Любовница наполеона

- Галина Павловна, вы должны больше внимания уделять Себе. И денег тоже. Как только у вашей Иры язык повернулся такое спросить? Вы, что, в самом  деле, мужу за каждую помаду отчитываетесь?
- Мужу? Вовану своему? Так он же в два раза меньше, чем ты получает! Галя, ты их совсем там распустила. Мой бы попробовал только промямлить, я б ему его же носки скормила!
- Павловна, и дочку вы избаловали. Как ей-то всё можно, а мать должна в обносках ходить? Это ж надо, спрашивает: «Мама, а где ты такую помаду взяла? Так она же дорогая! А ты папе говорила?»
- Девочки, да ничего я не отчитываюсь, не за что. А помаду и, правда, раз в три года себе покупаю, разве за ними купишь? Сейчас Дима школу заканчивает, надо же его, балбеса, куда-то устраивать. Ире и за учёбу, и за комнату, и одеться, и с собой дать.
- Дима твой тоже хорош, шпендрик ещё, а такие капризы, телефон ему нужен не лишь бы какой, ноутбук, сам же ни рубля ещё не заработал, даже не украл.
«Балбеса» своего Галина Павловна любила отчаянно и нежно. Ей и самой себе было стыдно порой сознаться, что, вот, Ира, тоже её ребёнок, тоже любимый, но такого притяжения к ней она не испытывает. Она не могла уйти на работу, чтоб не  поцеловать своего Димочку, не могла заснуть, пока с ним не натискается вдоволь. Ира училась на третьем курсе института в другом городе, что, понятное дело, требовало немалых финансовых вливаний. Муж Вован – простой водитель в школе-интернате, действительно зарабатывал в два с половиной раза меньше, чем Галина Павловна, начальник планово-экономического отдела одного городского предприятия. Родилась Галина Павловна в деревне, жила, училась, потом окончила Сельскохозяйственную академию в областном центре и снова вернулась в свою деревню, правда, к этому времени уже получившую статус посёлка городского типа.  Строго воспитанная, скромная Галя вышла замуж за Володю, жившего недалеко по соседству. Иных вариантов просто не было, другие парни, коих и числилось-то совсем немного в округе, либо были насквозь проспиртованы, либо обладали даром избирательной слепоты, то есть Галю они не видели, и могли, в случае надобности, пройти сквозь неё, даже не зацепившись ни одним углом.
…
- Галина Павловна, а зарплата завтра будет?
- Да, Катюша, будет.
- А давайте с вами сходим в «Шоколадницу», мороженого поедим, коктейль выпьем.
- Катюша, что ты? Куда же я пойду, дома работы много, помидоры подвязывать надо, грядки полоть.
- Потом подвяжете, разве с ними что-то случится, если на день позже вы их подвяжете?
- Да как идти-то туда, я там не была ни разу, даже не знаю, как там что заказывать… Смеёшься с меня, ну вот такая я, деревенская. А как увидит кто, подумает, муж из дома выгнал, сижу одна в кафе.
- Ой, и-и-и, не могу с вас. Почему же он вас должен выгнать, а не вы его? Пойдёмте, там так вкусно, я же вижу, вы мороженое любите.
- Я раньше, когда училась, каждую неделю в кафе с подружками ходила на мороженое, а потом замуж, дети, и всё это я уже забыла.
- Ну вы даёте!! Пойдёмте, там же не дорого, это же не то, что в ресторане каком сидеть, туда надо с мужчиной идти. Щедрым.
- Галя, иди, твой Вован вряд ли сможет быть щедрым, даже, если сильно захочет. 
…
- Катя, здесь столько всего, я и не знаю, что выбрать, и названий не запомню.
- А вы мне покажите, я запомню.
- А это цена за что?!
- За килограмм.
- Уф… А я-то думаю, неужели за одну эту штучку. Вот её бы я и заказала.
- А коктейль?
- А я и так могу, без коктейля.
- Так нельзя, так неправильно. Давайте я вас угощу, Павловна. Какой будете: клубничный, банановый, ванильный? Да чего вы так волнуетесь, как на экзамене? Вы даже покраснели!
- Катя, не надо. Я сама себе купить могу. А волнуюсь, потому что название забыла, их тут столько всяких.
- Ну и что? Давайте, отметим. Давайте банановый. Ну? Или клубничный?
- Давай ванильный, он дешевле.
- Проще исправить все ошибки в калькуляции после Лидии Юрьевны, чем исправить вас. Павловна, берите то, что нравится, а не дешевле.
- Нет, хочу ванильный, я такой заказывала, когда училась…
…
- Ой, точно, тот самый вкус! Я уже и забыла совсем.
- Нравится вам?
- Да, Катя. Спасибо, что угостила, что вытащила меня сюда. Только надо домой скоро, дел много.
- Галина Павловна, вы грядки когда-нибудь пололи?
Галина Павловна полола. Ещё и как! Целый квадратный мегапарсек грядок выполола она за свои сорок и ещё чуть-чуть лет. Лебеда, сныть, мышиный горошек, осот, пырей, куколь, повилика, бодяк, пастушья сумка, вьюнок и многие-многие другие враги Галины Павловны были стойки, как целый батальон оловянных солдатиков с титановыми скелетами.   
- Разве вы не знаете, что дела не заканчиваются никогда, как сорняки на грядках? Что толку целыми днями в них ковыряться, всё равно опять вырастет новое. Вы лучше расскажите, мужу изменяли когда-нибудь?
- Ой, Катя, да ты что. Ни разу не изменяла. Да и с кем изменять-то было. В колхозе раньше работала, все на виду.
- Ну да, там ассортимент кавалеров, наверно, не самый подходящий. Выбор между никем. А помадой, почему сегодня не накрасились, которую купили?
- Пока с утра суп сварила, ещё пол на кухне мыла, вечером не дошли руки, так и полетела на работу, ничего не успела. Да и жалко её на каждый день, уж лучше по праздникам буду пользоваться.
- Не надо по праздникам, у помад срок годности ограничен, и вы должны быть каждый день красивая. Хорошо, что я уговорила вас взять.
- Ни разу раньше по этим книжечкам не покупала, а там же так красиво всё сфотографировано, как тут не купишь?
- Надо вам ещё на коррекцию бровей пойти, взгляд должен быть открытым.
- Ой, я туда как приду, скажут, из какой это дикой степи она выбралась, брови мои уже взбурьянели все! А как покрасят в черноту, буду, как обсмаленная ходить.
- И-и-и, Галина Павловна, не волнуйтесь, там ваш бурьян уберут, форму придадут красивую, покрасят. Вам надо не в чёрный, в светло-коричневый покрасят.
…
- Галя, ты прямо другая стала с новыми бровями, помолодела. Как твой Вован отреагировал?
- А что мой Вован, ему понятно, когда что-то в тарелке лежит. А на остальное он не понимает, зачем деньги тратить.
- Он тебе хоть дарит что-нибудь на праздники?
 - Ничего.
- Я бы своему устроила, он бы так отпраздновал у меня, подушку с дверным косяком попутал бы.
- Да и я же, Лида, ему дарю то ли носки, то ли крем для бритья, ничего существенного.
- Главное, сам факт, что дарите, Галина Павловна. Главное, не стоимость подарка, а внимание, правда, Лидия Юрьевна?
- Стоимость не главное, но тоже учитывается. Вот послушай, Катюша, что умные люди в журнале пишут про это. «Тот, кто по-настоящему любит, тому ничего не жалко. А если на человека наплевать, то и гроша не потратишь. Всё, что между этими экстремумами – разные степени чувств. По стоимости подарка вы можете более или менее верно судить о силе привязанности вашего избранника». Целиком и полностью согласна.
- Юрьевна, а это журнал для математиков что ли? Экстремумы какие-то…
- Лида, а разную степень зарплаты избранника этот журнал не учитывает?
- А это, Галя, ты сама можешь учесть. Ты же экономист получше, чем я. Просчитай, ты же знаешь, сколько он получает, и сколько процентов ему на тебя не жаль потратить.
- Ай, ладно, что ему кости мыть. Как будто бы хуже мужиков не бывает. Когда мы только начинали встречаться, он мне всё время жменю конфет приносил. «Фея» назывались. Я потом, когда уже осмелела, спросила у него: «Вован, у тебя дома, наверно, два килограмма их где-то лежит одинаковых?». Лучше расскажи, Катя, что мы во вторник в кафе такое вкусное кушали?
- Вы, например, пирожное «Любовница Наполеона» заказывали.
- Ух, какие вы крутые, что за пирожное такое?
- Слоёное, как Наполеон, только с изюмом и шоколадом посыпано. А сверху орешек.
- В любовнице должна быть изюминка…
…
- Галина Павловна, завтра как раз пятница. Что мы всё в кабинете празднуем, поедемте на шашлыки с нами на Юбилейное озеро.
- Ой, Катя, да ты что? Куда же я поеду, это же далеко!
- На машине, мой Макс отвезёт и заберёт. Отвезёт вас в ваш посёлок, не волнуйтесь.
- А что ж я поеду с вами, молодёжью-то, вы сами себе, а я среди вас, как порховка буду сидеть, пузо выставив.
- И-и-и, Павловна, ну вы дали! Ну, Лидии Юрьевны не будет, она в отпуске, понятно. А, вот, Ленка Пугач будет, ей сорок два года, думаете, она считает себя старой? Смотрите, как она ходит. А что вам так мешает?
- Ленка, как пионерка на сборе металлолома, стройная, я же так не оденусь.
- А почему? Ну, мини я вам не предлагаю, а остальное, почему бы и нет? Сейчас так, как вы, только пенсионеры одеваются. Лучше уж в пионеры, по-моему. Только на природу лучше что-то вам попроще взять, костюм спортивный там…
- А кто же ещё будет?
- Нинка Чернова, Паша-программист, Юля из бухгалтерии, Макс мой. И, самое главное, Алексей Сергеевич сказал, что поедет, если вы поедете.
- Ой, Катя, да ты что?
- Галина Павловна, соглашайтесь, он нормальный мужик.
- А на что ж он мне? У меня свой есть.
- Павловна, вам нужно хоть раз изменить мужу.
- Катя, да ты что? Вот этого точно не будет. Это не помада, не брови, не шашлыки.
- Значит, на шашлыки всё-таки вы согласны ехать?
- Подумаю, не знаю.
- Ради моего дня рождения, пожалуйста, ну поехали.
…
- Лида, лучше бы я туда не ездила!
- Тебе не понравилось разве? Мне тут такими красками развезли, как было замечательно, и что весь мой отпуск не стоит тех радужных эмоций, которые я могла бы пережить на этом озере.
- Да, там хорошо было на озере, с погодой повезло.
- А что так пресно говоришь? Угощали плохо? Компания не понравилась?
- Угощала Катя очень хорошо. И шашлыки разных сортов, и рыбу запекали, и вино вкусное, и фрукты… Компания очень хорошая. Неплохая у нас всё-таки молодёжь работает, Лида. Паша-программист так хорошо на гитаре играл, пели вместе с  Юлей…
- Так в чём дело?
- Да нормально всё.
- Галя, сказала «жо», говори и «па». Мы вместе десять лет уже работаем, ты же знаешь, от меня можно скрыть что-нибудь?
- Ошибки в плановой себестоимости запросто можно.
- С Алексеем что-то не так получилось? Да? Галь, что ты? Маринка моя с ума сошла совсем, покрасила волосы в какую-то дичь. «Пунцово-алый» или «Багряно-огненный», не помню точно. Так у тебя лицо такого же цвета сейчас. Что он, не хочет с тобой?
- Хочет.
- Так в чём дело?
- Здравствуйте. Ого, как вы загорели, Лидь Юрьевна. А где Катя?
- Да носится где-то, как март месяц. Что тебе, по работе или по личному?
- Просила посмотреть, почему у вас комп тормозит.
- Ай, Паша, давай чуть позже, нам сейчас отчёт набирать нужно. Хорошо?
- Что он тебе, не по вкусу что ли? Неужто твой Вован намного лучше?
- Привет, плановики. Можно чайник одолжить? Наш навернулся, похоже.
- Да бери уже.
- Шастают тут, как крысы в амбар, хоть дверь закрывай на замок. Что?
- Павловна, там вас директор вызывает.
- Что за хренашествие такое? На самом интересном месте. Давай там, не задерживайся, загрузи этого Вини-Пуха, я тебя жду.
…
- А Павловна где?
- У Пузыря заседает. Катя, что там было, на тех шашлыках? Как Алексей Сергеевич себя вёл?
- Нормально, сказал, что я мудра не по годам.
- Это с чего он взял?
- А это, когда он мне желал, чтоб я полюбила и замуж вышла, я ответила, что замуж за любимых не выходят.
- А Галина Павловна что?
- Нормально, веселилась.
- Каким образом?
- Как все. Общались, выпивали, закусывали, потом, когда мы стали конкурс проводить, кто дальше прыгнет через костёр, я что-то не очень уже помню, как-то из вида её потеряла.
- Наверно, напилась ты, Катерина.
- Может и так. А потом ещё мальчики соревнование устроили, кто дальше пописает. Мой Макс выиграл!
- То гордись им.
- Я и горжусь. А Паша промахнулся чуток, да себе в кроссовки налил. И-и-и.
- То он, наверно, их и не стирал. Я чувствую, запах после его визита какой-то, что, думаю, за странный парфюм у этих программистов!
- А Алексей Сергеевич тоже писал?
- Да. Получается, у него второе место. Но он сказал, что будет тренироваться, и в следующем году всех победит.
- Достойная цель. А чем он ещё занимался, кроме ссанья?
- Да не помню, тем же, что и все.
- Тьфу, Катюша, ну залила сливы ты, вот и не помнишь ничего.
- А что надо помнить?
- Ну что там у Галины с Алексеем Сергеевичем произошло? Не хочу я к Ленке Пугач идти, уж она-то всё замечает.
- А, это! Так все же знают.
- Тьфу, все знают, только я, как индеец племени Чумбу-Юмбу. Вот и ходи тут в отпуск.
- Ну замутили они там с Галиной Павловной. Я прикольнулась, что ей нужно мужу изменить. Она же говорила, что нет, ни за что. Ну, знаете, как она всё в штыки: хоть помаду, хоть брови, хоть мороженое. А покатила винца, да водочки, вот и всё. Вроде как всё у них там состоялось. Но я не видела, там столько всего было. Только после шашлыков этих она изменилась. Нервная стала, переживает, наверно, что мужу изменила. Я как-то уже боюсь к ней лезть, как раньше.
…
- Девочки, вы со мной так самоотверженно сражались, доказывая, что надо больше внимания и денег себе уделять, вы правы были. Поеду в отпуск в этом году, первый раз за девять лет.
- Ух ты! Куда?
- На первый раз не очень далеко, в Крым.
- На сколько едешь? Это ж столько работы, мы тут с Катей зашьёмся.
- На шестнадцать дней. Потом выйду к отчётам.
- Вообще, молодец, Галя. Как это тебе удалось наконец-то? Все вместе едете, или вы только с Вованом?
- С каким ещё Вованом? Он на отпуск себе не заработал. Да и дети мои тоже, пусть учатся, пусть работают. Я в их возрасте так не развлекалась. Ире своей сказала: переводись на заочное и устраивайся на работу. Или с отцом договаривайся, пускай, где хочет деньги берёт, хочет – пусть в рабство устраивается на плантации, я же не намерена больше пахать за семерых. Я еду с любимым человеком.
…
Лидия Юрьевна с Катей на некоторое время онемели. Им даже показалось, что они совместно видят один и тот же сон. Галина Павловна, которая носила одну и ту же единственную пару туфель шестой год; Галина Павловна, за пятнадцать лет впервые посетившая кафе; Галина Павловна, экономившая нещадно, отказывая себе в обновлении белья и косметики, во имя того, чтоб дочь училась, Галина Павловна, девять лет подряд проводившая свой отпуск на линии кухня-огород; Галина Павловна, не допускавшая даже в теории, что возможно хоть какое-то общение с мужчинами, помимо мужа, вдруг едет в отпуск с любимым человеком!   
Наконец, Лидия Юрьевна, потихоньку оправляясь от шока, заикаясь, спросила:
- А как Вован отреагировал?
- Честно? Я даже не запомнила, что он нёс. Мне это до лондонского фонаря. Так скучно всё это. Я не могу понять, как я могла жить всё время с этим заплесневевшим обмылком. Как в склепе, погребённая заживо.
- Галя?!
- Конечно. Разве ты не права была, когда говорила, что нужно ему скормить носки? Он же хилый у меня, зубы у него редкие, так что один носок мне даже удалось запихнуть ему в шуфлядку, хи-хи.
- Да ты что?
- Не нужно было хватать меня за ноги, когда я собиралась. Подол моего платья также не нужно хватать, и, тем более, слюнявить его. Вот пускай носок свой и слюнявит. Глядишь, прочувствует.
…
Что именно прочувствовал муж Галины Павловны, догадаться не так и сложно.  А, вот, что чувствовала она сама, потом очень долго обсуждалось и домысливалось в коллективе, ибо скучно мы живём, поэтому часто приходится питаться чужими страстями.
…
- Лёша, планы у нас наполеоновские с тобой. Как мы только везде успеем?
- Успеем, конечно, моя Жозефина. Сейчас, пока в поезде едем, прикинем стратегию, как будем покорять южный берег Крыма. Начнём, пожалуй, с пещерного города возле Бахчисарая. Ты же там не была, а место как раз для любви, романтика бьёт, как из гидронасоса высокого давления!
- Лёшенька, как же я рада, что мы вместе, что мы едем, что ничего не сорвалось, никто не помешал, я так счастлива! Только одна тяжесть на сердце. Диму-то я оставила своего одного.
- Ну почему же одного? Отец будет навещать его, сестра, бабушка с дедушкой.
- Даже и не знаю, где он мог подхватить эту двустороннюю пневмонию. И, как назло, как мне ехать, звонит со слезами в голосе, бесится, врач домой не пускает, кричит, что надо срочно в больницу.  Да он нарочно, назло мне заболел, гадёныш, чтоб я с тобой не уехала!
- Но ты же всё равно уехала.
- Да. Даже если бы земная ось сломалась, и арктические ледники накрыли бы мой дом; даже если бы остановился наш завод без меня, и сам генеральный директор полз бы за мной на коленях до арматурного цеха с предложением увеличить зарплату в пятнадцать раз; даже, если бы с неба посыпались кровавые метеориты, и взошли сразу четыре луны, я бы всё равно с тобой уехала.
- Я польщён.
- Это только сейчас я такая стала. Никогда, никогда бывшая я бы не уехала, даже, если бы мой Димочка простой насморк подхватил. Да о чём тут говорить? С любовником уехала. Раньше мне было бы проще под поезд броситься, чем такой номер открыто выломать.
- Ты только сейчас проснулась, Галя. Некоторые женщины всю жизнь спят. И я рад, что ты проснулась со мной. Слушай, пока в нашем купе нет попутчиков, давай по-быстрому?
- Ой, в поезде? А если остановка? Или проводник войдёт?
- И это говорит та женщина, которая три секунды назад про кровавые метеориты рассказывала? А ну иди сюда!
- Я какая-то грязная, едем давно.
- Наполеон писал Жозефине: не вздумай мыться, сегодня я иду к тебе! Запах любимой женщины лучше безликой стерильности…
…
- Лидия Юрьевна, ну ошибка же здесь у вас, я три раза пересчитала, не идёт сумма.
- Уффф… Как же меня это достало! Когда уже они нам человека в отдел дадут? Катя, так что там твой Макс? Когда уже свадьбу отпразднуем?
- И-и-и, Юрьевна, не знаю, нам жить пока негде.
- Да сняли бы квартиру, что за молодёжь такая пошла! А то Галина с Алексеем торжество нам не устроили. Точнее, устроили. Не дай бог.
- Алексей Сергеевич бабник конкретный оказался. Не успел приехать, сразу ему эта Ленка Пугач понадобилась. Не видел что ли, с кем связался. У него же опыт, мог бы понять, что с Галиной Павловной творилось. А Ленка Пугач была…
- Не надо про неё, Катюша. Уже, какая была, такая была. Хорошая, по сути, женщина.
- Паша-программист рассказывал, Алексей Сергеевич ему раньше говорил, что хочет поиметь хотя бы восемьдесят процентов женщин из заводоуправления, только тогда будет считать, что можно увольняться. На старой работе он всех поимел. Паша решил тогда, что это прикол, но кто его знает, может, правда. Он же к нам в апреле пришёл, сразу с Бабаковой из ОТК замутил, потом со Светкой-ксерокописткой.  Юля говорила, что и к ней вроде как клеился, но это уж слишком, он же для неё старый козёл.
- Пришлось свинтить ему отсюда, паршивцу, так он свои наполеоновские планы и не осуществил.
- Так ваш брат рассказал вам что-то ещё?
- Да из братца моего разве что вытянешь? Работа, говорит, должна оставаться на работе, ему и так надоедает всё это, да ещё начнёт, бывает, про тайну следствия свистеть мне. Но кое-что я знаю.
И Лидия Юрьевна, по меньшей мере, в одиннадцатый раз, повела свой рассказ.
- Галя же приехала, помнишь, какая? Стройная, загорелая, в новом костюме, подала на развод, детей забросила, она не в себе была, сумасшедшая, что возьмёшь.  А Алексей стал Ленку Пугач окучивать. На Галю же положил, как на пустое место, стал вести себя так, как будто они слегка наглядно знакомы. Что он там нёс женщинам этим, я не знаю. Попробовал бы ко мне подкатить, я бы его быстро в чувство привела. Ленка-то что, она же одинокая тогда была, лёгкий материал. Галя как узнала, чуть не рехнулась (хотя почему чуть), стала бегать за ним, поговорить хотела. А он ни в какую, всё отмахивался. Мужики-то все ссыкуны малодушные, лучше бы поговорил с ней, посидел, авось как-нибудь уладилось бы, хоть без таких ужасов. Выследила она, как Ленка к Алексею после работы в лабораторию его скользнула, да и следом. Устроила там скандал со слезами, визгом и выдиранием волос. Ленка ей ничуть в этом не уступала. Её тоже понять можно было, она свободная женщина, встречается с мужиком. Галя ему не жена, притом у неё свой муж вроде как есть, с какой стати она права качает и портит свидание? Тут этому козлу пришло в голову поступить следующим образом: он им заявил, что с такими стервами общаться не желает, пойдёт лучше прогуляется по свежему воздуху, а, чтоб они ему не отравляли этот самый воздух, пусть лучше здесь остаются. Ленка вроде как в морду ему плюнула, а Галя цепляться стала за него с мольбами. Он её отшвырнул, и дверь закрыл снаружи на ключ. Что у него в башке было? Вернуться через двадцать минут, думая, что девчонки остыли и притихли? Или взять фору, пока они выломают дверь, и кинутся за ним? В лаборатории дверь-то металлическая, её не выломаешь. Или вообще решил их там до утра оставить? Может, у него мозги отказали полностью, и он потерял страх, что дойдёт до генерального, что они здесь ****ством занимаются на рабочем месте? Вдруг бы они начали звонить спасателям каким-нибудь?
Получилось самое кошмарное. Когда-то я читала Гале статью из журнала, как правильно вести разговор с соперницами, да всё без толку, Галя только калькуляции свои всегда изучала прилежно. Ленка начала смеяться над Галей, что она унизилась сейчас, да без толку; что Лёша рассказывал ей, какая Галя колхозница и ноги не депилирует, что всё равно он её точно бросил, а с ней, Ленкой, всё только начинается. Вот он сейчас вернётся за ней, а Галя домой пошурует волосатыми ногами, к мужику своему косорылому.
Ты же помнишь, Катя, день рождения был у Бабаковой недавно? Торт она принесла слоёный, да дубовый весь, потому что жадная она, Бабакова, на воде его пекла. Короче, не смогли они там его разрезать толком в лаборатории своей (ОТК же всегда вместе с лабораторией праздники отмечает), попросили у механиков нож их знаменитый, который Мишка-Гондурасец как раз ещё и наточил. Торт они разрезали и слопали, а нож, как всегда, забыли отдать обратно механикам. Вот и у нас вечно, то тарелки, то вилки одалживают, а чтоб обратно, то никогда. Хорошо, что я свои вилки знаю, таких ни у кого нет. Так вот, после этих слов Ленкиных, Галя с тумбочки их обеденной нож схватила, (с воплем «сейчас я тебя продепилирую, тварь!») да Ленку им и проткнула, чуть не насквозь. Сколько там той Ленки было-то! Восемьдесят сантиметров в самой широкой части. Её и не спасли бы, в самое сердце удар пришёлся.
Для нас это шок, а для таких волчар-следователей, как мой братец, это обычное дело. Но вот деталь, которая и их немножко выбила из колеи. Галина выбраться хотела через окно, а в лаборатории же нашей, которая нижней частью в подвале находится, окошко маленькое и высоковато расположено. На подоконник просто так с пола не залезешь. Надо стул подставлять.  Так вот, она стул подставлять не стала, а вместо этого Ленкино тело потащила туда, взобралась на него. А так как это не намного выше её сделало, она Ленку пополам сложила, и уже тогда по ней на подоконник залезла. Зачем она так поступила, объяснить потом не смогла, вроде как сильно растерялась, стульев не замечала, а больше ничего под рукой не оказалось, а она очень спешила, хотела Алексея догнать, во что бы то ни стало.  Вперёд, хоть по трупам.  И догнала. Тот её как увидел, как она по улице летела с выпученными глазами, перепачканная кровью, растрёпанная, без туфель, не разбирая дороги и светофоров, ошалел. Она же вцепилась в него ногтями, как колючая проволока, он и вырваться не мог. Ревела, рычала ему.
- Почему ты меня бросил?! Лёшенькаааа, не бросай! Я тебя люблю! Ууу!
- Галя, успокойся, пожалуйста, мы же посреди улицы. Галя, почему ты вся в крови, куда ты влезла, пока за мной неслась? А где Елена?
- Ааа! Ррр! Уууу! Твоя Елена! Подавись ей! Сожри!
Ну и так далее. Потом Алексей всё же вырвался, и хотел сбежать от неё, да не тут-то было. Она же за ним, как собака, люди рты раскрыли, интересно же. Пришлось ему с ней за киосками присесть, выслушать все сопли-слёзы (про Ленку не говорили), пообещать, что всё у них будет хорошо, то есть по-старому, проводить её на маршрутку, и только тогда, безмерно озадаченному, свалить во тьму.  Галя же в себя пришла, как её муж рассказывал, когда домой вернулась, и в зеркало на себя посмотрела. Позеленела, как крыжовник, да и села прямо на пол. Потом на колени перед мужем и детьми кинулась, я, говорит, бросила вас, и вы меня бросайте, позор страшный будет моим родственникам. Пока она там с детьми и мужем объяснялась, пока умывалась-переодевалась, пока вызвала ментов, короче, времени прошло немало, уже ночью поехали на завод. Ленка, бедолага, окоченела, пополам согнутая, её так в труповозку и погрузили, еле-еле потом разогнули в морге. 
- Сколько, интересно, ей дадут?
- В состоянии аффекта, Катюша. Характеристика положительная, один из детей несовершеннолетний, ясно, что не по максимуму. Но всё равно мало не покажется. Брат мой говорит, что она в два раза худее стала и поседела. И, вот, смотри, Катя, ей столько дерьма выхлебать пришлось и ещё сколько лет придётся; Ленки в живых нет, дочь сиротой осталась, а этот козёл вроде, как и не виноват ни в чём, с работы уволился, так новую нашёл. Там, поди, тоже думает, как всех поиметь. Смотри, Катерина, нечего перед мужиками этими стелиться, совесть у них провоняла носками, давай лучше калькуляцию, буду ошибку искать, бес её разбери.