Отрывок из книги Овидий, или правдивая история о к

       Губернатор встал с кресла и подошел ближе. Он достал из кармана халата пенсне и внимательно смерил Дауда взглядом.
- Интересный вы экземпляр, так сказать. Заставить сэра Линча изменить присяге… М-да… однако… М-да. Однако к делу. Ждите.
Дауду пришлось ждать, пока губернатор выбирал, какой костюм ему надеть. Окно губернатора выходило на улицу. Лорд Воэн мог видеть, как толпа поносила Шахбара и, вероятно, получать от этого удовольствие. Дауд подавил уязвленную гордость. «Назад пути нет, - решил он. – Надо думать о «Кассандре», и заткнуть подальше самолюбие».
Через полтора часа слуга пригласил капитана в рабочий кабинет          сэра Воэна. Дауд прошел, стараясь не обращать внимания на роскошную обстановку кабинета. Чуть дольше его взгляд задержался на библиотеке. Огромная библиотека просматривалась сквозь дверной проем.
- Итак, вернемся к делу, - сказал лорд Воэн и стал читать. – Шахбар, капитан фрегата «Овидий», пират, вор и убийца. Два года промышлял воровством, топил торговые и военные суда, причастен к убийству лорда Вильсона, сэра Модифорда младшего, лейтенанта королевского флота сэра Юбера, сэра Леона, сэра Филиппа Корбузье, сэра Джона Пика и прочее и прочее. Как видите, список на нескольких листах. А это, заметьте, гербовая бумага. Как вы думаете, что нужно сделать с человеком, совершившим убийство дворянина?.. Молчите. Что ж, тем лучше. А теперь помножьте все на добрую сотню, и это будет чья работа, профессия так сказать?!. Опять молчите… Ну, молчите. Мне все ясно с вами. По крайней мере, было ясно до недавнего времени… М-да. На днях я получаю очень странное письмо… Да-с, очень странное. Я читаю любопытство в ваших глазах. Почему странное?! А потому, что некая дама ходатайствует о вашем помиловании.
- Дама? – искренне удивился Дауд.
- М-да-с. Дама просила не называть ее, но эта дама столь влиятельная особа, что я не знаю, что думать. Вы догадываетесь, кто это?
- Нет. Откуда я могу знать?
- Вы никогда не встречались с дамами? – спросил губернатор, но, окинув пренебрежительным взглядом худощавую высокую фигуру бродяги, замахал рукой. - Нет, нет. Ни одна уважающая себя дама не стала бы связываться с подобным вам типом, тем более такая дама… Да-с, я вижу, я заинтриговал вас.
- Ничуть.
Губернатор махнул рукой.
- Врете. Но что еще можно ждать от пирата?!
       Дауд читал про себя молитву, чтобы сдержаться. Ему так хотелось наброситься на этого упитанного кабанчика и придушить его.
       Губернатор продолжил:
- Я бы мог счесть это письмо фальшивкой, если бы лично не был знаком с прекрасной дамой. При других обстоятельствах мы с этой дамой были бы врагами, но сейчас, когда между Францией и Англией союзнические обязательства, мы обязаны помогать друг другу.
И губернатор ненадолго погрузился в упоительные воспоминания. Встряхнувшись от грез, лорд Воэн сурово посмотрел на Дауда.
- Вы - преступник, Шахбар. И никакие ходатайства вам не помогут избежать правосудия. Хотя не будем спешить с выводами. На днях мне удалось (простите, не мне, а моим людям) перехватить одно интересное письмо. Признаюсь, мы поступили не совсем законно: письмо имело государственную важность, а мы его вскрыли. Но на то было Божие провидение.
      Лорд Воэн театрально поднял глаза к небу. Впрочем, вместо неба он увидел резной потолок с золотыми канделябрами и на этом успокоился. Потом достал письмо со сломанной гербовой печатью и стал читать:
«Его Величество был очень обрадован известием, что Эспаньола  стала французской колонией. Враг терпит поражение, и Испания скоро окончательно лишиться власти   над западными землями… М-да… (Лорд Воэн умудрился и здесь вставить свою реплику) Признавая чрезвычайно важными для Франции территории Вест-Индий, Его Величество пожелали узнать имена тех, кто прославился при взятии форта Порт-о-Пренс… Его Величество были крайне удивлены тому, что  в числе капитанов, участвовавших во взятии форта, были пираты и мятежники… М-да… Поощряя своих поданных в ведении боевых действий на вражеской территории,  Его Величество соблаговолили наградить прославленных капитанов: Шарля Франсуа Мантенона, Анри Левосьера, Симона Понондума, Филиппа   Монбара и… (тут лорд Воэн выдержал многозначительную паузу)  Вы, господин Лумьер, найдете прилагаемую к письму золотую цепочку, которую Его Величество пожелали презентовать капитану Шахбару в награду за его подвиг. Его Величество могли бы получить огромную пользу от упомянутых капитанов, составь они из судов своих эскадру… а посему приказываем… тщательно выяснить, согласятся ли они повиноваться избранному ими флагману, разумеется, при условии, что Его Величество снабдит их для корсарства судами… Его Величество особенно запрещают Вам, господин Лумьер, сообщать обо всем здесь сказанном кому бы то ни было, дабы воля Его Величества не дошла преждевременно».
     Лорд Воэн сурово посмотрел на Дауда.
- Что это такое, по-вашему? Вы, англичанин, состоите на службе у Людовика XIV?
Для капитана Дауда это письмо было крайне неожиданным. Он, естественно, ничего не знал о нем. Представить, что Франция от имени Людовика XIV желает завербовать его?! Чтобы Шахбар и капитан Мантенон – непримиримые враги – стали союзниками?! Более того, чтобы Шахбар во всем повиновался французскому флагману?! Такого и во сне не присниться.
Дауд выдержал паузу и спокойно, не превышая тона, сказал:
- Я позволю внести некоторую ясность, ваше превосходительство. Во-первых, я не англичанин. А, во-вторых, я не состою на службе у Людовика XIV и никогда не состоял.
- Да?! Хм. – Непонятно, что больше удивило губернатора. То ли, что Шахбар не англичанин или то, что он не состоит на королевской службе. – Тогда  кому вы служите?
- Я служу Аллаху.
- Вы – англичанин?!
- Я не англичанин. Я – мусульманин. Мое полное имя Дауд-аль-Рашид-бен-Фади.  Я родом из Феса.
- Хм.  Тогда почему же Вас называют Дэвидом Мирром?
- Мне сложно ответить на этот вопрос. Но будьте уверены, что я не англичанин.
- Ну, хорошо. Предположим, что это так. Предположим, что вы не англичанин, не числитесь среди солдат Франции. Но при этом ненавидите испанцев?
- Ошибаетесь, ваше превосходительство. Я никогда не питал ненависти к испанцам, скорее, наоборот.
- Да?! А ваша последняя, так сказать, роль в событиях Голландской войны?
- Я придерживаюсь нейтралитета.
- Бросьте! Из письма очевидно, что вы – солдат Франции! – и губернатор ткнул пальцем в лист с гербовой печатью.
- Вы ошибаетесь, ваше превосходительство. Я не состою на службе у Людовика XIV и никогда не состоял,  -  раздраженно повторил Дауд. – Я же сказал, что я – мусульманин. Я не могу состоять на службе ни у Франции, ни у Англии, ни у какой бы то ни было европейской державы!
- Вот как?! – лорд Воэн тоже стал выходить из своего блаженного состояния. Этот упрямец определенно врет, нагло врет. – Если вы – мусульманин, тогда что вы тут делаете?
Дауд молчал, прямо глядя в глаза губернатору. Взгляд его был свинцовым.
- Молчите?! Что ж, молчите. Я знаю и так о вас всё. Вы – изменник! Вы изменили присяге, изменили вере и теперь бесцельно влачите свое жалкое существование. И если не я, то кто еще скажет вам правду?
       Дауд уже сделал шаг вперед, чтобы наброситься на лорда Воэна, однако последние слова губернатора настолько его смутили, что он остановился. Дауд побледнел и чуть слышно сказал:
- Вы думаете, что вы знаете обо мне правду? Вы ничего не можете знать обо мне, равно как и я сам. Я не знаю ни кто я, ни что я. Я знаю только одно, что я никогда не был изменником. Я никогда не предавал веру, и я свято чтил и чту законы Аллаха.  Вера – единственное, что у меня осталось. У меня никогда не было того, что есть у вас, сэр Воэн. У вас есть дом, а у меня его никогда не было. Мой дом – это море, это моя жизнь…
- Да? Пусть так, - губернатор несколько смягчил свой приговор. - Вы говорите, что чтите законы Аллаха. Но разве Ваш Бог разрешает вам убивать?
- Только в определенные месяцы и когда это необходимо.
- Значит, ваша профессия – необходимость?!
      Дауд промолчал. Он вспомнил, что еще две недели тому назад в порыве гнева чуть не убил Ахмеда. Или это было раньше? Шахбар хотел скорее забыть об этом неприятном, позорном, случае… Кок остался один на «Кассандре». То ли жалость, то ли угрызения совести терзали Дауда. Хотя с чего бы это? Он поступил правильно, и раб был наказан по справедливости.
- Молчите, да-с. Странный вы человек, господин Шахбар.
Губернатор позвонил в колокольчик и появился слуга.
- Вымойте этого господина и, - Лорд Воэн снова приблизился к Дауду с пенсне, - обязательно состригите его бороду.
- Зачем? – удивился Дауд.
- Об этом вы узнаете чуть позже.
       Шахбар знал, что обречен. То, ради чего он пришел просить губернатора, оказалось получить невозможно. Шахбар потерял все: свободу, бригантину, и, в тот момент он не сомневался в этом, жизнь. 

                Глава 2
        Шахбар возненавидел лорда Воэна и приготовился к смерти. «Напыщенный франт», «Безмозглый идиот», «Дурак» - этими и прочими эпитетами наделил он губернатора. Себя он ругал еще более скверными  словами.
        Однако новый губернатор повел себя странно: вместо того, чтобы сразу повесить преступника, он велел искупать его, состричь ему бороду и усы. Для чего? Для того чтобы виновный предстал перед судом. Так думал Шахбар.
Вместе с тем у губернатора были кое-какие свои соображения относительно этого человека. Когда в следующий раз он вызвал к себе Шахбара,   лорд Воэн внимательно посмотрел на него и сказал:
- Ну, теперь лучше. Теперь я вижу, насколько вы молоды. Вам не больше тридцати, не так ли?
       Дауд счел для себя лучшим молчать. Он решил, что не заговорит больше с неверными.
- Опять молчите. Что ж. Тем хуже для вас. Вы – странный человек. У вас странное, я бы сказал, смутное  происхождение, странные обычаи, странные привычки. Что это за имя? Шахбар. Оно вам явно не идет.
       Дауд молчал. Он не мог кинуться на губернатора. Теперь он знал точно, что за ними следят. В тот раз за ними тоже следили. Он видел потайную комнату за балдахином. В комнате сидел человек и что-то записывал. Это был секретарь губернатора и записывал он все, что слышал. Если бы в тот раз Дауд увидел, что его слова записывают, то он многое бы не сказал. Любое его слово могло быть направлено против него.
Шахбар с презрением посмотрел на губернатора. Разумеется, лорд Воэн был очень доволен собой.
- О, не смотрите на меня так, - весело сказал ему губернатор. – Ваше упрямство и нежелание отвечать на вопросы только доказывает обратное. Вы – мужчина, а ведете себя как упрямый мальчишка. Если бы я не знал вас, то подумал, что все, что рассказывают о Шахбаре, - ложь. Или вы не Шахбар?
- Я – Шахбар, - сквозь зубы процедил капитан. – Если бы у меня были развязаны руки, я бы задушил вас немедленно.
Губернатор прищурился.
- Это говорит в вас восточная кровь?!
        Дауд не ответил. Он смотрел в окно. Утро было серым. На душе у Дауда скребли кошки. Быстрее бы все закончилось. Он не думал о смерти и не боялся ее. Он думал о том, что из-за него пострадают Али, Джон, Ахмед и другие, кто доверил ему свои жизни.
- О чем вы думаете? Хотя можете не отвечать. Висельнику есть над чем подумать.
Губернатор склонился над бумагами и выбрал одну тетрадку.
- Это ваше? – спросил он.
Дауд небрежно взглянул на то, что ему протягивал лорд Воэн. Дауд остолбенел. Это был его дневник!
- Как он к вам попал? – спросил Дауд, стараясь говорить небрежно.
Губернатор скрыл улыбку и сказал:
- Значит, это ваш дневник. Хорошо. В записной книжке, которую вы видите, говорится о некоем Дэвиде. Дэвид Мирр. Это кто? Молчите. Зря упорствуете. Однако все очевидно и без ваших слов. Всё здесь – в дневнике. Дэвид Мирр – это вы. Значит, вы – англичанин.
- Я же сказал, что я – мусульманин! Я не могу быть англичанином.
- Хм. Тогда как вы объясните то, что написано в дневнике, а, Дэвид Мирр?
- Я не буду больше отвечать на ваши вопросы до суда, - сказал Дауд и отвернулся.
- Суда не будет. Это я вам обещаю.
- Вы меня решили повесить без суда? Что ж. Что еще можно было ожидать от вас?! – усмехнувшись, сказал Дауд. Про себя капитан отметил, как прозрачен губернатор.
- А кто вам сказал, что я собираюсь вас повесить?! Я этого вам не говорил. И да будет вам известно, господин Шахбар, если бы я собирался вас повесить, то я сделал бы это немедленно, по вашему прибытии.
         Дауд пришел в замешательство. Он стал смотреть в глаза губернатора, стараясь определить, шутит ли он или говорит серьезно. Но поскольку губернатор расхаживал из угла в угол, то и взгляд его поймать было очень сложно. Лорд Воэн между тем продолжал говорить, обращаясь больше к самому себе:
 - Что такое человеческая жизнь? Мудрейшие люди мира не могли сказать об этом определенно. Никто не знает ответа на этот вопрос, кроме Бога. Вы неверно судите о людях. Что такое человеческий суд? Факты, доказательства, свидетельства… Любой человеческий суд  будет несправедлив. Справедлив только Божий суд. Вы, господин Шахбар, - ничтожество. Любой человеческий суд скажет вам об этом. Но этот дневник, - и губернатор потряс тетрадью, словно грозя кому-то, - Этот дневник… Как много дневник может рассказать о человеке! Тайна души человеческой. Кому она ведома? Только Богу. Читая ваш дневник, я невольно почувствовал себя Богом. Вы – мятежник, Шахбар. Ваша душа тянется к свету, но вы заглушаете в себе свет. Христос сказал: «Ходите в свете, пока есть свет, и не ходите во тьме». А что сказал вам ваш Бог? Убивайте, но чтите… Странное сочетание. Убивайте, но чтите. Для любого убийства найдется оправдание. Вот вы и убиваете. Но вы не мусульманин, Шахбар. Это я вам скажу точно. Об этом мне рассказал ваш дневник. Ваша душа – христианка, она заблудилась. Ваша душа бродит во тьме. Вы совершили много преступлений, Шахбар, и должны ответить за них. Вы и ответите, потом ответите, когда предстанете перед Божьим судом.  Вы понесете наказание.  Ваше наказание будет заключаться в том, что вы снова станете Дэвидом Мирром. Я дам вам шанс искупить свою вину… Боже, как это приятно чувствовать себя спасителем душ человеческих! И почему только я  не стал священником?!
       Губернатор плюхнулся в кресло, отирая с лица выступившую испарину.
- Почему так душно, Самуэль? – слова были обращены к тому, кто находился в потайной комнате.
- Ваше пгевосходительство, все окна откгыты.
      Дауд вздрогнул. Голос показался ему очень знакомым. Однако губернатор отвлек внимание капитана очередными рассуждениями о высшей справедливости, Боге и прочее.
- Вы поймите, что я желаю вам добра. Если бы вы приняли святое крещение…
- Никогда! – воскликнул Дауд. «Вот почему мне состригли бороду», - подумал  он. Он с ужасом представил себе, что его могут насильно обратить в христианство. Это было бы верхом издевательства. Дауд согласился бы на всевозможные пытки, но не на подобную экзекуцию.
       Губернатор  пожал плечами.
- Жаль, моя речь не убедила вас. Но, может быть, вас убедят другие доказательства? Самуэль, мы ждем вас.
       Из потайной комнаты вышел маленький человечек, неся кипу бумаг. Он шел, переваливаясь из стороны в сторону, словно его качало на волнах.
- Сколько вгемени пгошло, а я до сих пог не могу отойти от могской болезни, - пробормотал человечек.
       Дауд взглянул на него и застыл. Это был Самуэль Грин, Коротышка. Как он здесь оказался?
- Пгиветствую вас, капитан Дауд, -  Коротышка весело подмигнул капитану. – О, не удивгяйтесь. Я здесь вгеменно. Секгетах заболел, и мне пгишлось исполнять его погучения.
Лорд Воэн довольно улыбнулся. Поразить Шахбара в самое сердце? Об этом он и не думал. Однако, как приятно.
- Позвольте вам представить: Самуэль Пэпис, секретарь Британского адмиралтейства.
- И не только. Осмелюсь дополнить вас, ваше пгевосходительство. Член коголевского научного общества.
- Теперь понятно, почему вы стащили у меня мои карты, - со злостью сказал Дауд.
- Не стащил, позаимствовал для блага науки.
- Вы – вор, Самуэль Пэпис или как вас там! – бросил с вызовом Дауд.
       Коротышка только рассмеялся в ответ.
       Для Шахбара дело было – дрянь. Лучше бы он не просыпался в это утро.
Губернатор поблагодарил секретаря за бумаги и отправил обратно в потайную комнату.
- Это ваша вещь, не так ли? – спросил лорд Воэн, разглядывая при свете золотые часы. – Вы можете получить их.
- Получить?!
- Да, получить... М-да... Но после того, как выполните мое задание.
- Ваше задание? Неужели вы думаете, что я буду служить вам?!
- Будете. От этого зависит жизнь ваших друзей. В конце концов, вы – благоразумный человек. Вы смелы, умны, обаятельны, а такие люди нужны Англии. Ну а ваше упрямство… Упрямство тоже может быть полезным, если его направить в нужное русло.
- Я могу подумать?
- Нет. Над чем вам думать? Я могу отпустить на свободу человека, состоящего на королевской службе. Этот человек получит «Кассандру», деньги, золотые часы с цепочкой… Остальное зависит от вас.
- А если я обману ваши ожидания? – с усмешкой произнес Дауд.
- Нет, не обманете. Вы – человек слова. К тому же, от вас зависит жизнь ваших друзей.
Дауд помолчал немного, а потом твердо, глядя в глаза губернатора, сказал:
- Хорошо. Что я должен делать?
- А вот это разумный подход к жизни, - губернатор улыбнулся и протянул Дауду кипу бумаг, которую недавно принес секретарь.