Чистит, моет, полирует, улыбается скромно, лишнего не скажет, лишнего не выпьет, бегает на распродажи, готовит, шьет подушечки для дивана,  плавает в бассейне, ругает Буша, обожает «служебный роман» и «с легким паром».  С эти еще можно было смириться, пока на работе все складывалось удачно, но вот уже год, как его проект не двигался. Эксперименты результат давали отрицательный. А кто же станет инвестировать  в отрицательный результат.

  «Я отупел?- Думал Игорь.- Да, я отупел». Скука въелась в  мозг.  Такой мозг если был годен на что, так только на телевизор.
Для новых решений, нужна была острота восприятия. А ее-то как раз и не было.

Его будущее,   будущее миллионера,  было под угрозой. Какие там к черту открытия - как бы вообще, работы не лишиться…

-Твой ангел,- сказала тетка Мария, прочитав рукопись,- ничего не смыслит в литературе!
- Я тоже так думаю,- согласилась Ольга.


У Ольги вышла первая книга. Права на книгу перекупила какая-то зарубежная телекомпания. Собирались снимать сериал.

На вторую книги претендовало уже пять телекомпаний из разных стран.

Хороший литературный агент для писателя иногда  важнее ангела.
Хороший литературный агент в некотором  смысле круче ангела.

Ольга по-прежнему  никуда не выходила, нигде не показывалась. 

Она стала известной. Ну,  не так, конечно, как лица, раскрученные телевизором и модными журналами. Тут скорее напротив, потому как лицо ее было совсем никому не известно. Но известной достаточно. Достаточно  для того, чтобы  жить безбедно и «весело». Издательства  с удовольствие ее печатали. Книги  раскупались.  Бывали конференции онлаин, интервью по телефону. Правда, интервью Ольга давать не любила.

Тетка Мария стала ее агентом. И давала интервью за нее

Про нее ходили удивительные слухи.  Имя знали, а лицо – нет. Да  вещи она  говорила странные.
На вопрос, откуда она берет свои лихие сюжеты, она отвечала:
- Мне диктует их ангел.
Все это очень хорошо работало на ее имидж. Слегка сумасшедшая писательница заинтриговала читателя. Читатель хотел знать про нее все. Интересовался,  а заодно и покупал ее книги.

- Тайны известного человека, всегда притягивает обывателя,- говорил ангел.
- Мысль хоть и правдива,- сказала тетка Мария,- но банальна. Банальность для хорошего романиста -  грех.


Журналисты раскопали историю несостоявшейся свадьбы Игоря и Ольги.  Ольга не захотела говорить что-либо по этому поводу. Говорили все остальные, причастные к Ольгиной жизни. Комментировали от души. Подруги, дальние родственники. Все их высказывания сводились к следующему:
А) Ольга с детства была неординарным человеком. Всегда отличалась от других. Ей с пеленок пророчили великое будущее.
Б) Игорь оказался сволочью. Не оценил, не поддержал. Бросил ее в тяжелую минуту.  Трус,  одним словом.

Ольга решила перебраться жить на Кипр. Купить коттедж. Тетка Мария  рекомендовала. Говорила, что и деньги вкладывать надо,  и, что  для  творчества  перемена климата иной раз очень полезна бывает.
Вообще, тетка надеялась, что  под лучами благодатного солнца Ольга оживет. Сколько уже можно в комнате-то сидеть?


 Совершенно случайно в интернете Игорь прочитал статью о модной писательнице. Имя и фамилия были знакомы.
«Не может быть!  - Подумал он.-  Эта! С тем лицом! Теперь романы пишет? Совсем там  чекнулись, у нее же, что ни мысль, то штамп, что ни мысль, то другой». Для интереса, он решил попробовать почитать, что там она понаписала. Странное дело: ему понравилось. Удивительно. Он даже бодрее себя почувствовал. Захотелось что-то делать, двигаться. Встать, наконец,  с дивана. Игорь встал.
Как-то, роясь в интернете,  выискивая информацию об Ольге, он нашел рассказ о себе…
- Суки! Вот, суки! Я, значит, эту ненормальную, болтающую с ангелом, бросил! Да, она сама меня выставила.
Сказав это, он рассеялся.  Кому он это пытался объяснить?  Оппонентов-то не было. А он виноватым себя не чувствовал. Нате выкусите.
- От того лица ведь свихнутся можно было.

Правдами и неправдами Игорь нашел телефон Ольги. Позвонил. 
- Я прочитал. Ты, хорошо пишешь. Не ожидал. Свежо. Бодро.  Прыгать хочется. Восторг. Вдохновляет. Полет. Встретимся на Кипре?
- Валяй, - сказала Ольга.

- Игорь?- Удивилась тетка Мария.- Игорь, Игорь, тот,  что на рыбу морщился?… Так ты же ту историю давно уже закончила? И тираж давно распродан.
- Над второй частью  Игоря думаю.
- Убийственно…  Подумала бы о себе лучше. Напишешь -  французы с руками оторвут.
 - Французы? – переспросила Ольга.- Почему французы?
- Ну, может и не французы. Может,  греки или финны,- сказала тетка Мария. – Какая разница?

С самолета было видно море. Море, море, еще больше моря.
 Ольга в легком платье встретила его в аэропорту. Не изменилась .Паранджи не было. Игорь посмотрел на Ольгу и закрыл глаза. Также,  как и тогда в больнице. Ольга была ослепительно красива. Так красива, что  на это невозможно было смотреть. Хотя при желании, наверное, можно было и привыкнуть. У Игоря было такое желание.  Под  таким ярком солнце он бы быстро отогрелся, может, и гением опять бы стал. Чем черт не шутит… 


- Я ни о чем не жалею, но ты пойдешь за меня замуж?
- Нет, - сказала Ольга.- Не пойду. 
- Почему?
- Скучно до зевоты.  Несостоявшийся гений, что может быть тоскливее?
- Это тебе про меня ангел нашептал?  - уязвлено ухмыльнулся Игорь.
- Ага,- кивнула Ольга,- и он тоже.
- А ты, дрянь!
Он несколько растерялся. Почему-то был уверен, что Ольга его до сих пор любит. Не ожидал отказа. Да и ангел не ожидал.

Нет, Ольга его не любила. Было бы странно, если бы это было не так. Написать столько книг и быть привязанной к одному персонажу? Ну, уж нет. Нет, нет, нет.

 Ангел перестал наговаривать ей свои истории. Но кого это волновало? Ольги было безразлично.  Все равно этот ангел по большей части бредил. И все равно после него надо было всегда все переписывать. Она никогда не писала под его диктовку.   Писала по- своему.
 
Средства массовой информации оповещали, что после переезда на Кипр ее  мастерство, как писателя,   значительно возросло.
- А я тебе что говорила?- прочитав в сети,  статью известного критика, сказала тетка Мария.- То и говорила.


Ангел  был вне себя. Он  так замечательно все выдумал про Игоря,  про его жизнь,  и все, казалось,  шло своим чередом, правильно шло.  Однако Ольга умудрилась закрутить все по-своему.  Ангел только  разводил руками.

Игорь махнул  на  Ольгу. Не хочет не надо… Но раз уж он встал с дивана, то обратно туда – ни-ни,  не собирался. Он развелся с первой женой, обзавелся второй. Красотка, оказалась,  будьте нате. Сперва на лыжи его поставила. Затем с парашютом прыгать научила. После ребенка родила.  В общем, скучать Игорю не давала.

Он с ней  тоже развелся.
Лица Ольги забыть не мог.

Пластическая операция прошла удачно. Новые технологии, швов минимум, а те, что были, заживали на удивление быстро.

На Кипре тетка Мария  начала хлопотать.  Новые знакомства, вечеринки, встречи. Мозговправительные беседы. Ольга, по обыкновению, отмалчивалась. А затем,  так:
- Свадьба,- говорит,- через месяц.
Тетка сначала села, потом встала, но по большому счету была довольна.
 Правда, в женихе она сперва разочаровалась. Ольга выходила замуж за владельца ресторана, практически простого смертного.  Однако этот смертный так умел готовить рыбу, что  тетка   «простила» его, можно сказать, с лету. 

Вот и прошлое пригодилось. Вспоминать,  правда, многое пришлось.
 Когда Ольга не сидела над  рукописью, она помогала своему греку с бухгалтерией.  Забавно это  было.


 Вначале было слово,  и это слово было «дерьмо».
За такое богохульство ангелу крепко досталось.
 
Про Игоря  средства массовой информации  молчали. Глухо.





Бутерброд  54


Один ангел решил повеситься…


ПРИЛОЖЕНИЯ
Приложение 1-е
Один ангел помогал людям, помогал,  а потом решил повеситься…


Приложение 2-е
На Крещение один ангел  пошел нырять в прорубь. Нырнул и не вынырнул…

Приложение 3-е
Два ангела стрелялись на дуэли…

Приложение 4-е
В  Якутии, в вечной мерзлоте, ученые нашли ангела. Ангел хорошо сохранился…


Приложение 5-е
Героиня одной повести  ночью во сне вдруг поняла, что она ангел.
-  Если это так,- подумала, проснувшись , героиня,- то , значит, я уже героиня – другой повести, потому что в этой повести ангелом  я не была, потому что  попросту не могла им быть.
И так ей печально от этого сделалось. Повесть-то у нее хорошая была.  Ну, ей, по крайней мере, так казалось.  Нравилась героине ее повесть.   В повести   роман был…    А теперь, что? Теперь, ничего.  Никакого романа, только : небо и крылья.
Небо, крылья и подоконник.
Героиня задумалась. Но ненадолго.
Она открыла окно и  из этой повести решила прямиком переместиться в другую.  Раз уж она теперь ангел. Раз уж у нее есть крылья.
Однако ангелом – то  она  была в другой повести, поэтому  в  этой ,    разбилась, к чертовой бабушке.  Даже крылья не помогли.


Приложение 6-е
Ангел был верный, как собака Павлова…
 

ДОПОЛНЕНИЯ

Дополнение 1-е
Один ангел был атеистом…

Дополнение 2-е
Был альпинистом…

Дополнение 3-е
Один ангел находился в свободном полете.

Дополнение 4-е
Зима выдалась снежной. Один ангел, находясь в свободном полете, счищал снег с крыши. За деньги.

Дополнение 5-е
Ангела все достало. И ангел ушел в монастырь…

Дополнение 6-е
На крыле у  ангела была татуировка : «ангел».

Дополнение 7-е
конец