Великий сын униженной России продолжение книги

В годы «перекройки», как обозвал Игорь Тальков перестройку, сложно было сохранить гармонию в душе. Вдумчивый, интеллектуальный, четко мыслящий и ранимый, живущий обнаженными нервами, Игорь Тальков, словно барометр, остро реагировал на все, что делали с народом и со Страной. Как он надеялся на перемены, как много сил, эмоций, времени отдавал изучению нашей истории, как ярко и понятно он обо всем этом рассказывал со сцены. Он – русский человек, и это многое объясняет, по-другому он жить не мог! Как он надеялся, что Россия, наконец, вырвется из преисподней.

«Покажите мне такую страну,
Где детей заражают,
Где солдат заставляют стрелять
В женщин и стариков.
Покажите мне такую страну,
Где святых унижают,
Где герои – ветераны войны –
Живут хуже рабов».

Россия – страна, где живая, непосредственная эмоция почти всегда оказывалась сильнее, активнее рационального взгляда, прагматического подхода. Отсюда, видимо, многие наши беды, провалы, катастрофы, кошмары чудовищных бунтов и безумных революций. Но отсюда и наше умение «вынести все», заново возрождаясь, когда, кажется, это немыслимо. Отсюда и любовь к живой жизни, красота, которая движет людьми. Игорь пишет в книге «Монолог»:

«Песня – это кратчайший путь к сердцу и уму человека»

Но все запутывалось еще больше, даже после путча, который был уже позади. Я благодарна старшему брату Игоря - Владимиру, который однажды показал мне видеозапись концерта в Воркуте, который состоялся в КОНЦЕ СЕНТЯБРЯ 1991 года. Я несколько раз, обливаясь слезами, смотрела этот концерт. Страшно представить себе состояние души певца, переполненного негодованием и бессилием одновременно, болью и желанием «максимально донести до ума и сердца слушателя то, о чем болит и кричит душа», как писал он в своей книге «Монолог».
Во время концерта Игорь говорил со сцены (хронометраж видеозаписи):
« Я ушел на войну в 1975 году, до 87 года воевал в подполье, с 87 года я вышел на сцену со своими социальными песнями. Даже сейчас программы Центрального телевидения отказываются показывать ролики, которые были отсняты в 87,88 и 90 годах.
Моя мама постоянно мне говорила: - «Игорь, пожалуйста, пой лирику, пой о мире, у тебя же много лирических, красивых песен, зачем тебе эта политика. Ну, посадят тебя, ну убьют, никому от этого легче не будет…»
Я отвечал маме примерно так: - Когда свернут шею коммунистам и Ленина выкинут из Мавзолея, тогда я буду петь только о любви и мире.
19, 20, 21 августа, в события, о которых вы все знаете, свернули шею коммунистам, но то, что происходит после путча, не дает мне пока что основания отказаться от песен политического содержания и петь только о любви. Поэтому война еще не закончена».

С какой настойчивостью он, исполняя песню «Господин президент», поет строчки:

«Мы хотим Вас попросить поскорее заменить
На отечественный герб ненавистный людям серп и молот…»

А во время исполнения баллады «Бывший подъесаул», добавляет:
«Даже коммунисты вспоминают о Боге перед смертью…»
Как это было важно для Игоря!
С какой болью и надрывом исполняется песня «Россия». Такое ощущение, что внутри певца натянута какая-то мощная и звонкая струна, натянутая до последнего натяга. С какой гордостью он надевает китель царского офицера, застегивая его до последней пуговицы. Игорь умел нести себя в этом образе, потому что был живым воплощением благородства, дворянства, офицерства в лучшем понимании этого. И в финале песни он, выкинув руку вперед, произносит громко, страстно:
« РОССИЯ - БЕЗ КОММУНИСТОВ!!!!!!!!!!!!!!» Это прозвучало, как его ЗАВЕЩАНИЕ нам, живущим на этой земле, в этой Стране.

После концерта, Воркутинское телевидение задало Игорю несколько вопросов, на которые он охотно отвечал.

- Игорь, я знаю, что раньше Вам навешивали ярлыки «антисоветчика». Чем было вызвано такое острое неприятие нашей советской системы, которая сегодня уже терпит крах?

- Я думаю, что любой нормальный человек не может относиться индифферентно к этой системе, потому что система направлена на уничтожение человека, на деградацию, дегенерацию. Поэтому только дегенераты могут принимать ее и чувствовать себя в этой системе нормально, как рыба в воде. А нормальный человек, если он не дегенерат, будет протестовать всегда.

- А где Вы находились и что делали в то время, когда был путч?

- Мы работали концерты в г. Кирове. Конечно, опасность была. Мы не знали, чем дело кончится. И нам 20 числа сообщили из Санкт-Петербурга, с которым мы держали связь, что Белый дом обречен. Что большие силы задействованы. Что КГБ на готове, что ситуация безнадежна. Мне так сообщили. Мы посоветовались с музыкальным руководителем, с нашими артистами и решили, что ничего не будем менять в своей программе. У меня была мысль вместо КПСС спеть КУ-КУ, КУ-КА-РЕ=КУ или еще как-нибудь, что люди поймут. Но сами понимали, что это делать не имеет смысла. Мы практически ничего не меняли и работали по полной программе. Кировские ОМОНовцы, надо отдать им честь, пришли к Цирку, в котором мы выступали, и сказали, что если КГБ придет меня арестовывать, то они будут меня защищать. Это было 20 августа.

- До Воркуты дошли такие слухи, что после того, как закончился путч, Вы объявили голодовку. Это правда? И если, да, то какова была ее цель?

- Я объявил голодовку спонтанно. Я не знал, как это делается. Что надо подавать какое-то заявление в парламент и т.д. Я просто приехал на Красную Площадь, сел у Мавзолея, пел свои политические песни. Меня пыталась прогнать милиция, но не смогла. Единственное, что они мне запретили, это петь. Я сидел у Мавзолея, вокруг меня собралась большая толпа. Люди спрашивали, почему я здесь сижу. Я сказал, что я не буду есть до тех пор, пока Ленина не вынесут из Мавзолея. Просидел я там часов 5, до вечера. Итальянское телевидение снимало, нашего телевидения не было, никто не приехал. Затем пришли представители Демроссии и сказали мне, что если стемнеет, и я с площади не уйду, то возможны провокации. Что коммунисты этим воспользуются. Те же путчисты, которые затаились, используют этот момент для того, чтобы спровоцировать бойню. Только уже на Красной Площади. И тогда уже обвинят меня в том, что это я справоцировал эту бойню. Все это звучало достаточно убедительно. И я покинул свой пост у Мавзолея. Меня привезли в Моссовет. Я там попел ребятам, которые находились у Моссовета, а 19-20 августа защищали Белый Дом. Затем пел на баррикадах, которые еще не растащили в то время. Так закончилась моя голодовка

- Игорь Тальков, на Ваш взгляд, больше певец или борец?

- Я очень люблю петь, без сцены, без пения вообще жить не могу. Что касается борца, как сказал Некрасов: « Поэтом можешь ты не быть, а гражданином быть обязан».
Вот это гражданское во мне, чему я очень рад, ЖИВЕТ. Это не пафос, это не конъюнктура. Любому человеку, который приходит на мои концерты, это ясно. Я рад, что меня волнует судьба моей Родины, что я не индифиренден. Я очень этим горд. А петь я люблю и о любви, и просто какие-то дансинговые песни. Та же «Звезда», она же не политическая. А я люблю ее исполнять.

В этом интервью столько искренности и боли, присущей Игорю в последние месяцы, дни, часы перед уходом. Творческие люди вообще сочнее и ярче воспринимают действительность. А если художник в широком понимании этого слова, то есть певец, актер, поэт прикасается к политике, становится борцом за справедливость, это, как правило, кончается очень печально. Есть много примеров не только в России, но и за рубежом.
. Не все могут молчать, да и не стоит, если болит и кричит душа. Все равно не спасешься, все сгорит внутри от этой боли, лучше ее выплеснуть, высказать, поведать тем, кто не задумался над происходящим вокруг.

Продолжение следует...