Любовь оттуда позвала. окончание 6

        Гл. 14. Возвращение


              Генрих решил не заезжать домой, а, оставив вещи на вокзале, ехать сразу к Клавиной бабушке. Он торопился и очень волновался и, купив кое-какие гостинцы, уже подходил к знакомому подъезду, как вдруг его обогнало такси.

             Машина остановилась возле нужного подъезда, и из неё вышла женщина в белом халате и тапочках на босую ногу. Она повернулась и побежала к нему навстречу. Он с изумлением и радостью узнал Клавдию. Она бежала по снегу почти босиком в одном халате, под которым совсем ничего не было! Она бросилась к нему на шею, он обнял её, подхватил на руки, пытаясь прикрыть своим пальто. Она целовала и обнимала его, и объятия её были горячие, и сама она была тёплая, будто в летний день, а не голышом на морозе.

- Клавдия! Клавдия! Милая моя! Что с тобой? Откуда ты?
- Да, сбежала! Заплати, пожалуйста, за такси.
- Откуда Вы её везёте? – спросил Генрих водителя, давая ему деньги.
- Возле морга посадил. Наверно оттуда сбежала, – пошутил водитель.

       Клавдия счастливо смеялась, обнимая Генриха, и ничего больше не говорила. Он занёс её на руках к бабушке, а, когда та открыла дверь, - с порога обняла её, расцеловала и юркнула в ванную. Генрих тоже обнял и поцеловал бабушку, разделся и прошёл в комнату. Он был растерян и ошарашен всем происходящим, и на вопросы бабушки о том, откуда взялась Клавдия в таком виде, не знал, что ответить .

- Я только что приехал из Америки, даже домой не заезжал, сразу сюда. Клавдию увидел выходящую из такси уже возле подъезда. Таксист говорит, что она села в машину возле морга. Кстати, что у Вас с телефоном? – он поднял трубку, а потом потянул за провод. Поднял выдернутую вилку, наклонился и воткнул её в розетку. – Ну вот. А я звонил, звонил. Правильно она мне сказала, чтоб не звонил.
- Ой! И Клавушка, наверное, не могла дозвониться! А я, дура старая, сижу тут, испереживалась вся, а телефон проверить не догадалась!
- Да, не звонила я тебе, бабушка. А, как только смогла, сразу приехала. Как же я рада видеть вас обоих! Спасибо, что помогли мне своими молитвами! – радостно прощебетала уже успевшая принять душ Клавдия.

          Она вышла из ванны чистая, румяная, вся сияющая. Из её прекрасных, распахнутых глаз струилась поистине неземная любовь. Взгляд был полон умиротворяющего покоя, какой-то глубинной мудрости, абсолютной гармонии. Она уютно устроилась в кресле, и от неё самой исходило чудесное тепло, ласково обволакивающее всех присутствующих. Новый, махровый, жёлтый халат, купленный к Новому году, делал её ещё более похожей на яркое солнышко. Все залюбовались ею, забыв на миг о своих вопросах, и комната наполнилась светлой радостью.

- Как хорошо, что мы, наконец, все вместе. Спасибо вам, что вы у меня есть. Я вас так сильно люблю! – проникновенно произнесла Клавдия.
- Клавушка, родная, мы с Генрихом тебя тоже очень любим, - сказала растроганно бабушка, поймав подтверждающий взгляд Генриха.
- Да. Иначе мы бы сейчас не сидели здесь с вами… - со странной улыбкой почти прошептала Клавдия.

            Вдруг раздался телефонный звонок. Клавдия улыбнулась загадочно и слегка смущённо. Бабушка взяла трубку.

- Да ты что, Тоня?! О чём ты говоришь?! С тобой-то всё ли в порядке? Были в морге? Опознали? Справку о смерти? Как ты можешь меня так разыгрывать?! Постыдилась бы! Я ведь и поверила бы тебе, если она не сидела бы сейчас напротив меня и не улыбалась! Всё! Отстань от меня со своей ахинеей! Не веришь? Приезжай и посмотри! Давненько уж у меня не была! Трубку ей? Сейчас дам!
- Мама! Не пугайся! Это я. Да. Вы меня опознавали. Да. Умерла. А потом воскресла. Похороны отменяются. Видно Богу угодно было, чтобы я воскресла. Чудо! Успокойся! Мужу пока не звони. Мне надо будет съездить туда за вещами. Я от него ухожу. Ну, пока. Успокойся. Конечно, прощаю. Я люблю тебя, мамочка. Всё нормально. Будь здорова. Всё теперь будет хорошо.

            Генрих и бабушка сидели с открытыми ртами и смотрели на неё вытаращенными глазами, не в силах ничего промолвить.
 
- Милые, любимые мои! Я вас очень люблю. Да. Я была там. За гранью. На том Свете. Там так чудесно! Так прекрасно! Я даже хотела там остаться. Но как же я вас брошу тут? Господь услышал ваши молитвы и позволил мне вернуться к вам. Теперь ничего плохого с нами уже не случится, а будет только много-много хорошего. Я была рядом с тобой, Генрих, в Америке, в гостинице, в 35-ой комнате. Просила тебя молиться. И телефон, бабушка, ты случайно выключила совсем не случайно, а тоже из-за меня. Это спасло тебя от ненужных волнений. А смерти не нужно бояться. Это не конец всему. Это переход в другое состояние. В первоначальное, естественное состояние. Возвращение домой. Знали бы вы, как меня там встречали! Как меня там любят! Как там красиво! Как там хорошо! Там одна любовь! Я с успехом выполнила свой жизненный урок и была призвана ТУДА на заслуженный отдых, но я попросила отсрочки, и мне позволили вернуться. Но никаких испытаний у меня здесь больше не будет. Да и у вас всё будет складываться гармонично и удачно. Бабушка! Я переезжаю к тебе насовсем. С мужем развожусь. Сегодня же съезжу туда за своими вещами. Попрошу маму мне помочь. Потом и Генрих переедет к нам, но пока ему нужно завершить кое-какие дела. А я пока оформлю развод. Всё будет идти своим чередом, естественно и безболезненно. А сейчас давайте что-нибудь поедим, а то я давным-давно ничего не ела. Ты там что-то купил, Генрих?

- А? Да, да! Там в пакете стоит.

          Клавдия пошла на кухню и стала накрывать на стол. Она быстренько сварила в микроволновке несколько картофелин, открыла баночку рыбных консервов, порезала колбаски с сыром и ветчиной, открыла салат из морской капусты и заварила чай. Ещё не совсем пришедшие в себя Генрих с бабушкой уселись за стол. Раскладывая еду по тарелочкам, Клавдия обнимала и целовала их, каждого по очереди, смеялась и шутила. Перекусив и попив чайку, они понемногу пришли в себя и стали задавать вопросы. Клавдия рассказывала обо всём, что видела, что знает. Потом бабушка утомилась и ушла отдыхать, Генрих поехал к себе домой, а Клавдия отправилась к маме, чтобы поехать вместе с ней к мужу за своими вещами.
 


                Гл. 15. Скорбь Вадима


                Вадим был потрясён смертью Клавдии. Первая мысль была: «Как она посмела?», но потом он увидел её в морге и загрустил по-настоящему, мучаясь от чувства собственной вины. Если бы он знал, что всё так может кончиться, - он бы бросив всех и всё, побежал бы ей за лекарством, скупил бы весь ассортимент фруктов и соков, сидел бы всю ночь напролёт возле её постели, отпаивая чаем с мёдом и меняя компрессы на её раскалённом лбу. Но время назад не повернуть.

- Клавочка, Клавочка! Прости ты меня! Прости! – плакал он горькими слезами. – Виноват я перед тобой. Сильно виноват. Не заслужила ты этого. Ты всегда всё для меня делала и ничего никогда не просила для себя. И я не привык заботиться о тебе. И вот ты попросила помочь, а я, не подумав, отмахнулся. Какой же я эгоист! Какой идиот! Дурак! Несчастный дурак! Разве Лерка сможет стать мне такой женой, как ты? Она и делать-то ничего не умеет: картошки почистить – геройский подвиг для неё! А ты была такая умелая, трудолюбивая, расторопная, добрая, внимательная и никогда не устраивала мне скандалов, даже когда я под утро пьяный являлся или вообще ночевал у Лерки, - плакал Вадим, запивая своё горе водкой.
Зазвонил телефон.
- Вадим! Это Валерия! Я уже всё знаю! Прими мои соболезнования!
- Ай! Да что ты понимаешь! – горько отмахнулся Вадим.
- Вадечка! Тебе плохо? Я сейчас приеду!
- Да! Мне плохо! Очень плохо! Я сам виноват в её смерти! Я её убил! – плакал в трубку Вадим. Как я теперь буду жить?
- Я сейчас! Уже еду! Подожди! Я помогу! – на бегу кричала Валерия, доставая ключи от машины.
- Эх, ты! Да чем ты можешь помочь? – уже отключив мобильник, причитал Вадим. – Кто мне сейчас может помочь?
Валерия примчалась через несколько минут.
- Вадечка! Милый! Хороший! Пожалуйста, не переживай так сильно! Разве ты сможешь этим ей помочь!?
- Вот именно, что теперь я уже ничем и никак не смогу ей помочь! А тогда мог! И не помог! – безудержно рыдал он.

        Валерия обнимала его, как ребёнка, ласково гладила и целовала. Он приник своей головой к её груди, орошая слезами тонкую блузку.

- Лерочка! Я такой подлец! Но я не хотел. Я не думал, что так случится. Я даже представить не мог, что такое может произойти. Ты мне веришь?
- Конечно, я тебе верю. Не убивайся так. На всё воля Божья, - успокаивала она.
- А ты? Ты меня не бросишь? Я ведь такой подлец.
- Нет. Не брошу. Я ведь люблю тебя. А ты со мной так не поступишь?
- Никогда! Клянусь! Никогда! Только не бросай меня!
- Вот и хорошо. Я тебе верю. А ты меня любишь?
- Да! Да! Очень! – страстно признался он, целуя её влажную от его слёз грудь, шею, губы.

              Его боль сменилась облегчением, страхом потерять Валерию и благодарностью ей за то, что она сейчас рядом с ним. Он в каком-то забытьи обнимал её, целовал и желал. Она смеялась и играла с ним, заглушая грохотом музыки и мельканием огней его глубокую боль.



           Гл. 16. Прощание  с мужем


          Перед тем, как поехать к мужу за своими вещами, Клавдия заехала за мамой. Та с плачем бросилась к ней, стала её обнимать и целовать, просить прощения. Потом успокоилась, взяла большие сумки, и они поехали.

        Дверь Клавдия открыла запасным ключом. В квартире громко играла музыка. Свет был выключен, горела только подсветка и мелькали разноцветные огни. Из комнаты доносился женский смех и звон бокалов. Когда они вошли в комнату, то увидели лежащую на диване молодую обнажённую женщину, а муж Клавдии в таком же виде, сидя перед ней на коленях, поливал её шампанским и слизывал это шампанское с её тела. Она при этом истерично смеялась, замолкая только для того, чтобы сделать глоток из своего фужера.

- Это так-то ты оплакиваешь свою жену, негодник! – с порога возмущённо выпалила мама.

     Женщина сразу же соскользнула на пол, и они оба спрятались за журнальный столик.

- Как вы сюда вошли, мама?
- Не называй меня так больше! Щенок! Дочка просила тебя ещё в пятницу купить ей лекарство, согреть чаю с мёдом, а ты бросил её больную на произвол судьбы! Налил ей лишь стакан сырой воды! И только сегодня ты опознавал её тело в морге и уже развлекаешься тут с другой! Давно надо было с тобой развестись!
- Да мы с ней хорошо жили! Даже не ругались. А сейчас я пытаюсь только немного забыться, отвлечься от горя.
- И утешительница такая хорошая, вон, мигом нашлась!
- А это уж не Ваше дело! Я теперь вдовец! Свободный мужчина! И прошу покинуть мой дом!
- Нет, милый зятёк! Мы с тобой ещё разводиться будем и делить имущество!
- Это Вы о чём тут говорите? Любезная! Попрошу Вас удалиться!
- Мама моя отсюда никуда не уйдёт. Мы с ней пришли за моими вещами. Я с тобой развожусь. Разводом будет заниматься тоже мама, так что тебе ещё предстоит иметь с нею дело, – показавшись в проёме двери, спокойно сказала Клавдия, – а к твоему образу жизни я давно привыкла, это всё меня уже не удивляет, и ругаться, тем более сейчас, я совсем не вижу смысла. Мама, пойдём, у нас ещё много дел, а время уже позднее.
 
             Увидев Клавдию, Вадим побледнел, лицо его вытянулось, нижняя челюсть отвисла и задрожала. Он отпрянул назад, упёрся спиной в диван и сжался в комочек, обхватив руками ноги. Кожа его покрылась мурашками, и уже крупная дрожь начала бить всё его тело. Подруга его торопливо оделась и выскользнула за дверь, а Клавдия налила в стакан воды и сунула ему в рот три таблетки валерьянки.

- Да, успокойся ты. Богу было угодно, чтобы я воскресла. Просто случилось чудо. Укройся вот лучше, - она стала заворачивать его в плед, - о том, что ты меня не любишь и вовсю мне изменяешь, я знаю давно. Но я не сержусь на тебя, к тому же и я встретила и полюбила другого мужчину, так что мы с тобой квиты. Но помни! Как ты делаешь, так и тебе потом воздаётся. Делай всегда так, как хочешь, чтобы делали тебе. Это закон Вселенной, закон мироздания. Бывает, что утешишь, угостишь мороженым и поможешь найти родителей чужому плачущему ребёнку на улице, и тебе попадётся надёжный партнёр по бизнесу или выгодное дело. Или пнёшь ногой соседскую собаку, а тебя ни за что обругает начальник, или оштрафует постовой на дороге. Помни об этом, ведь незнание законов не освобождает от ответственности.
- Прости меня, Клавочка!
- Я прощаю тебя! Оставайся с Богом. Помни: Он есть, Он всё видит и знает. И прекрати лгать, ведь Его ты не обманешь. Даже себя можешь  обмануть, а Его нет. Там вся твоя жизнь и все твои дела предстанут пред тобой и пред Богом в ярком свете, и по делам твоим воздаваться тебе будет. Живи сейчас так, чтобы не пришлось потом жалеть о содеянном. А сейчас успокойся и не плачь. Будешь вести себя достойно, всё в твоей жизни наладится. А будешь снова лгать, изворачиваться, делать пакости людям, - пропадёшь! А сейчас ложись и поспи. Утро вечера мудренее.
- Клавочка! Прости меня, пожалуйста, если можешь. Я всё для тебя сделаю. Бери, что хочешь! Мне ничего не жалко для тебя. Неужели ты жива? Я так рад!
- Я жива. И я тебя прощаю. Успокойся. Надеюсь, что всё у тебя будет хорошо, и таких ошибок ты больше не повторишь. Я от тебя ухожу. Строй свою жизнь заново. А сейчас усни, а то ты, в самом деле, слишком разнервничался, - сказала она, снисходительно улыбаясь и гладя его по голове.
- Спасибо! – сказал он со слезами и, поймав её руку, нежно поцеловал.

         Она подсунула ему под голову подушку, укрыла получше пледом и пошла помогать маме.
Упаковав вещи и вызвав такси, Клавдия заглянула к мужу. Он безмятежно спал. Она подошла и поцеловала его в лоб.

- Желаю тебе счастья! Будь умницей и прощай.




                Гл. 17. Встреча Нового года


        Подготовка к Новому Году шла полным ходом. Генрих принёс ёлку, гирлянды, закупил продукты, вино. Клавдия купила новые игрушки, украсила ёлку и всю комнату. В квартире стоял хвойный запах, звучала музыка, царила предпраздничная атмосфера. Бабушка не могла налюбоваться на такую красоту, и светилась вся от радости. Она помогала Клавдии резать салаты и накрывать праздничный стол, и к приезду Генриха всё было уже готово.

           Они сели за стол и стали провожать старый год. Бабушка выпила вина, накушалась всяких деликатесов, захмелела, разомлела и ушла спать. Генрих с Клавдией остались одни. Сегодня Генрих не поедет домой, а останется здесь ночевать. Они ещё ни разу не проводили вместе ночь. А сегодняшняя ночь была не обычной, ведь это новогодняя ночь! Они сидели за столом и смотрели прямо в глаза друг другу. Через эти взгляды светом своим общались их души, без слов, без жестов, напрямую, без всяких посредников душа с душою говорила. Два наполненных любовью потока, сотворённых ими, исходили из их сердец, сливаясь в своих нежных объятиях.

- Пойдём потанцуем, - сказал Генрих.
- Пойдём.

         Он взял её за талию, а она положила руки на его плечи. Он нежно и бережно обнимал её, тихонько прижимая к себе, и не было для него никого ближе и роднее. Столько всего произошло, столько всего случилось за последнее время. Он чуть не потерял свою любимую, но Господь сжалился и вернул её. Но не для того же она вернулась к нему, чтобы всё оставалось по-прежнему! Муж больше не помеха. Теперь она свободна, не считая лишь некоторых формальностей. Его семья теперь в Америке. Там у них у всех хорошие перспективы. Чтобы и жене хорошо устроиться, ей нужен сейчас фиктивный развод. Он уже и заявление от неё привёз с собой. Дочке через неделю будет 18. Разведут без проволочек. Новый год они будут встречать у сына в доме его начальника. Он любезно пригласил их. Жены у него нет, а дети с внуками тоже приедут. Дом у него большой, несколько слуг, нужна экономка. Он уже предлагал эту должность жене. К тому же мне показалось, что они просто понравились друг другу. Пожалуй, не стоит больше обманывать её. Всё складывается так удачно. Скажу им всё, как есть. Мне кажется, что так будет лучше для всех. Пусть развод будет не фиктивным, а настоящим.

          И вдруг Генрих увидел внутренним зрением, как Люк просит Аллу выйти за него замуж. Она соглашается. Они долго целуются, а потом выходят к детям, объявляют об этом, и дети с радостью поздравляют их.

        Он вздохнул и в радостном порыве принятого решения, обнял Клавдию крепко, приподнял и закружил по комнате, повторяя:

- Я люблю тебя! Я очень люблю тебя! Я люблю только тебя! Мы с тобой будем вместе! Мы с тобой обязательно будем вместе! Скоро!  В новом году! Я развожусь. Жена выходит замуж в Америке. Умоляю тебя! Будь моей женой!

- Хорошо! – Клавдия радостно и слегка удивлённо засмеялась. – Да! Да! Я буду твоей женой! И у нас с тобой родится великолепная дочка! Я видела её там! Она такая умница, и такая красавица!
- Почему же ты мне сразу не сказала?
- Она просила не говорить заранее.
- А сейчас пришло время?
- Думаю, что да!
- Но ведь для того, чтобы она родилась нам с тобой нужно кое-что предпринять? Ведь она не от Святого Духа должна быть зачата!
- Ты прав. Не от Святого Духа, - сказала Клавдия, загадочно улыбаясь, - и от нас кое-что требуется.
- А тебе не сказали, когда именно нужно сделать это кое-что?
- Нет. Думаю, что на наше усмотрение.
- А сегодня, сейчас!? Можно? Возражать никто не будет?
- Возражений, пожалуй, не будет. Наверное, можно.

          Он буквально обезумел от счастья, так неожиданно свалившегося и накрывшего его, будто снежная лавина. Его поцелуи градом обрушились на Клавдию, не давая ей опомниться. Он целовал её с ног до головы страстно и с упоением. Возбуждение неистовой радости, восторженного счастья, освобождения от оков условностей огнедышащим вулканом клокотало, бурлило и извергалось. 

         Так долгожданная и бесконечно желанная радость наполнила, наконец, их души и тела. Две прекрасные яркие звезды летели навстречу друг другу по небосклону, сливаясь в единое целое и рождая в своей любви третью звёздочку, такую же прекрасную, яркую и полную любви. Самая розовая и самая, казалось бы, неосуществимая мечта сбывалась, становясь реальностью. Волшебная сказка воплощалась в жизнь, превращаясь в быль.

Часы били 12 раз. Начался Новый год. Начинался новый этап в жизни Генриха и Клавдии. Начиналась новая прекрасная жизнь.      

Зима 2006-2007.

                СПАСИБО ВАМ, ДОРОГИЕ ЧИТАТЕЛИ, ЧТО ПРОЧЛИ ДО КОНЦА ЭТУ ПОВЕСТЬ. ОЧЕНЬ XОЧЕТСЯ НАДЕЯТЬСЯ, ЧТО ОНА ВАМ ПОНРАВИЛАСЬ.  ЛЮБИТЕ И БУДЬТЕ ЛЮБИМЫ!  СЧАСТЬЯ ВАМ!

                Лариса Наталенко.