Опять о ней

В передаче «Бабье лето» я услышала от Людмилы Чурсиной о книге «Хроники Харона» Я и раньше об этой книге слышала, даже в Интернете о ней почитала. Купить? Посмотрела в Озоне – 1500 руб. Дороговато. Решила подождать.
Вчера опять задумалась о смерти в связи с тем, что посмотрела фильм Бибинур. Вся родня Бибинур (умершая) живет на том свете на дереве. Целые сутки была под впечатлением от этого фильма и все размышляла о смерти и том свете. Какой он? Если предположить, что всё там устроено как описывал Сведенборг, то для себя решила, что увидеться ТАМ и пожить первое время хочу у своей бабушки Халиды. В гости можно пойти к деду Имату. С отцом и его родней видеться не хочу. Можно еще встретиться с мужем Фархадом, но только встретиться, так как наверняка там с ним его вторая жена. Она долго его ждала там, и теперь не отпустит. Я видела во снах, где и как живут на том свете и Халида, и Имат. Живут порознь. Дед строится, как и в земной жизни. Бабушка возится с курами, тоже как в земной жизни. И так хорошо, спокойно живут. Но дед живет не один, там полно людей и детей. А бабушка живет одна. Остановлюсь у нее первое время. Она меня любила. Я перед ней виновата – не посещала перед смертью. Прости меня, бабушка.
Больше нет желания с кем-то там встретиться. Только три человека, ныне покойных, вызывают у меня интерес и теплые чувства. И я имею уверенность, что у них были и есть теплые чувства ко мне. Но это если прямо сейчас умирать. А если еще долго жить – как знать, с кем там еще захочется поселиться.
Лет пять назад я размышляла на тему смерти и даже написала кое-какой опус. Вот его текст:
«Смерть в нашей жизни.

Когда мне было 9 лет, я провела однажды абсолютно бессонную ночь. Я задумалась о конце своей жизни. Я четко представила себе, что в какой-то момент меня не станет. Я впервые тогда об этом задумалась очень глубоко и ужаснулась. Что там, дальше? В голове возникло почти графическое изображение, представляющее мою жизнь во временных отрезках и там, в далекой-далекой старости я увидела обрыв линии. Дальше – ничего, черная завеса. Я пыталась заглянуть за нее той бессонной ночью при помощи воображения. А видела только темноту, непроглядную темноту. Ничего страшнее этого нет, думалось мне тогда.
Сейчас я на 40 лет старше. О конечности моей жизни я задумываюсь редко. И считаю этот факт скорее самым печальным, чем самым страшным. Я стала ближе к той черте, которую видела на том воображаемом графике. Но мне совсем не так страшно, как тогда. Наверное, это от уверенности, что там совсем не небытие и не чернота. Или что в жизни есть кое-что более страшное? Теперь, если я и провожу бессонную ночь, то совсем не из-за той причины, что в 9 лет.
Когда мне было 30 лет, умирала от рака груди моя сокурсница по аспирантуре. Я переживала факт неизбежности ее смерти в столь молодом возрасте очень болезненно. Зачем-то для нее, а скорее, сама для себя, я сделала подборку статей о жизни после смерти, о загробном мире из журналов «Наука и религия». Я пересмотрела эти журналы за 10 лет. Видимо, я хотела таким образом поддержать ее, придать решительности и твердости. Или убедить в чем-то себя.
Я наблюдала возле речушки толпу. Искали утонувшего мальчика трех лет. Мужики баграми искали его на дне. По берегу металась растерянная мать этого ребенка. Тут подборки статей из журналов точно не помогут, с ужасом подумала я.
Летом часто искали в реке утопленников. Когда я слышала о том, что кто-то утонул, я представляла этого человека лежащим на дне, почему-то наделенного сознанием происходящего, с открытыми глазами. Взгляд устремлялся вверх, к поверхности воды. Меня охватывал ужас от невозможности для него что-то изменить.
В прошлую субботу возвращалась из магазина. У соседнего подъезда увидела небольшую группу людей и необычный автомобиль, на который что-то грузили. Какой необычный автомобиль, подумала я, как ГАЗик. Такие обычно были у председателей колхозов. Только покрыт не брезентом, а металлом и весь черный. К нему прикреплялась необычной формы телега, или прицеп. Она была короче обычной и борта были короче те, что ближе к самой машине. Как поздно переезжают, грузят что-то, мелькнуло у меня в голове. Мужики грузили очень тяжелую кладь, затягивали ее на тележку при помощи куска брезента. Тут я уже приблизилась к месту действия и поняла, что грузят человека. С большим трудом его заволокли и накрыли черным брезентом. Тут из толпы наблюдателей, кто-то заметил, что упала кроссовка с ноги того, кого грузили. Те, что грузили, хотели поднять и надеть, затем замешкались: зачем она ему, и даже крепко высказались по этому поводу. Затем опять замешкались и положили ее с ним. И тут я заметила, что вокруг какой-то странный незнакомый запах. Очень неприятный, и он чувствовался даже у соседнего, моего подъезда. Уже в подъезде у меня резко испортилось настроение, я осознала всю картинку, но не стала выглядывать в окошко. Говорят, из окна покойников не провожают.
Смерть – часть нашей жизни. Поэтому бояться ее также нелепо, как тот факт, что день сменяется ночью, а лето – зимой. Только как себя в этом убедить?»

Но прямо сегодня мне не очень страшно. Как мудро ответила Бибинур в фильме, когда ее спросили, боится ли она смерти: «не знаю, боюсь ли, ведь я еще никогда не умирала».