Объять мир

   Часы показывают шесть часов. Я собран – морально и физически. Всё
необходимое аккуратно сложено в черный рюкзак, который теперь лежит,
прислонившись к стене. В квартире чисто – я все убрал. Теперь вещи лежали
на своих местах, как - будто я никогда ими не пользовался. Моя квартира
теперь казалась мне пустой и неродной.
   «Последнее предупреждение – больше повторять не буду: даже не пытайся.
Не пытайся объять весь мир».
   Я выхожу и гашу свет. Закрываю дверь, но не поворачиваю ключ в замке:
больше я сюда не вернусь, я в этом уверен. Достаю из рюкзака записку и
приклеиваю прямо под глазком. Быстро спускаюсь по ступенькам и выхожу на улицу.
Дом спит и не слышит, как я покидаю его. Смотрю по сторонам – что дальше?
Просто пойду вперед.
   Высокие стены сменяются другими, чуть ниже. Постепенно их толщина становится
меньше, материал хуже, вскоре они рассыпаются у меня на глазах и теряются среди
корней высоких деревьев. Я упираюсь в последнюю стену и обследую ее в
поисках неровностей, за которые можно зацепиться и вскарабкаться наверх. Но их нет.
Стена идеально гладкая. Смотрю наверх и невольно делаю шаг назад: слишком
высоко. Слишком.
   Но мне нужно пройти. Мне правда нужно, говорю я и упираюсь в стену руками.
Я не могу тут больше оставаться, мне нужно нужно нужно нужно нужно… Слова из
шепота превращаются в крик, который растворяется в бескрайнем пространстве.
Стена поддается, словно кто-то услышал мой зов. Мне разрешают пройти. Я давлю
сильнее и чувствую, как камень – или другой прочный материал – начинает
двигаться. Слышится треск, и я проваливаюсь вперед.
   Я весь в пыли, лежу на земле. Поднимаюсь и отряхиваюсь. Кровавый восход
застилает горизонт. У меня возникает ощущение, что я впервые вижу его: краски
слишком сочные, таких просто не может быть. Или может? Я оглядываюсь и смотрю
в проем в стене, через который я попал сюда. Узкий, неровный проем, с торчащей
из стенки арматурой. Слышу что-то странное, поэтому придвигаю ухо ближе. Где-то
далеко, я слышу поезд. Шум смешивает с глухим рычанием и скрежетом металла.
Эти звуки чуть слышны, но раздражают слух после той тишины, которую я
испытывал несколько мгновений назад. Я одергиваю лицо от проема, и тот со
скрежетом начинает уменьшаться. Стена срастается, и передо мной вновь предстоит
идеально гладкий серый монолит.
    Вокруг – равнина, и не души. Редкие деревья раскиданы в случайном порядке по
всей поверхности земли. Я делаю несколько шагов и падаю на колени. Голова
раскалывается от чистого воздуха, который я не могу толком вдохнуть – он слишком
холодный. Мир такой большой. Пылающий шар посреди неба – я не могу на него смотреть.
Вновь поднимаюсь и иду дальше. Но я слеп, как дитя, которое впервые открыло
глаза. Сколько я уже иду и сколько пройдет времени, прежде, чем я забуду,
откуда шел? – эти вопросы не покидают мою голову.
   « Тебе же говорили, не пытайся объять мир».
    Но я продолжаю идти к тебе. Да, к тебе. Я все еще слышу твой голос, который
зовет меня – как далеко я готов зайти, что бы слышать его ближе и громче?
Достаточно, раз я иду в неизвестном направлении, а единственные звуки, которые
я слышу, это тихий шелест листьев, звучащий как музыка на заднем плане твоей
песни. Дали бы тут понравилось – не хватает только лежащих повсюду часов.
    Не знаю, куда дальше. Моя карта – белый лист, а нарисованная линия указывает
только направление. Продолжать – это все, что я могу сделать. А нужно ли тебе,
чтобы я дошел? Есть ли ответ на этот вопрос?
   «Какой?»
Нужен ли я тебе.
   « И все?»
 И все.
   «А если я пролью на твою голову ядовитый дождь?»
Тогда я лишусь волос, а кожа моя станет безобразной. Но это не остановит меня.
   «А если я обрушу на тебя шторм невероятной силы?»
 Моя одежда истреплется, тело замерзнет, но я продолжу путь.
   «А если я выжгу все и превращу мир в пустыню?»
Тогда я буду идти, а затем ползти до тех пор, пока в моем теле не останется ни
капли воды.
   Больше я ничего не слышал. Я достал из рюкзака воздушный шарик и надул его.
Он был красного цвета, совсем темный. Выдыхая в него, я наполнял шарик чем-то
большим, чем просто воздухом из моих легких. Внутри него становился ярче
маленький огонек, который рос вместе шаром, а когда тот стал совсем огромным,
то вырвался из моих рук и взлетел высоко-высоко. Мне оставалось только ждать:
ветер укажет путь. Я устало сел на землю.
    Шарик не двигался, но я знал, что однажды он шевельнется. Он шевельнется
и, подхваченный ветром, полетит в твою сторону. И тогда я буду бежать за ним,
бежать к тебе. Ты только подожди этого момента со мной, ладно?