В предвечерний, закатный час, когда солнце шлет в комнату ко мне последние лучи, на твой портрет ложится мягкий, розоватый отсвет. Твои черты обретают объемность, в них какой-то скрытый трепет, будто под этой бледной, гладкой кожей затеплилась живая плоть. Мнится: еще чуть-чуть, и лицо твое дрогнет, вспыхнут глаза, с губ сорвется дыхание, а затем, может быть, и слово. Твое слово, мама.
Я весь в ожидании, я почти верю, что услышу его. И жду, жду,
Но закатный луч короток. Он быстро слабеет, блекнет, пропадает. Блекнет живое тепло на твоем лице, и нет уже прежнего трепета, как нет и предощущения чуда.
Потом я еще долго слышу в тишине стук собственного сердца.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.