Неизвестный Сталин

Типа памфлет

Навеяно «Письмом  товарищу Сталину» Захара Прилепина.
 http://www.mr7.ru/articles/57969/



Мировая общественность ещё не пришла в себя от шока после  недавнего обнаружения дневников Сталина.  Сам по себе факт существования этих записей – уже суперсенсация, что же касается их содержания, то оно, как ни избито это звучит, произвело эффект разорвавшейся бомбы.
 
Летописью дневники  не назовёшь: о битвах внутренних и внешних, о великих стройках и  прочих  судьбоносных событиях в жизни страны, которой Сталин правил десятки лет, в них если и упоминается, то лишь вскользь.

Этот дневник – исповедь о тщательно скрываемой душевной склонности  отца народов – его загадочной  любви к евреям, страстной, навязчивой, как чесоточный зуд.
Ломать голову над разгадкой потаённого фанатичного юдофильства тирана  уже начали    психологи  и  астрологи,  оккультисты и фрейдисты.

Как свидетельствуют дневники, забота вождя о благе евреев была  беспрестанной и неустанной.

Он дал им республику в райском краю, на высоких берегах Амура.

Высвободил для них командные места в промышленности, технике, науке, для чего затевал чистки типа процесса над Промпартией. Случалось, правда, что в ходе этих мероприятий  в широко раскинутые сети попадала и мелкая еврейская рыбёшка,  но тут уж, как говорится, лес рубят, щепки летят. Отстаивал, выгораживал, щадил – больше 10-ти лет  без права переписки и 5-ти по рогам старался не давать.

В сфере культуры, искусства и литературы, оставив парочку кондово-народных ростков, всё остальное засеял сплошь   мандельштамами, эйзенштейнами,  мейерхольдами и прочими пастернаками.
 
Услыхав однажды в исполнении некоего Лёди Вайсбейна  пронзительные «Гоп со смыком» и «С одесского кичмана», вызвавшие у него приступ печально-сладкой ностальгии по туруханской молодости, немедленно произвёл безвестного мюзикхолльного шута во всенародного любимца Леонида Утёсова.
Ну и так далее.

Действовать нужно было осторожно, чтобы не выдать себя. В сводках органов с мест уже появились сообщения о недовольстве населения засильем айсбергов, вайсбергов и рабиновичей.Для  отвода глаз в ходе судилищ над всевозможными врагами-вредителями пришлось, скрепя сердце,  шлёпнуть  тысчонку-другую евреев.
Зато в 37-м году берёг их пуще глаза своего, расстреливал только через одного, с  душевной болью.
 
  Бухарчика, «любимца партии», бросил на произвол судьбы, а вот Зиновьева с Каменевым, этих двух  еврейских дурачков,  хотел было спасти, но не получилось. Вызывал Вышинского, просил не наказывать очень строго, дескать, по червонцу им за глаза хватит. Но прокурор робко объяснил, что ситуация вышла из-под контроля,  уж больно народ оскорблён  предательством мерзавцев, цеха бросают, выходят на митинги. Расстрелять, мол, как бешеных собак, и всё тут.
И целыми бригадами норовят записаться в потерпевшие. Стахановцы, испытывающие неимоверные  душевные страдания, жалуются, что от расстройства теперь не могут, как прежде, вырабатывать по четыре нормы, только по три. Ну, пришлось смириться, против народа-то не попрёшь. Так и сгинули, бедолаги.

Он ведь и Лейбу-еврея  не собирался убивать, хотел просто попугать, чтобы не зарывался, ну там ухо или ещё что отрезать, да этот джигит испанский перестарался, рубанул по башке со всего маху. Расстрелял бы недоумка, да нельзя, конспирация, пришлось дать Героя.

 Узнав о глобальных планах Гитлера насчёт евреев, Сталин заверил его, что со своими  он разберётся сам, покончит с их засильем сразу же после заключения пакта о дружбе.
Когда Гитлер понял, что друган его обманул, он тут же вероломно напал на СССР.

 После начала войны Сталин делал всё, чтобы уберечь евреев от фронта. На заводах им всем поголовно  выдавалась бронь. Штаты военкоматов были спешно укомплектованы спецевреями, которые по спецповесткам отправляли своих соплеменников в далёкий тыловой Ташкент.
Но поскольку спецгород не мог вместить всех евреев, некоторым из них пришлось всё же отправиться на фронт.

 Правда, таких оказалось всего-то  не более полумиллиона и гибли они,  как мухи, чуть ли не каждый второй, потому что, по словам Сталина, были неполноценными солдатами. И в самом деле: по наградам лишь на четвёртом месте, хуже белорусов,  а Героев Советского Союза  меньше, чем у татар!

Прослышав, что вытворяет Гитлер с евреями на оккупированных территориях, главнокомандующий сильно расстроился и разозлился.  Он и до этого не особо жалел живую силу, а тут, чтобы успеть спасти евреев от гибели, начал буквально заваливать ею вражеские позиции.

И пусть непомерной ценой, но спас-таки жизнь подшефному  племени!

В Израиле вовсю готовятся к процедуре присуждения Сталину звания Праведника мира. В Яд Вашеме ему будет установлен отдельный памятник. Прошёл конкурс на лучшую надпись на монументе. Победил автор из России.
Текст надписи гласит:
 « ТЫ ПОЛОЖИЛ В СЕМЬ СЛОЁВ РУССКИХ ЛЮДЕЙ, ЧТОБЫ СПАСТИ ЖИЗНЬ НАШЕМУ СЕМЕНИ».

* * *
Можно всю жизнь лезть  из кожи вон, пытаясь создать, изобрести, открыть что-либо значительное, приносящее славу и всеобщее признание. А можно стать знаменитым вмиг, по воле случая. Именно такое произошло с тем малым, писателем, который случайно наткнулся на  дневники Сталина. Эта сенсация сразу сделала его известным всему миру. Никогда бы ему, сочинителю средней руки,  из тех, что в великой русской литературе на рубль пучок, не добиться такой популярности своим ремеслом.
Кстати,  это он  сочинил текст надписи на памятнике Сталину.

Мой знакомый Семён (вообще-то он Соломон) Петрович Штейнберг, ветеран войны,  оставивший свою подпись на рейхстаге, уже плохо видит и слышит. Когда я громко прочитал ему изречение про семь положенных слоёв, он притих. После паузы пожевал побелевшими губами и дрожащим голосом на  смеси хлёстких идишских идиом  и  добротного русского мата выразил автору  девиза наилучшие пожелания, общим числом семь, от себя лично и от имени спасённого вождём семени.
Свой эмоциональный спич старик завершил словом «аминь».

Я присоединяюсь к тёплым словам ветерана.