Шлите сало контрабандой...

 Коля Опанасенко был новый репатриант. Он стоял на углу улицы а-Халуц в шумном городе Хайфа и с тоской посматривал в сторону весело галдящего базара.
Коля хотел кушать и не имел что.
В стране Израиль, залитой молоком и медом во всех смыслах и без оных вообще.
Остаться голодным в Израиле надо суметь. Конечно, некоторые и это умудряются, но только когда вокруг пресса, и не просто пресса, а финансирующая.
А чтобы так вот, "за бесплатно", взять и голодать? - нема дурных.
 Колю четверть часа назад высадили из машины после тяжелого рабочего дня, дали в руки денег и сказали "до завтра". Коля очень хотел кушать. Но то, что предлагал ему базар и близлежащие точки питания отказывалась принимать душа.
 
...Шел девяностый год прошлого столетия.
 Вернее, только собирался пойти. Потому как был еще конец декабря восемьдесят девятого. На носу праздник, а у Коли, что называется, ни к столу, ни самого "стола", по большому счету.
Семью привезти он еще не успел, друзьями не обзавелся и имел грустную перспективу встретить Новый год в одиночестве и даже без курантов.
 В те времена "большая волна" еще только только поднималась, чтобы обрушиться на Хайфу и другие города Израиля толпами разноцветного и разно-одетого люду со всех концов уходящей в небытие советской империи.
И местная торговля совершенно не была готова к специфическим требованиям репатриантов из бывшего "великого и могучего".

 Где-то в нижнем городе, по слухам, был румынский магазинчик просто набитый тем, по чему тосковала душа новоявленного еврея.
 Но Микола города не знал. Как не знал и языка иврит.
Араб из "Шуармы" посмотрел на него сочувственно и показал жестом - иди мол, покормлю! Денег нет - потом отдашь. Каждый день здесь тебя вижу. Работяга, не бич какой.
- Микола не мог ему объяснить, что дело вовсе не в деньгах. Деньги-то, как раз были.
Дело в сале.
Ну что за праздник без доброй чарки и хорошей закуски?
А что может быть лучшей закуской, чем хороший шматок сала со ржаным хлебом и парочкой соленых огурцов?

...И пошел Микола, невесел и устал по стране Израиль в направлении съемной квартиры и безрадостного одинокого вечера...
Такая вот грустная история.