Александра

Александра Анатольевна Трушкина, примерная мать и домохозяйка, была маленькая хрупкая женщина тридцати шести лет от роду. Хорошо сохранившаяся фигура, коротко стриженые рыжие волосы и лукавый взгляд из-под мальчишеской чёлки давали ей неплохие шансы повторно устроить свою женскую судьбу после неудачного брака. Многочисленные недопонимания с первый мужем вылились в бесконечные выяснения отношений с классическим битьём посуды и прочими атрибутами семейных неурядиц вплоть до рукоприкладства.
Оставшись одна, Александра первое время наслаждалась свободой, однако через некоторое время пришло ощущение, что эта свобода мнимая. Связанная по рукам и ногам общественной моралью, запретами и постоянным безденежьем, молодая женщина всё чаще погружалась в депрессию.Только бездомная синь огромного неба над головой, стаи птиц, парящих в вышине, и солнце давали ей надежду, что когда-нибудь всё закончится. И она, не обременённая ничем, воспарит над землёй.
Это произошло обычным майским солнечным днём. Проснувшись в прекрасном расположении духа, Александра села за руль старого потёртого жигулёнка и, мурлыкая себе какой-то глупый мотивчик, отправилась на работу.  Весенний город, расцветая, жил своей суетливой и бестолковой жизнью. Зажатые в тесных лабиринтах муравейника-мегаполиса люди и судьбы, сталкиваясь и переплетаясь своим броуновским движением, гасили и зажигали новые жизни. Всё продолжалось. Размышляя об этом, Александра не обратила внимание на долговязого парня, размахивающего руками в том месте тротуара, где она собиралась припарковать свой автомобиль. Заглушив двигатель и собирая вещи, внезапно Александра замерла от неожиданности. Солнце закрыла тень от фигуры здоровенной бабищи колхозного вида. Изрыгая матерные ругательства и проклиная всё на свете, тётка дёргала ручку дверцы, угрожая расправой. Растерянно моргая и тщетно пытаясь понять, что собственно от неё хотят, Александра из машины не выходила. Вдруг дверца распахнулась и толстая рука с пальцами-сосисками в золотых перстнях выволокла её из металлических недр . Всё происходило как в тумане. Время замедлило свой бег. Боль от ударов, обида, горечь несправедливости- всё слилось в один тугой горячий комок. Сгусток энергии, взорвавшейся где-то внутри, разметавшей всё в своём эпицентре и, по всей  видимости, сдвинувшей главный камень, который, покачнувшись, падая, набирая скорость и увлекая другие, такие же сегменты, инициировал какой-то лавинообразный процесс, потому что в следующее мгновение вопли сумасшедшей бабы оборвались на полуслове. Расширенными от ужаса глазами тётка видела, как её маленький субтильный противник странным образом трансформируется, а именно: обрастает перьями. Занесённый кулак вдруг оказался перехвачен меленькой ручкой, стремительно превратившуюся в когтистую лапу орла,терзающую живую плоть. Зрачки глаз потемнели. Длинный острый клюв занял пол-лица, зелёная курточка распалась по швам под напором могучих крыльев за спиной. Через секунду всё было кончено. От прежнего человека остался лишь рыжий хохолок перьев на голове. Взмахнув крыльями, Александра не без труда подняла свою тяжёлую ношу. Душераздирающий визг свиньи на бойне в децибелах значительно уступал звукам, огласившим округу. Прохожие, удивлённо задирая головы, теряли дар речи от невиданного зрелища. Горный орёл-гарпия гигантских размеров уносил не менее гигантских размеров бабу. На высоте около ста метров Александра, совсем выбившись из сил, отпустила свою добычу с лёгкостью, с какой так же сбросила ненужный груз напрасно прожитых лет, бессонных ночей, бесполезной суеты и устремилась к солнцу. Баба, нелепо болтая голыми ляжками в брызгах собственной мочи, камнем полетела вниз. Восторгу Александры не было предела. Захватывающий дух вид открылся перед ней. Земля, чуть подёрнутая голубой дымкой, плыла под мерными взмахами крыльев. Поддавшись неземному блаженству и охватившей её эйфории, Александра летела всё выше и выше. Хрустальный мир, раскинувшийся внизу, целиком и полностью принадлежал ей, и только солнце манило её своей недостижимостью. Постепенно небо из голубого приобрело иссине-чёрный оттенок, разряжённый воздух стратосферы рвал лёгкие, ледяной холод вечного безмолвия сводил мышцы судорогой, но всё это меркло перед величием поставленной цели, до которой оставался, казалось, ещё один взмах крыльев, ещё, ещё, ещё...ещё...